Русич. Бей первым. (Черновик)

По поводу попадания в тело Тита, да я знал, как звали этого паренька до того, как произошло переселение душ. Что я могу сказать по пребыванию в этом теле? Для начала, я действительно вышел на дорогу к тем, к кому нужно, там шёл купеческий караван, это и помогло мне обустроится в этом мире, причём так как меня это устраивало. Я особо не притязательным был. Когда охрана каравана и возница подбежали и смогли опознать что к ним не чудище, а мальчишка из-за деревьев выпал, это было более правильное слово чем вышел, то быстро организовались. Кто-то стал приводить меня в чувство, двое охранников побежали вглубь леса, многие успели рассмотреть мой жест, указывающий в сторону откуда я пришёл. Надо сказать, нашли тела в овраге. Караван простоял там сутки, да чуть позже ещё два подошли, скопившись в этом месте. Люди из них тоже присоединялись к делу, копали общую могилу на опушке, да помогали похоронить убитых. В одном из караванов батюшка был, он и отпел их, даже показал, как крест срубить и установить. Всего погибших было сорок шесть. Батюшка мне крестик подарил, я его до сих пор ношу. Сам я к церкви и священникам отношусь не однозначно, были причины их не возлюбить, а вот в бога с детства верил, мамино воспитание.

Что меня всё же в некоторой степени поразило то, что я не только отлично понимал аборигенов, но и говорил на их же языке. Думаю, это остаточная память бывшего тела, небольшой подарок. Современный русский и тот что из прошлого, из-за множества непонятных слов всё равно что говорить с украинцем или белорусском, вроде и понятно, а что говорят не ясно, вот и так тут было. Благо из-за подобного подарка влился я в местную жизнь достаточно легко. Караванщики охали и ахали узнав, что я себя не помню, но многие подтверждали, бывало такое, отшибает память. Общаясь, пока хоронили погибших, меня отмыть смогли, ту рядом ручей был, повязку на голову наложили, промыв её и присыпав сушёным мхом, он тут за антисептик был, ну и выдали рубаху. Взрослую, ничего детского во всех трёх караванах не было. Но хоть это. Да, и кальсоны отстирал, пахли, вот от крови не смог, пятна остались, но да ладно, рубаха мне до щиколоток была. Не видно. Я только рубаху выше поднял, до колен, а то я в ней тонул и ходить было неудобно, как в платье. Мне даже кусок верёвки выдали вместо пояса, препоясаться.

Так вот, когда выяснилось, что я ничего не помню, память отшибло, то особо никто не обращал внимания на мои вопросы, а их хватало. Отвечали спокойно, степенно, и довольно подробно. Особенно купец, весь караван принадлежал одному новгородскому купцу, вот тот командуя своими работниками, и пообщался со мной. Для начала я попытался узнать куда попал. Шесть тысяч девятьсот десятый год от сотворения мира. Это ещё что такое? А нормальный год не могут сказать. Я уже начал подозревать что это будущее, аборигены скатились к каменному веку, но потом только прояснилось, я через пару дней с испанцем пообщался, хотя и с трудом мы друг друга понимали, но тот пояснил какое сейчас время по рождению Христову. Тысяча четыреста второй год, конец сентября, последние тёплые денёчки, как я понял. Находились мы на тракте из Москвы на Великий Новгород, в ста верстах от Москвы, и в семидесяти от Твери, недалеко от границы Московского княжества. До Торжка тоже около ста вёрст было. Правил в Москве великий князь Московский и Владимировской Василий Дмитриевич. В принципе остальная информация тоже была мной принята, хотя не думаю, что она вообще пригодится, купеческие сословия, то что Новгород, это отдельное княжество, где правит торговый люд и остальное, это конечно интересно, но тогда мне было не до подобной информации. Я пытался осознать, как крупно влетел и что делать дальше. Конечно погрузится в эту среду я не против, да какое не против, я очень даже за, но в истории скажу откровенно, я полный профан. Помнил только что Куликовская битва уже была. А вообще мы проводили бои, реконструированные, так что многие даты мне были известны, но что сейчас творилось на Руси, для меня тёмный лес. Другие реконструкторы и историю изучали, и мечтали попасть в прошлое, я тоже по их примеру почитывал разные альтернативные книги, однако мой интерес было оружие и его использование, но никак не история. Вот такое вот попадалово.

