"Heart of the labyrinth. / Сердце лабиринта."

В это же время Ван стаял у края рынка, пытаясь своим особым талантом уловить местоположение Пэс. Ведь ни смотра не на что, она оставалось демонессой. Вот что-то знакомое мелькнуло на самом краю чувствительности и пони, галопом, помчался к источнику это чувства. Чем ближе подбегал пони, тем яснее становилось, что тот, кого он ощутил чейнджлинг. Свернув за очередной угол извилистой улицы, Ван облегчённо перевел дыхание. Знакомая белая фигурка, одиноко стояла посреди освещенной газовыми фонарями улице. Точнее уже не стояла, а бежала. Увидев ее гневно уменьшившуюся радужку, а так же язычки зеленого пламени поднимающиеся от копыт аликорн понял, что попал.

— Где ты шлялся! — крик поняшки разбудил всех окрестных жителе, но Пэс не обращала на подобные мелочи внимания. — Пока ты где-то там пропадал меня могли уже схватить и утащить! И, между прочем, это был твой план!

Ван виновато опустил голову, прекрасно понимая, что спорить с кобылкой бесполезно. Он и в самом деле облажался. Незавидное положение пепельногривого спасли жители улицы, которые стали громко сетовать на всяких единорогов, которые понаехали в Сердце, а теперь еще и мешают жить коренным горожанам. Едва кто-то из минотавров упомянул стражей, Пэс прекратила распекать жеребца и беспокойная парочка поспешила скрыться с глаз разбуженных минотавров.

— Как ни странно, но твой план сработал. — произнесла чейнджлинг, едва пони мини ушли с беспокойной улицы. Голова Вана удивленно дернулась. — Успокойся, со мной все было впорядке. Да и в одиночку я могу постоять за себя. — Пэс рассказала о минотаврах, что следили за ней от самого рынка и о странном разговоре, что состоялся у них. Аликорн покрутил протянутую ему карточку с адресом и убрал в седельную сумку.

— В любом случае мы должны проверить эту ниточку. — черный пони задумчиво потер нос. Но идти туда лучше будет вдвоем. У рынка я видел несколько неплохих гостиниц. Можешь отсюда почувствовать направление.

*Чейнджлинг молча кивнула, сосредоточившись на эмпатическом фоне. То, что большинство местных жителей спало, весьма способствовало сканированию и спустя пару минут, суккуба смогла вычислить точное направление. Поплутав по запутанному лабиринту улиц еще с пол часа, отряд вновь вышел к рынку. Здесь ван уже более менее ориентировался. Выбрав подходящую гостиницу, он снял один номер на двоих. Не то, что он жалел денег, просто Пэшон категорически отказывалась спать в одиночку, предпочитая греться о бок аликорна, укрываясь его гривой и хвостом. Каждую ночь Ван стоически переносил это испытание. Этот пункт был отдельно обговорен в договоре, что заключили демонесса и инквизитор. Но в этот раз Пэс не стала дожидаться пока Ван придёт в кровать, весь этот беспокойный день так вымотал юную высшую, что она сразу же рухнула спать. Довольный аликорн тихонько открыл свои седельные сумки и достал бумажный пакет.

— Мяско! Как же долго я ждал встречи с тобой!

Интерлюдия.

