Бандит замычал и замотал головой. Он попытался отползти назад, но тут же уперся спиной в стену. Бессмысленно подрыгав ногами, он в ужасе уставился на своего обвинителя.
— Я все расскажу, все! — пробормотал он. — Они меня заставили, они подговорили! — он ткнул дрожащим пальцем в Коосина. — Я ничего не хотел, я завязал, да, я давно завязал! Меня шантажировали!
— Харраташ Кусура, — все с теми же лязгающими нотками продолжил Дентор, — вся история твоей жизни и твои последние действия подтверждают, что для тебя человеческая жизнь безразлична. Тебя не волнует, сколько людей из-за тебя умрут или станут безнадежными наркоманами. Тебя интересует лишь собственная прибыль. Полгода назад, засадив тебя в тюрьму, я предупреждал, что ты ходишь по грани. Ты не внял. Ты всерьез полагаешь нас слишком мягкими, чтобы убивать, и переубедить тебя мне не удалось. И главное — нет ни одного шанса, что ты сумеешь перевоспитаться и изменить свои взгляды на жизнь. Харраташ Кусура, ты не человек. Ты бешеная крыса, не осознающая и не желающая осознавать последствия своих действий. Твое существование — угроза для общества.
— Я завяжу, я честно завяжу! — безнадежно завыл Гохан, снова задергав ногами в бессмысленных попытках отползти. — Я никогда больше...
— Верно, — согласился гигант. — Ты — никогда больше. По крайней мере, на Текире. Харраташ Кусура, я приговариваю тебя к смерти. И на будущее запомни — никаким подонкам не позволено пожирать чужие жизни ради собственного благополучия.
Он наклонился и поднял с пола тот самый пистолет, из которого сам Гохан несколько минут назад пытался застрелить асхата. Грохнул выстрел — и бандит безжизненно сполз по стенке с круглым отверстием во лбу. Стена над его трупом покрылась красными и серыми брызгами. Посланник до крови закусил губу. Дентор Пасур — бывший катонийский мусор. И от него убийце полицейских пощады точно ждать не приходится. Коосин стиснул кулаки и тихо застонал. Под мышкой у него висел в кобуре пистолет — но даже если бы на нем не было насквозь промокшего плаща, плотно облепившего тело, он все равно не успел бы выхватить оружие.
— Приговор вынесен и приведен в исполнение. Южный Сураграш, локальное время два часа восемнадцать минут, двадцатое третьего восемьсот шестьдесят седьмого, златодень. Дентор Пасур, конец протокола, — в пространство произнес гигант. Он бросил пистолет на пол и повернулся к Коосину.
— Теперь насчет тебя, господин посланник.
Он протянул свою лапищу и пальцами стиснул горло Коосина, полностью перекрыв тому воздух. Посланник забился, тщетно пытаясь разжать хватку.
— Ты, господин посланник, бандит ничуть не лучше Гохана, — Дентор кивнул на труп. — На тебе в Катонии висит три мертвых полицейских. Ты знаешь, кто я. Ты наверняка догадываешься, как я отношусь к подонкам вроде тебя. И, сам понимаешь, у меня страшно чешутся руки заодно свернуть шею и тебе — как оказавшему сопротивление при аресте.
Рука на горле почему-то разжалась, и Коосин рухнул на колени, жадно хватая воздух. Перед глазами плыли радужные круги.
— Однако, — с кислой физиономией продолжил генерал, — ты почти что официальный представитель клана Змеи. К моему огромному сожалению, я вынужден оставить тебя в живых. А то как-то недипломатичненько получится. Ты вернешься на Мыс Мутэки и передашь Абихмалу сообщение. Запоминаешь, посланник?
Коосин судорожно затряс головой, не в силах выдавить ни слова.
