Изгой 3: Наследие некроманта

Пока я слушал Койна, в моей памяти сам собой всплыл отрывок давешнего сна:

Склонившийся в поклоне солдат резко выпрямляется и я успеваю заметить блеск узкого лезвия метнувшегося к моему боку и тут же ощущаю резкую боль пронзившую внутренности. Ноги подгибаются и я начинаю медленно оседать на землю, удивленно смотря в глаза убийцы.

Защитника поразил подлый удар убийцы. И убийца настиг меня... его внутри великолепно защищенной цитадели. Как же он туда попал? Взобрался по стене или прилетел по воздуху?

Но скорей всего ответ куда проще: убийца просто прошел через один из потайных туннелей и смешался с гарнизоном крепости. Окровавленные доспехи, перевязанное лицо, сажа и грязь на лице — так выглядело большинство солдат после нескольких отбитых штурмов и одновременно, это идеальная маскировка.

Можно было бы предположить, что один из солдат просто перекинулся на сторону противника, но это не вяжется с последними словами, что услышал Защитник в мгновенья перед смертью:

Склонившийся к мне убийца торжествующе шепчет мне на ухо:

— Лорд Ван Корлис просил передать вам: сдохни!

Темнота...

Да и лицо убийцы показалось Защитнику незнакомым...

С трудом оторвавшись от размышлений, я тряхнул головой и кивнул Койну:

— Ясно. Продолжай свою историю, Койн.

Гном открыл рот, но начать фразу не успел. Тишину пещеры разорвали истошные крики:

— Тревога! Тревога!

— Все на стену!

— Кто-то опустил подъемник! Тревога!

— Все к оружию! Подъемник опущен вниз!

— Где господин Корис?!

— Тревога!

Рухнув с постели, я заученным движением схватил перевязь меча и плюнув на сапоги, рванулся к двери. Благо, закрывающей ее шкуры уже не было — среагировавший на крики Койн, уже вынесся наружу и по дороге зацепил шкуру плечом. Шипя от боли в растревоженном плече, я метнулся за ним, успев рявкнуть на побледневшую девушку:

— Сиди здесь! Из пещеры ни ногой!

Путь до стены занял у меня считанные мгновенья. Снег обжигал босые ноги, темноту разрывали зажженные факелы, рядом бежали остальные воины, где-то позади, медведем ревел Рикар, поторапливая отстающих. У меня в голове билась лишь одна мысль "Подъемник опущен! Подъемник опущен!".

Сбивая ноги на ступенях, я вымахал на вершину стены и первым делом кинулся к краю, чтобы понять, кто же нас атаковал. И каким образом неизвестный противник сумел добраться до лебедки подъемника.

Первой неожиданностью оказалось то, что чернеющее ущелье было безжизненным. В ярком лунном свете я видел лишь отдающий синевой снег, черные скалы и в глубине ущелья тускло мелькал огонек одинокого факела. Справа от меня грохотала лебедка подъемника — ее крутили в восемь рук сразу четверо мужчин, споро поднимая платформу подъемника. Пустую платформу.

Крутнувшись на месте, я оглядел занимающих позиции воинов и понял по их недоумевающим лицам, что они знают и понимают не больше меня. От души выругавшись, я поспешил на шум лебедки скользя по обледеневшему за вечер камню и цепляясь за плечи мужчин, чтобы не грохнуться наземь. Люди поспешно раздавались в стороны и через минуту я уже был у подъемника, который как раз занял свое положенное место на вершине стены. Где-то на полпути ко мне успел присоединиться здоровяк держащий в руке пылающий факел.

Тяжело дышащие люди поспешно закрепляли платформу подъемника, у края стены скорчился воин сжимая в ладонях безвольно опущенную голову. В свете факелов я рассмотрел струящиеся меж его пальцев темную жидкость. Кровь. Ситуация стала еще запутанней.

Противника нет и в помине, но один из воинов явно ранен. Подъемник оказался у подножья стены, а в глубине ущелья все еще виднеется трепещущий огонь факела. Причем свет факела удаляется от стены все дальше!

