Дневник маленькой девочки (Главы 1-2)

С едой у Маши напряженка — мясо-свинина ей не пошла — аллергия, пюре из груш и яблок тоже. Так что из докорма она ест одни только кабачки — что конечно же мало для ее возраста. Надо что-то делать.

Вчера также решили пустить ее на пол — поползать — а то совсем мало двигается. В манеже она только падает и встает — и все на этом. Благо там на полу два толстых одеяла.

Постелили в зале на ковер чистое покрывало. Пустили Машу. Накидали ей игрушек. Она стала ползать. Я один раз вел игрушку по кругу и Маша за ним ползала круга три. Но потом пожалел ее.

Ползала также разгильдяйски, как и в манеже, т.е. не боялась падать. Один раз убрала левую ручку под себя зачем-то и упала лбом в пол — со громким стуком. Расплакалась. Я взял ее на руки, успокаивал, поил водичкой. Но падать все равно ей надо учиться — рефлекс вырабатывать, чтобы в будущем ничего себе не ломать и лбов не расшибать.

18 мая 2006, 10:39

Вчера вечером. Маша капризничала. Она проспала два часа на балконе в зимней коляске. А в зоопарке (Таня вчера с моего аванса купила месячный абонемент — за 400 руб и теперь будет там гулять каждый день) вела себя плохо — поспала всего 40 минут, а потом пищала — не привыкла просто так без движения сидеть в коляске.

Я ее носил на руках, а она капризничает. Я на нее пристрожился — Маша, ты уже большая, ну-ка будь серьезнее!

И она вдруг поджала губки и тихо захныкала. Я сам испугался, стал ее успокаивать: Масяня хорошая, говорю и глажу ее по головке. И она успокоилась и, как в последнее время стала выражать радость — сморщила носик и захрюкала. Изобразила ежика, как говорит Таня. А я Машу называю Ниф-Нифом из-за этого.

Еще у нее одна привычка. В порыве какого-то удовольствия она сжимает правую ручку в кулачок и протягивает ее — либо вперед в воздух, либо к твоему лицу, если держишь ее на руках, тычет в щечку.

25 мая 2006, 10:06, четверг.

Во вторник отпросился с работы до обеда. Съездили, Маше поставили три прививки. Сначала собрались на Горького 57. Маша уже куксилась, словно чувствовала неладное. Но в машине успокоилась. Приехали. Маша по дороге задрыхла. Пришлось разбудить. Теперь она уже у врачей не так спокойна, как в первый раз, сильно насторожена, и только врач начинает ее слушать, как Маша начинает хныкать. Поставили в ножку "акдс". Поплакала немного. Полиомиелита у них не было. Поехали в свою поликлинику. Снова Маша задрыхла. Опять разбудили. Таня одна уже зашла к врачу. Поставили две прививки — от гепатита (не импортный, платный укол) и от полиомиелита — капелька в рот.

Вчера утром помыл детские бутылки, которые были использованы за ночь. Позавтракал, уехал на работу. Просидел до 20. Приехал домой около 21. Таня ушла в новый магазин "Алпи" — недавно открыли. Я остался с Машей. Она ходила при Тане в ходунках. Я посадил Машу в манеж. Разогрел суп, принес все в зал (где и манеж). Сижу, ем, смотрю телек. Маша начала кукситься. Хныкать. Я быстро доел, попутно кое-как ее успокаивая. А она уже в рев. Ничего за собой не убрал. Взял ее на руки. Хожу, пою водичкой. Все равно ревет, успокаивается, но на очень короткое время. То ли уже есть хочет (по графику кормить — в 22 -время еще есть), то ли без мамы плохо. Поносил на руках — не помогает. Обул на нее ботиночки. Решил поводить по полу. Поставил ее на пол, придерживая слегка за ручки. Она встала, голову опустила, кхи-кхи — захныкала. Голова задрожала. Несчастный маленький человечек. Пошли кое-как. Пытался привлечь ее внимание к кухне — не пошла. С трудом заинтересовалась моей комнатой (темной — свет там выключен). Зашла туда, к книжным полкам, к шифоньеру, придерживаясь одной рукой, второй она все это трогала. Так и скоротали время. В 22 пришла Таня. В "Алпи" ничего не купила — касс много, но все не работали, о очереди очень уж большие, И Таня поставила свою корзину с продуктами на пол возле касс и ушла домой. При виде мамы Маша успокоилась. Стали делать кашку. Маша ко мне не идет (чтобы маме не мешать), улыбается и прячется у мамы на плече. Я ее все-таки забрал, но пришлось все время ходить за мамой — тогда только Маша не хныкала. Таня приготовила кашку. Покормили. Потом я ушел в ванную мыться — наконец-то дали горячую воду, — две недели не мылся. А когда вышел — они уже спали. Я тихо пробрался на кухню, помыл все детские бутылочки и тоже лег спать. Около 23:30.

