Время сирот

— Хорошо, — кивнул Кожэ, — а почему на дне океана КАМЕНЬ перестал работать?

— Из-за разрушенной обители наставник, на каменных стенах которой были надписи... летописи гласят, что надписи были заклинанием... только хм... простите, наставник я в это не верю.

— Твое право Кинт, но у нас нет источника более достоверного, чем летопись Времен Последней Войны.

— Так есть наставник, — кивнул Кинт и продолжил, — Но к тому времени люди разобщились, и некогда великие и сильные терратосы превратились во множество племен оставшихся жить на одном большом континенте — Зарве. Шли века, и во славу Богам появился Таргал — объединитель, который смог на большой территории собрать воедино племена забытого терратоса, и прекратить хоть и на время междоусобицы, возродился терратос Аканов — жителей юго-востока нашего континента. Последовав примеру Аканов, спустя время появились из забыться другие терратосы...

— Достаточно Кинт, — Кожэ макнул перо в чернильницу, написал несколько строк на экзаменационном листе и поставил подпись. Потом встал и впервые, обратившись к Кинту на "вы", протянул лист:

— Держите курсант, вы сдали экзамен, что я заверил подписью и рекомендацией от себя лично, которую господин Горт примет во внимание.

— Благодарю наставник, — Кинт встал поправляя пояс, затем прижав руки к бедрам резко кивнул.

— Пригласите следующего Курсант Кинт.

— Слушаюсь.

— Как прошел экзамен сынок? — Чагал чуть развернулся и закинул протез на лавку в беседке.

— Наставник Кожэ сказал, что я сдал экзамен.

— Так тому и быть... На сегодня свободен сынок.

— Так есть мастер-наставник, — отвел Кинт, и придерживая рукой шляпу побежал в сторону казармы.

За сотню шагов до казармы Кинт перешел на шаг, глубоко вдыхая утренний весенний воздух. По обе стороны посыпанной песком дорожки растут молодые деревца аллеи Таргала, в посадке которой принимал участие и Кинт. Он подошел к "своему" дереву и чуть тронул ветку, которая взорвалась зеленью из почек буквально на днях.

— Привет, — сказал вслух Кинт, — скоро я оставлю тебя.

Дерево словно пытаясь ответить, немного покачало ветками под порывами ветра. Кинт присел на прошлогоднюю павшую листву рядом со стволом и задумался... Шесть лет пролетело с того момента как его, нелюдимым и запуганным подростком, привезли сюда. Школа сирот тогда только была построена, везде пахло струганным деревом, и раствором для каменной кладки, а бревенчатый частокол вокруг школы, и смотровые вышки наводили тоску. Война за прежние южные границы терратоса была в самом разгаре, и каждый день привозили по несколько новых сирот. Первые полгода пребывания в школе Кинту пришлось доказывать, что малый рост и южный акцент совсем не повод для насмешек и издевательств. Костяшки на кулаках не успевали заживать перед очередной дракой. Кинт не был агрессивным, провокатором, да и драться он не любил, хотя и умел, спасибо отцу. Скорее всего, обстоятельства чаще были таковы, что подростку приходилось либо отстаивать свою правоту в драке, либо держать удар, после того, как заступился за кого-то слабее себя.

Школа сирот находилась в двух днях пешего пути от единственного на весь терратос Аканов города-порта и столицы — Актура. Конной повозкой немного быстрее можно добраться, комфортнее. И главное, не так опасно — степные гиены не рискуют нападать на повозки, а вот перекусить двумя-тремя пешими путниками для них обычное дело. Еще, скоро достроят узкоколейку от столицы до школы. Нет, не ради школы сирот ее строят, просто рядом со школой в паре часов пешего пути, находится корпус охраны дорог — по сути жандармы, но с военными порядками. Вот ради него и начали строить железную дорогу...

— Так и знал что ты здесь, — Вакт присел рядом с Кинтом.

— Как прошло? Сдал?