— Да что происходит, мать вашу?! — не выдержал и закричал я — Где часовые?!

Замершие на месте воины переглянулись и виновато взглянув на меня, развели руками.

— Что вы руками дрыгаете?! — заревел Рикар — Отвечайте, когда вас господин спрашивает! Где часовые?!

— Я здесь, господин — почти неслышно откликнулся раненый воин и пошевелился, силясь подняться на разъезжающиеся ноги — Я час-совой...

Шагнув к нему, я опустился рядом и положив руку ему на плечо удержал на месте. Заглянув ему в окровавленное лицо, я с трудом узнал его — Трезий — молчаливый и исполнительный воин.

— Что случилось? — уже спокойней спросил я — Где второй часовой? Кто тебя ранил?

— Он в... в ущелье, г-господин — с трудом выдохнул Трезий — Это он м-меня уд-дарил по г-голове и опустил п-подъемник.

— Что?! — в два голоса выкрикнули мы с нависшим надо мной здоровяком.

— Тебя ударил второй часовой? — тщательно выговаривая слова, переспросил я, сдирая с себя рубаху — Ты уверен?

Часовой молча кивнул и страдальчески поморщился. Похоже, что Трезий удерживает себя от потери сознания лишь неимоверным усилием воли. Скомкав рубашку в плотный комок, я отвел ладони Трезия в стороны и приложил ее к широкой, но неглубокой ране.

— К-когда он меня ударил, я потерял с-сознание — продолжал говорить воин — Очнулся от грохота работающей лебедки. Д-дополз до рога и поднял т-тревогу. П-простите г-господин. Подвел я вас...

— Ты все сделал правильно — успокоил я его — Молодец!

— Кто нес стражу вместе с тобой, Трезий? — вмешался здоровяк — Имя?

— Рыжий... рыжий Л-лени...

— Лени?! — повторил я и вскочив на ноги словно ужаленный, в замешательстве запустил пальцы в отросшие волосы.

Теперь, у меня окончательно все перемешалось в голове. Я мог ожидать чего-нибудь от гномов, от Аллариссы в конце концов, но уж никак не от рыжего Лени — в этом вечно веселом и неунывающем воине я всегда был уверен, как в самом себе. Как же так?

Не ощущая холода, я подошел к краю стены и вперил взгляд в далекий огонек факела. За моей спиной Рикар отдал несколько отрывистых приказов и люди засуетились — раненого часового подхватили на руки и спешно понесли к ведущей во двор лестнице, еще несколько человек кинулись к новому подъемнику, чтобы проверить находящихся на вершине Подковы часовых. Остальные воины медленно покидали стену — штурма не предвиделось. Хотя, меня это не радовало — такие вот, наполовину ложные тревоги выматывают людей как физически, так и морально. Если так пойдет и дальше, то наша боеспособность упадет.

Рядом со мной возник словно ниоткуда Литас, накинул мне на плечи толстое одеяло и в свою очередь всмотрелся в темнеющее ущелье.

— Спасибо — машинально поблагодарил я и добавил — Литас... кликни как отца Флатиса, да поживее. Что-то тут не ладно. И скажи кому-нибудь, пусть принесут мои сапоги.

— Да, господин.

Литас, скользя по ледяной изморози, поспешил к лестнице, а я развернулся к Рикару и распорядился:

— Рикар, оставь на стене десяток воинов. Остальных отправляй в пещеру. Доспехи никому не снимать, и вообще, пусть будут наготове. Что-то тут нечисто.

Здоровяк молча кивнул и тут же начал отдавать отрывистые распоряжения.

Вновь взглянув на мерцающий огонек далекого факела, я убедился, что он не исчез. Лени все еще был в ущелье и похоже, неподвижно стоял на месте. Хотя нет... Вглядевшись получше, я недоуменно моргнул — казалось, что рыжий Лени топтался на месте — несколько шагов к выходу из ущелья, а затем столько же шагов обратно к стене.

