Третья ипостась. Часть 2

Своим приютом я избрала единственную комнату на верхнем этаже, которая все же уцелела, несмотря на общую разруху. С полом, стенами и не протекающим потолком, что оказалось важнее всего: тяжелое небо над замком просто исходило ливнями. И хорошо, ведь иной воды, кроме дождевой, поблизости не было.

Поначалу стражники с рвением дежурили у моих дверей. По двое, вооруженные до зубов. Потом по одному. Потом только ночью. Потом подходили утром и вечером, тихо стучали, дожидались моего мычания и уходили в караулку. Через неделю после моего водворения в замке постоянно кто-то торчал только возле ворот.

Я вела себя хорошо. Никаких попыток побега не предпринимала, ничего не выпытывала, не осматривалась воровато, с глубокомысленным видом не хмыкала и не чертила запутанных схем. Я даже во двор не выходила, ограничивалась прогулками по стене.

Очень странным показалось одно обстоятельство: замок был слишком хорош для того, чтобы бросить его вот так, без присмотра, отдать на потеху каким-то вандалам, считавшим личным оскорблением наличие любого целого элемента конструкции. Сначала Резиденция, потом Парящий... по-моему, королевское интендантство ведет себя весьма расточительно, так никакой недвижимости не напасешься. А потом меня просветила Гварла. Оказывается, это был свадебный подарок Короля своей первой жене, матери Апреля. И женщина уже жила здесь, будучи камеристкой покойной Королевы. Новость меня ошарашила.

— Но... что же случилось?

— Новая Королева. Она в кратчайшие сроки избавилась от всего, что было дорого моей милостивой хозяйке. Гарнизон отсюда убрали, начал гнездиться разный сброд.

— Понятно, почему здесь все выглядит так, будто кто-то специально все разносил. А когда их отсюда вымели?

— Примерно два года назад. Его Величество хотел тут все отремонтировать, избавился от банды, обитавшей здесь последнее время, но потом отложил почему-то. Только стражу оставил, конечно, не отборные войска, но...

Ну ясно, Король хотел сослать сюда непутевого сынка, если не исправится. И от столицы далеко, и домишко пока крепкий. Нет, нет, не так. Он хотел защитить сына. Вот так правильно. Он ведь любил его, очень любил. Уж я-то знаю. Он и меня привечал как принцессу крови, в большей мере потому, что сын осуществил мечту его юности, разбудил спящую красавицу... Если бы ему пришлось идти на крайнюю меру, лишить сына титула, здесь, в Парящем, Апрель смог бы укрыться от всего. От позора, от преследования, от немилости нового Короля. Он хотел приготовить сыну тыл, когда самого его уже не будет на свете.

Гварла несказанно удивилась тому факту, что известие об отложенном ремонте замка вызвало такую реакцию — я разрыдалась и убежала на свой балкон. К счастью, она была женщиной крепкой, и в физическом, и в душевном плане, и ее мои слезы не трогали. Странно, даже Руб не смог сдержаться. А ей хоть бы хны.

Без смены сезонов, без привычных названий месяцев, определять временные промежутки, было, конечно, тяжеловато. Но, думаю, именно поэтому теперь очень трепетно относились к летоисчислению и в обязательном порядке, даже здесь, в заброшенном замке, строго велся календарь, и наличествовал даже ответственный человек для этого дела. Я с самого начала знала, что приехала сюда в третий день седьмого месяца. Третье июля, отметила я тогда про себя. Лето.

Сейчас по моему личному календарю было уже семнадцатое октября. Не успеешь оглянуться, полгода стукнет, как я томлюсь тут, не получив ни одной весточки от друзей... от него. Что они подумали, когда обнаружили пустой домик на болоте? Искал ли меня Рубис? Отправился ли он прямиком к принцу, или все-таки последовал за мной и узнал о моем нынешнем местонахождении? В курсе ли они тех условий, которые поставила передо мной Королева? Может, именно поэтому весь орден в полном составе не примчался сюда, чтобы освободить из темницы? Скорее всего, это так. Скорее всего...

