Анохен (цикл "Огонь и Лед") - в продолжение3

Заметно повеселевший Змей одарил своих спутниц сияющей улыбкой от уха до уха. Ваэри по-прежнему находилась в полной прострации. Привратница с таким выражением лица изучала землю под ногами, словно надеялась найти там зарытый в стародавние времена клад. Сокровища, разумеется, обнаруживаться не желали, но на старании искательницы это не сказывалось. Лунна, в противоположность, являла собой яркий пример трагической героини, ради любимого и ненаглядного обреченной на вечные муки. Более похоронного ответного взгляда от суженной получать ему еще не приходилось. Цепко сжимаемый в когтистых ручонках шарик порождал причудливую игру теней и света на знакомой физиономии, придавая ей откровенно упыристый вид. Даро развеселился пуще прежнего, представив как бы "окислилась" эта мордаля, узнай она о мысленно примеренной к нежным (пусть и в темнеющих синяках) девичьим ручонкам лопаты.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — как-то не очень натурально усовестился и проникся состраданием супруг, — В глазах не двоится? Ноги не разъезжаются? На новые подвиги не тянет? Жаль, жаль. Упыри теряют обворожительную красавицу в твоем лице!

На`аша злобно выщерилась в ответ, гордо выпрямляя спину и демонстративно не глядя в сторону даро. И сделала это совершенно зря...

Продвижение заметно оживилось. Змей, обнаруживший приятный всякому мерзавцу способ скоротать время, с удовольствием упражнялся в остроумии. От всей души восторгался некромант неописуемой красой своей благоверной, и как можно искреннее сочувствовал толпам бедных упырей с разбитым сердцем. Или может быть одна хвостатая особа соберет всех своих хладных поклонников в одном склепе? Тьфу, то есть, гареме? И всех одарит своей благосклонностью?! А вдохновенные расписывания прелестей посмертной жизни вышло настолько удачным, что под конец Зам себя поймал на кощунственной мысли: может тоже в упыри податься? Там, по крайней мере, одной глупой девицы нет!

Неизвестно, как насчет затаенных позывов клаустрофобии, но вот от хандры Летунья исцелилась подозрительно быстро. Появилось в её взгляде нечто такое... нехорошее, совсем-совсем похожее на то давешнее желание по придушению. Одним словом, окажись сужающийся проход чуть по шире, или отсутствуй заградительный барьер — Ваэри — некроманта ждала бы незамедлительная расправа с последующим выслушиванием массы новых и интересных слов в свой адрес. Но пока — увы! — парень был на недостижимом расстоянии, и тараторил так, что вставить хоть словечко было невозможным. Такое положение весей Змея устраивало целиком и полностью.

Тем больше было его огорчение, когда тусклый свет шарика (Почти разрядился! Гхыр!) высветил впереди два провала в темноту, вместо ставшего уже привычным одного.

Просто замечательно!

— Да уж! Выбрать дорогу столь же удачно как ты, милая моя, мне определенно не по силам, — незамедлительно огрызнулся некромант. Выражая, впрочем, досаду скорее на самого себя. Ну, что тут у нас на этот раз?! — Гм, — глубокомысленно изрек парень, заглядывая поочередно в оба прохода. Увиденное живо напомнило детскую игру "Найдите пять отличий" с двумя практически идентичными картинками. После некоторых раздумий, разглядываний, ощупываний и принюхиваний, одну существенную разницу Змей все-таки уловил. Правый коридор забирал западнее, и, если он был таким же прямым как и этот, вскорости должен был пройти аккурат под центральной площадью Анохена. Левый, напротив, заворачивал восточнее и южнее, и, по прикидкам парня, вел в гости к гномам. Выбор пути был очевиден, — Проведаем-ка мы бородатых карликов, малыш, — ехидно предложил он и задумчиво прибавил, — Надеюсь, они успешно забыли все плохое и будут рады видеть такого гениального, обаятельного и симпатишного мерзавца опять...

— Я не люблю низкорослых, — сморщился носик на`аши, но...

Сказано — сделано. Змей первым нырнул в туннель. Следом, без особого рвения, потащились и дамы. Десять метров. Пятьдесят. Сто. Выбранная дорога все так же уверенно драпала в нужную сторону, и не думая сворачивать. Все так же встречались на стенах ставшие уже привычными руны. Все так же под ногами пружинила земля. Одним словом, ничего не изменилось. За исключением самого даро. Шуточки кончились. Парень то и дело тревожно оглядывался назад, ощупывал руками стены, останавливался подолгу на одном месте, прислушиваясь. Он и сам не мог понять, почему вдруг взбунтовалась интуиция. Как опытный наемник, привыкший доверять пресловутому третьему чутью поболее, чем привычным органам чувств, некромант уже не мог успокоиться. И кто это сказал, что отсутствие предполагаемой опасности пугает больше, чем сама опасность?

Поглощенный окружающем, парень едва не навернулся головой вперед. Охотник гхыров, называется! Тоже мне гениальный следопыт! В досаде на собственную оплошность, он обернулся посмотреть, что же за пакость сунулась под ноги. И замер, сраженный неожиданной догадкой.

Клады Ваэри ищет, да? А королевскую сокровищницу не желаете?! Нет? Ну и правильно делаете. Мы тоже не желаем. Совсем-совсем.

Земля снова дернулась. Слабо, но ощутимо. Зная причину, стоило колоссальных усилий не развернуться на 180 градусов и позорно не дать деру. Ой-ей, и чего же это там так везет сегодня?!

— Летунья, — шепот, как с перепугу показалось даро, вышел громоподобным, — Разворачивайся. На цыпочках. И назад. Тихо. Быстро. Но не беги.

Летунья.

Между тем, выбранный Змеем коридор девушке не нравился ни капельки. Вот совсем. Совсем-совсем.

Но, спорить с представителем мужской половины мира сего себе же дороже — особенно, если вторая рыжая "соотечественница" пребывает в прострации и не может поддержать боевую подругу тихим писком.

В конце-концов, на задворках сознания, Лунна испытывала некое подобие вины за то, что именно её лапки вцепились в дверь, котороя и завела их сюда. Хотя, если задуматься о первопричине, то во всем должен быть виноват... виновата... легкий взгляд на Ваэри и тихое фырканье себе под носик — в любом случае, некоторые хвостатые существа тут абсолютно крайние, невинные и чистые, как слеза младенца в солнечный день.

Так, сокрушенно вздыхаем. И идем за дядей Змеем.

...Было в этом коридоре нечто такое, что совершенно не давало расслабится. По коже пробегала... не то, чтобы дрожь. Такое ощущение... м-м-м-м... словно в холодной комнате вы пытаетесь изо всех сил согреться ("Ага, косите под теплокровного"), не желая впадать в состояние ипостаси, а какая-то зараза кладет холодную руку тебе на щеку или еще какую относительно теплую часть тела. По телу словно пробегает чуть колючая ненавязчивая волна, которая, тем не менее, доставляет назойливое неудобство. Неприятно. Неуютно.

Это заставляло крепче вцепиться в гаснущий светильник, изо всех сил уговаривая себя, что это просто напросто возвращающаяся короткими перебежками боязнь замкнутого пространства. И только. И ничего страшного, верно?

А то, что веко левое чуть дергается — так это возрастное. Или — не мудрено-то, в такой компании не только веко дергаться начнет.

"— Кажется, кое-кто отошел?

— Иди ты... и без тебя плохо.

— А будет еще хуже. Ты только представь, какая очаровательная головная боль будет тебе поджидать в укромном и тихом месте, а? Когда ты расслабишься и наконец отпустишь ипостась. Не завидую я тебе...

— Слушай, прекрати каркать? Голоса морали, совести и прочих в одном лице мне только сейчас не хватало.

— Вот именно, что не хватало. Кстати, не кажется ли тебе, что наш красавчик что-то разнервничался, а?