— Скажешь следующее. Мы много лет терпели Змею у себя под боком, поскольку не имели сил захватить ее территорию. Еще мы надеялись, что Дракон образумится и из убийц и наркоторговцев превратится во что-то, похожее на нормальную власть. Мы даже заключили с вами соглашение об использовании порта Мутэки в наших интересах, за что платили Дракону налог, который лучше назвать данью. До сего дня мы полагали, что сложившаяся ситуация стабильна и ничем нам не угрожает. Однако мы, как видно, ошибались. Мы, впрочем, готовы предположить, что ваш контакт с нашими бандитами — случайность. Но если клан Змеи попытается еще раз влезть на нашу территорию, пусть пеняет на себя. Мы перестанем использовать порт, а возможно, даже уничтожим остатки Дракона в Мутэки как не поддающиеся перевоспитанию. Запомнил? Или повторить?
— З...запомнил... — пробормотал Коосин. В глазах у него двоилось, в ушах шумела и билась кровь, и он никак не мог разобрать, пугает ли его генерал или действительно говорит правду.
— Молодец. Не обязательно передавать дословно, можно и своими словами. А теперь убирайся. Но помни — если я поймаю тебя еще раз на нашей территории, немедленно приведу в исполнение смертный приговор катонийского суда. Катаххан! — рыкнул он во весь голос, так что со стен посыпалась влажная труха.
— Да, сан генерал? — в хижину вошел высокий сапсап с наполовину седой головой. Длинный скорострельный "боко" с пламегасителем и ночным прицелом он держал в руках с небрежностью землекопа, давно сроднившегося со своей лопатой. Дуло штурмовой винтовки недвусмысленно нацелилось посланнику в грудь.
— Не сочти за труд, найди нашему гостю провожатого. Пусть доведет его до границы и проследит, чтобы тот ее пересек. Попытается бежать или сопротивляться — пристрелить на месте. И рацию мне сюда. Через десять минут уходим.
— Так точно, сан генерал, — сапсап кивнул.
Сильная рука вздернула Коосина на ноги. Дентор наклонился к лицу посланника, и тому вдруг показалось, что в глубине зрачков гиганта мерцают едва заметные красные искры.
— Пошел вон, ублюдок! — медленно, четко артикулируя слова произнес генерал. — Попадешься еще раз — прикончу.
У Коосина закружилась голова, и сердце провалилось куда-то к копчику. Что-то творилось с ним, страшное и непонятное. Взгляд гиганта вонзился в самые потаенные глубины сердца посланника, и он внезапно осознал, что сегодняшнего ужаса не забудет до конца своей жизни.
Чтоб он еще хоть раз в жизни сунулся в Сураграш? Ну уж нет. Лучше сразу застрелиться.
"Момбан, контакт. Дентор в Канале. Момбан, можешь на минутку отвлечься?"
"Момбан в канале. Да, господин Дентор. У меня достаточно ресурсов для поддержания канала. Разумеется, я слушаю".
"Я тут одну сволочь в твое ведомство отправил..."
"Поправка: с твоей личностью в течение последних суток непосредственно связано восемь новых нэмусинов. Кто конкретно имеется в виду"?
"Остальные семеро сами идиоты — сопротивление при аресте оказали. Принялись посреди города из автоматов палить во все стороны, мои бойцы их и положили. Я не вмешивался. А вот последнего я казнил только что. Харраташ Кусура, человек, мужчина. Эн-сигнатуру пересылаю".
"Персона идентифицирована. Текущий статус: нэмусин заморожен и помещен в очередь новых поступлений. Прогнозируемый срок принятия решения и первичная обработка — в пределах трех часов планетарного времени. Прогнозируемый срок формирования временной замещающей псевдоличности — до двадцати планетарных суток с вероятностью в девяносто пять процентов. Что именно ты хотел сообщить о нем?"
"Он мразь и подонок, каких мало. Убийца и садист. Яни полагает, что у него очевидные проблемы с психикой, хотя точный диагноз без тщательного анализа поставить затрудняется. Она считает, что в его отношении могут оказаться неэффективными ментоблоки вплоть до третьего уровня. Пересылаю его досье".
"Получено. Принято к сведению".
"Знаешь, я бы на твоем месте сразу в Нараку его засунул. Или под самое пристальное наблюдение поместил независимо от псевдоличности. Он неадекватен. Своих убивал направо и налево. При мне пытался пристрелить старика, который ему ничего плохого не сделал. Если бы я ему пистолет не заблокировал, и пристрелил бы".