— Сдал, — завалившись на спину примяв листву и закинув руки за голову, с довольной физиономией ответил Вакт, — Кожэ как подменили, сколько он нас мучил своей историей, а тут, несколько вопросов и все.

— Я тоже заметил... Он написал рекомендации?

— Что-то писал, я не разглядел... Слушай, ходят слухи, что в корпусе охраны дорог всего пять мест.

— Болтают почем зря, меньше слушай.

— Ну мы туда? Как договорились?

— Да дружище, после выпуска попробуем вступить в корпус охраны дорог, надеюсь, рекомендации помогут. Идти в жандармерию, даже в столицу, нет желания.

— А если не поступим?

— Тогда устроюсь где-нибудь, поближе к котлам, вон, на станцию... или учеником машиниста, — Кинт тоже лег на спину и принялся разглядывать сквозь ветки плывущие по небу облака.

— Хорошо тебе, ты ловко разбираешься со всякими этими клапанами, пароконден... конт.. кагд...

— Пароконденсаторами...

— Вот, я даже выговорить не могу.

— А ты в обработке металла много чего добился.

— И что, всю жизнь у парового молота стоять? Нет, я тогда в армию лучше...

Друзья болтали, развалившись под деревом, строили планы на будущее, мечтали. Один экзамен позади, впереди еще четыре дня испытаний и весь выпускной отряд школы будет выставлен за ворота, и начнется взрослая жизнь. Вот так сурово. Однако, у большинства осиротевших за несколько лет войны, и такого шанса не было.

К обеду, все шестьдесят курсантов уже прошли экзамен, хотя сдали его далеко не все, как ни старался наставник Кожэ тянуть "за уши" выпускников. Были среди воспитанников те, кто узнав о перспективах выпуска забросили учебу, ведь если не поступить на службу или не найти работу на которой тебя будут ценить, то к совершеннолетию всех обреют, и в войска, на южный фронт... хотя есть вероятность, что к тому времени война закончится. Были конечно и такие, которым учеба попросту не давалась...

За завтраком на следующий день курсанты пребывали в веселом настроении. Серьезно к экзамену, который в этот день предстояло сдавать, они относиться не могли. Причиной тому мадам Эстэр — наставница по поведению в обществе и этикету. Не говоря уже о том, что все ученики школы сирот не однократно в своих снах провели долгие романтические вечера с мадам Эстэр. Кроме как в кавалерийском костюме с разными вариантами шляп, ее никто из курсантов не видел. Красивая и лицом и во всех остальных местах, тридцатилетняя мадам Эстэр была строга, и кроме того, невыносимой стервой, но от этого не переставала быть эталоном женщины для курсантов. Отпускать пошлые шутки в ее адрес перестали полтора гола назад, когда она сначала сломала нос Длинному Токту, а потом его час пороли плетьми на площади, после чего он умер тем же вечером. Законы Акана просты, но в тоже время строги... деревенщина позволил себе распустить руки и ухватить за зад мадам Эстэр, и случись это не публично, то возможно он и отделался бы лишь сломанным носом. Но его выходка была при свидетелях, одним из которых оказался мастер-наставник Чагал, который и так Токта уже просто терпел последнее время. Оскорбление мадам Эстер было нанесено, и согласно законам Акана она могла либо попросить защиты, либо вызвать на поединок обидчика, имея за собой право в выборе оружия. Эстэр сделала выбор в пользу револьверов, однако Токт испугался и решил сбежать. Его поймали. Поймали и запороли насмерть на площади, побегом от дуэли он совершил еще большее преступление, за что и заплатил жизнью.

Мадам Эстэр стояла на ступенях у входа в корпус учебных классов. Она приветственно кивнула Чагалу, который учтиво поклонился в ответ, затем он повернулся и приковылял в беседку, где примостил на лавку протез, согнув его в "колене", на которое пристроил свою шляпу.

— Рада видеть вас курсанты. Что ж начнем, кто первый?

