Свалка

— Он же цветное стекло нам проигрывал, — пробурчал Рикки. — Вот и рассказывали, чтоб не ушел... Но Томми много говорил. Даже что Ники постоянно пьет...

— А потом тот чудик предложил Томми сыграть на что-то вдвоем.

— На что-то? — скептически уточнил я.

— Мы не видели, — с пыхтением ответил Микки. — Из кармана что-то ему показал, а нам — нет. Томми сразу согласился.

— И вы просто ушли? — не поверил я.

— Мы не хотели. Любопытно было. Да и по лицу Томми было видно, что там что-то ценное. Но чудик с нами играть отказался, а потом и вовсе сказал, где мы с братом можем найти сталь.

— Мы не сразу поверили! — вновь влез Рикки, словно оправдываясь. — Но Томми сказал нам идти. Обещал поделиться, когда выиграет... Мы и ушли.

— Больше мы его не видели. Отдай мешок! — требовательно закончил рассказ Микки.

Я посмотрел на мелкотню: судя по лицам, они не врали. Все их мысли явно занимал мешок у меня в руках. Да и история, хоть и отдавала бредом, была похожа на правду. Незнакомец в тряпках, играющий на цветное стекло, — подобную чушь специально не придумаешь, разве что ширнувшись серым порошком. Кивнув, я швырнул мешок к ногам близнецов. Те, как два маленьких коршуна, тут же вцепились в ткань с такой силой, что даже костяшки побелели.

— Где сталь нашли?

— Там больше нет, — тут же на автопилоте огрызнулся Рикки, но, пожевав губами, смягчился,. — Правда, больше нет... Сам смотри, если хочешь. На южной окраине, там где железные пещеры. В третьей слева, если четыре раза направо свернуть. Грудой лежало — мы и забрали.

Раздался оглушительный писк, и с хрипом отъехала нижняя затворка перерабатывающего бака. Под голодные взгляды ребят, я вытащил из отсека плотный сверток из пищевой бумаги и запихал его под куртку.

Уходил от черных баков я под облегченные вздохи близнецов. Похоже, они до конца не верили, что с трудом найденная добыча останется у них. О смерти Томми они явно не горевали, с жадностью сваливая сталь в открытый бак.

Но Ники называет бесчувственным именно меня.

2 глава. Железные пещеры

Дожидаясь пока я закончу ужин, Ники в нетерпении постукивала железной ложкой по дну тарелки. Капли смеси разлетались во все стороны, наполняя каморку кислым запахом порошкового мяса. Аппетита мой рассказ о незнакомце в тряпках подруге не прибавил.

— Крис! Идем уже!

Ники подскочила и тут же подтянула спадающие холщовые штаны цвета хаки. Выглядела она значительно лучше: чистые волосы ниспадали бронзовым водопадом на плечи, на лице не осталось грязи и пыли, а синяки и ссадины скрывались под мешкообразной одеждой. Только покрасневшие глаза и искусанные до крови губы подсказывали, что истерика не прошла даром.

— Ночью в железные пещеры... — речитативно повторил я, уже не надеясь на адекватное поведение Ники. Отчего-то большинство людей перестает мыслить разумно, когда речь заходит о смерти родственников.

— Не пойдешь со мной — пойду одна, — с вызовом воскликнула Ники и чуть не притопнула ногой от плохо скрываемого раздражения.

— Что ты хочешь найти? Думаешь, чудик в тряпках сидит там днем и ночью? — с аппетитом забрасывая в рот бумажный хлебец поинтересовался я и с любопытством посмотрел на подругу.

Та заметалась по комнате, то и дело подтягивая спадающие штаны, и нервно проводя рукой по волосам. В глазах появился сумасшедший блеск, а на лбу выступила испарина.

— В железных пещерах уже двести лет стали не видели. Значит, он специально ее туда притащил. Значит, он там был... И мы можем... Не знаю, Крис! Но мы можем там что-то найти! Что-то узнать! Ты же обещал!