"Поправка. "Старик" является куклой Проймары. Он уже разослал широковещательное уведомление, что отзывает всех своих кукол из-за падения их эффективности ниже допустимой границы. Институт асхатов в Сураграше вышел на уровень самоподдержки, участие третьих сторон больше не требуется. Похищение указанной маски было спровоцировано Проймарой намеренно с целью ее ликвидации либо получения достоверного повода для отставки".
"Кукла или нет — какая разница? Для Гохана асхат являлся обычным стариком. И похищал и убивал он человека, не куклу. Говорю тебе, он невменяем".
"Спасибо за информацию, господин Дентор. Я приложу все усилия для подбора адекватного рекреационного контекста с учетом твоих данных".
"Ладно-ладно, понял, не дурак. Типа, катись, дилетант, и не указывай профессионалам, что им делать".
"Господин Дентор, уверяю, я и в мыслях не держал..."
"Да у тебя и мыслей-то нет, одни распределенные процессы в психоматрице. Шучу. Не обижайся. Тяжелый день..."
"Я не умею обижаться, господин Дентор. В мою архитектуру намеренно не включена эмоциональная подсистема".
"Извини, что побеспокоил. Отбой".
"Момбан, конец сессии".
"Саматта, контакт. Дентор в канале. Мати, я закончил чистку в районе Трипасталлаха. Гохан ликвидирован, остальные под арестом или погибли при задержании".
"Саматта в канале. Ага, Дор, спасибо за сообщение. Что-то насчет армии есть?"
"Как и прогнозировалось, в полиции обнаружились коррумпированные чиновники. Я не уверен, но, кажется, в сторону армии тоже тянутся какие-то ниточки. Глава городской полиции взят живым. Копнули его биографию — он, похоже, на Дракона в свое время работал и связи среди бандитов не растерял. Как сквозь все фильтры просочился, ума не приложу. Вернусь в город — за жабры его возьму как следует, все расскажет как миленький. Убил бы скотину на месте!"
"Не увлекайся. Из того, что Ракуэн существует, не следует, что можно убивать людей налево и направо. Пусть даже они того заслуживают. Не забывай про ментоблоки".
"Мати, от кого-кого, а вот уж от тебя я не ожидал. Сам знаешь, я не убиваю налево и направо, и ментоблоки использую по мере возможности. И начальника полиции в Ракуэн отправлять не собираюсь, разве что всплывет на него что-то очень уж пакостное. Я вычищаю только тех, кого никак нельзя оставлять в обществе. И на каждого, между прочим, веду подробное досье. Можешь ознакомиться, если хочешь".
"Дор, не заводись. Я ничего такого в виду не имел. Да и не столько тебе напоминаю, сколько себе. Сегодня одного интенданта на горячем поймали — восемьсот комплектов обмундирования по дешевке на сторону сбыть умудрился. И триста штурмовых винтовок, из той, новой партии. Чуть не пришиб его на месте, еле сдержался".
"Извини. Я тоже слегка не в себе. Знаешь, когда много лет вкалываешь по двадцать два часа в сутки, а потом оказывается, что твоим именем прикрываются, чтобы свой карман набивать... тяжко. Подумать только — маяка! Тридцать квадратных километров плантаций! Ведь еще в шестьдесят втором последние крупные поля уничтожили. Я думал, что все, с концами, не рискнут больше, вот и лажанулся..."
"Никто не ожидал, что они выведут новую разновидность. Кстати, пришли новости от Кары. Ее знакомые наркологи из Катонии заканчивают изучать алкалоиды из новой маяки. По предварительным данным, весьма пакостная штука. Компьютерное моделирование показывает, что привыкание к ним должно наступать еще быстрее, чем к классической маяке. Что еще хуже, для выведения этого подвида использованы методы генной инженерии — в ДНК обнаружены характерные последовательности вирусных векторов. В Сураграше нет ни одной лаборатории такого уровня, да и в Граше, вероятно, тоже".
