Большая охота (Wfb)

— Анька, поди, откуда-то достала? — спросил отец, неодобрительно качая головой, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Вот ведь бедовая девка! Вернемся, скажу её отцу, что она опять в оружейный погреб лазила.

— Папа, пожалуйста, не рассказывай ничего! — взволнованно воскликнул Золтан. Ему очень не хотелось, чтобы Анне всыпали розог. Снова. — Она же мне помочь хотела!

— Ну-ка, нечего её защищать, — строго произнес отец. — Сама набедокурила, вот пусть теперь и расхлебывает, егоза. Ты представь, что бы было, если бы я ничего не знал, а потом оказалось, что в оружейной чего-то не хватает? Кого в воровстве подозревать?

Золтан понуро повесил голову. Возразить ему было нечего. Ох, Анька, Анька...

— Ладно уж, я попрошу Новака не слишком усердствовать, — смилостивился мужчина, видя, что сын внял его словам. — Но в случае, если подобное повториться, получите уже вы оба. Считай, что теперь она под твоей ответственностью, понял?

— Да, — решительно кивнул Золтан. — Я её обязательно вразумлю.

— Что ж, хорошо, — произнес Игорь, после чего глянул на мешочек у пояса сына, из которого торчал фитиль. — Штуковину оставь у себя, глядишь, сгодится на что. Но будь осторожнее с этой дребеденью, своих не взорви, — напутствовал он, после чего пошел раздавать приказы.

Вскоре они вошли под тень ветвей. Отряд углублялся в чащу, разбившись на небольшие группы по три-четыре человека, которые следовали вдоль прямой линии, ни на секунду не теряя друг друга из виду.

В группу Золтана, кроме него самого, входил Борька, да седобородый дружинник Семён. Парень хорошо знал мужчину, ведь тот уже давно служил у его отца и много раз тренировал его во владении саблей. Отец всегда хорошо отзывался о Семёне, а вот сегодня доверил ему пригляд за сыном.

Чем глубже охотники заходили в лес, тем темнее становилось. В воздухе пахло влажным после дождя подлеском, а под ногами хрустели ветки. Вокруг могучие сосны чередовались с нежными березами и иными лиственными деревьями, чьи стволы часто покрывали мхи. Подлесок усыпали иглы и веточки, сквозь которые росли разнообразные кустарники.

Тянулись часы. Отряд двигался вперед, поднимаясь на холмы и спускаясь в овраги, ни на мгновение не теряя бдительности. Хотя большинство зверолюдов и были тупыми дикарями, обмазывающимися собственными нечистотами, недооценивать этих отродий хаоса было смерти подобно.

Враг, наконец, показал себя, когда они поднимались по очередному пологому холму. Одно мгновение вокруг звучали привычные звуки леса, а в следующее уже гремело боевое блеянье и топот копыт.

Золтан едва успел среагировать, как на его поднятый щит опустилось кривое каменное оружие, которое зверь сжимал волосатыми лапами. В нос ударил невыносимый смрад. Зверолюд бешено ревел, корча свою уродливую морду, и разбрызгивая зловонные слюни. На его макушке виднелись короткие рога.

"Унгор", — пронеслась в голове парня название тварей с такими рогами.

Когда существо замахнулось для следующего выпада, Золтан шагнул вперед, толкая его щитом, после чего с силой рубанул по плечу, от чего тварь заверещала уже от боли, а не ярости. Не теряя времени, Золтан атаковал снова, на этот раз метя в голову. Удар пришелся точно в лоб — острое изогнутое лезвие легко прорубило кость, мгновенно прервав существование мутанта.

Покончив с этим врагом, Золтан обернулся к своим товарищам. Медведю и Семёну досталось куда больше противников, чем ему. Рядом с дружинником валялись две поверженные зверюги, а сам он сражался с крупной тварью с бараньими рогами. Борька же вырвался вперед, по пути задрав нескольких чудовищ, и теперь схватился с парой особо могучих.

Золтан уже побежал к ним на помощь, когда из кустов справа выскочил здоровенный быкоголовый зверь, и с ревом понесся на него, занеся над головой двуручный топор. Глаза парня начали расширяться от удивления, но инстинкты сработали быстрее разума — рука со щитом метнулась наперерез атаке, а перед лицом в последний момент оказалось лезвие сабли.

Удар был страшен.

Топорище с жутким лязгом встретилось с оружием Золтана и, едва заметив это препятствие, с чудовищной силой врезалось в щит. Мощь, вложенная в удар, снесла Золтана с места, отправив его в непродолжительный полет до ближайшего дерева, о которое он болезненно саданулся плечом. Столкновение вернуло парня на землю, но не остановило движения, а только направило его кубарем вниз по склону. Каким-то чудом не напоровшись на торчащие из земли корни на своём пути, он врезался спиной в очередной ствол.

От боли у него потемнело в глазах, а из легких вышибло воздух. Силясь восстановить дыхание, Золтан, как сквозь перину, слышал, как что-то приближается. Вскинув голову, он увидел, что к нему несётся тот же зверолюд, на ходу поднимая над головой свой жуткий топор. Собрав остатки сил, Золтан бросил своё тело в сторону, в последний миг избежав встречи с ржавым зазубренным лезвием, которое глубоко вошло в ствол — туда, где еще мгновение назад была его голова.

Зверь раздосадованно тряхнул рогатой башкой и со злым мычанием попытался освободить своё оружие. Это оказалось не так просто. Пользуясь заминкой, Золтан в полубезумном порыве на подгибающихся ногах метнулся вперед, занося для удара саблю, и только тут осознал, что в его руках остался лишь малополезный обрубок. Не растерявшись, он изменил траекторию движения, и буквально рухнул перед зверем на колени, вколачивая в его волосатую ногу обломок лезвия по самую рукоять.

Тварь дико взвыла, и, наконец, вырвав топор из древесины, попыталась достать своего обидчика. К счастью, Золтану хватило ловкости, чтобы увернуться от очередного выпада раненого зверя. Скатившись чуть ниже по склону, он, тяжело дыша, поднялся на ноги. Рука, на которой все еще висел его полупрорубленный щит, страшно болела, но Золтан, преодолевая слабость, все равно поднял её перед собой. Не отрывая взгляда от злобно блеющего зверолюда, он потянулся к поясу за кинжалом, вот только наткнулся на кое-что другое.

У него осталась малая пороховая бомба. Он совершенно забыл об этом, но, возможно, сейчас его забывчивость станет залогом победы. Осталось только придумать, как быстро запалить фитиль.

Вперив в него налитые кровью глаза, тварь протянула правую конечность к рукояти разбитой сабли, торчащей из его колена, и резким взмахом вырвала её из себя. Откинув клинок в сторону, мутант перехватил свое оружие в обе лапы, и зашагал к Золтану, постепенно набирая скорость. Рана в ноге поубавила его резвость, но тварь все еще оставалась грозным противником.

Принимать еще один удар минотавра на жесткий блок было равносильно смерти, поэтому Золтан решил поставить на свою скорость и ловкость. Отложив на время мысль о бомбе, он выхватил кинжал и, когда зверь уже собирался опустить топор, резко рванул вперед и вправо. Двигаясь мимо быкоморда, он взрезал на боку его твердую шкуру, после чего стремительным кувырком ушел вниз. Зверолюд изменил направление удара, надеясь с разворота достать парня, если и не своим оружием, так хотя бы локтем, но последний маневр Золтана уберёг его от этого.

Не сбавляя скорости, парень вновь вскочил на ноги, и побежал дальше по пологому склону. За спиной раздался топот и обиженное блеяние мутанта, не желавшего упускать добычу. Золтан на бегу вытащил бомбу и, удерживая её руке, на которой висел щит, резко чиркнул кинжалом по обитому металлом краю, пытаясь выбить искру.

Чирк-чирк-чирк. Ничего не получалось. Оружие и так для этого не предназначено, а тряска от бега только усложняет задачу.

Золтан мысленно ругнулся и на мгновение обернулся назад. Зверь продолжал его преследовать с настойчивостью взбешенного кабана, постепенно нагоняя, даже несмотря на раненую ногу. Парень юркнул за ближайшее огромное дерево, прислонился спиной к стволу и в очередной раз ударил кинжалом о щит.

Чирк-чирк. Пш-ш-ш...

Удача!

Небольшой сноп искорок просыпался на вымоченную в специальной горючей смеси плетеную нить, и теперь та весело трещала. Огонек быстро приближался к свертку из плотного пергамента.

Решив больше не испытывать судьбу, Золтан выскочил из укрытия, метнул опасный пакет прямо в приближающегося монстра и быстро шмыгнул обратно, одновременно прикрываясь щитом.

Ба-бах!

Бомба взорвалась с гулким грохотом, немного не долетев до зверолюда, раскинув вокруг густое облако дыма.

От близкой детонации у Золтана заложило уши, но, хоть и с некоторым трудом, он все же смог расслышать визг и подвывание травмированного зверя. Выглянув из-за ствола, он видел, как в дыму беспорядочно мечется темная мохнатая фигура. Как и следовало ожидать, одной бомбы для этого монстра оказалось мало.

Набрав в грудь воздух, Золтан покрепче перехватил кинжал и бросился в редеющую белую пелену. Оказавшись подле зверя, он с радостью заметил, что рогатый потерял своё оружие, а на его морде полно подпалин, но это все прошло лишь по краю его сознания.

Со всей набранной за разбег скоростью Золтан налетел на монстра, впечатывая в него щит своим весом. Несмотря на значительное превосходство в размерах, оглушенный и ослепленный минотавр не смог удержать равновесие под таким натиском и повалился на землю, а парень оказался на нем. Не теряя ни мгновения, он начал беспорядочно колоть монстра кинжалом, метя в район головы. Зверь верещал и блеял, стараясь сбросить с себя врага могучими лапами, но удары один за другим находили свою цель, оставляя в искаженной плоти все больше и больше опасных ран. Смрадная кровь брызгала в стороны, орошая все вокруг.

В конце концов, чудовище в последний раз дернулось и затихло, осев под Золтаном грузным мешком. Парень последний раз поднял кинжал и, вонзив его в грудь твари, оперся на рукоять обоими руками.

Золтан тяжело дышал, по лицу катился пот вперемешку с кровью зверя, которая залила и его. Враг не двигался и не дышал. Без сомнения, минотавр был мертв. Золтан победил.

С трудом спустившись с туши поверженного противника, Золтан уселся на землю, прислонившись спиной к трупу. Хотелось замереть и не шевелиться. Раны, полученные за время схватки, спешили напомнить о себе при каждом движении. Особенно донимала левая рука, и не мудрено, после такого-то удара в щит. Чудо еще, что она вообще двигается, а кости не торчат наружу.

Но выбора нет. Нужно идти к остальным, иначе его могут добить другие зверолюды, а с потерей сабли и с едва рабочей рукой он будет легкой добычей даже для хлипких мутантов.

С усилием заставив себя подняться, Золтан повернулся к своему противнику и, наклонившись, вырвал из туши свой кинжал. Ощутив в руке привычную тяжесть, парень почувствовал себя чуточку лучше. Вооружен — значит, не беспомощен.

Золтан уже хотел уходить, но тут что-то на теле трупа привлекло его внимание. На груди зверолюда, среди волос и неестественно бугристых мышц виднелось нечто, буквально впаянное в плоть. Казалось бы, какая разница, что там есть на туше мертвой твари? У существ, искаженных хаосом, могли появляться самые разные уродства, одно другого страшнее и опаснее. Рты, глаза, шипы или щупальца в самых неожиданных местах — это пугающая обыденность, а не что-то удивительное. Тем более, это не то, к чему следует присматриваться порядочному человеку, если тот желает сохранить рассудок. Тем не менее, эта точка буквально приковала взгляд Золтана.

Практически не помня себя, парень приблизился, и подрагивающей рукой воткнул кинжал рядом с этим нечто и поддел лезвием. Плоть странно захрустела под давлением, к смраду, источаемому трупом, прибавилась вонь сгоревшего до углей мяса, а в следующий миг на свет показался небольшой деревянный кругляш.

Золтан ухватил его непослушными пальцами раненой руки и, приблизив к глазам, тупо уставился на странный предмет. Перед ним был до боли знакомый святой знак Урсуна в виде головы медведя. Точно такой же, как тот, что висел сейчас на его шее.

Мальчик перевел не верящий взгляд на минотавра, после чего снова уставился на предмет.

— Не может быть, — сипло прошептал он. Поперек горла встал болезненный ком, а глаза защипало. — Как же так?

Отец Золтана никогда не считал нужным скрывать от него страшную правду жизни. "Чай, кислевит, а не изнеженный имперец", — часто поговаривал он. Благодаря этому, Золтан в свои тринадцать знал многое об ужасах этого мира, что встречались отцу за его жизнь: и о тех, с которыми можно бороться честной сталью, и о тех, против кого действенна лишь вера и мужество. Кроме всего прочего, слышал он и об уродливых мутациях, разными путями насылаемых ужасными северными богами на людской род, которые могут начаться даже у совершенно нормальных людей. А еще он ведал, подобные вещи часто идут рука об руку с гнилостно-зелёным светом Моррслиб.

И вот сейчас все эти знания и его собственные глаза твердили лишь одно... даже если Золтан предпочел бы в это не верить. Ах, как было бы приятно и просто сказать себе, что символ мог оказаться вбит в тело чудовища каким-нибудь несчастным, который просто пытался защитить себя его благословением. Или что безумный зверолюд сам сделал это с собой, чтобы потешить больной разум. Легко, приятно и спокойно на душе, но... Золтан не мог себе позволить упиваться заблуждениями.

Парень на мгновение прикрыл глаза, позволяя слезам свободно пролиться на щеки.

— Прощай, Алексей. Спи спокойно, брат, — тихо прошептал он, сжав знак бога-медведя в кулаке. — Пусть твой истерзанный дух упокоится в прохладных пещерах Урсуна, подальше от жадных лап тварей хаоса.

Он еще некоторое время стоял над телом изуродованного злом брата, бесшумно молясь, но раздавшийся неподалёку треск вынудил его остановиться.

Золтан резко обернулся и выставил перед собой кинжал. Невеликая защита, но хоть что-то.

В нескольких десятках метров от него из кустов выскочил зверолюд. Он был хил, не совсем зарос шерстью и возвышался над парнем едва ли на голову. Его морда немного напоминала человеческое лицо, а в руках он сжимал неказистое копье.

Увидев Золтана, зверолюд предвкушающее оскалился и пошел на него, занося копьё. Парень уже приготовился подороже продать свою жизнь, но неожиданно к нему пришла подмога.

Зверь был совсем близко, когда откуда-то с верхней части склона в него прилетело сразу полдюжины стрел.

— Золтан! — раздался крик с той стороны.

Обернувшись на голос, Золтан увидел, как к нему быстро спускается отец, а за ним следуют несколько дружинников и его медведь Борька.

Мальчик вымученно улыбнулся. Он будет жить и вернётся с победой.