| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"В Мотронинском монастыре игумен больше не побывал, а без него монастырь был беззащитен: 5 мая 1768 г. на обитель напали конфедераты, все имущество было разграблено и монахи разбежались. Еще не зажили раны, а игумен Мелхиседек собирался в Варшаву на сейм, который должен был состояться во второй половине 1767 г. Был разработан манифест о положении православных, который хотели озвучить на сейме. Но из-за состояния здоровья поездка не состоялась, и манифест был передан епископу Георгию Конисскому, который совершил эту миссию. Постановления сейма были в пользу православных. Стали собираться заявления-манифесты православных о том, что они перешли в Православие до постановлений сейма. В январе 1768 г. Яворский отправился в Варшаву с манифестами. Время до заседаний игумен провел в обсуждениях, собеседованиях, собирая воедино защитников украинских интересов. Чувствуя опасность, нависшую над собой, Мокрицкий искал встречи с игуменом для покаяния. Но Мелхиседек не верил в его искреннее раскаяние. Неожиданно для всех князь Репнин отказался поддержать Яворского, и сейм просто подтвердил постановление собрания 1767 г. Разбой и грабежи конфедератов вновь прокатились по Украине. Вспыхнула Колиивщина. Игумен и епископ Гервасий были обвинены Москвой как зачинщики. Гервасий был лишен епископского сана, а Мелхиседек переведен в Переславский монастырь обычным служащим консистории. В 1771 г. Яворский переведен в Киев, где стал наместником Киево-Печерского монастыря и был возведен в сан архимандрита. В 1772 г. Польша оказалась разделена между тремя державами: Россией, Австрией и Пруссией."
http://www.sedmitza.ru/text/404466.html
Колиивщина. Шикарный материал.
"Униаты продолжали своё карательное дело, но добиться покорности от 'окраинцев' не удалось. Ещё с весны 1768, когда отряд конфедератов ворвался в Мотронинский монастырь, устроил там погром, ограбил церкви и избил монахов, в большом и густом лесу недалеко от монастыря стал собираться тайно православный народ. Здесь образовалась тайная военная база. Сюда приходили те, кто спасался от униатов, сюда собирались те, кто не мог больше терпеть над собой жидов и ляхов, сюда собирались те, кто уже был готов на вооружённое сопротивление оккупантам. Здесь были уже и сотни гайдамаков, которые имели опыт вооружённой борьбы. Сюда пришёл и Максим Железняк, имя которого станет скоро известно по всей Польше, а затем войдёт в мировую историю.
В отличие от большинства собравшихся в лесу, он был подданным Российской империи. Родился Максим Железняк в деревни Медведевка, около Чигирина, в бедной крестьянской семье. Потом ушёл в Запорожье, работал по найму. Потом был принят послушником в Мотронинский монастырь. Мечтал стать монахом, посвятить целиком свою жизнь служению Богу. Но когда усилились гонения на православие, когда пошёл разгром церквей и монастырей и началось избиение священников и монахов, понял, что теперь правильнее служить Богу не в уединённой келье, а участвуя с оружием в руках в священной войне с 'врагами Бога', 'слугами Дьявола' — жидами и ляхами. Может быть, Железняка на этот путь благословил и сам Мельхиседек, которого Железняк весьма почитал.
И вот, как говорит предание,
23 апреля 1768 года,
в день Святого Георгия, в монастыре собрался православный народ. Несколько сотен гайдамаков и несколько тысяч крестьян из окрестных сёл. Предание говорит, что в монастырь в этот день привезли на волах несколько возов ножей — подарок от Екатерины Второй. К народу вышел сам игумен Мельхиседек, показал всем тайную 'золотую грамоту, с золотыми буквами и золотой печатью' от императрицы России, а потом прочитал народу эту 'золотую грамоту'. Императрица призывала православный народ, который не жил, а мучился, на оккупированной территории, — 'бить жидов и ляхов'. Затем после службы и молебна священники с хоругвями и образами Иисуса Христа, Богородицы и Святых Угодников вышли к народу, прошли между повозками, которые были нагружены боевыми ножами, и окропили ножи святой водой. Потом народ разобрал освящённые ножи.
