Третья ипостась. Часть 1

Мой прекрасный возлюбленный поступил именно так, как я ожидала. Он прижал меня к своей груди, знакомые губы легко касались моих щек, лба, носа, губ... На губах он задержался, поцелуй стал настойчивым, зовущим. Наш первый поцелуй... Я знаю, что он любит меня. Но именно эта уверенность и беспокоила. Что-то было не так, что-то изменилось. Поцелуй продолжался, но его рядом уже не было. Оказавшись в самом эпицентре гигантского смерча, я с удивлением разглядывала проносящиеся вокруг струи черного дыма. Меня затягивало в воронку, но я почему-то не кружилась вместе с этим непонятным дымом, а только медленно опускалась вниз, туда, где его клубы сгущались в плотное непроглядное марево. Я перестала ориентироваться и не знала даже, есть ли еще опора под моими ногами.

Единственное, что до сих пор оставалось реальным — это ощущение чужих губ на моих собственных. Чужих... В отличие от тех, что давно стали мне родными. От страха я проснулась.

Мои руки взметнулись вверх, закутанные в мягкую ткань пальцы прикоснулись к чьему-то затылку, провели по широким плечам и уперлись в твердую грудь. Но и теперь поцелуй не прекратился. Более того, мой визави, ощутив, что я задвигалась, со стоном прижался ко мне еще сильнее.

Его напор вызвал у меня ответную реакцию. Я его оттолкнула. И это очень слабо сказано. Мои руки, все еще лежащие на груди незнакомца, разогнулись в локтях и с силой катапульты подкинули его вверх. Приподнявшись на своем ложе, я с академическим интересом наблюдала, как огромная фигура, раскинув конечности, отбитым воланчиком пролетела по широкой дуге, с хеканьем врезалась спиной в противоположную стену, по которой и сползла на пол в самом темном углу, где затихла секунд на несколько. Я отползла к изголовью и подтянула колени к подбородку, отметив, что проспала момент, когда открыли крышку саркофага. Обзор сразу увеличился и я, наконец, поняла, что было не так.

Все.

Я увидела, где нахожусь.

Скудный свет, проникавший в помещение, источали не лампы. Стены, часть потолка, пол и какие-то предметы, накрытые пыльным полотном, освещали бледные лучи, проникавшие сквозь огромную дыру позади моего изголовья. Создавалось впечатление, что часть стены здания просто выкусило какое-то гигантское существо, с аппетитом прожевало и проглотило. Я слишком долго смотрела на пролом, пытаясь хоть как-то осмыслить увиденное, настолько шокировало это зрелище.

Комнатка была совсем небольшой. По сравнению с бункером, в котором можно было с легкостью уместить два футбольных стадиона, она казалась банковской ячейкой, куда просовывается только рука. Все поверхности покрыты толстым слоем пыли, словно полотном плотного войлока. Кроме капсулы и накрытых серой полуистлевшей материей предметов, вдоль стены стояло только несколько металлических шкафчиков: такие можно увидеть в любой раздевалке, дверца крайнего, покосившись, висела на одной петле, на соседнем ее вообще не было. Какой-то чулан, и меня отволокли сюда подальше от глаз. Все в совокупности, ну-у-у-у... мягко говоря, непрозрачно намекало на то, что меня здесь... припрятали? До каких же это времен? Такое ощущение, что меня не успели только упаковать в мусорный пакет. Или забыли. В любом случае, очень жаль...

Я все еще потерянно озиралась вокруг, сидя на своей подушке, когда распластанная у стены фигура зашевелилась. Страх с новой силой принялся терзать внутренности. Я попыталась отползти еще дальше, но уперлась спиной в изголовье, вздрогнув так, что подпрыгнула на месте, но тут же подобралась, сжалась плотнее, подтянув колени к подбородку, превратившись в скукорженый комочек напряженной плоти. Не хочу, не хочу смотреть туда! Однако движения массивной фигуры притягивали взгляд, как север стрелку компаса, и у меня не было сил отвести его.

Человек сначала поднялся на колени, потряхивая вероятно контуженой головой, потом, пошатываясь, встал на ноги, сделал два нерешительных шага вперед и попал в более освещенную часть помещения, где я смогла его получше рассмотреть.

Зрелище было еще то. Нарядом мой посетитель напоминал Робина Гуда голливудского образца. Костюмчик был потасканным и драным, как если бы благородный разбойник только что отбился от людей шерифа Ноттингемского. Господи, что это? Арбалет? И тут мне все стало ясно.

Я еще сплю. И это все объясняет. Странно, сначала была только темнота с редкими вспышками, и только в самом конце... так, так, не отвлекаться! Вероятно, и псевдо-пробуждение мне тоже пригрезилось. Я едва удержалась от соблазна вытереть со лба холодный пот страха. Господи, слава тебе, слава тебе, Господи! Интересно, радостные пляски во сне — это не слишком? Размышляя об этом, я уже спокойно, даже с интересом, разглядывала своего визитера, который, в свою очередь, лупился на меня.

Парень был высок и массивен, но выглядел таким только из-за широченных плеч. Вот это подсознание у меня — Алеша Попович в одежде британского йомена. Нет, больше на охотника похож, эдакий Шервудский проказник, браконьер и ловелас, славно пропиаренный киноиндустрией не одной страны мира. Необъятный торс, затянутый в кожаный жилет поверх светлой рубахи, что называется — грудь колесом! Ноги длинные, обтянутые узкими кожаными брючинами и голенищами высоких сапог. Он, надеюсь, не на гей-парад собрался? Тут наметилась тематическая вечеринка? Или толкинисты выбрали это загадочное место для очередной ролевки?

Так мой взгляд дополз до лица неопознанного посетителя. Пушистые волосы, доходившие до подбородка, вились мелким бесом и окутывали голову золотистым нимбом. Если судить по фигуре, его можно было принять за зрелого мужчину, минимум лет двадцати пяти. Но гладкое лицо парня, по-детски припухлые щеки, несколько наивное выражение огромных глаз восхитительного цвета, в данный момент пристально меня разглядывающих, выдавали юный его возраст. Прозрачная бирюза. Да еще и с темной каемочкой по краю радужки. Черт меня дери!

Завороженная этим оценивающим взглядом, я слегка приоткрыла рот, но в момент опомнилась и резко свела челюсти. Подбородок квадратный, мужской — паршивец наверняка упрям, как черт. Красавец! Его идеальных черт не могли испортить даже классический бланш под правым глазом и многочисленные кровоточащие ссадины по всему лицу. Что у меня за тяга к красавцам? Ведь знаю уже давно — ничего хорошего от них не жди. Еще один, и меня уложат в настоящий гроб. И этот гад имеет наглость мне сниться!

Я грозно уставилась на негодяя, потревожившего меня, пусть и во сне, и провыла загробным голосом:

— Изыди, червь! Не тебя дожидаюсь я здесь, в одиночестве и тишине.

Во сне можно и поприкалываться. Фанат британского фольклора меня не разочаровал — бухнулся на колени и ненатурально заголосил:

— Да не изволит гневаться Всемогущая на действия неразумного меня! Великолепный замок Всемогущей, к моей великой скорби, пришел в упадок, местами разрушен. Вызволить Всемогущую из руин некогда грандиознейшего сооружения, затмевавшего своим величием любую из существовавших построек, да простит меня Всемогущая за слово "руина", но это в самом деле так, является необходимейшей и приятнейшей обязанностью моего славного господина, пославшего меня вместо себя в силу... некоторых неблагоприятных для него обстоятельств, поэтому я с душевным трепетом отправился в путешествие, преисполненный решимости совершить славнейший из подвигов, когда-либо упоминавшихся в древних преданиях. На своем пути я встретил смертельную опасность, массу препятствий, которые, смею надеяться, преодолел с честью, хотя, конечно, вся слава достанется моему господину, ну да ничего, и вот долгожданный момент — я проник в древнюю, некогда великую Цитадель и разбудил поцелуем спящую красавицу, которая...

— Пардон за... Ты? Сделал? Что?!!!