Тело бессознательного единорога изогнулось в страшном спазме. Казалось, позвоночник не сможет выдержать такого напряжения и сложится пополам. Но нет. Не смотря на внешнюю худобу, единорог оказался неожиданно крепок. Как только первая, самая сильная судорога закончилась Ван инстинктивно свернулся на полу таверны в позу эмбриона. Из-за плотно сжатых, острых зубов, вырвалось громкое, чем то даже змеиное, шипение. Рог Вана, засверкал призрачным, синем сияние. Зайди в таверну, в этот момент любой единорог, он бы почувствовал, что она стала наполняться могучей, наверно даже божественной, энергией. Кровь, стекавшая из двух ран на его боках, запузырилась и задымилась, окрасив воздух в красный цвет. Рубиновый туман окутал все помещение, смешиваясь с излучаемой единорогом энергией. Красные струйки, похожие на корни диковинного растения, словно обладая собственной волей и разумом, стали стекать к незаживающим ранам. Но они не впитывались обратно в тело, наоборот, струйки становились гуще и тверже. Два вытянутых, кровавых кокона сформировались на спине Вана. Было заметно странное, чем то даже противное, шевеление, происходившее под поверхностей коконов. Минута, другая, третья... и они с хлюпающим звуком лопнули. Из ошметков коконов развернулся костяной скелет, для перепончатых крыльев, обросший пульсирующими вздутиями мышц. Кровавый туман, до этого свободно распространявшийся по таверне, стал концентрироваться у костяка. Вот он уже настолько уплотнился, что стало понятно, из него формируется кожа и перепонка. Наконец все закончилось. Иссия черные, в тон шкуре, кожистые крылья, крайне медленно и осторожно свернулись на спине. Сияние рога нехотя угасало. Вся кровь Вана вытекшая в таверне, до единой капельки, впиталась в свежесотворенные крылья. Черный единорог... Нет! Теперь опять, как и раньше, черный аликорн, встал, непривычно помогая себе крыльями и облокотившись о ту стену, о которую его недавно хорошо приложило головой. Тело его, и так худое, стало походить на обтянутый шерстью скелет. Неожиданно проснувшийся голод, словно алмазный пес, начал грызть живот Вана. Он поднял еще мутные от болевого шока глаза и осмотрел помещение. В центре его стояла каменная арка с черным матовым окном/отверстием. Чуть в стороне, на столе, лежал землеппони с шерсткой пепельного цвета и светлыми гривой и хвостом. На спине его виднелась пара металлических крыльев, а все тело его было покрыто инеем. Пони чем-то неуловимым напоминал того дракона из портала. Ван, наконец, смог прислушаться к своим ощущение, до этого всю концентрацию сбивали жуткий голод и мигрень. Еще окончательно не придя в себя, аликорн слабым, подрагивающим голосом спросил пустоту таверны:

— Эй... Кто-нибудь... Здесь есть чего пожрякать?..

Глава 2. Дом Заката.

Утро встретило Вана ласковыми солнечными лучами, что пробиваясь сквозь оконное стекло грели его черную шкуру. У как сказать утро, скорее уже обед. И Ван и Пэс были "совами" поэтому утро для них обычно начиналось где-то к двенадцати часам. Демонесса, хоть и уснула первой, каким-то непостижимым образом умудрилась залезть на аликорна, лежащего на боку, свернуться на нем калачиком и укрыться его гривой и хвостом. Чейнджлинги были весьма теплолюбивыми существами и Пэс, в этом плане ни сколько не отличалась, от своей родни. В общем подобное случалось регулярно и если первое время Ван испуганно вздрагивал и просыпался от прикосновений холодного хитин, то потом пообвыкся. Приподняв суккуба, телекинезом я положил ее на нагретое мною место и укрыл одеялом. Неуспел он еще и умыться путем, как из спальни донеслось:

— Ван! Ты опять встал рано! — по представлению Пэс, высшие чейнджлинги должны просыпаться не раньше трех часов дня... Естественно из-за крайне беспокойной и интересной жизни, что началась у нее после того, как демонолог-недоучка умудрился призвать ее прямо из улья, это правило постоянно нарушалось. На ради шанса стать королевой она была готова потерпеть и не такое. Правда то ли Пэс переоценила свои таланты к соблазнению, то ли Ван оказался весьма крепким орешком, но она так и не смогла взять штурмом его крепость. Теперь же она вела планомерную осаду, медленно и верно подтачивая принципы аликорна.

— Ты не забыла, что у нас сегодня встреча с этими... ммм... доброжелателями. — ответил Ван, пофыркивая от льющейся на его мордочку воды. Несмотря на внешний средневековый антураж и у пони , и у грифонов, и у минотавров были привычные кожистокрылому системы канализации и водоснабжения.

Обтеревшись полотенцем, в который раз уже тихонько проклиная свои огромные гриву и хвост, аликорн вернулся в спальню. Чейнджлинг, принявшая облик белой единорожки, с розовой гривой, лежала на смятой постели соблазнительно изогнув спину и выставив круп. Жеребец тяжело вздохнул, тихонько пробурчал что-то про горбатого и могилу, после чего подошел к окну.

Казалось, что Сердце Лабиринта никогда не спало. Ну или по крайней мере кварталы возле рынка. Так же как и ночью, сейчас улицы были забиты спешащим по своим делам минотаврами, среди могучих силуэтов которых изредка мелькали и другие виды разумных. Черный пони с некоторым удивлением уставился на отряд ритуально разукрашенных зебр, величаво шествующих по средине улицы. Их полосы были разукрашены разнообразными красками ядовитых оттенков. На них даже смотреть было трудно, такая пестрота создавала непонятную рябь перед газами. Аликорн догадался, что помимо декоративной функции и возможно информационной, подобная раскраска имеет и боевую функцию. Когда у тебя в глазах плывет силуэт противника сражаться с ним весьма проблематично.

Провозившись пару часов с Пониномиконом и получив, естественно не бесплатную, консультацию по магии крови, черный единорог сумел подготовить несколько милых сюрпризов, как на случай мирных переговоров, так и на случай сражения. Классической магии аликорн, в силу крайней молодости для своего вида не мог заниматься, банально не хватало энергии, а вот ритуализм, демонология, алхимия, магия крови... в обще все, что почти не требовало от заклинателя его сил были основным оружием пепельногривого. Но имелись и отрицательные стороны. Те же демонология, ритуалистика и алхимия, требовали редких ингредиентов и достаточно много времени и аккуратности. В бою весьма трудно быстро нарисовать, что-то сложнее обычной пентаграммы призыва, да и то займет какое-то время. С магией крови попроще, но Ван только недавно начал ей обучаться, беря уроки у Пэс.

Обсудив планы на день и немного поругавшись по поводу вчерашних необоснованных трат демоннессы, парочка вышла на улицу. На Ване как всегда были плащ и седельные сумки, чейнджлинг же, в облике единорожки, предпочитала обходиться без вещей. Да и не надо ей было это, все, что ей было нужно, она складывала в сумки аликорна, который злобно рычал, но терпел.

Копыта пони звонко цокали по мостовой, несмотря на некоторые разногласия настроение и у Вана и у Пэс было преотличное. По непонятным причинам карты Сердца Лабиринта считались одним из немногих товаров, которые минотавры не продавали. Вообще. Они весьма ревностно следили, за попытками создания подобного другими разумными. За хранение подобного, минотарвы осуждали на пожизненую депортацию. Конечно можно было купить хотя бы приблизительную карту в той же Эквестрии или Городе Шестерни, но Ван отправился в столицу минотавров прямиком из замка Полуночи и у него не было возможности, как следует подготовиться.

В итоге Вану пришлось нанять минотавра проводника, который за небольшую плату провел пони по адресу написанному на визитки. Перед пони возвышалась довольно-таки высокая каменная стена, заканчивающаяся вычурными кованными остриями пик. Массивные ворота, по углам были так же украшены красивыми узорами из металла. Они были настоящим произведением кузнечного искусства! Помявшись некоторое время у входа, любуясь завитками узоров, пони подошли к дверям. Алое телекенетическое облако приподняло колотушку звонка и отпустило ее. Где-то вдалеке послышался серебристый звон колокольчиков. Ворота, не без труда, тут же открыл невозмутимый минотавр, по обычаю своего народа одетый только до пояса.

— Дама, господин... проходите, вас ждут. — голос рогатого был весьма учтив, создавалось впечатление, что это всего лишь хорошо вышколенный лакей, но вот движения... Ван уже видел бойцов минотавров, когда он штурмовал резиденцию одного из их торговых домов в столице грифонов. И этот двурогий несомненно был бойцом. Черному пони вся эта затея нравилась все меньше и меньше. — Ваш плащ, господин.