В то утро я долго сидела на своем балконе. С этой высокой башни я могла любоваться не только видом Мескадских гор, с другой ее стороны был еще один балкон, на который можно было перейти через башню. Я редко выходила на эту сторону, не хотела лишнего напоминания о том крае, куда вот уже который месяц стремится сердце. Да и балкон здесь совсем ненадежный, полуразрушенный, и даже ступить на него было страшнее, чем смотреть вниз с другого.

Но все равно, уходя в башню, чтобы спуститься по ветхой лестнице на крепостную стену, каждый раз бросала мимолетный взгляд на едва видную отсюда дорогу, которая могла привести его ко мне.

Вот и сейчас, прежде чем поставить ногу на первую ступеньку, через открытый проем мельком глянула туда. Меня шатнуло, я чуть не покатилась кубарем по четырем пролетам, но успела судорожно зацепиться за остатки перил, и эта расщепленная деревяшка уберегла от неминуемого падения, которое наверняка бы закончилась сломанной шеей. Конечно, для меня такой финт не очень страшен, как оказалось, но все равно как-то не хочется. Все эти мысли, тем не менее, быстро вымелись из головы, потому что я, наконец, увидела то, что так долго и тщетно выглядывала все это время. По дороге кто-то ехал. Я подошла к проему и, спрятавшись за стену, изо всех сил вглядывалась вдаль.

Довольно быстро стало понятно, что это совсем не ожидаемые мной лица. Вскоре удалось рассмотреть синюю форму, телегу с припасами. Наверное, какая-то проверка и снабжение одновременно. Черт, теперь меня снова какое-то время будут пасти, пока новенькие не привыкнут к примерному поведению! А вдруг они надолго задержатся?

Я поспешила в свою комнату. Наверняка, будут проверять, на месте ли заключенная нелюдь. Я села к столу и записала об этом событии в дневник, присовокупив пару личных — читай ехидных — комментариев.

Не прошло и часа, как кавалькада, состоящая из трех гвардейцев и офицера, въехала во внутренний двор. Я услышала крики, громкие команды и ржание лошадей. Господи, обязательно устраивать такой шум? Надо пробраться к галерее, нависающей балконом над двором. Чего они так разорались?

Я шла очень быстро, почти выбежала на широкий балкон, но что-то остановило, заставило спрятаться за деревянную балку. Гарнизонные стражники числом шесть человек уже выстроились во дворе плечом к плечу, а перед ними прохаживался кто-то высокий, худощавый, подтянутый, в хорошо сидящем мундире. Он так орал на бедняг, что мне невольно стало их жалко, несмотря на то, что они никоим образом никогда не демонстрировали своего дружелюбия. За все это время я даже имен их не узнала, довольствуясь лишь обществом своей Гварлы.

Только через какое-то время я уловила смысл высказываний этого нового горлопана.

По его словам, вся здешняя команда представляла собой самое жалкое сборище недоумков и недоносков, какое когда-либо видел его опытный глаз, что они являют собой образец расхлябанности и разгильдяйства, что всех их ждет скорейшее разжалование без выходного пособия, но им повезло, и крайняя мера подождет, пока они охраняют "объект".

Что ж, в этом я с ним была согласна, сборище было еще то.

Я решила было вернуться к себе, но ухо зацепило одно имя, и будто самостоятельно застыло в воздухе, не пустив дальше и остальное тело. Новоприехавший офицер всласть наорался и теперь, доверительно беседуя с командиром стражников, объяснял, что прибыл на усиление, так как приказ получен однозначный — ни в коем случае не допустить моего побега. А причина — активизация повстанцев и непонятные слухи о принце-предателе Аурелии. Так вот как они заговорили — предатель! Ну как же — ведь его считают отцеубийцей! Вот гады! А рыжая еще говорила, что армия колеблется! Что-то не бросается в глаза, что этот вояка неуверен, напротив, говорит, как режет!