После похорон, караваны разошлись, оба встречные были, в Москву двигались, наш в сторону Новгорода, а мне было всё равно куда ехать. Буквально в десятке километрах находился постоялый двор, рядом деревня Заболотная, которая хоть и принадлежала местному боярину, или помещику, но все продукты продавали постоялому двору, что стоял тут же у опушки на въезде с тракта. Вот на этот постоялый двор мы и заехали. Тати, что пограбили караван, с которым ехал паренёк чьё тело я занял, как не старались, но все следы убрать не смогли, нашла охрана место нападения, но и только, искать никого не стали. А вот на постоялом дворе меня опознали. Ну хозяин сразу сказал, видеть видел, что я с коломенскими купцами ехал, но кто такой тот без понятия. Зато мальчонку кликнул, он тут на подхвате работал, сын истопника, тот и пояснил, что меня зовут Тит. На этом всё, то что в караване Тит ехал с отцом, это парнишке было известно, но кто из каравана им являлся, неизвестно. Точно не один из трёх купцов, иначе взяли бы в свои комнаты, спал Тит на сеновале с охраной каравана, десятком воинов, шестеро было пешими, четверо конными. Повозок было девятнадцать. Двигался караван из Торжка в Коломну через Москву. Вот в принципе и всё что было известно.

Подумав я решил остаться на этом постоялом дворе, для меня идеальное место проживания, чтобы окончательно валится в местную среду. Частые появления купцов и разных караванов позволит, общаясь с ними, достаточно быстро освоится. Тем более караванщики были только рады, не зная куда меня пристроить. Вон, купец предлагал идти к нему в слуги, однако я отказался, я воин, какие ещё слуги? В работники на первое время ещё куда ни шло, но и только. В общем, подошёл я к хозяину постоялого двора, и попросился к нему в работники, пояснив что я хороший охотник, это действительно было так, одно из увлечений, а дичь есть дичь, начну пока с силков, а так можно официально меня пристроить в помощники к конюху. У него был уже один помощник, я вторым буду. Ведь проживая у казаков, изучая бой на саблях, я учился бою на коне, срубая ивовые ветки на ходу. Но самое главное, то что я владел шестью языками, есть такое дело, пусть современными, но думаю с местными пообщаться смогу. А это были немецкий, японский, французский, английский, испанский и бегло говорил на китайском. При этом умел читать и писать, надеюсь и в старорусской письменности свои навыки подниму. Так что хозяин постоялого двора согласился сразу и с охоткой. А проверил мои знания тот уже на следующий день, когда я с испанцем из подошедшего каравана пообщался и разобрался наконец куда попал.

А дальше, а что дальше? Учился я в основном, да охотился. Когда Андрей Евсеевич, хозяин постоялого двора, взял меня в работники, то первым делом переодел, забрав подаренную караванщиками рубаху, выдав нормальную одежда моего возраста, деревенские поделились запасами. Вместо обуви поршни, у Тита на удивление подошва оказалась слабо сбитой, то есть, босиком тот мало бегал, постоянно в обуви ходил, а это навевало на размышления что тот не из простых людей, не бедный у него отец был. Крестьяне, что мал что стар, босиком ходили, только зимой обувь была, да и та самодельная в основном. Поначалу я на конюшне обживался, Андрей Евсеевич присматривался ко мне, ну а когда понял, что руки у меня растут откуда надо, повозился в кладовке и достал охотничий лук, да три стрелы с широкими охотничьими наконечниками. Больше не было. К ним были колчан, котомка, да ремень с ножом. Это всё померший охотник оставил, кабан его подранил, добраться до постоялого двора тот смог да тут и помер от лихоманки. Всё это тот мне и передал, но временно, в будущем я смогу их отработать в собственность, ну или выкупить. Так что несмотря на осень я стал бегать в лес, изучая окрестности, и даже смог добыть поначалу некоторую дичь, с пяток тетеревов на силки да с десяток зайцев. Но становление и признание меня как охотника произошло, когда я косулю подстрелил. Пришлось сбегать за телегой чтобы привезти её. Так что нормально. Да, за дичь мне всё же платили.