— Даже если и так, то значит это заразно...

— Чего заразно??

— Клаустрофобия и общий нервный тик..."

Сначала, Эйвенталь просто показалось, что у неё дрожат коленки. Затем наступило легкое прозрение в той форме, что из-за её коленок дрожать пол просто физически не может — не того калибра коленки. Холодные коготки неизвестного происхождения с огненным жаром пробежались по коже, навязчиво покалывая хребет и заставляя кончик хвоста суматошно дергаться — явный признак того, что дела идут не слишком гладко.

А вот когда тряхнуло чуть сильней, до девушки дошло, что именно вызывает такую реакцию организма...

Золото.

О, клаустрофобия по сравнению с золотом была лишь легким подобием страха, в то время как золото вызывало истинный, ничем не прикрытый ужас. Подобно инстинкту животного, любая на`аша всегда старалась оказаться как можно дальше от сего презренного металла. Если обычная нежить (те же оборотни) вполне могли кратковременно держать серебро в руках, а то и выковыривать серебряные болты из деревьев в качеств компенсации за моральный ущерб и косоглазия мага, то na`hasse предпочитали свести свое общение с золотом к самому низкому минимуму. Конечно, пересилив себя, можно было осторожно подбрасывать на руке золотую монетку. Но эта же самая монетка, лежащая в кармане, тихонечко жгла сквозь толстую ткань, вселяя в душу необоснованное беспокойство. Возможно, это были лишь фантомные боли, но...

И никаких компромиссов — чем больше металла лежит даже в относительной далекой "безопасности", тем больше вероятность, что драпать оттуда на`аша будет как можно быстрее.

...Змею она верила. И если уж этот нахальный некромант ведет себя ТАК, то даже на врожденные слабости нет времени.

Тем не менее, если бы не тот факт, что золото находилось в относительной дали, то никакие уговоры бы не подействовали. В мечтах впадая в истерику, девушка лишь судорожно сглотнула и медленно стала отступать назад. Только глаза испуганно сверкали в неровном свете, да хвост тоненько дрожал, выдавая состояние Эйвенталь...

Разве это справедливо? О, подлые демоны и стихии!!! Слабо было этому даро похититься в какое-нибудь высокогорное царство, на открытом месте и рядом с серебряной жилой, а?! Так нет же, угораздило попасть в подземный город, во дворец и, более того, оказаться рядом с помещением, набитым золотом. Ненавижу...

"— А от ненависти до любви один шаг, а?

— Точно так же, как и в обратную сторону, не обольщайся..."

Говорят, что Судьба троелика. Рок, Фортуна и... а вот третий лик мало кому известен. Его знают лишь те, кто идет только своим путем, не оборачиваясь и не оглядываясь.

Говорят, что каждому этот лик представляется по своему.

Возможно, так оно и есть...

Вот только сейчас Судьба предпочла гаденько подхихикивать ликом Злого Рока, подкладывая одну подлость за другой.

Под ногу девушки нагло нырнул маленький бугорок, резко вырывающийся из общего покрытия пола. Его было бы трудно не заметить, если бы Луннария не двигалась чуть боком назад и все её внимание не было бы сосредоточенно на нервном поглядывании вокруг с легкой безуминкой в глазах. О, нет, девушка не упала — не смотря на всю свою показную придурковатость и неуклюжесть, действительно заставить её потерять равновесие мог лишь костер до неба ("Ну да, так я тебе и поверил, аллергенная ты моя") из тех гадкий благовоний. Изогнувшись и взмахнув крыльями, Летунья устояла на ногах. Но, так нельзя было сказать о тусклом шарике светильника. Когти, так позорно выпустившие сферу, вхолостую щелкнули в воздухе. Даже проворный хвост — наверное, от избытка чувств — промахнулся, не успев поймать коварное изделие неведомого мага.

Ехидно мигнув в воздухе, скверное подобие артефакта с глухим стуком грохнулось на пол. И нет бы остановится — радостно запрыгало в сторону, оглашая притихший коридор громоподобными раскатами. Хотя, наверняка, это были лишь едва слышные удары... если бы в этом проклятом подземном ходе был хоть какой звуковой шум, помимо напряженного сопения спутников.

— Ой-ёй... — а что еще тут придушенно пискнешь, чувствуя, как чуть подчерненные сажей от давешнего взрыва волосы начинают шевелиться от ужаса?

Ведь, это же ничего особо опасного не значит, правда? Ну, он же всего лишь упал...

Тихо... относительно...

Все хорошо...

Ведь, правда?..

Или?..

Пернатый Змей.

За долгую жизнь Змей твердо усвоил: опасность бывает двух типов. В лицо первого при встрече не грех и рассмеяться. Дальнейшие действия обычно варьировали в зависимости от количества и качества неприятеля, и степени деморализации оного посредством демонстрации тяжести и запущенности собственного психического нездоровья. Воинственно настроенные элементы по обыкновению смело лезли в бой, за что и бывали нещадно биты. Иногда, впрочем, доставалось и самому парню, да и ноги уносить приходилось частенько. Не станешь же объяснять скалящейся вилами толпе крестьян, что дырявить твое симпатичное тело негуманно и аморально. Но это — редко. Чаще всего нехорошие личности махали руками и по широкой дуге (А вдруг это заразно?!) тихонечко удалялись по своим делам, несколько раз — вежливо приносили извинения за беспокойство и вызывали ребят в белых балахонах с колоритным красным крестом на груди, а единожды (тогда некромант по дурости нарвался на отдыхающего от трудов неправедных главаря известной разбойничьей шайки и его бравых ребят) — пригласили пропустить по стаканчику и обсудить наболевшее. Наболело, вероятно, многое. Но что конкретно вспоминалось теперь с трудом и урывками. Знакомство отметили широко и с размахом. Даже врожденный иммунитет ко всякого рода дурманящей пакости не помог. Радовало одно: людям было еще хуже и целый месяц купцов никто не тревожил.

Оказываться же достаточно близко ко второму типу крайне не рекомендовалось. А хотя бы и потому, что чувством юмора он был обделен напрочь, а вид удирающего со всех ног противника отчего-то пробуждал в нем хватательно-глотательный рефлекс. И, самое обидное, вполне себе успешный. Рефлекс, в смысле. Ибо такие тварюшки обычно обладали не только полным комплектом зубов, ядовитых клыков, когтей и хитиновой брони, но и соответствующим всей этой амуниции пищеварительным трактом.

Бояться этой дряни?! Трижды ха!

Золотистые пальцы, побелев от напряжения, мертвой хваткой вцепились в резное навершие боевого посоха. Еще бы немного и даже на несокрушимом черном дереве остались характерные вмятины. Верный Наг слабо дернулся, протестуя против такого обращения, и Змей немедленно разжал хватку, виновато погладил живое оружие по клыкастой морде. Это странным образом успокоило.

Так. Хватит. Охотники мы в конце-концов или нет?! Спокойно. Тихо. Осторожно. Едва касаясь ногами земли, шагнуть вперед, обогнуть и Ваэри, и Летунью. Нам совершенно некого опасаться. Спала же эта гадость до этого, пока мы сперва сносили стену, а потом с шумом шествовали по её владениям? Так какой ей резон пробуждаться именно сейчас? Вот поворочается, перевернется на другой бок, свернется калачиком и снова отправится в гости к Морфею. Главное только её сейчас не растревожить...

Бум! Дзвяк! Дзвяк!

От неожиданности, даро едва не подпрыгнул на месте. Растревоженные нервы с перепугу решили, что это рушится на головы незадачливых грабителей если не само небо, то хотя бы потолок. Нерасторопная девица удостоилась мрачного взгляда и не менее мрачного эпитета. Про себя, конечно, но "читаемого" и с такой тихой яростью, что лучше бы некромант заорал и надавал дурехе оплеух.