Вот всегда так! Во сне я или шепчу, или хриплю, ни разу прилично слова не сказала. В этот раз мой голос прозвучал пронзительным клекотом, вопль прервал выспоренную речь посланца неведомого господина, от неожиданности он поперхнулся следующим словом, захлопнул рот и выпучил на меня глаза.

Так, давайте-ка разберемся, сплю я или нет? Ущипнула со всей силы — у-у-у-й! Резкая пульсирующая боль в запястье, слезы из глаз — не сплю?!!! Но тогда...

Много времени на разгон мне не понадобилось, вскочила на ноги уже взбешенная, почти ничего не соображающая, как никогда готовая к жестокому насилию.

— Прошу простить за то, что касался недостойными губами...

— В задницу твои губы! Ты на кой хрен меня будил? Да как... да ты... да я... да кто тебя просил? Лежала, спала, никого не трогала, ждала своего часа, и вот приходит долбаный герой, которому от нечего делать вздумалось подвиг совершить! — я в бессильной ярости прижала к щекам плотно стиснутые кулаки, будто пыталась унять зубовный скрежет и визжала, топча ногами ни в чем не повинный матрас. — Что делать, ты знаешь? Как мне теперь, черт тебя дери, снова уснуть? Парень... да тебе конец!

Последние слова я произнесла спокойно и как-то очень уверенно, будто это решено уже давно и не здесь, но тут же снова взвинтила себя до невозможности. Волна черной ярости поднималась, затуманивала глаза и разум. Сильнее всего жгла обида, даже не на этого незадачливого курьера, хотя, вероятно, он как-то спровоцировал процесс пробуждения. Да что же такое произошло, почему они бросили меня здесь одну, спящую, беспомощную, в разрушающемся здании, на попечении приборов, которые в один момент могли выйти из строя, и тогда все усилия, а главное — моя жизнь, пропали бы впустую! Как могли они так со мной поступить? Выходит, я слишком преувеличивала свою роль в мировой истории? Терпеть облом мне не впервой, но сейчас ситуация гораздо серьезнее. И еще — я не чувствовала ничего необычного. Конечно, я имею в виду не окружающую обстановку. С моим организмом ничего не происходило. Вернее, я ощущала, что физическая сила переполняет меня, бурлит в костях, но это было совсем не то, мне не обещали, что я буду запросто отмахиваться от малолетних громил или жонглировать вагонами. Мне всего лишь очень осторожно, в обычной манере, намекнули, что при пробуждении я все пойму. Почему в обычной? Смотри выше — никто ничего толком не знал. И хрен я чего понимала.

Я снова опустилась на ставшую родной подушку, застыла и уставилась в никуда, пытаясь настроить свои внутренние локаторы. Разбив себя на участки, мысленно просканировала каждый, пытаясь определить хоть малейшее отступление от нормы. Этому меня тоже Эллер научил, ничего сверхъестественного, просто сосредоточиться и полностью сконцентрироваться на себе. Ничего. Ни одной аномалии, ни одна молекула не изменилось, и все они были в наличии, на своих местах, там же, где и всегда. Я тупо сидела на шелковой подушке, раздираемая одновременно двумя противоречивыми желаниями — жутко хотела пить и в туалет, вот, собственно, и все необычное. Это значило следующее: никакой катастрофы нет, на подведомственной мне территории все спокойно, проснулась я напрасно, и, вероятно, все еще просто человек. А, учитывая эту захламленную, полуразрушенную каморку, меня давно вывели в тираж и... что теперь делать с этим, что мне делать-то?!

Глава 2

ОТСЧЕТ

Парень, слушая меня, покорно склонил голову, сделал скорбное лицо и спокойно ждал продолжения истерики, словно был уверен, что ничего я ему не сделаю. Догадливый, черт! Его нарочито печальный облик моментально погасил волну злости, остались только пустота и безысходность. Я поникла. Поплотнее обхватила ноги и уткнулась лбом в колени. Хотелось немножко пожалеть себя, чем я с удовольствием и занялась. Никто, кроме меня самой, не сделает этого как следует. Ну, начали.

