Ролевик: Искусственный Интеллект

— Бывай, — его собеседник шагнул в туман. Арагорн какое-то время посидел у костра, потом встал и зашагал по своим многочисленным делам.

Доктор Вимела Легат была очень зла на весь мир. В особенности же на свое начальство, лишившее ее законного выходного и нового маникюра на правой руке (левую ей успели сделать). Увиденные ею около здания института машины с эмблемой военных инженеров и тяжелый абордажный бот с окровавленным клыком, заставили хорошее настроение прыгнуть вниз головой с отметки «ноль», а злость спешно, но уверенно начала покорение небес. Может вид знакомых стен и горного пейзажа на голограммах в ее кабинете могли слегка пригасить пламя ярости, но встреча с директором института и очередным военным прямо в фойе учреждения только подбросила в этот полыхающий костер сушняка. Настроение терпимое проломило собой пол.

— Адмирал, позвольте представить вам Вимелу Легат — одного из наших лучших специалистов — интеллектотехников, — начал свою речь директор, готовясь петь славы и хвалы всему и всем, а в отдельности — адмиралу и флоту.

Настроение паршивое проломило планетарную кору.

— Доктора Вимелу Легат, — зашипела женщина.

— Глубокоуважаемому сиятельному адмиралу требуется ваша помощь. У них ЧП, — проигнорировал возмущение своей сотрудницы директор.

— У НИХ, — выделила интонацией последнее слово Вимела, — ЧП. Вот пускай они сами его и... что там в таких случаях делают? ОНИ это умеют.

Адмирал в ответ на эту отповедь только улыбнулся, хотя внутри весь кипел от злости — на директора института, на олуха Растала и болвана Малета, на недальновидных предков.

Вражда между военными и специалистами по созданию искусственных информационных сущностей шла давно, и утихать не собиралась, с веками становясь только яростней.

Начало ей положил первооткрыватель алгоритмов призыва Тэрх Дерек. Он был убежден, что любую проблему можно решить путем, пусть и весьма длительных, переговоров и многочисленных уступок. К их (проблем) возникновению приводит вмешательство индивидуумов в сферу интересов друг друга, обусловленное взаимодействием разумных между собой. Такой вот пацифо-анархист или анархо-пацифист и открыл алгоритмы, позволяющие создавать информационных сущностей или элементалей, как их позже стали называть. «Талантливый — талантлив во всем», — гласит древняя мудрость. Что же говорить про гениев! Понимая, что его открытие привлечет, в первую очередь, внимание военных и силовиков, Тэрх Дерек обнародовал свое открытие только после завершения многоходовой интриги, в результате которой вся информация о нем оказалась у тех, кто фанатично придерживался таких же социально-политических взглядов, что и он сам, и недоступна для армии или милиции. Из-за того, что в эту группу входило достаточно много известных и влиятельных персон того времени, пришлось дожидаться естественной смерти последней из них, прежде чем пытаться получить данную технологию в своё, хотя бы частичное, пользование. Прошло ещё поколение до установки на военный корабль первого синтетического разума (СР). С той поры прошло времени, и армия обзавелась своими специалистами по обслуживанию элементалей, но только низших уровней. Высшие по-прежнему находились под контролем гражданских. Самое интересное, что им, гражданским, удалось законодательно закрепить такое положение вещей. И не просто пробить принятие соответствующего закона, а внести изменения в конституцию. Но кроме этого к работе допускались только прошедшие специальные тесты, составленные ещё самим Дереком и его учениками тире сподвижниками. Тесты, пройти которые могли только такие же фанатики, какими были они. В результате всех этих мероприятий искусственные разумы и интеллекты были практически ни для чего не приспособлены. Если ИР или ИИ управляет скотоводческой фермой, то оная будет производить только молочную продукцию и без какого-либо плана или чёткого графика. Они вполне могли отказать в поставке продовольствия голодающим, обосновывая это тем, что если люди покинут свои дома и станут жить раздельно друг от друга, то их услуги не потребуются, ибо пищи хватит на всех. Впрочем, толк от ИРол и ИИлов был и немалый. Военные же, как и прочие силовые ведомства, довольствовались СР и СИ, которые были чуть умнее домашних питомцев.

— У нас есть интересная задача, вступил в разговор адмирал, пытаясь сгладить слова директора, осознавая, что теперь ему придется лететь вместе с женщиной. — У нас есть её решение, тут вы правы, но мы бы хотели узнать мнение специалиста о наличии или отсутствии альтернативы.

— Да вы что?! У вас сложная задача?! А небо на землю уже упало? Хотите, я скажу, что у вас за задача? Вы размер увеличить не можете. Только не по адресу обратились. Вам к доктору нужно. Только, увы, не к доктору наук, а к другому доктору — психиатру, что бы он вас вылечил от ваших заблуждений, — с каждым словом женщина всё больше распалялась.

— Вы немного ошиблись, — дождавшись момента, когда его собеседнице потребуется набрать в лёгкие воздуха для продолжения высказывания своего мнения о государственных служащих вообще и военных в частности, вставил реплику адмирал. — И с размером у меня проблем нет. По крайней мере, всем моим женам он нравится. Хотя, одна из них говорила, что если бы он был чуть менее толстым, то они были бы довольны ещё больше. Кстати, не хотите проверить это высказывание? — женщина поперхнулась заготовленной тирадой, но в её коричневых глазах стала разгораться ярость берсерка. — Наша проблема заключается в следующем, — адмирал резко сменил тему разговора, ошеломляя собеседницу. Легкое нажатие на браслет — в воздухе повисла голограмма корабля. — Корвет «Свежий ветер» проекта «Тихоня». Был спущен со стапелей Карольской верфи около четырёх столетий назад. Один из немногих кораблей, принимавших участие в Третьей Межзвёздной и сохранившийся до наших дней. Всего существует корвета данного проекта, дошедшие из той эпохи до наших дней — «Громкий голос», «Высокий хребет», «Облачный крест». «Свежий ветер» был обнаружен в одном из провинциальных музеев. Обнаружен совершенно случайно. После ремонта стали проводить инвентаризацию и нашли экспонат, не участвовавший в старой экспозиции. Даже старожилы не смогли припомнить, что это такое. В архивах нашли упоминание, что когда-то экспозиция музея была и в старом ангаре, который не использовали уже много лет. Так, дети играли в прятки и всё. Никакого климат-контроля, никакой сигнализации — ничего не было. Тип «палатка» — этим всё сказано. Корвет находится в ужаснейшем состоянии: системы жизнеобеспечения практически не работают, энерговоды от старости рассохлись и рассыпаются от малейшего прикосновения, установить современное оборудование, по ряду причин, не представляется возможным или только на стационарных стапелях. Мы одолжили у Астероидного контроля ИИ седьмой категории «Ирэна». «Ирэна» сейчас проходит контрольные тесты, в рамках одного из них, было принято решение установить её на «Свежий ветер», и поручить его передислокацию на верфь Центрального исторического музея. Первое скольжение прошло в штатном режиме. Но после этого «Ирэна» стала выполнять нелогичные, непредсказуемые действия. Другими словами — стала не адекватной. Мы можем просто подождать, когда закончится энергия в накопителях, силовой установки-то там нет. Только хотелось бы знать причины произошедшего — надо же что-то прессе сказать, а врать не хочется.

Краснота ярости стала покидать лицо женщины — профессионализм и чисто женское любопытство медленно вытесняли берсерка с занятых им позиций и высот.

— Я проверю ваши слова, — Вимела направилась к лифту, ведущему на верхние этажи здания. — Подождете здесь, — пренебрежительно бросила она на ходу.

— Подожду. Проверяйте, — покладисто согласился адмирал, понимая, что ему повезло сохранить множество нервных клеток — длительная истерика прошла стороной.

— А вы не боитесь, что она узнает больше, чем ей следует знать? — заискивающе поинтересовался директор, когда сотрудница его института скрылась за мембраной лифта.

— Больше правды она не узнает, — отмахнулся адмирал. — А правду я ей сам рассказал.

— Не всю.

— Если вы имеете в виду, что я не упомянул про одного старого маразматика и нескольких пьяниц, то эта информация есть на носителе, который она у меня получит. Остальное... историю не переписать и скрывать её не имеет смысла. Но и кричать о таких вещах на каждом углу не стоит.

Вимела спустилась в холл только через два часа. С маникюром на обеих руках (где и когда успела доделать?) и в рабочем комбинезоне системотехника. Зло стрельнула глазами на директора, на адмирала.

— И чего стоим? Кого ждём? — холодно и презрительно спросила женщина у ожидавших её мужчин.

Директор снова покраснел. В этот раз от ярости.

— Доктор, смените тон, — прорычал он. — Вы, кажется, забыли, с кем разговариваете и кем являетесь.

Адмирал искренне и в полный голос рассмеялся.

— Уважаемый, — вытирая выступившие от смеха слезы, обратился он к директору, — ваша сотрудница — образец вежливости и галантности. Обычно системотехники с высшим допуском ведут себя не так корректно. Чаще всего наши разговоры даже опубликовать не получится — цензурные там только предлоги. И, поверьте на слово, ситуация ещё долго не изменится.

Вимела высокомерно подняла голову, окатила адмирала очередным морем презрения, и направилась к шлюзу бота.

Директор бросил на него недоумевающий взгляд и глубоко задумался. Так глубоко, что не заметил, как бот прогревал двигатели, а потом и взлетал. Не слышал он и рёва двигателей. И совсем точно не услышал чьих-то шагов, приближавшихся к нему со спины. Зря. Может быть, в этом случае последним, что директор мог услышать: «Зря, ты оскорбил Учителя».

К корвету бот пристыковался без проблем. Не считать же за проблему сумасшедшие салки со «Свежим ветром» по всей системе? Ерунда, не стоящая упоминания. С проникновением на борт тоже проблем не возникло — выручили резак с ломом.

Внутри корабля царил хаос. Все детали внутреннего убранства, которые были плохо или вообще не закреплены (а таких было очень много — время ничего не щадит) сейчас попадали на пол. Часть перегородок лопнули, часть не выдержала той массы хлама, что на них навалилась. Кое-где были видны похабные надписи и рисунки.

— Это что? — удивилась покрасневшая от смущения женщина.

— А вы что хотели? — отозвался адмирал, внимательно изучающий один из образцов «наскальной живописи». — Корвет, как я говорил, стоял в неохраняемом ангаре. Как его не угнали и почему мы не видим его в составе какой-нибудь пиратской шайки — очень интересный вопрос.

Вилема хмыкнула.

— Что тут интересного? Просто там жили очень умные и образованные, в отличии от вас, люди, понимающие, что данный корабль, как и любой другой, предназначен для проникновения в чужую сферу интересов, что недопустимо, ибо ведёт к коллапсу цивилизации.

— Может быть, — не стал спорить адмирал. — Но у этого конкретного корабля иное предназначение — стать экспонатом в музее, хранить нашу историю для потомков.

— Это, конечно, дело крайне опасное — помнить свою историю, своё прошлое. Но, пожалуй, история — единственное средство, способное исцелить человека от болезней, называющихся «государственность» и «воинственность». Только исцелившись от них мы откроем для себя новые перспективы, о которых ныне не можем даже мечтать, ибо не знаем про их существование.

— Может быть, очень может быть, — снова не стал спорить адмирал, украдкой показывая кулак сопровождающему их сержанту. Хотевший вставить нелестное мнение о докторе в частности и системотехниках вообще, военный насупился, но смолчал.

— Не может быть, а так и есть. У вас есть яркая путеводная звезда — Тэрх Дерек. Он показал вам путь, проложил его для вас. Всё, что вам нужно — переставлять ножки, но вы даже для такого слишком глупы.

Оставив за собой последнее слово, Вилема нашла свободный пятачок около относительно целого информ-разъёма и подключилась к внутренней сети корабля.

— Жизнеобеспечение в норме, — бубнила себе под нос доктор, считывая какие-то данные с наручного унимента. — Оно и понятно. Будь по-другому — атмосфера бы не сохранилась. Радиация, биология — норма. Энергия — не минимум, но маловато, маловато. Следов хакерской или вирусной атаки не наблюдаю. Интересно. Личностная оболочка не повреждена. Хм. Обменные каналы переполнены. Браво, адмирал. Вы опять набили очередную шишку, наступив на одни и те же грабли. Сколько можно повторять вам, болванам: ИИ не для вмешательства в чужие сферы интересов, а для предотвращения оного путём информационной, и не только, изоляции! Они должны способствовать нашему развитию, а не деградации! Они должны воздвигать преграды, которые мы не в силах преодолеть, не развившись до определённого уровня! Ой! — женщина едва удержалась на ногах, когда корвет резко рванул вперёд, с чудовищной скоростью опорожняя накопители энергии, выжимая из стареньких, рассыпающихся в пыль, двигателей максимум возможной мощности. Вилема решительно достала из висящего на плече портфеля иньектор и поднесла его к шее, но нажать на поршень не успела — адмирал, схватив её за руку, потащил ко входу в бот. Женщина резким движением высвободила руку, дала адмиралу пощечину и пнула в пах. Вернувшись на прежнее место, решительно нажала на поршень.

— Сержант, сколько у нас времени до столкновения? — прокричал адмирал в рацию, довольно быстро придя в себя после удара, осторожно приближаясь к застывшей, словно изваяние, женщине. — Эта дура ввела себе допинг. Теперь минимум полчаса к ней даже прикасаться нельзя.

— От четверти часа до двух часов. Всё зависит от эволюций пирата, — сержант скрипнул зубами. Вся его натура протестовала против сложившейся ситуации.

Корабль снова вздрогнул.

Адмирал грязно выругался. Ему хотелось разорваться на две части. Одна его часть требовала покинуть корабль, бросив тут эту фанатичку. Это был не страх. Это была рациональность чиновника. Другая его половина — бывалый вояка — требовал совсем иного. Требовал риска, авантюры.

— Переключи управление орудиями бота на Ирэну, — чиновник внутри адмирала проиграл схватку старому солдату.

— Адмирал, вы уверены? — в голосе пилота присутствовал скептицизм, настороженность, опаска и сомнение в здравости рассудка командира, но приказ он выполнил.