Кружевница

— Нам завтра ещё полдня ехать. Не хочу, чтобы ты к мастерице пришла зеленого цвета.

Вероятно, дорога меня всё же утомила. Эту ночь я спала крепко и проснулась только, когда солнце поднялось высоко. Брат так же неспешно направлял Серого по дороге. Иногда он притормаживал и прижимался к обочине, пропуская тех, кто спешил. Навстречу стали попадаться обозники и просто пешие путники. Один раз телегу обогнал отряд воинов. Я буквально открыла рот, ибо никогда не видела такой дорогой и красивой одежды.

— Тима, а кто это? — поинтересовалась я.

— Патруль. Город скоро. Стражники по округе ездят. Смотрят, чтобы никакого разбойства не было.

— Мы уже скоро приедем?

— Скоро, — заулыбался брат. — Видишь тот поворот? Оттуда будет видно городские постройки.

До поворота я еле вытерпела, хотелось соскочить с телеги и побежать впереди. Когда же я, наконец, увидела первые дома, то просто потеряла дар речи. Город был огромный! Куда там нашей деревне. Столько домов и людей!

— Юлька, мы сейчас на постоялый двор, — начал давать брат пояснения. — До мастерицы пойдем пешком.

Не дождавшись от меня ответа, Тим направил коня на одну из боковых дорог. А я поняла, что вот оно, настоящее счастье — я в городе! Эх, жаль, мамке не смогу показать. Почему отец никогда не рассказывал, как здесь красиво?

— Тима, тут все дома из камня? Это ж какие люди богатые, — восхищалась я.

— В городе из дерева строить нельзя, — степенно рассказывал брат. — Пожары бывают. Если нет денег на каменный дом, то и жить в городе не разрешат.

— А высокие какие! — снова я не смогла сдержатся от возгласа. — Как же они кирпичики на такую высоту затаскивали?

Тимка только хмыкал и улыбался. Понятно, для него-то всё привычно, каждый год на ярмарку с отцом ездит.

Наконец, добрались до постоялого двора. Седого Тимка отвел под навес, а телегу нашу так и оставил посредине площадки, рядом с другими.

— Вещи я сейчас с собой заберу, а за всем остальным присмотрят, — пояснил брат.

До нужного дома мы шли не меньше часа. Может и побыстрей могли, но я иногда останавливалась и любовалась тем, что видела. Меня восхищало буквально всё.

— Тима, а зачем на подоконниках цветы стоят?

— Украшение.

— Это как?

— Ну, там, запах, красиво, — почесал Тим затылок.

— Вот так для запаха и всё? — не поверила я.

— Ну, так городские. У них тут даже траву не найдешь.

Траву точно не было видно. Все улицы и тротуары оказались вымощены камнем. 'Это ж какие деньги?' — мысленно изумлялась я. Такой камень хороший, а его под ноги. У нас в деревне только главная улица щебнем посыпана, и то потому, что через деревню караваны ездят.

— А вот видишь, столбы стоят? — продолжал просвещать меня Тим. — На них магические фонари всю ночь горят.

— О! — от восторга у меня даже слов не осталось. — А маги здесь живут?

Тимка снова почесал затылок и произнес:

— Есть и маги. Дядька Лунь говорил, что один точно живет рядом с храмом. А ещё один приезжает, амулеты и кошели магические на продажу привозит.

— А вы с отцом мага видели?

— Не... Не видели, — огорченно вздохнул брат. — Они же сами не торгуют. Вещи магические в лавку отдают.

— Я так хочу на мага посмотреть.

— Может и увидишь. Мы-то один раз в год приезжаем, а ты тут жить будешь, — брат с сомнением посмотрел на меня и добавил. — Наверное.

Вообще-то, я уже устала и еле передвигала ноги. Потому попросила Тима посидеть немного на скамейке. Пока отдыхала, разглядывала людей. Одежда у городских красивая. И совсем не такая, как у наших деревенских. 'Эх! Вот бы мне заработать денег, чтобы такую одежду купить' — предавалась я мечтам. Тогда, может, и жениха смогла бы найти.