Вот так полтора года я и прожил здесь, о чём ничуть не жалел, даже порадовавшись что принял такое решение. Общаться мне довелось со множеством разных людей включая иностранцев. Было четыре испанца, восемнадцать германцев, двадцать два француза и почти шесть десятков англичан, что у нас останавливались. Про свенов, голландцев и португальцев и не говорю, хотя их и было меньшинство, так что языковую среду с местной я всё же подтянул в разных языках, в письменности и чтение тоже. Освоился. Андрей Евсеевич грамотным был, помог. Но это ладно, местные дела, сейчас поясню по себе. Для начала, я начал тренировки. Когда рана окончательно зажила, и гематома спала, приступил к силовым тренировкам и лёгкой атлетике. Топорикам срубил две ровные ветки и ножом сделал небольшие деревянные сабли, можно сказать боккены. Правда тренировался я всегда в лесу, где и укрыты были обе сабли в схроне, не хотел выносить это всё на достояние общественности, поэтому на постоялом дворе я вёл себя как и все мальчишки. Ну кроме разве что зарядки по утрам и обливания холодной водой для закаливания. Вот это выбивалось из общего поведения, но к подобным заскокам уже давно привыкли.

Вот так я и прожил эти полтора года тут, зимой, когда вьюга снаружи, жил в общем здании в чулане, тут тепло, тренировался на сеновале, работал и вживался в местную жизнь. Надо сказать, что Тита раньше тоже тренировали бою, думаю на мечах, некоторые группы мышц специфично развиты, но у меня к другому оружие было предпочтение и я тренировался по совершенно другим методикам, развивая мышцы других групп. Надо сказать, за полтора года я неплохо себя развил, конечно до стандартов прошлого тела не дотягивал, да и как, мне тут двенадцать лет всего, но уже вёл бой на деревянных саблях в течение часа. Правда, потом падал где стоял, мокрый от пота. Однако и это уже немалый прогресс, вес сабель благодаря утяжелениям из свинца сродни настоящим был, а это немало значило. Тем более в первые дни я и пяти минут не смог выдержать подобного темпа. Ещё в первый день освоения на постоялом дворе, я выпросил у конюха небольшую гирьку кистеня, кожаный ремень и так нашёл из поперченный лошадиной упряжи, и тренировался. Я тогда ещё учился координации нового тела, потом выкупил лук и кистень, тот и сейчас при мне был, не раз пригождался, я с помощью него даже охотился. По весу тот как раз для меня был. А так за это время лук я уже выкупил, прошлые стрелы мной утеряны были, но наконечники сохранил, а древки новые вырезал, сейчас их у меня в колчане за спиной с два десятка. Нож охотничий на поясе, и небольшой обеденный. Ложка деревянная имелась, но она в котомке где также лежал бурдюк с водой и крошки от обеда, что я брал с собой уходя рано утром, до того как солнце встало, на охоту. Иностранцы зайцев любили, заказывали с охоткой. Да и я как повар, или как сведущий в кулинарии, имел некоторый авторитет у местных, научил нашу повариху готовить плов с зайчатиной или бараниной, настоящий, благо всё что нужно мы смогли купить у караванщиков. Ну и майонез научил делать, приправа тоже как раз в тему для многих блюд была, иностранцы вон, пытались выделать и выкупить секрет, но Андрей Евсеевич стоял как скала, он на этом хорошо зарабатывал, зачем ему конкурентов плодить? Хотя вроде всё же он продал секреты, но за хорошие деньги. Точно не знаю, слухи от дворни. Главное тот исполняет свой договор за секреты кулинарии, кормят меня хорошо, и с мясом, моему растущему организму это нужно, так что я не в претензии.

Закончить воспоминания и дойти до тына забора постоялого двора я не успел, уже хорошо было видно все сучки потемневших от времени брёвен частокола, когда раздались вопли и из калитки что выходила в сторону деревни, стали выбегать люди, да и на тракте было заметно какое-то движение. Среди бегущих людей, большая часть мне были незнакомы, видимо караванщики, я рассмотрел богатырскую фигуру Андрея Евсеевича, что закричал, увидев меня:

— Беги! Поганые!