Только чтобы не видеть вновь краснеющие от слез глазенки и не слышать всхлипы, я нехотя поднялся из-за стола. Лучше провести одну ночь в железных пещерах, чем весь следующий день вытаскивать непутевую Ники из неприятностей. Хотя пункт для ночевки она выбрала тот еще.

Железные пещеры, еще до эпохи Последних войн, называли промышленным районом. То есть, завод на заводе, каждый из которых пыхтел трубами круглые сутки, выбрасывая в воздух тонны золы и сажи, навсегда отпечатавшиеся на потолке черно-ржавым следом. Во время войн почти все были переформированы, а после — разграблены до последнего винтика. Сейчас, когда воровать стало нечего, железные лабиринты облюбовали ценители серого порошка, от которого легко можно было в припадке вырвать кусок стены и расшибить кому-то башку.

Послушно свернув четыре раза направо, мы с Ники оказались в заброшенном литейном цехе машиностроительного завода с искривленной крышей и свисающими, наполовину обломанными балками. Неровный свет потолочных ламп пробивался через дыры в крыше, слабо освещая помещение, отчего постоянно приходилось щуриться. На полу отчетливо виднелись пыльные разводы и смазанные отпечатки подошв. Рядом с полуразрушенной вертикальной топливной печью остался внушительный след — похоже, именно там лежали стальные пластины, доставшиеся близнецам, а чуть дальше валялся скомканный отрез черной ткани.

Ники уверенно подошла к копильнику, в который раньше стекал расплавленный чугун, и, сморщив нос, заглянула внутрь. Что-то заметив, она запустила руку в отверстие и, знатно измазав рукав шерстяной кофты в золе, достала подпаленную по краям синюю трубку, на внутренней стороне которой виднелся серый налет.

Принюхавшись, Ники повернулась ко мне:

— Пару дней назад здесь кто-то ширялся.

Ничего не сказав, я лишь вопросительно вскинул бровь, ожидая продолжения дедуктивной цепочки. Ники подошла к тканевому отрезу и поддела его носком ботинка. Теперь можно было разглядеть вышитую белыми нитками надпись "Тоннори С.". Ники повернулась ко мне, но не успела и рта раскрыть, как из—

за печной шахты вынырнул парень в черном плаще, лицо которого полностью скрывал капюшон.

В полумраке блеснула заточка с перемотанной тканью ручкой. Шип уткнулся в шею подруги в миллиметре от сонной артерии, но не вошел под кожу, а лишь легонько оцарапал. Алая тонкая дорожка выступившей крови извиваясь ручейком, побежала вниз. Ники остолбенела, боясь пошевелиться, только уставилась испуганными глазенками на меня.

— Где Крафт? — глухой голос донесся из-под капюшона.

Незнакомец обхватил Ники второй рукой за плечи и угрожающее вдавил шип в шею. Чутье подсказывало, что я не успею выхватить из-за пояса нож и подскочить к подруге прежде, чем ее зарежут. Да, мне нужно всего восемь секунд, чтобы всадить и прокрутить лезвие в сердце чужака, но их у Ники нет.

— Мы не знаем, кто такой Крафт, — медленно ответил я. На что чужак еще сильнее вдавил заточку в шею подруги. Та дернулась то ли от боли, то ли от страха, оцарапываясь об острые края шипа. Бледная кожа почти полностью утонула в алой крови. — Убьешь ее — сдохнешь.

— Не тебе угрожать, доходяга — огрызнулся незнакомец, но заточку все-таки отодвинул. — Что вы здесь делаете?

— Ищем того, кто вчера прирезал ее братца. Отпусти ее. Она ничего не знает, — с трудом сдерживая злость, ответил я.

— Вчера на Северной? — в голосе мелькнуло разочарование.

— Ты... — Ники попыталась что-то сказать, но заточка все еще была слишком близко к горлу. Упрямо закусив губу, подруга тихо продолжила. — Ты... что-то... знаешь?

Чужак вместо ответа удобнее перехватил шип и замахнулся — рефлексы Ники в кои-то веки сработали как надо. Она резко ударила ботинком по лодыжке и, чуть пригнувшись, изо всех сил рванулась вперед. От неожиданности захват ослаб, и Ники полетела лицом вниз. Не успев выставить руки, она грохнулась и стесала кожу на левой щеке.

Дожидаться реакции чужака я не стал, а тут же бросился на него, выхватив охотничий нож, и сшиб на пол. Вместе мы рухнули на бетон, да только противник оказался снизу. Замахнувшись ножом, я попытался всадить лезвие в грудь, но получил удар под дых двумя ногами, который отбросил меня в сторону.

Ники уже успела отползти и теперь, забившись в темный угол разрушенного помещения, пыталась остановить кровь. Хоть о дурехе можно было не волноваться.

Резко схватившись за скользкий край плаща противника, я потянул на себя. Ткань с треском разошлась прямо в руках. Кусок остался у меня, а чужак едва удержал равновесие и на мгновение растерялся, давая мне время подняться. На открывшемся широком черном поясе показался красный матовый кругляш со светящейся цифрой "23". Но это оказалось последним, что я успел рассмотреть — помещение затянул едкий зеленый дым из разбившейся склянки.

Закашлявшись и плотно закрыв глаза, я вслепую наотмашь ударил ножом перед собой. Лезвие вошло во что-то мягкое, а на пальцы полилась теплая вязкая кровь...

Обессиленно согнувшись в раздирающем приступе кашля, я сполз на бетон и потерял сознание.

Холодный воздух пробивался в нос, принося запах протухших яиц и немытых тел. Надо мной простирался ржавый потолок Нижнего города, а не ожидаемые полуразрушенные крыши бывших заводов. Совсем близко,

привалившись к стенке и прикрыв глаза, на щебенке сидела Ники. Шея подруги была обмотана отрезом черной ткани, в паре мест пропитавшимся кровью.

— Очнулся? — устало спросила Ники. — Я тебя вытащила, дылда. Можешь сказать спасибо.

Приподнявшись, я зашелся в очередном приступе кашля. По рту и гортани словно растекся расплавленный чугун, который нестерпимо хотелось отхаркнуть. Помотав головой, я встал, с трудом сохраняя равновесие.

— Можешь извиниться за то, что мы вляпались из-за тебя.

Ники обиженно и немного раздраженно засопела. Сморщив курносый нос, она провела рукой по обмотанной шее и все-таки виновато выдохнула:

— Прости, Крис. Ни черта мы не выяснили, только вляпались. Все как всегда.

Вновь закрыв глаза, подруга устало привалилась к стенке, и стала отчаянно биться макушкой по железной поверхности. Каждый слабый удар отдавался болью в моей раскалывающейся от зеленого дыма башке.

— Кое-что узнали. Я знаю, где мы сможем найти этого психа с заточкой. Переставай заниматься самобичеванием и пойдем домой спать, сегодня прохладно, — монотонно проговорил я и протянул подруге руку.

В опустошенном взгляде Ники медленно расцветала надежда, и она нерешительно схватилась за протянутую ладонь.

— Крис, я тебя расцелую. Как?! Где мы можем его найти?

— На Арене...

Потолочные лампы с протяжным "Пи-и-и" отключились, погружая Нижний город в темноту. Значит, стрелки часов дошли до двенадцати. Если мы не хотели вляпаться еще сильнее, нам следовало как можно быстрее оказаться под крышей моего гаража. Хоть обычно Ники было не заткнуть, дорога до дома прошла в тишине, прерываемой редкими ругательствами, когда нога в потемках цеплялась за булыжник или сваленную кучу мусора.

Говорить об Арене подруге не хотелось. У меня мелькнула надежда, что теперь Ники все-таки отбросит наивные попытки найти убийц Томми. Конечно, чушь — об упрямстве подруги можно было слагать легенды, особенно если она что-то втемяшила в пустую голову. Но напоминание о самой жуткой части Свалки окатило Ники ушатом ледяной воды и остудило пыл хотя бы до утра, ведь об Арене она знала не понаслышке. Именно там сдох ее папаша.

Арена стала достопримечательностью Свалки, когда власть захватила вооруженная толпа братьев Суорэ. Хоть многие и сетовали на произвол, который устроила семейка, я смотрел на них благосклоннее многих. Глупо отрицать заслуги лишь потому что Суорэ — те еще головорезы. Шайка наладила работу перерабатывающих баков, не давая сжульничать: попробуй подкрути что-то в настройках — на следующих день твой переработанный труп отыщут в доках. Братья запустили в работу четыре автоматизированные машины для уборки, делая жизнь на Свалке пусть неудобной, но хотя бы возможной, а еще создали полицейские патрули. Да, те состояли из отбитых на голову головорезов, но лучше одна организованная толпа, подчиняющаяся каким-никаким, но правилам, чем разрозненные банды беспредельшиков. Ники была не согласна.

Как и многие наивные идиоты, не сбросившие розовые очки, она искренне возмущалась распространению серого порошка, хотя сама не брезговала нажираться самодельным алкоголем. Выла о комендантском режиме, который все равно не мешал отбитым на голову отморозкам шляться по ночам. Таким как она сама и ее ныне покойный братец. Ники кричала о вымышленной свободе, цена которой в наше время — проржавевшая пластина. А еще сетовала на Арену — место для боев без правил, до самой смерти, в которых сама же один раз и участвовала по собственной воле.

Отсутстсвие рационального мышления у жителей Свалки и Ники, в частности, меня давно перестало удивлять. К счастью или сожалению, но еще в двенадцать лет до меня дошло, что люди — те еще кретины, так что лучше смириться и получать из этого выгоду. К тому же, я тоже тот еще идиот, раз сейчас чуть не подох от отравляющего зеленого газа ночью в железных пещерах.

До дома мы добрались без приключений — патрули, не к слову помянутых, братьев не шастали в районе заброшенных заводов, предоставив земли местным наркоманам. Последние, к счастью, тоже обошли нас стороной.

Дома Ники без вопросов полезла в медицинский шкафчик, в поисках спирта и бинтов для обработки ран. С отвращением подруга сорвала черный кусок ткани и оголила покрытую бурыми разводами шею. Маленькие ранки, похожие на укусы насекомых, уже не кровоточили, но из точек еще сочилась желтоватая сукровица. В паре мест на кожу налипли грязные нитки, которые Ники, забавно сморщив носик, стала осторожно убирать двумя пальцами

Пройдя к кухонным шкафчикам, я достал маленькую стеклянную колбу с марганцовкой и, под настороженным взглядом Никки, стал готовить раствор, периодически заходясь в приступах кашля. Нужно было как можно скорее очистить организм от химическое дряни, осевшей плотным налетом на внутренностях, пока не стал харкать кровью.

— Ты уверен, что тот... т-с-с... Зараза! Тот с Арены? — обрабатывая шею и шипя от боли, спросила Ники.

Подруга не смотрела на меня, а с головой ушла в процесс. Чутье подсказывало, что не смотрела на меня Ники еще и от смущения — каждый раз, когда речь заходила об Арене, она вспоминала начало нашей дружбы и явственно краснела. Трудно представить, но десять лет назад подруга была еще большей дурехой. И вспоминать об этом, само собой, недолюбливала.

— У него был значок Игрока,— разводя раствор до бледно-розового цвета, ответил я.

— Т-с-с, — вновь зашипела подруга от боли и сглотнула слезы. — Сколько?

— Двадцать три.

Диалог понятный всем жителям Свалки: на счету чудика с заточкой было двадцать три трупа. Впечатляющий результат, учитывая, что руки, ноги, а главное — башка, у незнакомца до сих пор были на месте. Найти его на Арене не составит труда, ведь, как правило, больше пятнадцати мало кому удавалось набрать. Мне следовало радоваться, что чудик не вступил со мной в схватку, а предпочел вывести из строя газом.

— Еще я задел его ножом. Кстати, ты забрала его?

Ники, не поворачивая головы, достала из кармана охотничий нож и бросила мне под ноги. Металл, покрытый уже подсохшей кровью, со звоном ударился о пол в паре сантиметров от ботинка. Делая глоток марганцовки, я устало посмотрел на подругу: