Зеркало отчаяния

Малена медленно взяла его в руки.

Что там?

Что-то мамино?

Пальцы дрожали так сильно, что завязки пришлось распускать зубами, но наконец они поддались, и в руках в Малены осталось... зеркало.

Очень старое, в тяжелой металлической оправе черного цвета, кое-где позолота, кое-где царапины... но только на оправе. На самом зеркале нет ни царапины, ни скола...

Странное стекло, золотистого цвета, и лицо Малены в нем кажется совсем незнакомым, взрослее, серьезнее... громадные глаза, серые, как у матери, высокие отцовские скулы...

Когда-то мама держала это зеркало в руках.

Малена медленно провела пальцем по оправе. Ойкнула, отдернула руку, видимо, металл плохо отполировали, осталась заусенца, а на подушечке пальца выступила капелька крови. Девушка слизнула ее...

Внезапно накатила усталость, захотелось спать.

Мама...

Ни за что она с этим зеркалом не расстанется, и не покажет его никому.

Зеркало решительно отправилось в тот же мешок и для начала — под подушку. Так Малена и уснула, вцепившись в свою драгоценность даже во сне.

Лорена Домбрийская.

Полетело в стену зеркало, вслед за ним отправилась книга, подушка, со злости женщина перевернула чайный столик, выдохлась и замерла среди комнаты демоном разрушения.

— Тварь!

Титул, красота, молодость (что такое тридцать пять лет? Ерунда!), богатство, власть...

Панацеей не является ничего из вышеперечисленного.

Муж умирает. А с ним умирают и надежды Лорены на счастливую обеспеченную жизнь.

Впрочем, метаться по комнате Лорене надоело достаточно быстро, и она помчалась в покои, отведенные для проживания графу Рисойскому. Брат-близнец, вторая половинка, родной и любимый человек. Да, такие бывают даже у гадюк.

Хотя лично Лорена себя ни гадюкой, ни гадиной не считала, дело-то вполне житейское...

Когда тридцать пять лет назад в семье Рисойских родились близнецы, отец закатил по этому поводу пирушку на неделю. С угощением всех проезжающих, с подарками, с хмельными возгласами...

Для него жизнь была счастьем и праздником, так он и вел себя, а чтобы деньги зарабатывать, преумножать фамильное достояние...

Какие интересные у вас шутки!

Аристократам таким заниматься невместно, это для выскочек, выползков из низов общества, всякого отребья! Но уж точно не для Рисойского, который, бывало, и с королевским домом роднился!

Скончался отец от белой горячки, когда близнецам было по пятнадцать лет. Мать умерла в эпидемию холеры, тогда же умер и младший брат, впрочем, близнецы ни о ком не тосковали. Не умели. Друг друга им вполне хватало для счастья.

Быть красивой девушкой всегда приятно.

Но если ты бедна, как церковная крыса?

Если из всех платьев у тебя лишь два — без дырок, а остальные перешиты из старых, еще материнских?

Если имение заложено за долги папочки, чтоб его шервули* сожрали?

* шервуль — примерный аналог черта, местные жители представляют его в виде громадного зубастого червяка. После смерти шервули медленно, по кусочкам, жрут души грешников и выплевывают... да, именно оттуда. Прим. авт.

У красивых бесприданниц есть два выхода. Даже три.

Монастырь Лорена отмела сразу, она слишком хотела жить и радоваться жизни. Ей нравились красивые платья, драгоценности, да, и мужчины ей тоже нравились! И она им, поэтому девушкой рассматривались два других варианта.

Содержанка — или жена?

Оба имели свои достоинства и свои недостатки. На варианте жены настоял Лоран, и близнецы ни разу не пожалели о принятом решении.

А тогда, ночью, после похорон...

Лоран и Лорена сидели в кабинете отца, пили отцовское же вино и разговаривали.

— Рисой разорен. Доходов нам ни на что не хватит...

— Они все же есть? — Лорена искренне сомневалась в этом.

— Долгов у нас всяко больше. А потому... сестренка, у нас безвыходное положение.

— Какое же?

— Тебе надо выйти замуж. За богатого старика.

Лорена подняла брови. Не то, чтобы ее пугала эта перспектива, в пятнадцать она уже отлично разбиралась в некоторых сторонах жизни. Братец и просветил, когда она его со служанкой застала. А девушкой Лорена оставалась из тех соображений, что девушки продаются дороже.

— Почему бы тебе не жениться?

— Потому что дочь с хорошим приданым за меня никто не отдаст, сама понимаешь. Сначала все проверят, да и на ухаживания потратиться придется, на костюмы, на... на многое. Мы этого себе позволить не можем.

— А в моем случае?

— Ухаживать будут за тобой, подарки делать тебе, а благородная бедность девушке даже к лицу. Как и благородная бледность. К тому же, ты красива и невинна. Вполне можешь привлечь внимание нужных нам людей, очаровать мужа, помочь деньгами братику...

— Ты так уверен, что я тебя не брошу? — усмехнулась Лорена.

— В этой жизни я уверен лишь в себе и в тебе. Больше не в ком... да и тебе может понадобиться моя помощь, сестренка, ты же не станешь терпеть старика до конца дней своих?

Лорена медленно кивнула.

Не станет. Но как же не хочется...

Лоран, заметив колебания, удвоил усилия, и вскоре Лорена согласилась с его доводами.

Никор Колойский был стар. Он был малым не вдвое старше отца Лорены, но интереса к жизни не утратил. Обожал вино, вкусную еду, красивых женщин... последних — не только платонически, хватало ж сил у старика! Но Лорена выбивалась из этого ряда.

Невинная, красивая, благородная и гордая — восхитительное сочетание, не правда ли? Так и слышится вдали охотничий рог. Так и зовет, так и манит...

Стоит ли удивляться, что Никор повел себя, как охотничья борзая? Сделал стойку, а потом помчался за добычей...

И Лорена милостиво согласилась на законный брак.

Прогадала она или нет?

Сложный вопрос.

С одной стороны, Никор обеспечил ее полностью, вывел в свет, представил ко двору, одел, обул, обвесил драгоценностями и даже немного помог брату. Не деньгами, нет, но ростовщики прижали уши и согласились подождать. Лоран же, будучи тоже представлен ко двору, быстро научился зарабатывать деньги достойным аристократа способом — то есть картами, пари и даже в постелях богатых стареющих дам. Почему бы нет?

Если дама подарит кавалеру дорогую безделушку, разве это плохо?

Лоран был неглуп, опасен, быстро умудрился выгодно жениться, но его жена, Тарма Ифринская, хоть и принесла ему приличное приданое, но умерла родами.

Приложил ли к ее смерти руку сам Лоран?

Лорена подозревала, что да, но доказательств не было ни у кого.

С другой стороны, Никор быстро наградил Лорену ребенком (хорошо хоть фигура не испортилась), и умудрился умереть через шесть лет после брака. Мог бы и пораньше, что уж там.

И мог бы завещать свое состояние дочери и жене, а не сыновьям от первого брака. Но с ними Лорене справиться не удалось. Драгоценности она унесла, и только. Вырвать больше завещанного не получилось.

Впрочем, юная вдова не унывала. Будучи представлена ко двору, она закрутилась в вихре удовольствий, и тут ей на глаза попался ОН!

Герцог Томор Домбрийский.

Вдовец, его жена умерла, оставив мужчину с маленькой дочерью на руках...

Потрясающее сходство ситуаций, правда?

Как тут не воспользоваться!

Тем более, что Лорена неосмотрительно оказалась в постели у короля, ее величество этого резко не одобрила, и дала ясно понять выскочке, что ей надо спасать свою шкурку. Лорена предупреждению не вняла, за что и поплатилась.

Ее величество в некоторых вопросах излишним милосердием не страдала.

Схватить наглую выскочку на улице?

Спокойно!

Отвезти к повитухе и вытравить плод?

То же самое.

И кричи, не кричи, кидайся в ноги королю, не кидайся... повитуху еще найти надо, как и похитителей, а попытка возвести напраслину на королеву может дорого тебе обойтись, деточка.

Лоран быстро разъяснил это сестренке, и Лорена прониклась. И принялась охмурять герцога.

Получилось это неожиданно легко. Она вышла замуж, и все было хорошо, правильно и приятно. Большие деньги, роскошный замок и даже молодые любовники... было все!

До сегодняшнего дня.

Герцог Домбрийский умирал, его дочка в монастыре, и у них даже есть еще пара лет, но что потом?

Потом эта монастырская крыса унаследует все, а их выкинет на улицу. С условиями завещания Лорена была ознакомлена супругом очень давно, и они не поменялись ни на йоту. А то, что завещание хранится в столице, в канцелярии Короля, лишало последней надежды. Это не местный нотариус, мэтр Сюре, который готов был есть с рук у красавицы герцогини, это — столица. И там таких, как Лорена...

Ах, наедине с зеркалом можно и признаться себе — красота уходит.

И ты видишь морщинки в уголках глаз, и возле рта, ах, эти неумолимые морщинки, и лоб уже не так бел и гладок, и пудра, пока спасающая положение, скоро не поможет, и приходится все больше времени уделять своей внешности...

И даже — выдергивать из золотой гривы седые волоски. Пусть они там не слишком заметны, пусть. Но ведь они есть!

Молодость ушла, а где то, на что она ее променяла? Где деньги?

ГДЕ?!

Крик души был засчитан братцем, который валялся на диване и курил кальян. Сквозь облака зеленоватого дыма, Лоран наблюдал за сестренкой, которая металась по комнате, а потом пожал плечами.

— Не вижу проблем, малышка.

— Ах, ты не видишь проблем?! — повторно завелась Лорена, но брат заставил ее замолчать движением руки. Из них двоих он всегда был старше, опытнее, умнее...

Может, он и правда что-то придумал?

— До совершеннолетия девчонки два года.

— Да! Этого мало, мало! И мы не можем ничем распоряжаться!

— Деньгами — не можем. Нам их будут выделять. Тебе — вдовью долю, потом еще на содержание Домбрия, твою дочь тоже не забыли... я один, неприкаянный...

Лоран едва слезу не пустил от жалости к себе. Никто его не любит, никому-то он не нужен... Эххх...

— Прекрати паясничать! — рявкнула Лорена. — Ну?!

— И будут выделяться деньги на Марию-Элену. До ее совершеннолетия или замужества.

— Еще замуж ее выдать не хватало!

— Еще как хватало, сестренка! Еще как хватало, — ухмыльнулся Лоран. — она не сможет выйти замуж без твоего согласия, а ты можешь дать это согласие на брак только в случае, если жених — я.

— Что?!

Лорена без сил опустилась на узорчатый диван рядом с братцем, вдохнула зеленоватый дым, закашлялась...

— Гадость какая! Что ты куришь?

— Это трава хашеля*, смешанная с медом и толченым жемчугом. Очень дорогая смесь, кстати говоря. Не хочешь попробовать?

* конопля, прим. авт.

— Нет! Кха! Ты с ума сошел?

— А почему нет, сестренка? Мне давно пора жениться, а монастырская воспитанница станет достойной супругой. На пару-тройку лет. Потом, наверное, она умрет при родах, когда надоест мне, но оставит нам наследника всего состояния. И Домбрийского, и нашего... и я с радостью побуду его опекуном до совершеннолетия... еще лет двадцать.

Лорена подумала пару минут, а потом бросилась братцу на шею.

— Лоран, ты самый умный мужчина на свете!

— Разумеется. А что — кто-то в этом сомневался?

Судьба Марии-Элены Домбрийской была решена.

Его высочество принц Найджел.

— Мой принц, вы были великолепны! Никого лучше вас я не встречала, ах, я едва дышу от восторга...

Леди Френсис разливалась соловьем. Найджел поморщился и отвернулся... пожалуй, второй встречи не будет.

Леди старалась, очень старалась, но вот это: "мой принц..."

Знали бы вы, как это раздражает!

Юный принц встретил прекрасную принцессу, они полюбили друг друга, поженились, у них родились дети...

Красивая сказка?

Замечательная!

А как насчет того, что принцу было семнадцать лет, а вот его отцу, королю Аррелю, деду Найджела, хорошо за сорок? И проправил тот еще десять лет с хвостиком!

Считайте!

Дед умер в пятьдесят семь, и умер, кстати, не переставая девок в постель таскать. На одной из них и помер, горячая, видно, стерва оказалась! Отец взошел на престол в двадцать семь! А его сыну, то есть Найджелу, было уже почти десять лет!

Сейчас отцу сорок пять, а Найджелу-то двадцать восемь! И править отец будет еще лет десять, а то и больше! У них род крепкий, порода хорошая, что там! Отец до сих пор мужчина!

Матери уж лет пять как нет, а он в спальню фавориток таскает! И по свидетельству слуг, недовольными дамы не остаются...

И когда сам Найджел взойдет на трон? В сорок? А то и позднее?

А не хочется...

Хочется царствовать и править самому! Возложить на голову древний венец, властвовать в жизни и смерти людей... хочется.

Власть — такая отрава...

Только вот никто ему престол уступать не станет, отец еще крепок...

Принц вздохнул, отпил из поднесенного любовницей кубка, и сгреб в охапку леди Френсис. Хоть так-то забыться...

Он и не заметил, как блеснули опасными искрами зеленые глаза леди Френсис Сорийской.

Принц хотел править...

Найдутся люди, которые оценят это желание. И помогут. Просто в лоб, сразу, такие вещи не говорятся и не делаются, надо постепенно, полегоньку...

И после следующего сеанса утех, леди вздохнет: "ах, каким королем вы могли бы стать, ваше высочество... как несправедлива жизнь". И может быть, принц взглянет на нее с большим интересом?

Кто знает?

Рид, маркиз Торнейский.

Охота на кабана — прекрасное и благородное занятие. Особенно когда ты выходишь на зверя один на один, с мечом и собаками...

Кабан опасен, это один из самых лютых зверей, и если ты попадешь к нему на клыки, умирать будешь долго. Но Рид отродясь ничего не боялся.

Шаг вперед. Второй...

Не подвела бы искалеченная некогда нога... впрочем нет, не подведет! К своей хромоте Рид уже привык, сжился с ней, как другие сживаются с любовницами, и двигался вполне уверенно.

Кабаний меч — штука непростая.

Длинный, с расширенным острием, с узким волнистым лезвием, с отверстием, в которое сейчас вставлено перекрестие — чтобы кабан не рванулся вперед. Понимая, что обречен, этот зверь готов на все, чтобы завалить своего врага.

Да, врага...

Это почти война, глаза в глаза, ощущая дыхание зверя и рискуя своей жизнью...

Собаки сейчас только загонщики.

Они отвлекают зверя, покусывают, не дают ему сосредоточиться, подзывают охотника, налетают с разных сторон... вот одна выскочила из-за елки, побежала впереди, зовет хозяина за собой, что ж, послушаем умное животное!

Рид медленно вышел на поляну, оценивая обстановку.

Ага, вот и кабан.

Небольшой, где-то по пояс высотой самому Риду, можно бы и покрупнее, но какой попался. Видимо, двух-трехлетка. Это не секач, нет. Ему только предстояло заматереть.

Теперь уже не успеет.

Собаки крутились вокруг кабана, покусывали, отвлекали.... вот, одна забылась, и кабан тут же воспользовался этим. Дернул головой, поддевая тело на клыки, тут же стряхнул искалеченную лайку, развернулся к новому врагу...

Шаг вперед. Еще один.

Умные собаки продолжают отвлекать врага, Рид приближается, кабан выбирает, между старыми противниками и новым, но у него еще слишком мало опыта...