Хозяин

Женщина сначала недоумённо воззрилась на Гарри, не понимая причины такого поведения, но потом её полные губы изогнулись в понимающей усмешке.

— Не бойтес-с-сь, я не причиню Вам вреда. Я целитель. Моё имя Шшаарасс'сен Эсс'ришта, можно прос-с-сто Шаара. Я нага.

— Очень приятно, — отмер Гарри. — Меня зовут Гарри Поттер.

Нага нахмурилась.

— Это не Ваше имя.

Гарри возмутился и разозлился.

— Это ещё почему? Так меня назвали родители, я всю жизнь откликаюсь на это имя!

Шаара хмуро покачала головой и устроилась на краю кровати, свернув хвост крупными кольцами на полу. Гарри попятился и едва не грохнулся на пол. В последний момент вокруг его талии обернулся хвост, придерживая и не давая упасть. Мальчик вздрогнул, и змеиная конечность тут же убралась.

— Может, родители и дали Вам это имя, но оно не ис-с-стинное. Я чувс-с-ствую, что у Вас-с-с ес-с-сть другое, нас-с-стоящее имя, но я не знаю, какое оно.

— Тогда, пожалуйста, зовите меня Гарри, — попросил мальчик, устраиваясь поудобней и оглядываясь.

Комната, в которой он находился, была небольшой, но очень уютной. Широкая кровать из необычного белого материала, сверкающего перламутром, аккуратная тумбочка такого же цвета и стул необычной формы, очевидно, предназначенный для наги — вот вся мебель, что была в помещении. На полу лежал пушистый ковёр травянистого оттенка, стены были оклеены светло-бежевыми обоями, а потолок выглядел точь-в-точь как звёздное небо, которое мальчик мог разглядывать часами, пребывая в своеобразном трансе. Вот и сейчас Гарри почувствовал, как его затягивает мерцание звёзд и уносит куда-то далеко-далеко...

— Гарри! Гарри, очнитес-с-сь!

— А? Что? — встрепенулся мальчик. В глазах наги читалось изумление, смешанное с неодобрением.

— В таком с-с-сос-с-стоянии Вам нельзя впадать в транс-с-с, — неодобрительно сказала нага. — Ваша магичес-с-ская паутина ещё с-с-слишком с-с-слаба для таких перегрузок. Лучше вс-с-сего с-с-сейчас-с-с для Вас-с-с будет здоровый с-с-сон.

Гарри попытался возразить, но нага взмахнула рукой, и мальчик провалился в темноту.

* * *

Следующее пробуждение ознаменовалось гулом подозрительно знакомых голосов где-то за стеной. Не открывая глаз, Гарри прислушался. Почти сразу он опознал в говорящих Альдера и Шаару.

— Мне необходимо срочно поговорить с Хозяином! — кипятился Альдер, впрочем, не повышая голос выше шёпота. — Он и так лежит здесь уже неделю!

"Неделю? Мама дорогая!" — мелькнула шальная мысль в голове Гарри

— Он с-с-спит! — в шипящем голосе наги звенело негодование. — У него была с-с-серьёзная травма, он морально ис-с-стощён, не говоря уже о с-с-следах побоев и жуткой худобе! Ему необходим отдых. Альдер, ты как дитя, требуешь его, с-с-словно любимую игрушку! Не верю, что тебе уже третья с-с-сотня лет!

"Сколько?!!"

— Шаара, при чём здесь я? Будь моя воля, он бы ещё месяц отдыхал. Его требует Совет. Эти старые хрычи не понимают, что Хозяин пока всего лишь человек и не может регенерировать с привычной нам скоростью.

"Эй! Что значит "пока"? Я и есть человек!"

— Альдер, тише. Я с-с-сама поговорю с С-с-советом. Мальчику необходим полноценный отдых. Я не знаю, что с ним произошло, но его паутина магии была с-с-серьёзно повреждена. Мне пришлос-с-сь прос-с-сидеть над ней двое с-с-суток! Кс-с-стати, он очень талантлив, но с-с-совершенно не обучен. Предс-с-ставь себе, его утянула в транс-с-с иллюзия звёзд!

— Ты серьёзно?! — В голосе Альдера слышалось неподдельное изумление.

— Да.

Гарри сел и попытался слезть с кровати. Но колени предательски подкосились, и мальчик со вскриком полетел на пол. Голоса тут же стихли, и в комнату стремительно вошли нага и Альдер.