Брат долго рассиживаться мне не дал и повел дальше. Минут через десять мы подошли к двухэтажному строению. Я буквально замерла. Неужели я буду жить в таком шикарном доме? Пока стояла, открыв рот, и разглядывала, Тимка успел переговорить с какой-то женщиной. Протянул ей мой мешок с вещами и повернулся в мою сторону.

— Ну что, сестрёнка, давай прощаться. Мастерица обещала тебя не обижать. Но и ты веди себя хорошо.

Брат приобнял меня. А я только теперь осознала, что осталась одна. Я шмыгнула носом и уткнулась брату в рукав.

— Чего ты? Тебе же понравилось в городе, — потрепал Тимка меня по макушке.

— Понравилось, — всхлипнула я. — Я скучать буду.

— Юлька, перестань. Отец говорил, что когда поедем на следующий год на ярмарку, тебя обязательно проведаем. Теперь беги. Неудобно заставлять людей ждать, — подтолкнул он меня в сторону двери.

Встречающая женщина действительно терпеливо ждала. Мне стало стыдно за свои слёзы. Отец всегда говорил, что плачут только слабые и младенцы. А я-то уже большая.

— Здравствуй. Будешь называть меня госпожа Риал, — представилась женщина и тут же поинтересовалась. — Как тебя зовут?

— Юлька.

— Юлька? Что за деревенское прозвище? А в храме какое тебе имя дали?

— Амаринюль.

— В честь богини? Ты подкидыш? — засыпала меня вопросами госпожа Риал. — То-то я смотрю, что на родственников совсем не похожа. Тебе действительно восемь лет?

— Ну да. Как раз на день Богини и отмечаем.

— А родилась когда, знаешь?

— Мамка говорила, что когда меня нашли, то мне примерно несколько недель от роду было. Жрец посчитал, что можно меня на День Всепрощения записать и имя Амаринюль выбрал.

— Ладно, — кивнула женщина. — С именами разобрались. Идем в твою комнату.

Я послушно последовала за госпожой Риал.

— Вот это у нас пристройка к дому. На первом этаже спальни, на втором мастерская, — поясняла по пути госпожа Риал. — Тебе приготовили комнату с окнами в сад.

Я буквально онемела от восторга. И даже не смогла спросить, чем, собственно, занимается мастерица. Бросив у окна мой мешок, госпожа продолжила наставления:

— В комнатах девочки убираются сами. Ты должна мыть полы каждый день и поддерживать чистоту.

Искренне заверила, что сделаю всё, что в моих силах.

— Сейчас время обеда. Пошли, познакомлю с остальными.

Мы вернулись и прошли в огромную комнату. Я уже устала каждый раз восхищаться, но эта комната, на мой взгляд, была самым богатым местом, что доводилось мне видеть. Даже в нашем храме не было так красиво, как здесь. Если бы госпожа не подвела меня к столу, то я продолжала бы стоять на входе, разглядывая шикарный потолок. Это было похоже на вылепленные цветы и узоры. По центру же потолка висела люстра из стекла. Свет из окна попадал на стеклянные украшения люстры и отражался на стенах. У меня просто не было слов. Да такую красоту не зазорно и королю у себя в столовой повесить!

— Девочки, познакомьтесь. Это Ама, — прервала мои созерцания госпожа Риан. — Ама, это Фика и Мила.

Я вежливо поклонилась, но не поняла, кого госпожа назвала Амой.

— Ама, садись здесь, — позвала меня Фика.

— Э... Я Юлька.

— Ты не в деревне, чтобы отзываться на такую кличку, — строго сообщила мастерица. — Иха, подавай уже обед.

Пока я вскарабкивалась на стул, ещё одна женщина вошла в комнату. В руках она несла большую белую посудину. Поставила её на стол и стала ловко наливать суп по тарелкам. Я хотела сказать, что порция для меня слишком большая, но постеснялась. К супу Иха принесла поджаренный хлеб. Похоже, что его вначале натерли чесноком, а потом уже разогрели в печке. Ожидаемо, я смогла осилить один кусочек хлеба и пол тарелки супа.

— Тебе не понравилось? — уточнила у меня госпожа Риан.