Сверху донесся протяжный окрик. Вздернув лицо вверх, я с облегчением увидел два ярких огня на вершине Подковы. Часовые были на месте и подавали условленный знак, что у них все в порядке. Хорошо.

Через несколько минут суматоха на стене улеглась, лишние факелы и костры погасли. Большая часть людей ушли в пещеру. На стене остался лишь смешанный десяток воинов из людей и гномов, настороженно смотрящих в глубины скалистого ущелья.

Еще через минуту, на стену доставили наспех одетого священника — двое дюжих воина поддерживая старика за плечи, торопливо подвели его ко мне и поставили на землю.

— Что случилось, сын мой — никак не выказывая неудовольствия от столь бесцеремонного обращения, спросил святой отец — Шурды?

— Сам не пойму, святой отец — покачал я головой и ткнул пальцем в ущелье — Чертовщина какая-то. Лени вырубил часового, и покинул пост. Сейчас он в ущелье. Видите, свет факела? Там, где ущелье изгибается в сторону.

— Вижу — прищурившись, кивнул старик.

— Сам Лени уйти не мог — пояснил я — Равно как и предать меня. Возможно, тут замешана магия, а тогда это уже по вашей части.

— Ты прав, Корис — кивнул священник, поводя головой по сторонам и словно принюхиваясь — Здесь замешана магия. Черная магия шурдов. Все ущелье пропитано эманациями этой мерзости.

— Так... — протянул я. Такого четкого ответа я никак не ожидал.

В глубине души, я надеялся, что рыжий Лени просто во власти временного помешательства. Не выдержал напряжения последних дней, изнурительной работы, вот и слетел с катушек. Но после категоричных слов священника, эту версию пришлось отбросить и забыть. Черная магия шурдов. А шурды пользуются лишь одной магией — некромантией.

— Святой отец... но как шурдам удалось попасть на стену — недоумевая, спросил я — Как вообще им удалось незаметно подобраться к стене? Повсюду часовые!

— Шурдов не было на стене, сын мой — отмахнулся священник и сделал несколько шагов к краю стены — Не забывай — я провел церковный ритуал со священным цветком Рамены. Обряд освящения для стены. Ежели какая нечисть даже прикоснется к защитной стене, я об этом тотчас узнаю.

— Ясно... что ничего не ясно — буркнул я — И что сейчас?

— Сейчас, просто помолчи немного, сын мой — мне нужна толика времени, чтобы понять, что именно случилось.

— Э... Понял. Уже молчу, святой отец — ответил я, нисколько не обижаясь на резкую отповедь.

Сделав шаг в сторону, я переступил заледеневшими ногами и повертел головой по сторонам, в поисках костра. Пылающий костер обнаружился в десятке шагов от меня и я поспешил туда. Добравшись до пышущего жаром огня, я плюхнулся на лежащее рядом бревно и протянул ноги к костру, с трудом удерживаясь от того, чтобы не засунуть пятки поглубже в раскаленные угли. Где-то наверху натужно скрипела лебедка подъемника — Рикар решил проверить часовых на вершине и заодно сменить их.

— Возьмите, господин — вернувшийся Литас, сунул мне в руки сапоги и вновь убежал.

Подержав ноги еще пару минут рядом с огнем, я наспех обулся и поднялся на ноги.

Священник стоял на том же месте, где я его оставил — у самого края стены и по прежнему смотрел в глубину ущелья, скрестив руки на груди.

Подойдя к нему, я помолчал, но видя, что священник не собирается просвещать меня, не выдержал и спросил:

— Святой отец, долго смотреть будем? У меня здесь десяток воинов наготове — спустимся и заберем Лени обратно в форт. Я не собираюсь оставлять своего человека в ущелье и ждать, пока он окончательно исчезнет из виду.

— Благое намерение, сын мой — спокойно кивнул отец Флатис — Благое... но не нужное.

— Почему? — задал я логичный вопрос, с трудом сдерживая злобный рык. Святой отец Флатис в своем любимом амплуа — вроде бы и отвечает, но все как-то недосказано.

