Истоки неприятностей

— И что ты теперь скажешь?

— Что мать твоя изменяла мужу с бабуином, — брякнула девушка. Как всегда в критических ситуациях язык сработал раньше, чем инстинкт самосохранения.

Сек не пристукнул её на месте только потому, что опешил. Зато его брат среагировал куда быстрее: хватка на капюшоне ослабла, зато шею сжало захватом так, что Алина едва могла дышать.

— Следи за языком, внешка, а то мигом останешься без него! — прошипел в ухо искажённый злобой голос.

— Я тебя и молча уделаю, — хмыкнула Алина. И вместо того, чтоб кричать или вырываться, едва заметно шевельнула пальцем. Кольцо коротко мигнуло, и, подчиняясь его воле, из кармана плаща один за другим вылетели металлические шарики-граны и хаотично заметались вокруг.

Управлять ими без жестов, одной силой воли, было сложновато, да и начальной скорости для полного эффекта не хватало... Но она ведь не убивать Фелтингеров собралась. Так, припугнуть.

Припугнулись они охотно. Всё-таки не каждый день видишь боевые арфактумы в опасной близости от собственного лица.

Только вот результат получился немного не тот, на который рассчитывала Алина.

— Так-так, — глубокомысленно прозвучало за спиной. — Что здесь происходит, господа студенты?

Фелтингеры немедленно выпустили Алину. Она от неожиданности потеряла равновесие и концентрацию, и металлические шарики горохом посыпались на землю. Зря только доставала!

Девушка обернулась, украдкой потирая шею.

На тропинке чуть поодаль стоял смутно знакомый темноволосый парень. По имени Алина его не знала, но в коридорах изредка видела, причём по большей части в окружении профессоров, а не студентов. Тоже преподаватель, или один из многочисленных лаборантов и ассистентов?

На вид ему было около двадцати, но в Истоке о возрасте сложно было судить однозначно, а спрашивать напрямую считалось неприличным. Да и глупо уточнять, сколько лет человеку, когда он смотрит на тебя с укором и явно ждёт ответа.

— Эм... — выдавила Алина и чуть отступила назад, надеясь, что вопрос относился по большей части к Фелтингерам. Но, похоже, парня интересовала именно она.

— Госпожа Эллерт, как вы это объясните? — незнакомец показал на россыпь шариков носком ботинка. Несмотря на дождь и грязь, ботинок был идеально чистый.

— Я защищалась, — пробормотала Алина, прекрасно понимая, как глупо это звучит. Но ведь правда же защищалась!

— Полагаю, у вас нет разрешения на использование этих арфактумов? Тогда будет честно, если некоторое время они побудут у меня. Потом отдам законному владельцу.

Ага. А законный владелец её потом этими же арфактумами и расстреляет. За то, что стащила без спроса. Так ведь взяла-то всего несколько штук, а у дяди их целая куча по всем карманам.

Но спорить было бесполезно, шарики уже взмыли в воздух и, подчиняясь чужому взгляду, один за другим опустились в услужливо подставленную руку.

— Что касается вас, господа... — парень наконец-то обратил внимание на Фелтингеров, — Если ещё раз увижу, что вы пристаёте к студенткам, буду разбираться напрямую с вашей бабушкой.

Судя по тому, как побледнели близнецы, бабушка была серьёзной угрозой. Куда более серьёзной, чем боевые граны в руках начинающей магиссы или встреча с преподавателем на узкой тропинке. А судя по манере общения, парень был всё-таки преподавателем. Да и одевался он с явным налётом взрослости или даже старомодности: костюм-тройка, длинный плащ, очки в тонкой оправе. Рядом с гопниками-Фелтинтингерами он смотрелся как представитель совсем другой эпохи и социального слоя.

— Да мы её вообще не трогали! — наперебой затараторили гопники. — Так, мимо шли, случайно столкнулись. Зачем бабушке такие мелочи? Она старая женщина, у неё сердце больное.