— Иди, — Вакт подтолкнул Кинта в спину и тот вывалился из строя, от чего позади раздались смешки.

— Похвально Кинт, — не допуская ни единой эмоции, сказала мадам Эстэр, — что ж экзамен начался.

Собравшись, Кинт поправил шляпу, по привычке расправил отсутствующие складки камзола под поясом, согнав их назад, уверенно поднялся по ступеням, и открыв дверь, снял шляпу и сказал:

— Прошу Вас мадам Эстэр...

— Нет, ну какая разница в какую руку я взял нож?! — уже в который раз Вакт проходил мимо сидящего у своего дерева в аллее Кинта.

— Да ладно, не переживай, я ей тоже не ту руку подал целых два раза, и не смог назвать весь церемониальный состав в случае приема в резиденции Таргала Третьего.

— Можно подумать, что отсюда, мы прямо в эту резиденцию и угодим, — Вакт сел рядом и засопел.

— Ну экзамен-то мы сдали, хоть и без личных рекомендаций мадам.

— Угу... — вдохнул Вакт, — я ведь в Актур не попал тогда, помнишь?

— Да, помню, ты болел, когда мы на параде представляли школу сирот.

— Расскажи...

— Вакт, ну сколько можно? Уже тысячу раз рассказывал, да и не видели мы толком ничего кроме площади и рынка. Вот после выпуска, как и запланировали, посетим столицу, сам все увидишь...

С севера донесся характерный шум винтов, Кинт встал и поднес ладонь ко лбу закрываясь от солнца.

— Транспортный...

— Точно, — встал рядом Вакт, — и с охранением.

Юноши наблюдали, как с севера на юг, на большой высоте "полз" большой и не поворотливый транспортный дирижабль, из двух труб машинного отделения гондолы вырывались клубы черного дыма, который тут же рассекали лопасти восьми винтов на горизонтальной подвеске фюзеляжа. На небольшом отдалении, впереди и позади, летели по паре скреверов, эти одноместные боевые машины появились в небе Аканы лишь пару лет назад. Ходят слухи, что правительство терратоса покупает их у какого-то инженера, чья лаборатория и завод располагается где-то в районе Тарийского хребта — не подконтрольной терратосу Аканов территории.

— Подкрепление на юг перебрасывают, наверное, — почесав затылок предположил Вакт, — странно, вроде война закончится скоро должна. В газете писали, что осталось всего три непокорных общины.

— Ага, — чуть улыбнулся Кинт, — а осенью писали, что войска воюют всего с одной непокорной общиной. Не все так просто дружище, с этой войной... А скреверы все же впечатляют, на голубей похожи... Интересно, как удалось добиться такой подъемной силы и мощности, и поместить все узлы и механизмы в такую маленькую машину?

— Может она и не маленькая, ты же скревер вблизи не видел.

— Не видел.

— Понимаешь Кинт, мы тут, за частоколом знаем лишь то, чему нас учат наставники, что пишут в столичной газете... ну и то, что знали до того момента как попали сюда.

— Осталось немного подождать, вот сдадим экзамены...

— А давай немного попутешествуем? — вдруг перебил Вакт друга.

— Тех денег, что нам обещали выдать по окончанию школы, хватит не более чем на неделю весьма скромной жизни, — хмыкнул Кинт, а потом грустно добавил, — хотя... я бы домой хотел попасть.

— Там же одни руины, пепелище.

— Вот эти руины и пепелище стали могилой матери... Только во снах ее лицо вижу, а вот так вспомнить не получается.

— Побежали, на обед в кухне звонят, — сказал Вакт, отряхивая от сухой листвы одежду.

Следующие два экзаменационных дня пролетели незаметно, за исключением пары симметричных синяков на скулах Кинта и Вакта — последствия экзамена по военному делу, где друзьям пришлось драться в кулачном бою и бороться. Так пал жребий, который все курсанты тянули из шляпы мастера-наставника Чагала. Все курсанты после этого экзамена выглядели изрядно помятыми, а некоторым даже понадобилась помощь школьного лекаря. Ещё стреляли из револьверов и походных винтовок, затем на лошадях звена жандармов школы, наперегонки, доставляли пустые тревожные депеши в корпус охраны дорог, где курсантов встречал капитан корпуса, и первому прибывшему из трех наездников расписывался в депеше, где указывал имя счастливчика. Также был экзамен по мастерству в ремесле. Кинт и еще двое курсантов почти весь день возились, собирая из узлов и деталей небольшую паровую машину, которую потом, при условии, что модель будет удачной, отправят на ближайшую насосную станцию как силовой агрегат для насосов артезианских скважин. За что курсанты вполне могли получить и денежное вознаграждение в придачу к тем монетам, которые будут звенеть у них в карманах, после того, как ворота школы закроются за их спинами, и перед ними узкой степной дорогой начнет извиваться сама судьба. Машина к слову, оказалась вполне функциональной, и всем троим курсантам были написаны рекомендации от мастера-наставника пара и машин.

Пятого экзамена курсанты ждали с нетерпением. Это пеший поход в составе дозорной группы корпуса охраны дорог. Трехдневный переход, от перекрестка до перекрестка двух торговых трактов, где частенько случаются нападения кочующих банд.

После завтрака курсантам было дано время на сборы и подгонку снаряжения. Плотно увязав к походному ранцу суконное одеяло и поставив ранец рядом с кроватью, Кинт внимательно раскладывал боеприпасы по соответствующим подсумкам на поясе. Длинные латунные цилиндры с закраиной — для походной винтовки, а старые пехотные револьверы заряжались раздельно, сначала в камору заканчивающуюся слабым конусом закатывался свинцовый шар, затем заряд пороха в тубе из бумаги, верх каморы плотно закрывался медной шайбой-капсюлем. Пехотный револьвер, это старое оружие, без малого сто лет прошло, как его уже не производят в оружейных мастерских, но так сложилось, что сделано их было очень много. Эти револьверы еще в ходу, так как дешево, надежно и есть возможность самостоятельно производить для него боеприпас, отливая пули, отмеряя меркой порох и катать бумажные свертки зарядов, а вычистив использованную шайбу-капсюль снова замазать ее пастой воспламенителя, которая быстро высыхает. Кинт управился со всем, как раз когда у ворот школы несколько раз ударили в колокол, объявив о сборе.

Отряд курсантов в пути до расположения корпуса охраны дорог сопровождали двое жандармов верхом, они медленно ехали впереди и болтали, а курсанты, хоть и не выбивали пыль из дороги чеканя шаг, а шли расслабленно, все же держали строй и не растягивались. Спустя пару часов, колонна дошла до небольшой деревеньки на берегу реки, чуть в стороне от которой, возвышалась каменная дозорная башня, построенная внутри крепости с деревянными стенами, за ними и располагался гарнизон. Деревня совсем не большая — десяток дворов, и живут тут из поколения в поколение те, кто кормит и обслуживает корпус. Шорно-седельно-сапожный мастер, семейство механика-оружейника, зажиточная семья мясника, словом, крестьяне и ремесленники.

Тяжелые деревянные ворота со скрипом открылись, и отряд курсантов втянулся внутрь. Две длинных деревянных казармы, конюшни, кухня... курсанты сразу повернув нос по ветру, заулыбались переглядываясь, пахло очень аппетитно.

— Ужин будет по прибытию на перекресток "у двух мостов", кухня обозом поедет с нами, но нам до темна надо быть на месте, по этому кому надо оправиться, бегом до туалетов у той сточной канавы и бегом в строй, — перед курсантами стоял высокий капитан дорожной жандармерии.

Тень от полей шляпы падала на его лицо, под накинутым на плечи плащом из серой парусины, можно было разглядеть на поясе две кобуры с кавалерийскими револьверами нового образца, и ножны палаша.