— Хозяин, зачем Вы встали, Вам же ещё нельзя много двигаться... — запричитал мужчина, кинувшись к Гарри, аккуратно поднял его с пола и усадил обратно на кровать.

— Альдер, я же просил, — с укором посмотрел на него мальчик.

Мужчина на несколько секунд задумался, а потом его лицо просияло в улыбке.

— Прости, Гарри. Как ты себя чувствуешь? Мы очень перепугались, когда тебе стало плохо.

Гарри прислушался к своим ощущениям, пожал плечами.

— Вроде неплохо. По крайней мере, у меня ничего не болит, впервые за последний год.

На него странно покосились, а потом нага спросила:

— С-с-скажите, Гарри, что с-с-с Вами произошло? Где Вы жили, что на Вас-с-с такое количес-с-ство с-с-синяков и с-с-следов от побоев?

— А что со мной могло произойти? — горько усмехнулся Гарри. — Я жил у своих родственников-маглов...

— Маглы? — перебила его нага. — Кого Вы называете таким грубым с-с-словом, Гарри?

Гарри нервно хихикнул

— Маглы — это люди, не обладающие магией. И слово это самое обычное, его используют все волшебники.

Нага с размаху села на хвост. На чешуйчатом лице Шаары читалось невероятное изумление.

— Что, на поверхнос-с-сти вс-с-сё забыли?! Вс-с-се правила приличия?!! "Магл" — это же невероятное ос-с-скорбление!!

Альдер, устроившись в ногах Гарри, хмыкнул.

— Шаара, ты отстала от жизни. Теперь это нормальное слово для обозначения изначальных существ. Я же говорил, что тебе надо почаще выбираться на свежий воздух.

Гарри заинтересованно покосился на мужчину. Шаара, изумлённо покачивая головой, поднялась с пола и уселась на стул.

— Как вс-с-сё-таки изменилс-с-ся мир! — Нага перевела взгляд на мальчика. — Гарри, я попрошу Вас-с-с рас-с-сказать вс-с-сё, что Вы помните, только умоляю, не упоминайте больше это грубое с-с-слово!

Гарри кивнул и поинтересовался:

— Вам рассказывать всю мою историю, или первый год жизни можно опустить?

Тишина. Ни звука. Мужчина и женщина в шоке смотрят на маленького тощего мальчика, сидящего на постели. Первым отмер Альдер.

— Гарри, я правильно понял, ты помнишь всё с момента рождения?

— Ну да, — пожал плечами мальчик. — А что?

— Да нет, ничего, — немного истерически хихикнула Шаара. — Прос-с-сто это редчайший и очень ценный дар. Но прошу Вас-с-с, продолжайте. Рас-с-скажите нам вс-с-сё.

Гарри вздохнул и закрыл глаза, погружаясь в воспоминания...

Он не думал, что вспоминать родителей будет так больно. Живя у Дурслей, он старался загнать воспоминания о своей семье как можно дальше, но теперь улыбающиеся лица отца и матери предстали перед ним как живые. Дядя Том, вроде и строгий, но очень-очень добрый, ласковый дядя Муни, от которого всегда пахло мокрой землёй и травой, забавный дядя Пит, превращавшийся в упитанную крыску и щекотавший мальчика усами, любимый крёстный Сириус...

— Гарри, подожди, — перебил мальчика Альдер. — Как полное имя твоего крёстного?

Мальчик задумался, вспоминая.

— По-моему, Блэк. Да, точно, Сириус Блэк! Его так мама в гневе называла. А что? — в ребёнке проснулось здоровое любопытство.

— Думаю, я знаю, где он, — задумчиво протянул Альдер.

— Правда? И где? Я смогу его увидеть? Когда? — вопросы из мальчика посыпались горохом.

— Гарри, Гарри, не всё сразу! — Поднял руки Альдер. — Я сначала должен всё разузнать и уточнить. Ты лучше рассказывай дальше, пожалуйста.

Гарри нахмурился, но просьбу мужчины выполнил. Когда он рассказывал о том, как старик Альбус убил его мать и хотел убить его, Альдер не выдержал, вскочил и заметался по комнате.

— Мерз-с-с-ский с-с-с-старикаш-ш-ш-шка, я его уничтож-ш-ш-шу! В порош-ш-ш-шок с-с-с-сотру!..