— Понравилось. Но очень много. Я столько не ем.

— У нас еще мясное второе. Ты как?

Я отрицательно покачала головой.

— Мда... По крайней мере, не объешь ты меня точно, — пробормотала мастерица.

========== Часть 2 ==========

Наконец-то, я узнала, чем занимается госпожа Риан,потому что после обеда отвели в мастерскую.Она оказалась кружевницей.

Кружево я за свою жизнь видела всего пару раз. Староста привозил своим дочкам из города праздничные блузы. Так вот, воротнички блузок были обшиты тонким кружевом, правда, из простых льняных ниток. А госпожа Риан плела шёлковое кружево. Вот тут у меня возникли первые сомнения, даже чуть не расплакалась, поскольку сообразила, что никогда не смогу научиться такому!

Вероятно, мастерица по моему лицу поняла, о чём переживаю.

— Я взяла тебя ученицей. Но первый год ты будешь только помогать, — пояснила госпожа. — Подготовительной работы много. Прежде всего, нужно наматывать нити. Да и сам шёлк я покупаю в мотках. Его тоже нужно перемотать на катушки. Иногда нити мы красим. Но тебе это пока знать не нужно.

Дальше мастерица стала учить накручивать собственно саму нить. Пока я смотрела, казалось, что всё просто. На деревянном станке была закреплена короткая веревка с пол пальца толщиной. Эта веревка хитрой петлей закручивалась вокруг коклюшки. А дальше нужно только водить рукой вверх-вниз и нить от мотка шёлка равномерно наматывалась на коклюшку.

Правильно зацепить веревочную петлю я смогла раза с десятого. Потом почему-то шёлк никак не хотел накручиваться. Госпожа Риан была очень терпелива и поправляла мои руки. В конце концов, стало получаться, но в очередной раз, направляя нить, я порезала палец. Вот уж не ожидала, что нитки могут резать, как нож.

— Ама, руки нужно беречь, да и шёлк ты сейчас испачкаешь, — прервала моё обучение госпожа Риан. — Иди на кухню к Ихе. Пусть она тебе перевяжет рану, потом возвращайся. Или нет. Мила, проводи девочку, покажи дом и на сегодня все.

Мила оставила свою работу и повела меня за собой.

— На втором этаже комнаты госпожи, мы туда не заходим, — поясняла Мила. — На первом столовая, кухня и гостиная. Вот эта дверь ведет в магазин. Обычно с утра госпожа занимается домом, а после обеда торгует. Если сегодня придет кто из покупателей, то Иха позовет.

Я крутила головой и рассматривала окружающее. Вопросов образовалось много, но спрашивать стеснялась.

Кухарка же, увидев мою ранку, заквохтала, как наседка. Смазала палец мазью, замотала чистой тряпицей и повторила слова мастерицы о том, что руки нужно беречь. В этот день я больше ничего не делала, сидела рядом с Милой и следила за тем, как она ловко управляется с коклюшками. Госпожа Риан вскоре ушла. И девушки стали задавать мне вопросы.

Первой начала выспрашивать Фика. Она выглядела взрослой и я не сильно удивилась, узнав, что ей уже двадцать два года.

— Милке только пятнадцать. Но она плетёт кружево уже четыре года. Ты тоже сможешь, — успокаивала меня девушка. — Конечно, такие узоры, как создаёт госпожа, мы ещё не скоро научимся делать.

— А сколько лет ты плетешь? — решилась я на вопрос.

— Почти семь. Я когда пришла, мне столько, как Милке было. Госпожа тогда никого брать не хотела. У неё, кроме меня три ученицы было. Но хорошо, что взяла. Девки те замуж повыскакивали почти все в один год. А у тебя семья есть или ты сирота? — переключилась Фика на интересующую тему.

Я подробно рассказала о себе, о семье, поименно перечислила братьев. И с удивлением узнала, что девушки сироты.

— Но ты же не родная дочь? — уточнила Фика.

— Приёмыш, — не стала я скрывать.

— Потому тебя госпожа и взяла, — кивнула девушка.

Я попросила пояснить.

— Ама, обычно мастера берут учеников на пять лет и платят родителям два золотых. Не думаю, что за тебя заплатили столько.