В этом предании не всё народный вымысел, как утверждали некоторые историки. Игумен Мельхиседек весной 1768 года был ещё на свободе и не бездействовал. В ответ на усиление агрессии униатов он не мог не призывать православный народ к сопротивлению. Существование военной базы в лесу недалеко от Днепра (от российской границы), где-то между городами Чигирин и Жаботин, тоже нельзя отрицать. Именно отсюда и начался знаменитый поход Железняка против жидов и ляхов. Тайную 'золотую грамоту' с призывами 'бить жидов и ляхов' Екатерина Вторая, конечно, Мельхиседеку не вручала и вручать не могла. Даже если бы она сочувствовала гайдамакам, даже если бы она понимала пользу от гайдамаков для России, она не рискнула бы дать такую грамоту, опасаясь реакции польского короля (хотя он был её ставленником) и его сторонников. Если бы содержание грамоты стало известно 'конфедератам', они непременно предали бы эту грамоту огласке и использовали бы эту грамоту для возбуждения в польском народе ненависти к России, для объединения всех поляков и жидов против России. Екатерина Вторая не могла, конечно, и призывать православный народ 'бить жидов', ибо никогда, по недомыслию своему, не могла понять, что жиды — враги России и русского народа. На существовании 'золотой грамоты' от Екатерины Второй настаивали и настаивают по сей день лишь некоторые польские историки. Текст этой 'золотой грамоты' был опубликован в сборнике Антеберга."
http://forum.17marta.ru/index.php?topic=2375.0
Увы, придется сместить точку бифуркации почти на 1 год вниз. 1767, январь-февраль-март. В апреле того года в Копенгагене подписан предварительный договор, котором Е2 за Павла отказалась от прав на Шлезвиг-Гольштейн в пользу Дании. За так. С подтверждением после совершеннолетия Павла в 1773. Допустить этого нельзя.
Всё меньше мне нравится Никита Иванович Панин — воспитатель Павла, руководитель внешней политики и предатель Петра III. Особенно его недальновидная, то есть идиотская система под названием "Северный аккорд". http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/1121/%D0%A1%D0%95%D0%92%D0%95%D0%A0%D0%9D%D0%AB%D0%99
Ради этой глупой идеи он бездарно слил в 1867 Дании права Павла на Шлезвиг-Голштейн. Дескать после такой уступки Дания будет в вечном союзе с Россией. А с какой стати?
Более того, слабая Дания очень нуждалась в союзе с РИ против Швеции, Пруссии, Англии. А вот РИ не нуждалась в Дании вообще. Как и в идиотской "Северной системе".
Более того, датские короли веками продвигали границу своей Норвегии на восток, при Алексее Михайловиче претендовали на всё северное побережье Кольского полуострова. Окончательно разграничение прошло как нарочно — в 1825-26 годах.. С неоправданными уступками со стороны РИ. Хотя только еще Варангер не был де-юре признан РИ чисто Датско-Норвежской землей.
С Дании за Шлезвиг-Голштейн и некоторую помощь в "ассимиляции" голштенцев и защиту от происков Австрии, Пруссии и Швеции, можно потребовать наверное 100 тонн золота, Варангер, признание о. Медвежий безусловно владением РИ, признание Шпицбергена владением РИ с сохранением международного там рыболовства, а также можно взять ничейный о. Ян-Мэйн. Кроме того — отменить для русских судов Зундскую пошлину, составлявшую 1% стоимости товара!
Взамен можно признать права Дании на Исландию и Гренладндию, а еще на о. Гельголанд.
Помянутые северные земли Дании нафиг не нужны, особенно если Россия их требует на полном праве. Остается спор за деньги. Тут можно и поторговаться. Можно намекнуть, что права могут быть переданы другому законному наследному герцогу Голштинии — ныне королю Швеции, а шведы давние союзники Шлезвига.. Можно передать права и королю Пруссии.. Можно деньги взять в рассрочку лет на 10-50. Можно часть серебром.
Условием поставить, что если Дания когда-либо отказывается от прав на Шлезвиг-Голштейн, то оные возвращаются наследнику Павла, а это некая гарантия от попыток захвата другими державами и возможный бонус при последующей переуступке.
Ну и, после сделки разве будет Дания врагом РИ? Будет однозначным союзником. Что до Зундской пошлины, то при смешной численности русских судов отказ от нее Данию не напряжет.
___
"В 1767 году императрица Екатерина предполагала совершить поездку по Волге, а в Москве побывать для важного дела, упрочившего славу ее царствования; оно заключалось в созыве представителей от всех сословий для образования комиссии для составления проекта нового уложения. Об этом возвещено было манифестом от 14-го декабря 1766 года.
...Лично для цесаревича эти предположения кончились плачевным образом. Павел Петрович, по прибытии в 1676 году в Москву, снова тяжко заболел, и императрице пришлось совершить путешествие без наследника."
/Тут не ясно — Е2 сначала через Тверь прибыла в Москву, а потом вернулась в Тверь и начала путешествие или сразу от Твери?/
Путешествие Екатерины II со свитой по Волге из Твери 2(13) мая в Симбирск 5(16) июня, в Москве — 16(27) июня.
"Во время пребывания двора в Москве решен был весьма важный для цесаревича вопрос относительно его Голштинского наследства. Императрица Екатерина именем несовершеннолетнего сына отказалась от прав на Шлезвиг и уступила Дании герцогство Голштинское в обмен на графство Ольденбургское и Дельменгорское, предназначенные в пользу младшей линии Гольштейн-Готорпского дома. За великим князем и его наследниками дожен был остаться титул герцога Шлезвиг-Голштейн-Готторпского. В этом смысле в АПРЕЛЕ 1767 года подписан был в КОПЕНГАГЕНЕ предварительный договор, который должен был восприять окончательную силу по достижении великим князем Павлом Петровичем совершеннолетия. Императрица утвердила договор с Данией в Москве, в сентябре 1767 года."
http://shpl.dlibrary.org/ru/nodes/1030-shilder-n-k-imperator-pavel-i-istoriko-biograficheskiy-ocherk-1901#page/86/mode/inspect/zoom/4
Если договор подписан в апреле в Копенгагене, то готовился он очевидно в Питере в феврале-марте-апреле. Исполнителем был довольно гнусный тип — Сальдерн — немец на русской службе. Но идею Панин Н. И.
"Сальдерн "вошел в частные сношения с датским двором, получал от него подарки и обещание получить еще большие за содействие к достижению предположенной Даниею цели — окончательной уступки ей Голштинии. Сальдерн представил Екатерине, что так как великий князь вступает в совершеннолетие, то необходимо лишить его этого владения, ибо, по словам Сальдерна, можно было опасаться, что наследник в качестве германского имперского князя мог бы держать себя в некоторой независимости от русской императрицы и если бы имел злой умысел, мог бы даже увлечься до того, чтобы вступить в союз во вред императрице. Екатерина нашла вескими эти соображения Сальдерна, и 21 мая 1773 года заключен был в Царском Селе окончательный с Даниею трактат, коим, уступая Дании Шлезвиг и Голштинию, Павел Петрович приобретал взамен того графства Ольденбург и Дельменгорст. Затем актом 14 июля 1773 г. Павел передал их коадъютору любскому Фридриху-Августу, представителю младшей линии голштинского дома. — Этим окончательно разрешен был голштинский вопрос по отношению к России."
Мы не выясняли, сколько и чего получил Сальдерн от датского двора за двойное приращение Датского королевства, — надо полагать, безбедную старость себе обеспечил. Между тем он, видимо, хотел добыть еще и славу в потомстве: 'Поддерживая в уме Екатерины ложные опасения против ее сына, Сальдерн, с другой стороны, пытался восстановить Павла Петровича против матери. Он составил план о даровании ему соучастия в управлении государством. Рассказывали даже, что Павел будто бы выдал Сальдерну подписанное им полномочие, дабы испросить у Екатерины согласие на этот проект. — План свой Сальдерн открыл Панину, который с негодованием отверг его, и после объяснения его с Павлом Петровичем интрига Сальдерна рушилась сама собою. В августе 1773 года он оставил Россию. Панин имел неосторожность не донести Екатерине о происках Сальдерна, и она узнала о них уже после его отъезда."
(!) "В НАЧАЛЕ 1766, уже в чине тайного советника, Сальдерн был отправлен представителем от Голштинии в Копенгаген, чтобы там, совместно с русским послом М.М. Философовым покончить с Данией голштинское дело. По дороге Сальдерн останавливался в Варшаве и Берлине; из Варшавы он сообщал Панину свои наблюдения над положением дел в Польше; в Берлине в начале МАЯ 1766 имел две аудиенции у Фридриха II; на аудиенциях этих шла речь о так называемой 'северной системе'. Ничего положительного из разговоров Сальдерна с Фридрихом не вышло; он произвел только очень неблагоприятное впечатление на короля, которого ему не удалось убедить, что 'северная система' имеет в виду интересы Пруссии, чего не было и в действительности. Панин думал заключить некоторые союзы преимущественно в интересах России, и Фридрих это, конечно, понимал. Переговоры Сальдерна и Философова с датским правительством шли в КОПЕНГАГЕНЕ с ДЕКАБРЯ 1766 по 22.12.1767. 22.11.67 подписан был предварительный трактат, датированный, однако, 11.04.1767, по голштинским делам. Окончательную силу соглашение должно было получить после того, как оно будет подписано вел. князем Павлом Петровичем, по достижении им совершеннолетия. Императрица Екатерина не дорожила наследием своего супруга, которое если и давало ей основание и поводы вмешиваться во внутренние дела римской империи, то налагало вместе с тем на неё и тень зависимости от императора, — вмешиваться в немецкие дела она находила способы и не будучи голштинской владетельницей. Поэтому голштинские владения были уступлены Дании в обмен на герцогство Ольденбургское и графство Дельменгорское, причем датское правительство приняло на себя уплату довольно крупных долгов, лежавших на голштинском герцогском доме, и предоставило некоторые торговые льготы русским купеческим судам в датских водах. 16.03.1768 Сальдерн покончил также и старые споры Голштинии с Гамбургом. Все участники этих переговоров были щедро награждены с обеих сторон. "
http://www.rusdiplomats.narod.ru/saldern-k.html
http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/109818/%D0%A1%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%BD
А зачем нам улаживать спор между Данией и Гамбургом? Пусть враждуют. пусть Дания захватит Гамбург с нашего молчаливого согласия. Дело началось еще с начала 1766 года, и Сальдерн уже уехал. Трактат подписан то ли в АПРЕЛЕ, то ли 22 НОЯБРЯ 1767.
"Возвратившись после этого в Петербург, С. являлся одним из видных людей в придворных и, особенно, дипломатических кругах Петербурга. За это время с ним сблизился особенно АНГЛИЙСКИЙ посол лорд Каткарт и он постоянно доносил своему министерству о способностях С., о его влиянии в Коллегии иностранных дел. Есть все основания думать, что такие сообщения Каткарт делал преимущественно со слов самого же С., который, по-видимому, преувеличивал свое значение и, кажется, сообщал ему иногда и более точные и достоверные известия о политике петербурского правительства, известия, которые иногда, может быть, и не предназначались для сообщения их иностранным представителям; но, несомненно, что С. умел выставлять свой успех в Дании и производить впечатление человека очень способного и деловитого."
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