Немедля я развернулся и рванул к опушке. Тут метров семьдесят было. Проигнорировав тропинку, по которой я бежал до этого рядом с опушкой, тут было с полкилометра до того места где я вышел из леса, сразу рванул в укрытие. Что такое татары мне было хорошо известно по рассказам, зимой делать нечего, особенно если какой санный караван пурга застанет в пути и те пережидали непогоду у нас, так обо всём пообщаться успевают, знай слушай. А слушать я умел. Местные земли, включая те где стояла деревенька и постоялый двор, принадлежали боярину Лихову. Тот легко сдал место для постройки постоялого двора, тот ему не принадлежал, ну и получал плату за арену, в арендованные земли также входил небольшой огород за тыном, по которому мы сейчас и бежали, уже не обращая внимания на тропинку. Никаких злаков тут не сажали, морковь, капусты побольше, репа была, брюква, да лук с чесноком, остальное всё закупали у крестьян Заболотной или у крестьян других деревень. Хотя ближайшая была километрах в пятнадцати, уже на землях Тверского княжества. Рабочие нашего постоялого двора уже успели тут сохой вспахать, этим дед Кузьма занимался, наш конюх, да посадить луку успели всего несколько грядок, но они в стороне остались, не затоптали, когда к лесу рванули.

Сам я, летя как ветер, ничего не бросил, не имею привычку бросать, тем более своё. Пусть и временно, пока поварихе не передам. Она кстати тоже была среди тех кто к лесу рвался, добрая тётка, надо бы помочь, а то в скорости та всё же уступал более молодым. Бежалось легко, на ногах были предмет моей гордости, хорошие и качественные сапоги до колен. Пусть размер был чуть больше, но портянки отлично нивелировали эту проблему, тем более не смотря на то что сапоги я купил месяц назад у первых караванщиков что пошли после того как дороги просохли, практически потратив все свои накопления, но я нисколько об этом не жалел. Обувка правда не имела левую или правую сторону, тут так шили, но я уже расходил их и привык к сапогам. Те были сделаны из тонкой кожи, чёрным цветом крашены, с хорошей подмёткой и небольшим каблуком, то есть можно и верхом в них ездить. Также на мне были широкие штаны, бежать не мешали, серого цвета, рубаха тоже не яркая, серая, сверху тёмно-зелёная безрукавка, утеплённая конским волосом, всё же рано утром уходил, а холодило хорошо. Про котомку с мелочами на боку я уже говорил. Раньше на длинном ремне бурдюк висел что заменял мне фляжку, но я его в котомку убрал. Вот так и получалось что веса кроме дичи особо не было, ну разве что ножи да лук со стрелами, нормально бежалось, несмотря на то что сапоги тонули в пашне по щиколотку. Да и неглубокая пашня была, что с деревянной сохи возьмёшь? Вот и я о том же.

У меня и мысли, почему я бегу, имея лук и стрелы, не возникало. Типа развернись и прикрой паническое бегство. Нет, я думал о другом. На опушке можно легко укрываясь за деревом и прикрыть беглецов, но не в открытом поле. Быстро расстреляют такого стрелка. Так что бежал я не а бы куда, а к присмотренному дереву, вот там уже можно будет развернутся. А то время что нам необходимо дали охранники из каравана, ведя бой в воротах постоялого двора, держа оборону. Продержитесь парни, хотя бы ещё минуту, тогда все успеют уйти в лес. Мельком обернувшись, я заметил, как из-за тына вылетает несколько всадников, с рыжими лисьими шапками, не понятно, то ли пятеро, то ли семеро их было. Да ещё у деревни носились всадники. Там похоже уйти никто не успел. Ну кроме тех что в поле работал. У этих лес близко. Да ещё по нему уйти нужно. Несмотря на общепринятое мнение что татары в лесу не любят воевать, что действительно является правдой, это не значит, что они в него не заходят. За рабами сунуться ещё как.