— Брат сказал, что пять серебряных монет, — озвучила я свою цену.

— Вот, видишь. А я только сегодня сплету кружева на пять серебрушек. Мне этих денег не видать, пока я живу у мастерицы.

— Но ты можешь уйти?

— Могу. Только оно мне пока не нужно. Здесь кормят, одевают. Крыша над головой. Да и кружевница пока так себе. Вот если только кто замуж позовет, то тогда да.

Фика задумалась о чем-то своем, и разговор утих сам собой. Какое-то время было слышно только тихий перестук деревянных коклюшек. Я опять стала наблюдать за тем, как быстро девушки работают. Да ещё и не смотрят на свои руки. Пальцы буквально летают, успевая перекрутить и переставить иглу.

Просто сидеть на стуле вскоре надоело. Я прошлась по комнате, посмотрела в окна. Надо сказать, что окон было три, с очень низкими подоконниками. Я даже поняла, почему так. Близился вечер, а в мастерской было, по-прежнему, светло.

Пока мне всё нравилось. А ещё было огромное желание научиться делать такую красоту. Всегда верила в свою судьбу и кажется, мне крупно повезло. Ох, не зря ходила в храм молиться богине.

Вечером за ужином госпожа уточнила ещё раз, сколько и чего ем. Потом велела Ихе выдать мне два пирожка и молоко. Этого вполне хватило. Пирожки были крупными, второй доедала с трудом. И сразу после ужина пошла спать.

Утром меня разбудила Фика.

— Ама, по утрам мы моемся в душе. Ты жила в деревне, может, к такому не привыкла. Я тебе всё покажу.

Действительно я не знала, что такое душ. Мы с мамкой обычно мылись в тазу за печкой, да и то по выходным. А вот чтобы так... Каждый день. Это ж сколько дров нужно, чтобы воду греть? Все свои сомнения высказала Фике по дороге в душ.

— В городе воду дровами не греют, — охотно поясняла Фика. — Госпожа раз в полгода покупает в магической лавке амулет. Правда, носить воду в бак приходится Куту. Но так за это ему и платят. Он и в комнатах убирает, хотя обычно мужики такую работу не делают.

— А Кут это кто? — тут же поинтересовалась я.

— Это муж Ихи. Они тоже в доме живут. Если видела дверь под лестницей, рядом с кухней, так это вход в их комнату. Ну вот, пришли, — толкнула Фика очередную дверку. — Давай я расскажу, как делать воду теплой.

Рассказывать и показывать Фике пришлось три раза. Я никак не могла наловчиться регулировать одновременно напор и температуру воды. Но зато помылась потом с удовольствием. Мне даже мыло дали! Пока вытиралась и собирала волосы, в душ заглянула Иха.

— До чего ж дитятко худое! — запричитала она. — Да ты же прямо синенькая, как общипанный цыплёнок. А говоришь в деревне жила. Шкурка так и светится. Иди, одевайся. Я тебе на завтрак кашки сладкой сварю.

Сладкое я люблю. Потому, как была в полотенце, так и побежала в свою комнату. Фика сказала, чтобы я вчерашнюю одежду не надевала, а взяла чистое белье. Мешок я ещё не разобрала и с трудом отыскала запасные панталоны. Платьев у меня было всего два. Второе считалось летним. Прежде, чем надеть его я задумалась. Всё же уже была осень. А в доме не так уж и тепло. Но посмотрев на запылившийся подол того платья, в котором я приехала, вздохнула и надела летнее. Когда пришла Фика, я уже завязывала ботинки.

— Э... э... Ама. В мастерской, конечно тепло. Но в столовой прохладно. Может, тебе стоит что-то другое выбрать? — усомнилась в правильности моего наряда Фика.

— Нет у меня другого. Ты сама сказала, грязное не одевать.

— Тебе мама не покупала одежду? — забеспокоилась девушка.

— Обычно мама шила сама, — я помялась и добавила. — У меня же пять братьев. По дому я в штанах и рубахе ходила.

— А так у тебя есть штаны? — обрадовалась Фика.

— Три пары.