Мальчик с ужасом наблюдал, как силуэт мужчины подёрнулся дымкой, а красивая одежда превратилась в драные лохмотья. В комнате повеяло жутким холодом. Через несколько секунд в помещении металось то самое страшное существо, которое встретил мальчик, как только исчез от Дурслей. Гарри в ужасе отшатнулся.

Внезапно нага, про которую Гарри уже успел забыть, рявкнула:

— Альдер, хватит! Ус-с-спокойс-с-ся! Ты пугаешь ребёнка!..

Существо на миг замерло, повернулось к сжавшемуся в комочек малышу и вздохнуло. Его фигуру укутал туман, и уже через миг нормально одетый Альдер аккуратно присел перед кроватью, протянул руку к испуганному ребёнку, забившемуся под одеяло.

— Гарри, прости меня... пожалуйста, — сглотнул мужчина. — Я не смог сдержать себя в руках. Ты не представляешь, что ты значишь для меня и всего моего народа. А когда я узнал, кто ИМЕННО тебя едва не убил, я рассвирепел. Обещаю, больше такого не повторится.

Из-под одеяла высунулось испуганное личико.

— И больше никакого холода?

Мужчина судорожно дёрнулся, прикрыл глаза.

— Больше никакого холода. Даю слово.

— Хорошо, — мальчик вылез наружу и пододвинулся, освобождая место. Альдер уселся на край кровати. Шаара неодобрительно поджала губы и попросила уже успокоившегося Гарри:

— Рас-с-сказывайте дальше, пожалуйс-с-ста.

Мальчик поёжился, прогоняя остатки холода, и начал повествование о своей жизни у Дурслей. Когда он рассказывал о том, что после первого всплеска магии его избили так, что сломали руку, и заперли в чулане без пищи и воды, уже нага начала описывать круги по комнате, яростно шипя что-то однозначно нецензурное. Гарри прижался к Альдеру, который обнял его за плечи, и тихим невыразительным голосом продолжил рассказ, уставившись немигающим взглядом в никуда.

... — А потом я неудачно повернулся и задел блюдо с тортом. Я не хотел его разбивать, честно! А дядя... дядя... — мальчик вздрогнул и уткнулся лицом мужчине в грудь, не сдержав слёз. Альдер бережно обнял хрупкое дрожащее тельце ребёнка, гневно сверкая глазами. У Шаары дрожал самый кончик хвоста, выдавая дикую ярость, обуревавшую женщину. А мальчик, впервые за всю свою жизнь получивший возможность выплеснуть свои эмоции и оплакать семью, сдавленно всхлипывал, отчаянно цепляясь за рубашку мужчины. Выплакавшись, Гарри свернулся клубочком и уснул на руках у существа, считающемся самым опасным в мире, доверчиво прижимаясь к нему во сне.

Глава 3.

Четыре года. Прошло четыре года.

Четыре года, как погибли его друзья.

Он помнил, как сердце почувствовало беду. Как он приехал к ним и застал на месте их дома только пепелище.

Помнил, как обвинял старика в их смерти и требовал отдать ему мальчика.

А потом... Потом был ад.

Вечер. Авроры. Зал суда. Приговор: "пожизненно, без права апелляции". Удар в спину от того, кому верил.

А что теперь?

Маленькая холодная камера. Крохотное окошко где-то под потолком. Охапка сена в углу. Толстая железная дверь.

И три имени, выведенных кровью на стене.

"Джеймс".

Весёлый парень, встреченный в первый день учёбы. Верный друг. Кровный брат. Отец его крестника. Тихий шёпот: "Я верю ему". Мёртвое тело, ныне покоящееся в могиле.

"Лили".

Озорная девчонка, похожая на язычок пламени. Лучшая ученица. Красивая девушка, смеющаяся на своей свадьбе. Ласковый голос: "Ради сына я сделаю всё". Такое же тело, обретшее последний приют рядом с мужем.

"Гарри".

Крохотный вопящий комочек. Испуг: "Я слишком ленив для роли крёстного!". Заверение: "Зато ты сбережёшь его". Забавный карапуз, так любивший тягать большого пса за уши. Маленькое солнышко со страшной судьбой. Воспоминание, оставшееся у него.

Не сберёг. Не смог.

Каждый раз, когда стражи Азкабана оказываются рядом с его камерой, он вспоминает не смерть друзей и не предательство старика.

А то, что не смог уберечь своего крестника.

Четыре года...

* * *

Дверь, не открывавшаяся в течение нескольких лет, пронзительно заскрипела. Грязный, оборванный человек, сидящий в углу на охапке сена, перевёл взгляд со стены на дверь. Из-под чёрных бровей сверкнули серые, почти серебряные глаза. Сверкнули надеждой.

Которая сразу же погасла, когда он увидел, КТО вошёл в камеру.

Дементор.

Узник прикрыл глаза.

Всё.

Вот теперь — действительно всё.

Сейчас дементор высосет из него душу — и он наконец-то обретёт покой.

Вопреки ожиданиям, стены камеры не покрылись инеем, как это обычно бывало в присутствии дементоров. Да и воспоминания не спешили затмевать разум.

Существо, стоящее перед ним, было дементором, в этом нет сомнений. Так что же происходит?

Дементор в это время аккуратно прикрыл за собой дверь и поплыл к нему. Затем, под шальным взглядом абсолютно круглых глаз узника, уселся на пол, кряхтя почти как человек. Поёрзал немного, извлёк из-под себя острый камушек и запустил его в стену, сопровождая явно нецензурным ворчанием. Тоскливо вздохнул.

Узник не смог сдержать истерического хихиканья. Нет, ну надо же! Такой дементор больше похож на шута, чем на стража.

Дементор укоризненно на него покосился. Потом фигуру существа затянула плотная дымка. Через несколько секунд она развеялась, и узник не смог сдержаться и выдал длинное витиеватое ругательство.

На полу сидел красивый мужчина лет пятидесяти. Длинные чёрные волосы густой волной спадали по плечам, обтянутым белой рубашкой, достигая пояса; из-под них проглядывали остренькие ушки, задорно торчащие вверх. С аристократического лица насмешливо глядели большие карие глаза с золотистыми крапинками. Бледные губы кривились в ехидной усмешке.

Повисшее молчание разорвал экс-дементор:

— Сириус Блэк? Вы можете выслушать меня? Мне нужно с Вами поговорить.

Узник кивнул. А что тут можно сказать?

— Меня зовут Альдер. Я пришёл по просьбе Вашего крестника...

Блэк вскочил, не дав мужчине договорить.

— Где он? Что с ним? Он в порядке? Скажите, не молчите, ну же... — теребил ошарашенного Альдера, уже успев забыть, что это дементор, Сириус. Ему было всё равно — он мог бросить вызов кому угодно, лишь бы узнать, где Гарри и что с ним.

Альдер мягко отстранился и вежливым голосом предложил:

— Может, Вы присядете? Тогда я всё расскажу.

Сириус негодующе заворчал, но уселся обратно на солому, ожидая рассказа. Вместо этого он услышал вопрос:

— Скажите, Сириус... Можно мне звать Вас по имени? — Дождавшись кивка, Альдер продолжил: — Скажите мне, Вы знаете, кем является Ваш крестник?

Узник побледнел. Он вспомнил предание, хранившееся в семье Поттеров с основания рода, вспомнил, как, обследовав своего внука после рождения, плакал Кристиан Поттер, как Джеймс с Лили отчаянно надеялись, что их сына минует страшная участь...

Напрасно.

Судя по тому, что перед ним сидит весьма красивый мужчина, на его глазах превратившийся из дементора — надежды Джеймса и Лили были напрасны.

Бедный Гарри...

— Вижу, что знаете, — всё понял по его виду Альдер. — Поэтому хочу Вам сообщить, что Гарри сейчас благополучно спит в лечебнице нашей общины...

— Что?

— ...после того, как перенёсся к нам на остров, спасаясь от побоев своего дяди, — невозмутимо закончил Альдер.

— ЧТО???

Стены вздрогнули от разъярённого крика Сириуса. Блэк вскочил и заметался по камере, отчаянно матерясь и призывая на головы Дурслей все кары небесные. Немного успокоившись, он обернулся к невозмутимо восседающему на полу мужчине.

— Что я должен сделать, чтобы увидеть своего крестника? — в голосе узника был арктический холод.

Альдер извлёк из-за пояса крохотный пузырёк, наполненный жидкостью ядовито-зелёного цвета.