Такой вот был обыкновенный день, как в общем-то и все.

26 мая 2006, 9:22

У Маши режется верхний зубик. Так что вечером она плакала. Причем, пока играет, отвлекается, и все нормально. А как только Таня начинает ее носить на руках и засыплять — пускается в рев.

Я помыл бутылечки, лег, закрыл дверь компьютерной, балкон открывать не стал — Таня жалуется, что по ногам несет. Слышу — Таня читает стихи: Их всего два, и она их просто декламирует друг за другом.

1. Первый

Мы набрали в рот воды и сказали всем — замри.

А кто первый отомрет, тот получит шишкой в лоб.

Зяки, кизяки, кизяки-зяки-зяки.

2. Второй — У Лукоморья.

Я уже шучу, что скоро от этих стихов у всех будет отвращение. Надо Тане новые выучить.

Либо поет песенку. Раньше это была всего одна: Что стоишь, качаясь, тонкая рябина...

Либо просто шикает, чикает.

И после всех этих концертов Маня вроде бы затихает на какое-то время, а потом — снова в буйный рев. Видно больно Маше.

Таня начинает ее успокаивать — Что такое? Машенька... то, се.. Чикает.

Снова становится тихо. На какое-то время. Потом — снова рев.

Так пол ночи и не спали.

29 мая 2006, 10:05, понедельник.

Все выходные провел с Машей в зоопарке. Таня купила, по примеру других молодых мам, месячный абонемент за 400 руб. Ходи сколько хочешь. В субботу гулял два раза по 2,5 часа. И в воскресенье один раз — 3 часа.

Народу, правда, много, шибко и не поглядишь на зверей. Пока Маша не спит, подвозишь коляску к клетке, где можно протолкаться к барьеру, приподнимаю коляску, чтобы ей было лучше видно. Тигр ходил туда-сюда прямо перед Маше. Когда он приближался, Маша аж ножками сучила — от удовольствия.

Вообще, старался подкатывать к крупным и подвижным животным — чтобы Маше лучше было видно — пеликаны, тигры, большой серый волк. А когда она засыпала — тут уж наоборот — стараешься держаться подальше от шумного кричащего народа. И тогда я уходил в дальний левый угол зоопарка — который ближе к нашему дому. Здесь — заброшенные пустые клетки, дорога к каким-то сараям. Полная тишина. Среди деревьев на полянках — следы от костров, мангалы из кирпичей.

1 июня 2006.

Я проснулся ночью от плача Маши. Обычно она плачет перед кормлением, в тот момент когда Таня не успевает пораньше проснуться и сонную ее покормить, и тогда Маша просыпается с громким криком.

Я жду, думаю, сейчас Таня встанет, покормит ребенка, тем более, что уже слышу, как Таня успокаивает Машеньку.

Маша затихла на какое-то время, но потом снова в плач. Слышу — снова успокаивание. Снова затихла, снова плач.

Так продолжалось около получаса.

Наконец я устал слушать это, встал, посмотрел на часы — 3 часа ночи — самое время кормить.

Зашел в детскую. Таня устало носит Машу на руках, укачивает.

— Что у вас? — спрашиваю.

— Зубы режутся, — отвечает Таня.

— А кормить не пора? — спрашиваю я. — Три часа ночи!

— Как три?! — сильно удивляется Таня. — Полвторого ведь... — И она показывает на часы в детской комнате.

Вот так вот. Если бы я не встал, так бы, наверное, полтора часа еще Машу бы мучала :). Или больше.

Я им заменил батарейку. В часах, естественно.

