Джон Шеттлер - "Киров-6: Падшие ангелы"

— Это точно, лейтенант-коммандер, — подхватил Стивенс. — На этот раз у нас будут ракеты, или мы просто потопим их, как советует Хиггс.

— У вас будет то, что дадут, Стивенс. И никто не сбросит ничего если только "Железный майк" или я не дадим приказа. Мы должны обнаружить их, а дальше говорить буду я.

— А если они не станут вас слушать, лейтенант-коммандер? Раски что, знают английский?

— Если не сможем связаться по радио, мы покажем им весь наш чертов строй и посмотрим, захотят ли он после этого выпендриваться. Если они окажутся настолько тупы, у меня приказ атаковать.

Раздался новый ропот. Все рвались в бой.

— И еще одно, — сказал Ингаллс. — "Беннер" и "Сазерленд" направляются на север, искать сбитых ребят. Это еще одна причина, по которой никто не должен трогать спусковой крючок без моего приказа. Они следят за этими кораблями при помощи радаров. Остальное наша задача. Всем одеваться и быть на летной палубе через двадцать минут. Свободны.

Стивенс ободрился и был готов к бою. В конце концов, подумал он, возможно, это последний шанс записать на свой счет что-нибудь еще. Однако ему предстояло узнать о ракетах намного больше, чем он когда-либо хотел.

* * *

Далеко на севере американские эсминцы радиолокационного дозора "Беннер" и "Сазерленд" соединились и вместе направились к месту случившегося. Они намеревались найти и спасти сбитых летчиков, пока акулы или холод не убьют тех. В случае необходимости они могли также вести слежение за кораблями. на которые ВМФ США возложил ответственность за инцидент. Оба эсминца могли развивать ход до 35 узлов и нести шесть 127-мм орудий и пятитрубные 533-мм торпедные аппараты на одном борту. Вторые аппараты были сняты для размещение радиолокационных станций и другого электронного оборудования, дабы обеспечить наилучший обзор. Коммандер Джон Малхолланд, командир "Беннера", решил, что у него все еще достаточно сил для того, чтобы подойти и взглянуть на цели в бинокль. Он получил приказ "неуклонно идти на сближение" от "Зигги" Спрага и знал, что за ним следовала вся оперативная группа 38.3.

Спраг был жестким человеком, как и любой боевой адмирал, подумал он. Он знал, что четыре авианосца, скорее всего, смогут поднять самолеты в течение часа, ориентируясь на его координаты. Такой человек как "Зигги" Спраг заслужил его доверие. А за спиной Спрага находился "Бык" Хэлси, еще один боевой адмирал. А под его командованием находились оперативная группа 38.1 вице-адмирала Маккейна, оперативная группа 38.2 Баллентайна и оперативная группа 38.4 Рэдфорда. Все они направлялись на церемонию капитуляции, планировавшуюся в заливе Сагами у Токио. Всего в регионе находились четыре быстроходные оперативные группы, кроме них была и британская 37-я оперативная группа. Это была военно-морская мощь, которой мир еще никогда не видел в одном месте, намеревавшаяся произвести самую грандиозную демонстрацию силы, встав на якоря у Токио.

После того, как мы отправили весь ваш чертов флот на дно морское, подумал Малхолланд, обращаясь к воображаемому японцу. Поэтому, если русские хотят вмешаться, им лучше понять, с чем они имеют дело.

* * *

Проблема была в том, что ни Малхолланд, ни Спраг, ни Хэлси не имели ни малейшего представления о том, с чем имеют дело они, или о том, что время и судьба действительно играют большую роль в происходящем. Такое ощущение было у одного человека, направлявшегося на самолете в сторону USS "Индепенденс", идущего всего в нескольких сотнях метров по правому борту от Могучего Мо" — флагманского корабля флота линкора "Миссури".

Его звали адмирал Брюс Фрэзер, и он срочно прибыл на неотложную встречу с адмиралом Хэлси. Как только самолет сел, Фрэзер был встречен со всеми полагающимися церемониями, однако отмахнулся от торжественной встречи и, не теряя времени, направился к катеру, чтобы попасть на "Миссури".

Хэлси наблюдал за приближением катера с крыла мостика, а затем сам направился вниз, возглавив комитет по торжественной встрече в белой парадной форме. Фрэзер прибыл в регион всего несколько дней назад, дабы доставить Хэлси благодарность от нации в форме награждения его весьма особенным орденом. Теперь Хэлси официально был рыцарем Британской империи.

Но что-то подсказывало, что сэр Брюс прибыл не на чай с соратником-рыцарем, подумал он. Фрэзер тоже был боевым адмиралом. Он участвовал в сражениях на Средиземном море, а затем участвовал в уничтожении линейного крейсера "Шарнхорст" в 1943, расквитавшись с немцами за потерю своего старого корабля, HMS "Глориес", погибшего под огнем того самого немецкого крейсера.

Он слышал также, что Фрэзер имел отношение к некоторым совершенно секретным операциям Королевского флота на протяжении Многих лет. Слухи распространялись всегда, даже через Тихий океан. Хэлси слышал, что британцы во что-то вляпались в Средиземном море, и Фрэзер имел к тому отношение. Затем в штабе FRUMMEL были получены сведения о крупном сражении с участием японцев во время битвы за Гуадалканал. FRUMMEL утверждал, что в нем принимали участие целая японская авианосная дивизия и пара линкоров, но сведения были очень обрывочны. Это раздражало Хэлси, так как даже находясь на больничной койке, он был формальным командующим американскими силами в этом сражении. У него были сведения обо всех американских подводных лодках, кораблях и авианосцах, но об этом сражении не было известно ничего. С кем они там сражались, подумал он? И кто обстрелял "Малыша" Брауна на севере? Кто сбил самолеты "Зигги" Спрага?

Должно быть, это как-то связано с русскими, подумал он. У него появилось чувство, что британский адмирал принес ему дурные вести.

И он был прав.

ГЛАВА 2

* * *

— Достаточно будет сказать, адмирал, что мы имеем дело с чем-то большим, чем кажется на первый взгляд, — адмирал Фрэзер встретился глазами с Хэлси, глядя с откровенной серьезностью и легким предостережением.

Хэлси не намеревался бояться того, о чем говорил его британский коллега. За годы, проведенные в войне на море, Бык Хэлси стал так же жесток, как и само море. Его глаза под густыми седыми бровями блестели, когда он улыбался, но теперь в них виделась та стальная решимость, ставшая не последней причиной того, что его флот ожидал капитуляции японской империи.

— Вы говорите, что за этим стоят русские? — Спросил он. — Вы уверены? По какой причине советское правительство может искать вражды с нами?

— Возможно, советское правительство не имеет к ситуации никакого отношения, — деликатно сказал Фрэзер, словно чего-то не договаривая, и Хэлси сразу обратил на это внимание.

— Что вы хотите сказать? Что это был мятежный корабль? Думаю, что я мог бы поверить в то, что русские могли сделать нечто подобное, дабы привлечь наше внимание и убедиться, что у них будет место за столом на следующий неделе. Такой трюк был бы для них уместен, но мятежный корабль?

— Хорошее определение, адмирал, — сказал Фрэзер. — Фактически, если мы не ошиблись, то мы кое-что знаем об этом корабле. Однажды я даже видел его собственными глазами. Мы дали ему кодовое обозначение. Это слово вам, янки, хорошо будет знакомо. "Джеронимо". Настоящий мятежник.

— Джеронимо... — Хэлси слышал слухи о корабле под таким названием. — Да, я слышал что-то об этом несколько лет назад. — Это оно, подумал он. Это было связано с той секретной операцией на Средиземном море.

— Именно, — сказал Фрэзер. — Итак, позвольте мне рассказать вам кое-что об этом корабле, адмирал. Прежде всего, он крайне опасен. Он быстр, обладает передовым вооружением и, похоже, не испытывает никаких сомнений, если речь идет о применении всего, что есть в его распоряжении, чтобы превратить противника в металлолом.

— Так можно сказать о любом боевом капитане, — ответил Хэлси. — И мне не нужно напоминать вам, что этот корабль тоже очень опасен, — он говорил о собственном флагмане, линкоре "Миссури", одном из превосходных новых американских линкоров.

Фрэзер обдумал, что ему говорить дальше, учитывая, что некоторые обстоятельства он был обсуждать не в праве. Как убедить такого человека как Хэлси, что ситуация нуждается в тщательном и внимательном изучении — и действовать нужно осторожно? Как сформулировать определение слова "опасность" так, чтобы его проняло?

— Адмирал... — Начал он, все еще размышляя. — Я уверен, вы помните об инциденте в Северной Атлантике, приведшего к тому, что Рузвельт объявил войну.

— Вы имеете в виду то дело с немцами? Да, они застигли нас врасплох и потопили "Уосп", когда тот переправлял невооруженные самолеты в Исландию. Такое нельзя забыть.

— Значит, если вы были проинформированы об этом инциденте, вы также знаете о "Миссисипи".

Хэлси нахмурился.

— Я тогда служил на Тихом океане, на авианосце "Энтерпрайз", и, честно говоря, больше думал о японцах. Мы слышали, что "Миссисипи" был потоплен, но, если честно, я никогда не слышал деталей. Слава богу, что мы достали этого урода, вот и все. Ребята из 7-й эскадры заставили нас ими гордиться. Они втянули нас в войну, когда большая часть страны все еще была слишком слепа, чтобы осознавать происходящее. Как бы то ни было, в итоге все было к лучшему.

— Я понял... — Фрэзер замолчал. Если американское руководство не сочло нужным сообщить такому человеку как "Бык" Хэлси о том, что на самом деле случилось в Атлантическом океане, то не сделает ли он ошибку? Тем не менее, Хэлси сейчас дирижировал всем оркестром. Если все было верно, то, скорее всего, начинал завязываться очередной "инцидент". Что-то подсказывало ему действовать осторожно, но в то же время он осознавал насущность ситуации.

— Могу я спросить вас, есть ли новые данные по случившемуся с вашим разведывательным отрядом?

— Вы имеете в виду силы "Малыша" Брауна? Они вернулись, адмирал, но не все. Я еще не видел полного рапорта, но пара старых крейсеров из состава его сил годятся только на лом. Они утверждают, что вступили в бой с надводными силами противника, когда их атаковали камикадзе, однако мы до сих пор не видели никакой японской авиации над Хоккайдо.

— А ваше разведывательное звено?

— Было сбито во время облета целей, и кто бы это не сделал, японцы или русские, они за это заплатят, будьте уверены. Вы говорите, что это были русские. Я вам верю, но это не меняет ситуации. Я отправил адмирала Спрага на разведку, и мы решим этот вопрос. Возможно, у какого-то политика припечет, но, боюсь, я не из тех, кто играет в такие игры, адмирал Фрэзер. Называйте меня опрометчивым, меня называли и хуже. Если русские обстреляли американские самолеты, я этого им так не оставлю.

— Я понимаю ваши чувства, адмирал, но меня заставил прибыть сюда и поговорить с вами один момент. Верно ли то, что ваше разведывательное звено сообщило, что было обстреляно ракетами?

— Ракетами? Вроде тех "Марионеток" с которыми экспериментируете вы?

— Что-то в этом роде.

Хэлси задался вопросом, к чему клонил Фрэзер. Он словно ходил по краю, а Бык был не из тех, кто предпочитал подобное.

— Да, в радиосообщении говорилось о ракетах. Наш радиолокационный дозор следил за звеном, и наши ребята были прямо над целями. Однако, адмирал, если это были русские корабли, наши союзники, они должны были бы быть более осторожны в выборе целей.

— Возможно, они приняли ваши самолеты за японские?