Он шептал жадно внимавшему стражнику что-то еще, и этих новостей я уже не слышала, но все равно стояла за балкой, едва дыша, будто ждала чего-то. И почти даже не удивилась, когда дождалась. Все еще удерживая собеседника подле себя, офицер будто невзначай повел глазами в сторону, немного вверх, пока не встретился ими с моим тревожным взглядом. Сразу несколько вещей насторожили меня.

Судя по поведению, офицер был весь из себя такой примерный служака, скрупулезно соблюдавший устав, сам выглядевший молодцевато и подтянуто, требовал от других того же, не терпевший разболтанности, но в то же время в первую очередь пекущийся о личном составе — словом, настоящий отец солдатам. Цепкий острый взгляд, довольно ощутимо царапнувший меня из-под прищуренных век, совсем этому образу не соответствовал.

И еще — он как-то странно отреагировал на меня. Нельзя забывать о том, насколько я отличаюсь от других людей. И они всегда выдавали свое удивление: слегка расширившиеся глаза, приоткрытый рот, хоть какая-то мимика! А от этого — ноль эмоций, будто половина местного населения выглядела как я. Ладно, это можно списать на то, что человек он военный, бывалый, и никакими золотыми девочками его не проймешь.

Почему же тогда так защемило сердце? Мне вдруг показалось, что пусть не совсем спокойной, но уже привычной жизни здесь с появлением этого странного офицера пришел конец. Слишком уж очевидно он казался тем, кем выглядел, и, заметив эту легкую фальшь, я уже не верила в реальность всего образа.

Так, куда я копаю? Может, у него манера такая? Может, он из спецслужб или теперешнего аналога собственной безопасности, приехал проверить, не спелись ли стражники с узницей? Наверное, я стала сверхмнительной, подозреваю всех и каждого, еще сейчас придумаю, что ко мне снова подослали киллера. Господи, что за тупость? Разве тут кому-то еще неведомо, что я неуязвима?! Как бы этот наймит сделал свою работу? Голову бы отпилил?

Некоторое время я совершенно серьезно размышляла о том, как будет выкручиваться мой организм, если действительно лишится головы. Вырастет новая? Прирастет старая? Может, вообще не отрежется?

Так, мне надо успокоиться! Но все равно на всякий случай я отступила подальше, в самую тень.

Глава 2

Н А Р А С Х В А Т

Несмотря на собственное недоверие к своим подозрениям, стало как-то тревожно. Я даже начала размышлять, как можно защитить себя и гарнизон, а главное — Гварлу, если беспокойство окажется небеспочвенным. Тут же захотелось убедиться, что с ней все в порядке, поэтому я метнулась на кухню. Пробежала, пригнувшись, за перилами длинного балкона, осторожно, стараясь не шуметь, слетела по каменной лестнице, крадучись пробралась через большую трапезную и почти вползла на кухню. С замиранием сердца протискивалась между шкафами, столами, стеллажами и почти хихикала, так мне все это напомнило детскую игру в разведчиков. И доигралась — до смерти перепугала Гварлу, уже занимавшуюся сортировкой привезенных продуктов, когда вынырнула прямо ей под ноги. Она подпрыгнула на месте, резко отшатнулась от меня, и это движение спасло ей жизнь. На этом игры закончились.

Я пригнулась ниже, увидев торчащую из дверцы шкафа стрелу, древко которой дрожало, потому что еще доли секунды назад эта стрела стремительно летела прямо в грудь служанки. Я скользнула животом по полу, крепко ухватилась за ее лодыжки и с силой дернула к себе. Гварла попыталась ухватиться за какую-то утварь, но та не смогла удержать ее дородное тело и обрушилась вместе с ней на пол, сопроводив сей процесс оглушительным звоном и грохотом. Она попыталась закричать, но я уже была рядом и успела закрыть ее рот ладонью.