"Значит, Княжества. Или Катония. Пакостно. Ну ничего, я докопаюсь до корней, есть зацепки. Кстати, я послушал местных в скользящем режиме".
"И?"
"Те слухи, которые мы распространяем, хорошо приживаются. В городе всерьез поговаривают, что мы с тобой вот-вот друг другу в глотку вцепимся. Правда, мотивация иная. Здесь считают, что нас с тобой Панариши в кулаке держал, а как только ушел, мы и начали грызться на почве личной неприязни".
"То есть вброс на тему дележки власти не прошел? Хм... Надо с Мио посоветоваться, почему ее схема не работает. Дор, как думаешь, мы не переигрываем?"
"Не знаю. Ты же сам рассказывал о переворотах на Земле в тропических государствах. А после сегодняшнего я начал бояться, что в наше отсутствие разложение армии и полиции пойдет куда быстрее".
"Я лично пока что никуда уходить не собираюсь. Да и ты вроде тоже".
"Зато Кара намерена. А что случится после ее отставки, я даже думать боюсь".
"Возможно, еще передумает. Но неважно. Дор, мы не можем строить государство, заточенное под пару-тройку личностей. Нам нужна самовоспроизводящаяся система, способная существовать без нашего контроля. Значит, без обычного политического болота не обойтись, как бы мы к нему ни относились".
"Верю. Хотя и плохо понимаю. Как по морде правильно дать или информацию из человека вытрясти, я знаю отлично, но в политику без меня играйте. Все, Мати, мне пора. Нам еще ночной марш-бросок по джунглям предстоит. Здесь дождь вовсю, а у меня тридцать бойцов, мокрых, голодных и злых. И двенадцать пленных, из них половина сама двигаться не способна, а вторая еле ковыляет. На себе волочь придется".
"Тогда не задерживаю. Если накопаешь что насчет армии — сразу мне сообщай. Отбой".
"Обязательно. Отбой".
02.07.1433, перидень. Цетрия, парк Академии Высокого Стиля
Под ногой хрустнула ветка.
— Тихо ты! — прошипела Хана, больно пихнув Миру в спину твердым кулачком. — Не шуми. Услышат же!
— Без тебя знаю! — шепотом огрызнулась девочка, бросая на подруг раздраженный взгляд. — Сами как коровы ломитесь!
Она осторожно раздвинула ветки сумахи, которой сплошь заросла северная часть парка, и вгляделась в сумрак.
— Есть! — тихо сказала она. — Вот он!
Портал выглядел совсем не впечатляюще. Небольшой, в сажень высотой, смерчик, слабо светящийся голубым изнутри, лениво вращался посреди поляны, бросая неяркие блики на траву. Возможно, темной ночью он казался бы гораздо красивее, но сейчас, когда западная половина неба еще ярко горела кровавым закатом, портал выглядел как кусок сбежавшей магазинной вывески — скучно и обыденно.
— Дай посмотреть! — хором прошептали Хана и Бохака, нетерпеливо протискиваясь между кустами.
— Ничего интересного! — огрызнулась Мира. — И вообще, зря мы сюда пришли. Все равно ничего не получится.
— Струсила! — ехидно сообщила ей Бохака. — А сама-то кричала, что тебе как нечего делать сюда пролезть и парса вызвать! Что, перепугалась?
— Ничего я про нечего делать не говорила! — от возмущения Мира даже повысила голос. — Ты сама придумала! Я только сказала...
— Да тихо вы! — шикнула Хана. — Потом доругаетесь. Давайте поближе посмотрим.
Она завозилась, протискиваясь между ветками так, чтобы ненароком не изорвать форму в клочья, и оставляя на шипах синие нитки. Мира, поколебавшись, решительно полезла за ней. Бохака, как самая осторожная, замыкала цепочку. Отряхиваясь от прицепившихся к одежде листиков и веточек, подруги остановились в трех шагах от псевдопортала.
— Подумаешь! И ничего особенного... — пробормотала Мира. — И чего взрослые к ним подходить запрещают?