— Взгляни на огонь факела, сын мой — ответил старик и вытянул палец к ущелью — Лени не уходит из ущелья. Напротив — он возвращается обратно к стене. И возвращается быстро, словно бежит изо всех сил.

Священник был прав — скудный свет факел мерцал, иногда пропадал за большими валунами, но несомненно приближался. Что это могло значить, я не знал, но был рад, что Лени решил выбрать именно это направление.

— Рикар! Литас! — крикнул я, не оборачиваясь.

Когда они подбежали, я коротко распорядился:

— Готовьтесь опускать подъемник. Если Лени один, то поднимем его наверх. Приготовьте воинов — на всякий случай.

— Я все еще чувствую магию шурдов — прошелестел священник, не отрывая взгляда от ущелья — И она приближается. Приближается вместе с Лени.

Переварив высказывание отца Флатиса, я добавил:

— Подъемник не опускать, до моего приказа... и готовьте арбалеты...

* * *

Лени добрался до стены за рекордно короткое время, оно и немудрено — он бежал всю дорогу. Даже не бежал, а несся вперед огромными прыжками, подняв высоко над головой уже затухающий факел, а другую руку прижав к животу.

За это время, все воины включая Литаса и Рикара уже успели вооружиться арбалетами и теперь острия арбалетных болтов неотступно следовали за внезапно сошедшим с ума часовым. Безоружными осталось лишь два человека — я сам и отец Флатис. Когда священника выдернули из пещеры, то забыли прихватить его вытертый посох, впрочем, непохоже, чтобы твердо стоящий на ногах старик нуждался в поддержке. Такой сам кого хочешь поддержит...

Подбежав к стене, Лени первым делом метнулся к тому месту где должна была находиться опущенная им платформа подъемника и, обнаружив там лишь утоптанный снег, в замешательстве остановился, недоуменно крутя головой по сторонам и выдыхая облака пара. Взглянуть вверх, где маячили огни факелов и наши напряженные лица, ему в голову не пришло. Это еще больше убедило меня, что с рыжим Лени далеко не все в порядке.

Вглядываясь в темноту позади него, я не заметил присутствия кого-либо еще и несколько успокоился. Да и сам незадачливый часовой не нес на себе никаких видимых признаков чего-то необычного, за исключением своего странного поведения.

Смотрящий на фигурку у подножия стены поверх взведенного арбалета, Рикар повернул лицо ко мне и состроил вопросительную гримасу.

— Поговори с ним — тихо ответил я на его безмолвный вопрос.

— Я сам! — не понижая голоса проворчал священник и опустив лицо, громко крикнул — Лени! Лени! Сын мой, ты меня слышишь?

Услышав резкий окрик, Лени вздрогнул, крутнулся на месте, зачем то взглянул себе под ноги, но наверх так и не посмотрел! Зато, начал водить вокруг себя факелом, пытаясь увидеть окрикнувшего его человека.

— Может он головой своей дурной о камень приложился? — тихо предположил Литас, не отрывая взгляда от Лени — Когда спускался..., ведь он только по веревке мог спуститься... сорвался и рухнул. А высота здесь та еще...

— Да нет... — мотнул я головой — Тут что-то другое. Помнишь историю о Реджере уничтожившем защиту поселения Ван Ферсис?

— Лени! Посмотри наверх! — вновь крикнул отец Флатис и взяв у стоящего рядом воина факел, поднес его к своему лицу — Взгляни наверх!

Это подействовало. Рывком подняв лицо вверх, Лени увидел наши головы и осклабился в безумной улыбке. Скользнул взглядом по лицам, словно ища кого-то конкретного и зацепившись глазами за меня, обрадовано заорал, приплясывая на месте:

— Господин! Я нашел его! Все как вы велели, господин! Он у меня здесь, с собой!

— Что? — поразился я и в свою очередь, шагнул к краю стены — Лени, что ты говоришь? Что я велел тебе?

— Погоди, сын мой — остановил меня священник — Он не в себе. Сам не понимает, что говорит.

— Это я понял, святой отец — огрызнулся я — Ведь я ничего не приказывал ему. Но он почему-то уверен в обратном!