Все пропало! Вся эта суета вокруг меня, планы, радужные перспективы, все напрасно, теперь никому это не нужно. Возможно, какая-то катастрофа уже произошла, иначе как объяснить царящий вокруг бедлам? Почему же меня припрятали здесь, а не использовали по прямому назначению? Неужели эксперимент, правда, не удался? И я — это все еще я, а не...

Внезапная мысль разом отбила охоту развивать тему дальше. Даже уже почти вылившиеся из глаз слезы втянулись обратно. А сколько же времени я провалялась здесь? Уж явно не три дня! И, по-моему, далеко не четыре. Задав себе вопрос, ответить на который было легче всего, я сразу воспрянула духом. Перекатившись на колени, я привстала и начала осматриваться, в поисках способа покинуть свое ложе.

Увидев мои телодвижения, галантный разбойник оживился, подлетел к саркофагу и, преклонив колено, подал мне руку. Не обратив никакого внимания на предлагаемую помощь, я "грациозно" переползла на другой конец ложа. У меня есть гордость! Тем более, слезть не так уж трудно, можно и покочевряжиться. Доползла до боковой стенки капсулы, перекинула через нее ногу, нашаривая ей опору внизу и кося назад одним глазом. Этот глаз заметил, что мой кавалер закатил глаза к потолку, потом встал, демонстративно отряхнул колени и так безнадежно перепачканных штанов и, пожав мощными плечами — будто валуны заходили под тонкой тканью рубахи и кожей жилета — отошел в сторону. Задом наперед я слезла на пол. Не очень изящно, но иных зрителей, кроме доставучего мальчишки, имевшего наглость с иронией обозревать мой надутый вид, слава Богу, не имелось. Сопляк откровенно бесил меня. Дикое раздражение разрасталось, готовясь выплеснуться каскадом истерик и мата, но я вдруг представила себя со стороны: нелепое существо демонстрирует шляхетский гонор и полное отсутствие физической подготовки. При этой мысли я не удержалась и громко прыснула со смачным носовым хрюком, что немедленно свело на нет выражение надменной обиды.

— Как тебя зовут?

— Э-э-э... Ау-п-рель... — как-то захлебнулся он, но так и не смог более членораздельно выговорить свое имя.

Забыл, наверное, перепугавшись изданных мной звуков.

— Ну, что ж, спасибо тебе, э-э-э... Апрель, — степенно произнесла я, в голосе литр яда, небрежный кивок.

Положив ладонь на край капсулы, я побрела вокруг нее, ведя пальцами по гладкой поверхности, вспоминая, где видела монитор.

Работает ли он? Размышляя об этом, я обратила более пристальное внимание на свои руки. Раньше я думала, что на них перчатки, но... Обмотанная узкими полосками белой ткани, на манер облачения мумии, кожа рук, причем каждого пальца в отдельности, была плотно закрыта. Я посмотрела на ноги — они тоже оказались замотаны, но на этот раз пальцы содержались вместе. Я удивленно приподняла брови и почувствовала дискомфорт. Пощупала лицо — какой-то дурдом! Макушка, затылок, уши — замотано было все, будто меня и правда мумифицировали! Только лицо оставалось отрытым. Это еще чего: сверху я была наряжена в какую-то полупрозрачную разлетайку, свисающую лохмотьями с моих плеч до колен и до жути напоминающую саван. Окончательно очумев от неуместного намека, я застряла около "ножной" части капсулы, растягивая в стороны полуистлевшие лоскуты моего одеяния, пытаясь определить, что же это такое, и как оно надето, когда брошенный вскользь взгляд зацепил рабочую панель. Да! Да! Наконец-то!

Я кинулась к ней, как к родной, и среди множества кнопок разного размера и расцветки, с трудом стерев ладонью толстый слой пыли, обнаружила несколько небольших экранов. Их матовая чернота поражала глубиной, казалось, за каждым скрывается собственная вселенная, однако пространства эти были абсолютно пусты, без единого проблеска информации. Спокойно, спокойно! Ты же помнишь, тебе объясняли, что экраны не работают постоянно, их надо включить! Где?! Ага, вот кнопочки, а вот и "повер". Так, нажимаем и...