— Внуки у неё больные. На всю голову. — Парень поправил очки и усмехнулся. — Брысь, олухи. И не вздумайте прогулять занятия!

Братцев как ветром сдуло. Даже никакую гадость на прощанье не сморозили.

Хотя злобу наверняка затаили. Алина была уверена, что теперь близнецы от неё точно не отстанут, просто начнут внимательнее выбирать место для засады. А у неё только что единственное оружие отобрали.

— Профессор, — робко начала девушка, подключая всё своё обаяние. — Отдайте граны, пожалуйста. Я больше не буду ими пользоваться, честное слово.

— Не убедительно, — отрубил парень. — Сперва подумайте над своим поведением и перечитайте школьные правила. И общий свод законов тоже, особенно раздел о незаконном использовании боевых арфактумов. Сразу поймёте, что легко отделались. А сейчас, думаю, вам стоит пойти на занятия и не усугублять ситуацию прогулами.

Алина понуро кивнула.

Кажется, к многочисленным проблемам только что добавилась необходимость объяснить Ракуну, почему она без спросу брала его вещи.

* * *

Гатиг собственную лекцию традиционно проигнорировал, вместо него тему зачитывал по бумажке один из помощников, и уж тут-то возраст угадывался однозначно — парень вряд ли закончил учиться больше года назад. Выглядел он как типичный аспирант: сутулый, помятый, ежеминутно зевающий и с невнятной порослью на подбородке. Наверное, она должна была добавить владельцу представительности и серьёзности, но Алине при виде этих трёх волосинок хотелось только хихикать.

Хотя в остальном она была отсутствию профессора только рада: никто не пенял за опоздание и не заставлял сидеть за первой партой, можно было уютно устроиться на задних рядах лекционного амфитеатра и думать о своём.

Вот только мысли были сплошь нерадостные. Нет, не так Алина представляла жизнь в магическом мире. Даже консервативная и патриархальная Викена больше походила на сказочную мечту, чем хвалёный Исток.

Центр вселенной оказался серым, пасмурным и тесным. Сложно представить, как целый мир может быть тесным, но Алина считала именно так, да и многие местные придерживались того же мнения. Потому что весь Исток представлял собой здоровенный остров. Или, может, небольшой материк — но всё равно один. Здесь не то, что отдельных стран, — даже городов-то толком не было, сплошной гигантский мегаполис. Огромный массив из зданий, дорог, переходов и лестниц, с редкими вкраплениями парковых зон и частных огородов. Любой, даже самый мелкий клочок земли кому-то принадлежал, и этот кто-то пытался выжать из него максимум.

В школе было ещё нормально: светлые корпуса, тенистые аллейки, просторные аудитории и отдельные комнаты для каждого студента, имеющего возможность за них заплатить (остальные довольствовались общими и гораздо менее комфортными). Сразу за школьной стеной тоже было не так уж и плохо: исторический центр, набережная, вымощенные брусчаткой улицы, магазины и торговые палатки. А вот чуть дальше начинался хаос, и Алина, с её талантом попадать в неприятности, предпочитала туда лишний раз не соваться. Во избежание.

Конечно, Ракун жил именно там.

— Записаться не забудь. — Сидящая на соседнем месте Лиза передала Алине листок с длинным столбиком из имён — список присутствующих на лекции. Сам Гатиг мог прогуливать сколько угодно, но студентам подобного не позволял.

Девушка привычно чиркнула 'А. Эллерт', пробежалась взглядом по списку... недоверчиво тряхнула головой, перечитала имена внимательнее, чуть привстала, разглядывая затылки сидящих впереди студентов...

— Ты чего ёрзаешь? — удивилась однокурсница.

— Ни... Сандру не видела? На истории она была? — наконец-то сформулировала Алина, от удивления чуть не назвав тётю настоящим именем.

— Нет, с утра не появлялась. Если записалась, передавай лист следующему.

Алина отправила список дальше и нахмурилась.

Нина никогда не прогуливала, даже с температурой умудрялась на занятия приходить. А тут пропустила две лекции разом... И где её носит, спрашивается?

Глава 2, в которой Ракун вспоминает, что у него есть враги

— Дорогой, где ты был?

— Бегал.

На руке Ракуна сидел здоровенный комар, напрочь игнорируя тот факт, что сезон для этих кровососов ещё не наступил. Комар был толстый, уже напившийся, но улетать упрямо не желал.

Магос попытался осторожно согнать надоедливое насекомое, но рука даже не дёрнулась.

— Вашу ж мать... — тоскливо протянул Ракун, пытаясь для сравнения пошевелить другой рукой. Результат оказался тем же. — Нин, меня комар жрёт!

— Не ной, я почти закончила, — отмахнулась женщина, внимательно разглядывая каплю крови через большую лупу.

На самом деле у лупы было очень умное и многоступенчатое названием, которым всё равно никто кроме учёных не пользовался. А вот сам арфактум использовали частенько.

В ручке лупы находился небольшой резервуар, в который набиралась кровь. Затем по узкому каналу она поступала под увеличительное стекло, с помощью которого можно было разглядеть структуру всех заклинаний, наложенных на человека. А кто может разглядеть — может и изменить.

Но у Нины пока не слишком хорошо получалось.

— У меня руки опять онемели, — доложил Ракун.

— Ничего страшного, сейчас пройдёт. Вот если задыхаться начнёшь — тогда говори. Или, может, всё-таки в больницу? Там специалисты сидят, а не первокурсницы с амбициями.

Магос поморщился. Больницы он терпеть не мог (а кто их вообще любит?), и Нина об этом прекрасно знала. А заклинание, под которое он угодил, было в целом довольно безобидное: обездвиживало, но никакого явного ущерба здоровью не наносило. Так что можно было и подождать, пока начинающая магисса распутает все чары.

Чтоб не отвлекать её, Ракун попялился ещё немного на комара (так и не улетел, зараза), а затем начал изучать комнату. Та выглядела непривычно жилой и чистой. За последнее время Нина умудрилась превратить холостяцкую конуру, пригодную только для ночёвки, в уютное место, куда хотелось возвращаться.

Вот он утром и вернулся из очередной поездки: для разнообразия, не на лодке, а на пароме, как приличный человек.

До начала занятий в школе оставалось несколько часов, поэтому Нина решила его встретить. Как выяснилось — правильно сделала, потому что едва магос вынырнул из вокзальной толчеи на свежий воздух, как тело внезапно отказалось слушаться. При этом мозг работал до обидного чётко, Ракун всё видел, всё понимал, но почти ничего не чувствовал и мог разве что уныло моргать.

Любая нормальная женщина при виде человека, кулем свалившегося ей под ноги, побежала бы за врачом. Или послала бы кого-нибудь. Или хоть взвизгнула бы ради приличия.

Нина присела рядом на корточки, поправила очки, вытащила из сумочки лупу, из лупы — резервуар со шприцом, сноровисто набрала в него крови и задумалась, глядя на результат.

Мимо текла полноводная людская река, приехавшие и встречающие расходились по своим делам и совершенно никому не было дела до лежащего на земле мужчины. Кроме флегматичного возчика, пытающегося найти хоть какого-то клиента.

— Достопочтенная магисса, рад предложить вам транспорт и услуги, — привычно забубнил он над ухом Нины. — Могу отвезти вашего друга в милитию, вытрезвитель, госпиталь, на кладбище...

— На кладбище нам пока рано, — отрезала женщина. — А вот в Сиреневый переулок было бы неплохо. Доплачу, если поможете затащить это тело в машину.

Возчик помог (кто ж от денег-то отказывается), хотя пыхтел при этом так, будто тащил не худого жилистого мужчину, а боевого рийского слона. А когда он узнал, что надо пострадавшего ещё и с улицы на третий этаж поднять, то вообще чуть не сбежал.

Если бы адрес называл сам Ракун, он, конечно, выбрал бы место с меньшим количеством лестниц. Или хотя бы с большим количеством слуг. В крайнем случае, можно было завалиться в управление разведки, хоть это и было бы верхом наглости. Зато там и подлечили бы сразу. Да и всё равно потом идти отчёт сдавать.

Но говорить магос не мог, а Нина из всех местных адресов точно знала только его домашний.

Ракун обитал не в самом престижном районе, зато неподалёку от реки. Был у него, конечно, и ещё один дом: большой особняк в центре, собственный сад, два этажа, четыре спальни, две гостиных и множество других бесполезных помещений. И, конечно, ворох слуг, необходимых для поддержания всего этого великолепия в должном виде.

Раньше, когда магос жил там с семьёй, дом ему даже нравился. Но находиться там в одиночестве оказалось совершенно невозможно, ночью здание становилось похоже на тюремную камеру. Большую, просторную, комфортную, но всё равно камеру. Из него хотелось немедленно сбежать куда глаза глядят, и не возвращаться хотя бы до утра.

Промучавшись после смерти брата почти год, Ракун просто сдал дом внаём, а сам перебрался в маленькую квартирку, состоящую всего из двух комнат и совсем уж крошечной кухни. Зато в ней не хотелось выть от тоски, и не бросались в глаза запертые двери пустующих спален.

Из слуг осталась только одна горничная, которая приходила раз в неделю, чтоб разгрести бардак, который Ракун успевал за это время сотворить. Хотя с появлением Нины бардака стало в разы меньше. И даже пол был всегда чистый.

Про пол магос знал совершенно точно, потому что как раз на нём он и лежал, в том самом месте, где возчика окончательно покинул энтузиазм. А Нина решила, что и так сойдёт, и устроилась со своими схемами и лупой прямо на журнальном столике, мимоходом столкнув оттуда пачку писем, документов и проигнорированных приглашений на новогодние торжества.

Приглашений оказалось неожиданно много, хотя большинство из них были посланы чисто ради приличия: Ракун давно уже не относился к завсегдатаям подобных мероприятий. По молодости, конечно, захаживал — кадрить там девушек было легко и приятно. А сейчас-то что там делать? Чинно прогуливаться с постным лицом?

— Ещё одна попытка! — объявила Нина, кладя ладонь на грудь магоса. — Постарайся не дёргаться!

— Ладно, — ответил тот, но сказать было легче, чем сделать.

Чары сработали резко, по мышцам словно ток пробежал. Ракун не просто дёрнулся — подскочил всем телом, врезался подбородком в лоб склонившейся над ним Нины, рухнул обратно и ещё некоторое время чувствовал, как все мышцы сокращаются сами по себе.

Зато комар наконец-то улетел.

— Просила же аккуратнее... — вздохнула Нина, потирая ушибленный лоб.

— Лучше бы предупредила, что оно так шарахнет, — буркнул магос. — Я думал, просто отпустит.

— Я тоже, — женщина развела руками. — Извини, проклятия — не мой конёк. Они намного сложнее обычных схем, там недостаточно просто взломать, надо ещё реакцию организма жертвы учитывать.

— То есть всё-таки проклятие? — Ракун осторожно пошевелил руками, затем ногами и наконец, осмелев, сел.

— Ага. Не очень сложное, кстати. — Нина устроилась рядом, прямо на полу. — С чем другим я бы тебя сразу в больницу спровадила. А тут все необходимые арфактумы под рукой были, решила попробовать снять.

— Зачем ты вообще лупу с собой таскаешь?

— Так у меня зачёт через неделю. Готовиться надо. Хотя вообще-то до живых людей нас ещё месяца три не допустят, а то и больше. Так что считай, ты у меня первый. Надо ещё Силя проверить.

— Не надо, — напрягся Ракун.

Эксперименты над собой он ещё готов был простить, но к другу сумасшедшую женщину подпускать не собирался.