Совершенно испуганная, женщина уже было ухватила какой-то половник, и явно собиралась шарахнуть меня по голове, но я поймала ее ошалелый взгляд и кивнула на стрелу, которая уже перестала дрожать. На удивление быстро сообразив, Гварла несколько раз моргнула. Я убрала руку и помогла ей перевернуться на живот. Потом взгляд мой зацепился за очень нужную в данной ситуации вещь — среди рухнувших предметов кухонного обихода я заметила ручку кочерги, которой Гварла обычно ловко орудовала в печи. Что ж, теперь я ей немного поорудую.

Я первая поползла к другому выходу из кухни. С непостижимой ловкостью, которой трудно было ожидать от такой грузной фигуры, Гварла последовала за мной, потом перегнала, и нырнула в приоткрытый проем. Я последовала за ней и захлопнула дверь, вскочила, навалившись на нее всем телом, и успела задвинуть засов буквально за мгновенье до того, как с другой стороны в нее с силой толкнулось тяжелое тело.

Вот и не верь своим предчувствиям! Казачок-то и правда засланный оказался, черт меня дери! Или это я себя сглазила?

Гварлы в коридоре уже не было. Если она обладает хоть каплей разума, заберется в самую незаметную щель и просидит там до второго пришествия. А мне надо выручать своих стражников.

Крепко сжимая кочергу, я передвигалась короткими перебежками по сложной системе запутанных коридоров, благо успела ее изучить, осторожно выглядывала из-за множества углов, но никого пока не встретила. Насколько я помнила, все мои стражники еще несколько минут назад толпились во дворе, к ним присоединились и трое приехавших с этим недоделанным казачком, девять плюс я против одного, но скорее всего очень непростого врага. Если постараться, мы его сделаем!

Ну, что ж, в который уже раз я слишком хорошо подумала о людях. Весь оптимистический расклад рухнул, когда, вылетев во двор с противоположной кухне стороны, я увидела пришлых гвардейцев, накинувшихся на моих родных стражников, двое из которых уже валялись, не подавая признаков жизни. Остальных спасло лишь то, что они все же встречали гостей при полном параде и были вооружены, поэтому смогли дать какой-никакой отпор, но выходило у них хреновато. С чего я вообще решила, что вся эта заезжая шайка не в сговоре, и только "офицер" выдает себя за уполномоченного посланника? Где он, кстати?

Я ухватила кочергу поудобнее. Руб учил меня использовать преимущества любого предмета, и кочерга еще не самый худший вариант. Ну, пошла!

Я вихрем вылетела во двор и, недолго думая, сразу кинулась в самую гущу драки. Ага, мне бы только ума еще подкинули вместе с боевыми навыками, поскольку собственные мозги как-то не очень справляются. Это ведь в теории я все знаю, но на практике никогда не дралась с несколькими противниками, мы с Рубом жили одни, и тренироваться особо было не на ком. Ребята эти явно профессионалы убойного дела, хотя до моего наставника им было далеко. Хорошо, что он тренировал Верейнского принца, а не устроился в школу наемных убийц на кафедру расчлененки, тогда бы у меня появилась большая проблема.

Не скажу, конечно, что сейчас все ровно и гладко, самые первые мои движения носили беспорядочный характер, словно я моментально забыла все уроки своего тренера. Меня мотало из стороны в сторону, несколько раз достали клинки противника, по белой футболке потекли золотые капли. Нападавших это не испугало, и не удивило. Они продолжали свои атаки, и мне становилось все труднее отбиваться. Идиотка, сосредоточься! Не этому меня учили, Руб всегда настаивал на полном спокойствии в бою, а я сейчас просто исходила яростью. И как мне успокоиться, если удары сыплются без передышки, а кочерга уже вся покрылась зазубринами?