— Мы оба знаем, что это чушь собачья, — решительно сказал Хэлси. — Это были большие синие "Хэллкэты" с яркими белыми звездами на крыльях. Все пять самолетов прошли над теми кораблями, так что их должны были отлично рассмотреть. Наши ребята раскрыли их, и на этом все. Меня не волнует, проводят ли они какую-то операцию на Курилах или нет. Мы в этом не заинтересованы. Черт, да мы сами дали русским проклятые десантные корабли, чтобы они могли высадиться на эти острова! За одно это они уже могли бы сказать спасибо. Нимиц полагает, что они планируют занять Хоккайдо, и, как мне не жаль этого говорить, они ничего подобного не сделают.

Фрэзер понял, что ничего не добьется, и нужно идти дальше. Он проделал этот путь, чтобы получить как можно больше сведений о случившемся и, возможно, дать американцам понять, с чем они могут иметь дело. Однако Хэлси знал так же мало, как и любой другой. Он знал, что должен донести до него реальную опасность ситуации, и понял, что намеками и полуправдой этого не добиться. Хэлси был прямым и резким, как хороший виски. Так что он решил наполнить стакан до края.

— Предположим, адмирал, что я скажу вам, что ваша 7-я эскадра не имела никакого отношения к исходу инцидента в Северной Атлантике. Не было героического самопожертвования ваших отважных эсминцев, о котором писали газеты. Предположим, что я скажу вам, что корабль, который мы сочли немецким рейдером, не имел никакого отношения к Германии, и что он не был потоплен в тот день. Предположим, что я скажу вам, что "Миссисипи" и остальные корабли, которые вы потеряли, были уничтожены одним взрывом невообразимой мощности, способным уничтожить целый флот в плотном построении или целый город. Думаю, вы знаете, о каком оружии я говорю. Вы, американцы, работали над ним. Как и мы.

Хэлси вытянулся, сложил руки и прищурил глаза под морщинистым лбом и густыми бровями. Британский адмирал говорил какую-то чертовщину. Но взгляд его стал совсем другим. Он больше не ходил вокруг да около, и Хэлси это не могло не понравиться. Но о чем именно он говорил?

— Вы говорите о "бомбе"?

Именно так они и называли это — "бомба". Существовали сотни различных видов бомб, миллионы из них были сброшены на Европу и Азию за последние семь лет, но эта была настолько иной, настолько пугающей, что затмила их все. Это была атомная бомба, и очень немногие старшие офицеры вообще знали о ее существовании. Она находилась в брюхе В-29, стоявшего на полосе на атолле Тиниан, хотя, к счастью, теперь не было необходимости ее использовать. Японцы пришли в себя и, наконец, сдались.

— Что еще может обладать подобной силой?

— Но мы только что подготовили эту чертову штуку — и да, давайте это останется между нами.

— Не волнуйтесь, я был полностью проинструктирован.

— Хорошо. Но "Миссисипи" погиб в 1941. Тогда бомбы еще не было ни у кого. И еще... Что вы имели в виду, говоря, что это был не немецкий рейдер? Что это еще могло быть?

— Именно так мы тогда и подумали, адмирал. Что еще это могло быть? Он появился в Норвежском море и направился в Датский против, через два месяца после того, как мы потопили "Бисмарк". Сначала мы решили, что это "Тирпиц", затем, что это "Граф Цеппелин", но это был вовсе не немецкий корабль. И когда он атаковал вашу ОГ-16 этим оружием, мы многие месяцы беспокоились о том, что следующая упадет на Лондон.

— И вы хотите сказать, что на том корабле была ядерная бомба? В 1941 году?

— Именно.

— И он не был потоплен? Что же тогда случилось? И что случилось с 7-й эскадрой?

— Если бы вы покопались достаточно глубоко, то обнаружили бы, что пять кораблей эскадры вошли в бухту Арджентия через двенадцать дней после их исчезновения. Членов экипажа опросили, а затем распределили по всему флоту. Корабли были исключены из реестров, перекрашены, получили новые номера и теперь все еще находятся в строю. Все было прикрыто довольно хорошо, раз даже вы не знали об этом, а после начала войны и вовсе убрано подальше. Но оно все еще там, если знать, где искать. Однако я боюсь, в этой истории есть нечто большее. Мы узнали правду только когда снова столкнулись с неизвестным кораблем на Средиземном море.