18 июня 2006, вск

Таня с утра уехала на лекцию в институт. Я остался с Машей. Она тихо спала в кроватке, а я готовил завтрак. Ну и прислушивался, чтобы Маша, проснувшись, с кровати не упала.

И тут — звонок — дед звонит, чтобы узнать во сколько поедем на кладбище, красить оградку моей матери.

И этот звонок разбудил Машу. Она проснулась вся такая несчастная, встала на четвереньки, голову опустила и горько-горько заплакала. Даже наверное разрыдалась. Аж слюни потекли. Я к ней подбежал, стал успокаивать, а она на меня смотрит так жалобно-жалобно. Что же это вы, мол, такой сон загубили, так хорошо было! Я быстренько взял ее на руки, кое-как успокоил. Она легла головкой мне на плечо, но уже не засыпала.

19 июня 2006, пн

Утром ухожу на работу. Маша проснулась, лежит в кровати с мамой вместе, счастливая такая. Я зашел, она мне заулыбалась.

Кстати, по вечерам на нее нападает игривое настроение, — простую улыбку она воспринимает так, словно с ней интересно играют, начинает смеяться, аж заливается, прячется на плече, резко отворачивается...

13 июля 2006

Пришел с работы. Усталый. Таня встречает меня радостная.

— А Масяня сегодня пошла!

— Как пошла? — поражаюсь я.

— Стояла у дивана, а потом сделала три шага и схватилась за кресло. Мы тебе покажем.

Прохожу в комнату. Маша в манеже лежит, крутится, с большой мягкой игрушкой играет. Увидела меня, обрадовалась, встала, заулыбалась.

Таня ее достала из манежа. Поставила у дивана. Отошла на шаг и позвала — Маша, иди ко мне. И руки к ней протянула. Маша отпустилась от дивана, пошла к Тане, сделав три шага и упала. Таня ее поймала. Снова поставила у дивана, снова зовет. На этот раз Маша второй рукой отпускается, а правой, наученная горьким опытом, держится. И хочется ей пойти, и страшно отпуститься. Таня зовет, Маша снова одной рукой отпускается, делает движение к Тане, но вторую руку не отпускает и снова к дивану возвращается. Таня зовет, зову и я. Маша снова делает движение, но тут же вернулась к дивану и учащенно так задышала — и хочется и страшно оторваться. Чуть не заплакала. Нам сразу же жалко так ее стало и мы перестали мучить ребенка.

23 июля 2006, вск

Маша немного поиграла в манеже игрушками. Но вскоре ей это надоело и она встала и принялась хныкать.

Я стал ее всяко-разно отвлекать. Плохо получалось. Потом я вдруг просто так спросил ее:

— Маша, а где баранчик?

Маша перестала плакать. Зачем-то посмотрела себе под ноги, потом осмотрела манеж, видит в дальнем углу кучу игрушек. Садится на попу, ползет к игрушкам — около полуметра. Находит в этой куче баранчика. Я ее хвалю. Маша им играет. Приходит Таня. Я ей рассказал. Она тоже решила проверить. Кладет в другой угол манежа зеленого слоника. Говорит:

— Маша, а где слоник?

Маша встает на ноги, держится за край манежа. Внимательно смотрит на маму. Я ей помогаю.

— Маша, где слоник?

Маша смотрит то на Таню, то на меня. В глазах ее полное непонимание. Она оглядывает манеж, потом смотрит снова на нас. А потом вдруг горько заплакала.

24 июля 2006, пн

Прихожу с работы. Таня с Машей — в зале. Маша на полу с кучей игрушек. Таня обращается к ней:

— Маша, а где баранчик?

И Маша вдруг поворачивается и пристально смотрит на меня. Таня рассмеялась.

ПС

Стали называть Машу — Масянь обыкновенный, из семейства Жиганчиковых. Впрочем, Таня называет ее Масянем Необыкновенным.

13 авг 2006

Вечер. Жена уложила дочку на пеленальный столик, чтобы перед сном надеть ей памперс.

Маша лежать спокойно не хочет, выгибается, пытается перевернуться на животик. Силой держать ее бесполезно — она начинает обижаться и кричать.

Я подошел на помощь, пытаясь отвлечь ребенка игрушками.

— Вот вредина! — не на шутку начинает злиться жена, которой никак не удается надеть памперс. — Вырастит, пошлет нас с тобой за ненадобностью!

— Конечно, — зачем-то говорю я, вспомнив совсем свежие ссоры жены и тещи. — Вырастит и начнет тебе выговаривать: что ж ты, мол, мать, посуду так плохо моешь, совсем ведь грязная остается. Да и в квартире грязь — смотреть уже невмоготу, — не останавливаюсь я, наверное, от того, что ярко вдруг представилось наше с женой будущее и самому стало грустно. — А тебе и возразить будет нечего. Уйдешь в свою комнату, закроешься там в одиночестве, достанешь ее детские фотографии, будешь смотреть и горько плакать.

И тут жена и вправду как разрыдается!

Я испугался, кое-как успокоил их обоих (дочка тоже заплакала). Сам же прекрасно понимал — когда мы были детьми, мы не видели, чего мы стоили своим родителям, каких мучений, как они переживали за нас, на какие жертвы шли, воспринимая все это как само собой разумеющееся. И сейчас, став родителями, глупо, да и нельзя, ждать или требовать какой-то благодарности от детей. На мой взгляд, раз уж тебе дали жизнь, пожертвовав лучшими годами, то и ты, будь добр, дай жизнь другому.

16 сентября 2006.

Маше один год исполнился. Солнечно было, тепло, в куртках легких ходили.

Пошли в Ботанический сад, благо он в пяти минутах ходьбы. Маша на коляске. Юля, танина подруга, подошла.

Места я заранее присмотрел, когда с Машей гулял в выходные. Мы сначала гуляли в Автогородке, потом она уставала и пока катились в коляске из шумного Автогородка в тихий Ботсад, она засыпала.

Сели на бревно. Расстелили скатерку. Выложили пиво, водку, салаты, курицу-гриль из Алпи (свежая, горячая, вкусная).

Но под такую еду девушки пиво пить не стали — взялись за водку. А я все время с Машей возился, играл с игрушками, потом когда она устала — катал ее по тропинкам Ботсада. Но она так и не уснула — дремала только. Так что Таня с Юлькой одни пили, болтали о чем-то своем, радостно смеялись.

28 сент 2006

Сегодня Таня твердо решила сдать кровь. А то раньше все жалко было Машу будить, а Маша сама просыпалась только где-то в 9 утра. А кровь принимают до 9-30.

Я завел будильник. Встал в 7-30. Позавтракал до 8-00. Разбудил Таню. Она ушла умываться. Я потихоньку стал будить Машу. Спит крепко. Я ей щечку тереблю — Маша, мол, просыпайся. Жалко ее. Она не реагирует, сопит сладко. Я ее снова тереблю — Маша, а где голуби? Где птички? Птички уже все проснулись. А где собачки? Где наши книжки? Снеговичок где? Дед мороз? (Книжки листаем и постоянно говорим — вот собачка, вот дед мороз. А потом при повторном пролистывании спрашиваем, а где собачка? Вот она — показывает Маша. А как она говорит? Маша что-то издает, а мы произносим: Собачка говорит — гав-гав.)

Маша начинает ворчать и слегка приоткрыла глаз. Смотрит на меня сонно. Пытается заплакать. Я продолжаю — а где Неваляшка? и т.д.

Маша похныкала немного. Села, готовая расплакаться. Я достал бутылочку с соком (пьет ночью) — попоил ее. Она успокоилась. Еще поговорил с ней. Она начала улыбаться.

Совсем жалко ее стало (почти до слез) — и разбудили рано, да еще и на укольчик поведут.

Быстро оделись. Я с Машей вышел на улицу. Таня задержалась с одеванием, вышла следом. Зашли в соседнее здание — больница. Поднялись на второй этаж. Здесь новое правило — платить внизу на первом. Таня ушла вниз, я остался. Раздел Машу, сам снял куртку. Медсестра вышла, мол, пока жена платит, заходите. Я зашел. Маша у меня на руках все это время.

Сели. Маша насторожена. Смотрит на девушку, но не хнычет, и не выгибается и не крутится. Серьезная такая. Перед Машей — весь медицинский стол, с колбочками, иголками, ваточками и т.д.