— Господин предпочтет остаться в плаще. — твердо ответил лже-единорог смотря в глаза минотавру. — Это обязательное условие. Если вы против, мы разворачиваемся и уходим.

Поколебавшись некоторое время минотавр, что-то неразборчиво пробормотал и махнул рукой. Закрыв ворота он предложил пони следовать за ним, в гостевую залу.

— Пэс... — очень тихо шепнул черный на ушко чейнджлинг. Пони шли через небольшой, идеально ухоженный сад, к красивой, шестиэтажной, каменной усадьбе. Ван припомнил, что высота зданий, в Сердце лабиринта, строго регламентируется законами. Например горожанам и ремесленникам запрещалось иметь дом или жить в домах выше трех этажей. Исключением являлись производственные предприятия и тому подобное. Против ожидания двурогий шел не за ними, а перед, указывая дорогу. — В случае чего немедленно телепортируй нас отсюда, куда угодно. За телепортацию я прощу тебе вчерашнюю трату денег.

Ван давно уже привык, что чейнджлинг торговалась с ним из-за каждой траты своих сил, он научился обращать оружие суккуба против нее самой, так же требуя плату за свои услуги. В общем дружба между аликорном и высшей чейнджлинг была весьма и весьма необычной. Но, тем не менее, это компашка весьма неплохо уживалась друг с другом.

— Окей. — прошептала Пэс хитро прищурившись. — Эмпатический фон вполне нормальный. Любопытство, волнение, азарт... Только в доме есть какой-то артефакт определяющий чейнджлингов. Высшую он конечно не обнаружитт, но и я не смогу использовать свои таланты, иначе меня раскроют. А как там твое чувство зла?

— Чейнджлинга из-за твоего присутствия я не обнаружу, а ничего другого я не ощущаю.

Особняк внутри был таким же шикарным как и снаружи. Резные панели из дорогих видов дерева. Ковровые дорожки, благодаря которым копыта не скользили по гладко отполированному полу. Металлические и мраморные скульптуры минотавров, картины в массивных позолоченных рамах, вычурная мебель оббитая алым бархатом... в общем можно было не сомневаться, что владельцы поместья живут припеваючи. Минотавр, что показывал дорогу остановился у одной из многочисленных дверей, охраняемой, парой застывших, словно изваяния минотавров, с парой коротких мечей у пояса, открыл ее и сделал приглашающий жест.

Зайдя во внутрь парочка лже-единорогов увидела старого, седого, но все еще сильного минотавра, сидящего, за уже привычно массивным столом, оббитом зеленым сукном, в таком же массивном кресле с высокой спинкой. Напротив стола, расположилась парочка кресел, но с уже куда более меньшими спинками. По обеим сторонам кресла занимаемого старым двурогим, у стены стояла парочка его сородичей полностью одетых в металлические доспехи, к короткими копьями в руках. Наконец Ван увидел один из самых тщательно оберегаемых секретов расы минотавров. Доспехи и лезвия копий были покрыты вертикальными строчками рун.

Секретом их написания владеют только лучшие кузнецы из этого народа. Подобные доспехи стоили баснословно дорого. Еще одним интересным фактом, было полное отсутствие окон в комнате, она освещалась парочко довольно ярких электрических ламп. Судя по всему, это помещение находилось в глубине дома.

— Приветствую вас в поместье дома Заката. — начал седовласый. — Я Таргон Араран, один из старейшин этого дома. Можно просто Таргон.

— Здравствуйте. — ответила Пэс. — Я Флёр де Лис, можно просто Флёр.

— Бел Ван Сапка. — не отстал и аликорн. — Можно просто Ван.

— Что же привело двух единорогов ко мне в поместье? — похоже миинотавр не торопится раскрывать карты перед пони, а предлагал в начале провести светский разговор, вытягивая из собеседников информацию по крупицам. Ван прекрасно понимал, что в отличие от той же чейнджлинг с легкостью проиграет на этом поле. Перебив начавшую было витиевато отвечать Пэс пепельногривый произнес: