Джон Шеттлер - "Киров-7: Сад Дьявола"

— Отделение "Д"*, — скомандовал Трояк в гарнитуру. — Уничтожить броневики!

* Так в оригинале

Морские пехотинцы открыли сильный прикрывающий огонь, и гранатометчики с РПГ-7В открыли огонь с чуть менее чем ста метров. Тандемные кумулятивные гранаты пробили тонкую броню немецких броневиков насквозь, уничтожив их в считанные жестокие мгновения.

Вельман наблюдал за этим и понял, что столкнулся с серьезным противником. Тем не менее, он никогда не видел такого жесткого ответа ручными противотанковыми средствами. Он видел ранние прототипы новых "Фаустпатронов" для пехоты, но они все еще дорабатывались. Должен был пройти еще один долгий год прежде, чем это оружие и его преемник "Панцерфауст" станут тем самым эффективным противотанковым оружием конца войны. Но даже они могли стрелять не более чем на 30 метров, а это новое русское оружие выбило его броневики со ста метров со смертоносной точностью! Он немедленно вышел на связь, запрашивая поддержку.

— Беккер! Где вы? Нам нужна поддержка танков на прибрежной дороге к северу от станции! Русские окопались и настроены драться!

— В восьми километрах от вас, — последовал ответ. — Стараемся двигаться как можно быстрее. Наведите на них артиллерию!

Это был хороший совет. Вельман вышел на связь, запрашивая артиллерийскую батарею Керстена, развернувшуюся к северу от города именно для этой цели.

Наступило короткое затишье и Вельман оценил ситуацию. За десять минут боя взвод "А" был порван на части, и все три броневика вышли из строя. Взвод "Б" удерживал нефтебазу слева от железнодорожной станции, которая представлялась ему главным оплотом русских. Это была отличная позиция, обеспечивающая прекрасные сектора обстрела во всех направлениях, а на подходах к ней было мало укрытий для пехоты. Но что это был за противник? Пулеметный и автоматный огонь был намного сильнее, чем он когда-либо видел со стороны русских. Даже подразделения НКВД или Гвардии не могли быть настолько щедро экипированы.

При других обстоятельствах он мог бы решить просто бросить свои силы на штурм, но плотность огня противника была слишком высокой. Он рассудил, что там, вероятно, располагался пулеметный взвод и, возможно, несколько легких противотанковых орудий. Ему нужен был сильный прикрывающий огонь, чтобы повести свою пехоту в бой. Единственным иным вариантом была поддержка тяжелой техники.

— Хайнц! — Крикнул он ближайшему фельдфебелю. — Гони сюда тяжелый батальон и быстрее!

Вскоре информация достигла штаба полка под командованием Франца Вестхофена. Его колонна встретила такое же ожесточенное сопротивление на главной дороге к городу.

— Мы сейчас к югу от соленого озера, у противника танки и броневики, блокирующие наше наступление. Не можем атаковать с ходу. Я предлагаю вам дождаться оставшейся части батальона, а затем мы начнем спланированное наступление. Я отправлю казаков, чтобы разведать высоту к югу от города. Возможно, удастся обойти их с фланга. Держите связь. Орудия Керцена будут готовы через пять минут.

— Они должны быть готовы прежде, чем мы вступим в бой, генерал-лейтенант Вестхофен*. Мы недооценили русских. Они знают, что нас ничто не остановит, если мы возьмем это место.

* Генерал-лейтенант — командир полка? Вообще-то, это командир даже не дивизии, а армейского корпуса...

— Тогда возьмем его, и дело с концом, — ответил голос на другом конце линии. — Весь полк в нашем распоряжении, Вельман. Планируйте атаку.

Занявшие хорошие позиции морские пехотинцы Трояка остановили немецкий прорыв, как он и обещал Федорову. Но 23-я танковая дивизия была опытным и закаленным в боях подразделением. Они прошли по России более полутора тысяч километров, и для них это был лишь очередной бой. У Трояка было 180 морских пехотинцев, вооруженных легко по современным стандартам, два танка и несколько БТР. У немцев было значительно больше, и бой только начинался.

ГЛАВА 2

* * *

Артиллерия открыла огонь по вокзалу через десять минут. Первые снаряды легли с недолетом, разнося крепкие железнодорожные пути и разбрасывая во все стороны осколки и обломки деревянных шпал. Вскоре они начали ложиться все ближе, пока немцы не определили дальность и один из снарядов с грохотом не ударил прямо в крышу здания вокзала.

— Не высовываться! — Крикнул Трояк. Они ожидали этого. Он снова вызвал Добрынина, осуществлявшего координацию операции на "Анатолии Александрове".

— Нужны координаты немецкой артиллерии, Добрынин. Они порвут нас на тряпки за полчаса!

Снаряды продолжали бить по станции, и три из них ударили в непосредственной близости от здания вокзала, и еще один попал в крупный склад поблизости. Однако Ми-26 Добрынина держался в серой облачности в непосредственной близости от берега, используя радар для отслеживания немецких снарядов. Бортовые системы с легкостью определили координаты немецких орудий, и через несколько минут они были переданы Трояку.

Старшина припал к полу и отпрыгнул за ящики, когда снаряд ударил по крыше здания, пробив значительную брешь. Свет ударил внутрь, освещая дым и пыль от взрыва. Он поднялся и бросился за здание, где располагались средства огневой поддержки. Затем, сверившись с картой и отметив на ней переданные координаты, он нахмурился, поняв, что немецкие орудия находились в почти семи километрах к северу от города, далеко за пределами досягаемости 82-мм минометов. Однако у них был один 120-мм миномет 2Б11 "Сани", способный достать немецкие орудия и подавить их, или, по крайней мере, заставить уйти из зоны досягаемости. Это бы купило им драгоценное время.

— Огонь по координатам! — Приказал он.

Звуки выстрелов были обнадеживающими, хотя он понимал, что немцы быстро ответят огнем. Он направился в главное здание, представляющее собой огромное помещение для ремонта вагонов и складирование рельсов. В северную часть здание попали три снаряда, вызвав пожар, однако его подчиненные были дисциплинированы и держались. Многие из них были ветеранами Третьей Чеченской войны, участвовавшими в боях в этом же регионе в 2018 году. Они уже бывали под огнем и держались с мрачной решимостью.

Десять минут спустя обстрел прекратился, и Трояк услышал с позиций противника свистки и громкие крики фельдфебелей. Немцы предприняли еще одну атаку пехотой, намереваясь пересечь железнодорожную станцию и добраться до основных сооружений, представляющих собой несколько зданий и бараков в ста метрах от основных позиций морской пехоты. Они двигались быстро, низко пригибались, но даже не успев добраться до цели поняли, что артиллерия не сделала свое дело. Российские морпехи открыли огонь из АК-74, и их скорострельность снова быстро остановила продвижение немцев. Они понесли тяжелые потери и снова откатились за пути, ища укрытие среди нескольких старых вагонов.

Наступило короткое затишье, нарушаемое лишь уханьем 120-мм миномета. Трояк знал, что снаряды рушились на немецкие позиции, а отсутствие ответного огня означало, что координаты были определены верно. Он прикинул, что немцам потребуется где-то полчаса, чтобы отвести орудия за пределы досягаемости миномета, но новый вызов был брошен еще раньше — немецкими танками.

Они услышали тугой гул с севера и Трояк поднял ИК-бинокль. Он увидел колонну из пяти танков, продвигающихся по железной дороге тем же путем, которым раньше подошли броневики. Старшина не стал терять времени. Нащупав микрофон в воротнике, он отдал приказ.

— Шилков, твоя группа готова?

— Так точно, товарищ старшина.

— Тогда скажи "привет" этим танкам!

Шилков командовал расчетом безоткатного орудия СПГ-9, имевшего дальность до 1 300 метров и стрелявшего 73-мм кумулятивными снарядами ПГ-9ВС. Они могли пробить до 400 миллиметров брони и имели хорошую точности благодаря оптическому прицелу с лазерным дальномером. Немцев ожидал еще один неприятный сюрприз.

* * *

Оберлейтнант Вельман не удосужился сообщить Беккеру о новом ручном противотанковом оружии, но оно не могло бросить вызов немецким танкам, продвигавшимся примерно в 600 метрах от главного здания вокзала — так он полагал. Затем что-то вспыхнуло, и промелькнула полоса света, словно от выстрела малокалиберной противотанковой пушки. Ведущий танк Беккера в колоне из пяти вспыхнул, пораженный в лоб кумулятивным снарядом, который легко пробил даже дополнительную 20-мм плиту, усиливающую стандартную 50-мм лобовую бронеплиту. Немецкий танк получил попадания снаряда, рассчитанного на поражение современных тяжелых танков, с броней, превосходящей броню Т-III в десять раз.

Вельман был потрясен, когда первый танк замер, объятый дымом и пламенем. Русская 37-мм противотанковая пушка могла пробить 50 мм брони, но с дальности не более 100 метров. Они не потеряли ни одного нового Т-IIIL с дополнительной 20-мм плитой от огня 37-мм орудий с момента поступления этих танков на вооружение. 45-мм пушка была не намного лучше. Только 76-мм орудие могло поразить этот танк, однако он не видел никаких признаков присутствия вражеской бронетехники, хотя Вестхофен и упоминал о двух танках, блокировавших главную дорогу. Его пехота тоже не видела никаких противотанковых средств, так что это должны были быть какие-то новые противотанковые ружья. Двух сюрпризов в один дель было более чем достаточно. От третьего у него обвисла челюсть.

Оберлейтнант пораженно увидел, как с русских позиций вылетели две ракеты, поразив второй танк, в котором находился Беккер, положив конец его многообещающей военной карьере, а заодно уничтожили танк номер три.

— Mein Gott! Was werden sie schlagen mit uns? — Господи! Чем они нас атакуют?

Русские называли этот противотанковый ракетный комплекс с тандемной головной частью "Метис"*, но в НАТО он был известен как АТ-13 "Саксхорн-2". Это оружие уничтожало современные израильские танки "Меркава" в Ливане, и легкая броня танков "Панцер-III" не представляла для них ни малейшей проблемы. Немцы могли бы выставить даже тяжелые "Тигры" или иные монструозные танки конца войны. Это бы не имело значения. Ракета пробила бы 185-мм броню "Тигра-II" без каких-либо трудностей.

* В оригинале Mongrel, что может означать и "Метис", но только "в плохом смысле", то есть "полукровка", "дворняга" и т.п.

Вельборн немедленно вышел на связь.

— Вестхофен, ответьте. Что у вас происходит?

У командира полка дела обстояли не лучше.

— Сильное сопротивление! Не можем вывести танки на огневые позиции. Они атакуют нас чем-то новым. Ждем подхода 8,8-см зениток, чтобы открыть огонь по их танкам с большой дальности.

— У нас то же самое — и похоже, что это ракеты. Они только что убили Беккера и подбили три танка! Где артиллерия Керстена? Почему они прекратили стрельбу?

— Они попали под минометный огонь и отошли на два километра, чтобы уйти из-под обстрела. Скоро мы получим поддержку. Кроме того, я вызвал авиацию.

— Авиацию?

— "Штуки" Майнделя уже над Тереком. Просто ждите и смотрите, что они сделают своими 250-килограммовыми бомбами!

Это была хорошая новость, но Вельман ощущал какой-то странный холод в животе после этого боя.

— Мне это не нравиться, херр генерал-лейтенант. Это оружие нейтрализовало наше преимущество в бронетехнике. Я пытался дважды атаковать пехотой, но огонь противника слишком силен. Там должен быть пулеметный взвод.

— Мы тоже так решили, но послушайте, Вельман. Я знаю звуки стрельбы всех русских пулеметов, которые нам встречались. Это что-то новое, и это какой-то легкий пулемет. Скорее всего, это гвардейский взвод автоматчиков.

— Согласен... Но если русские будут сражаться так везде... — Ему не пришлось оглашать приговор. Пока что немцы могли справиться со всем, что выставляла против них советская армия, но Вельман ощущал, что в дело вступает закон перенапряжения. Они достигли высшей точки прилива, накатившегося на Россию. Враг оказывал упорное сопротивление в Сталинграде, и теперь, похоже, оказывать такое же сопротивление и здесь, а также в Грозном на северо-западе.

Гвардейский взвод автоматчиков? Да, в этом был смысл. Но, возможно, здесь было что-то еще. Он просто ощущал это. В этом бою все было неправильно. Они должны были занять вокзал за час. Вместо этого он потерял шесть единиц бронетехники и почти целый взвод. Приближалась основная часть колонны, и он приказал развернуть 75-мм пехотные орудия дальше, для стрельбы навесом. Он глубоко вздохнул и косо посмотрел на ефрейтора Шмидта, стоявшего слева и слышавшего все.

— Не теряй духа. Ты же не думал, что они откроют нам дорогу на Баку без хорошего боя?

— Нет, херр оберлейтенант. Но они отступали так долго...

— Да, и мы расслабились, верно? Что же, это нелегко, когда на другой стороне говорят "нет", и "вот, мы стоим, и вам придется пройти через нас".

— Так что же нам делать, херр оберлейтенант?

— Вы слышали Вестхофена. "Штуки" уже на подходе.

Он начал медленно стягивать перчатки, думая о чем-то другом. Шмидт видел выражение его лица и знал, что когда Вельман приходил в такое состояние, перчатки сбрасывались и в переносном смысле.

— Связь со вторым батальоном. Скажи им перенаправить сюда всю колонну. — Он взглянул на карту и прищурился. Ударим по их правому флангу, через нефтебазу. По крайней мере, там есть хорошие укрытия для пехоты. Нам нужно просто добраться через здания, одно за другим, пока не достигнем главных сооружений вокзала. И у нас тоже есть автоматы...

* * *

В гарнитуре Трояка раздался голос Добрынина.

— Мне нужно уводить Ми-26 на "Анатолий Александров" Вижу на радаре немецкие самолеты. От пятнадцати до двадцати.

Трояку это не понравилось. Вероятно, это были те самые немецкие бомбардировщики, с которыми они столкнулись раньше. Немцы не были глупы. Они поняли, что у нас достаточно огневой мощи, чтобы остановить их, и им была нужна огневая подготовка. Примерно через пятнадцать минут артиллерия снова откроет огонь, но сначала в дело вступит это.

— Корабли Трояку. Отслеживать приближающиеся самолеты. Трояк Федорову, прием.

— Федоров слушает.

— Нам нужна ваша "Шилка". Если вы еще этого не сделали, поднимайте радар и готовьтесь к стрельбе.

— Уже готовы, — ответил Федоров. — Идем к вам.

— Что Орлов?

— Зыков обыскивает здание тюрьмы. Я намеревался найти комиссара, но немцы атаковали и я увел ЗСУ на запасную позицию.

— Отлично, товарищ полковник. Орлов никуда не денется. Зыков найдет его. Ведите ЗСУ к моим позициям к востоку от озера. Просто следуйте вдоль путей. И следите за немецкими самолетами!

Крупный корабль ?609 проекта "Аист" в гавани были оснащен двумя тумбовыми установками с четырьмя зенитно-ракетными комплексами "Стрела-2М". Это был старый добрый ЗРК, очень эффективный в ликвидации угрозы, создаваемой немецкими самолетами. Вскоре происходящее напомнило то, что случилось в момент появления "Анатолия Александрова" в разгар налета на конвой в Каспийском море. "Стрелы" устремились в серое небо, ища цели тепловыми головками самонаведения, и начали поражать цели. Тем не менее, их дальность составляла чуть более четырех километров, и немецкие самолеты начали с воем заходить в пикирование.