Оборотная сторона. Глава 17

Сервис оказался на уровне: Мортиша сделала только шаг, как к ней подлетели слуги, подняв суету. Уже через десять минут она валялась... ой, возлежала на диване, благосклонно кивая в ответ на усилия слуг обеспечить комфорт и релаксацию за ее же деньги, Джирро плотоядно облизывался на толстенное меню, диктуя список, и даже Зигги изумленно чирикал в специальной сумочке-переноске для мелких любимцев, царапая коготками стеганую поверхность.

Мортиша представила себе будущий счет за услуги, и ей поплохело. Следовало срочно раздобыть денег или их эквиваленты.

Следующие несколько дней принцесса посвятила присматриванию и разведке, гуляя по округе, заходя в лавки, манерно сюсюкая с Зигги, пришедшего в восторг от мобильного домика. Блуждания не прошли даром: нежить отметила для себя высокую криминогенность города, свободу нравов и почти полное отсутствие стражи, а также тот радующий желудок факт, что за самооборону никто порицать не будет.

Копошилка оказалась вообще крайне своеобразным городом. Почти полная свобода, можно делать, что хочешь — но в таком случае будь готов отвечать за последствия.

Материальными ценностями. Здоровьем. А то и жизнью.

Местные жители поголовно ходили с оружием, не стеснялись его применять, и частенько случалось, что проезжающие транзитом воры и душегубы, преследующие добычу, сами становились жертвами крайне умело отбивающихся граждан. Мортише бурная жизнь, кипящая на улицах круглосуточно, очень понравилась, она даже обдумала вариант с переездом на постоянное место жительства, решив остепениться после того, как нагуляется по миру.

А путешествовать хотелось страстно.

Сидение на одном месте не прельщало. Иметь возможность увидеть мир, и не воспользоваться ей? Глупо. Ей надо врасти в этот мир, стать здесь полностью своей, чтобы никто не смог подловить ее на какой-то неочевидной на первый взгляд мелочи. Чтобы никто не подумал даже страшное слово "невоспитанная".

Это было даже страшнее непризнанности.

Быть бастардом не так страшно — они есть у всех. Привычное явление для всех слоев населения. К ним относятся терпимо. Их могут признать в любой момент. Они сами могут выбиться в первые ряды.

Аристократ может позволить себе быть "сорняком", но он не может позволить себе быть невоспитанным быдлом. Общество простит все, кроме незнания правил поведения, ведь даже эпатирующие публику особи на самом деле прекрасно осознают, что можно, и что нельзя, и насколько тонкой будет грань, по которой они пройдут.

Можно выбиваться из ряда, устраивая эскапады, но нельзя не знать, каким поклоном принято приветствовать вышестоящего или равного.

Пока что Мортишу спасала доставшаяся от покойной недопринцессы память. Та, хоть и была на птичьих правах, все-таки не в свинарнике жила, и общение — живое — придворных друг с другом видела. И пусть нормально никто ее не учил, она видела, запоминала, за ошибки получала звездюлей, за правильное применение этикета — какие-то мелкие поощрения, казавшиеся этой непроходимой идиотке высшими милостями. Кроме того, был огромный массив информации, любезно впихнутый в ее голову Риэльхом. Тут уже были и частности, и общее и нюансы, но все это добро требовало практики.

Поэтому с рейнджерами, к примеру, Мортиша смогла общаться правильно — Аилия видела пару раз встречи воинов с королем, стоя где-то на заднем плане с полотенцем для рук или еще какой лабудой. Потом она общалась с публикой попроще, где мелкие соответствия были не критичны. А теперь ей надо потихоньку перевести знания в опыт, вращаясь в соответствующих слоях. Надо, чтобы маска перестала ею быть.

Копошилка для этих целей подходила идеально: невзирая, а может и благодаря ей, на славу криминогенного улья разврата и непотребства, город привлекал к себе множество богатых искателей приключений на свои голову и задницу, что не преминуло отразиться на сфере услуг — такого сервиса Мортиша не ожидала: одна сумочка для питомца чего стоила. Слуги были предупредительны до проявлений телепатии, сервис на грани фантастики, пугая заоблачными ценами, и принцесса, решив, что — гулять — так гулять! — отправилась на охоту.

В разгар дня.

Оно и понятно, что лучше бы ночью, как положено добропорядочной нежити, но выбирать не приходилось: на ночь гостиница переходила на осадное положение, поднимались магические щиты — владельцы подходили к обеспечению безопасности постояльцев крайне серьезно. Об выскользнуть, сделать свое черное дело, и вновь вернуться и речи не шло: только через парадную дверь, и давать такие зацепки хоть кому-то Морти не собиралась.

Да, мужики шастали, как тараканы по кухне, туда-сюда, и никто на них косо не глядел. Однако привратник уж слишком увлеченно чесал поутру языком со сменщиком, и никто не мог поручиться, что владельцы гостиницы не имеют благодаря этому некий побочный доход — маленький, но верный.

Поэтому Мортиша принарядилась, подцепила пальцем сумочку с Зигги, и чинно направилась гулять, присматривая самые узкие, мрачные и подозрительные переулки по пути.

Гуляла она долго и со вкусом: два часа, даже больше, пролетели очень быстро.Однако, при этом совершенно безрезультатно.

Мортиша видела шныряющих в толпе карманников, ловко избавляющих людей и нелюдей от явно не нужной им наличности. Наткнулась на откровенный грабеж: с расфуфыренного господина сорвали золотые украшения и отобрали трость, напоследок как следует треснув этой же тростью по горбу. Пару раз в переулках возмущенно заорали, требуя помощи, но туда ломанулись с таким энтузиазмом, что пришлось пройти мимо от греха подальше, тоскливо вздыхая.

В общем, поход в город не удался: в желудке тихо побуркивало, мягко намекая на то, как это приятно и вкусно — кушать, запахи толпы начали раздражать все сильнее.

Идти в гостиницу нежравши не хотелось.

Тяжко повздыхав, Мортиша походила по улицам еще немного, посмотрела на все больше затягивающееся облаками нежно-голубое небо, и направилась в гостиницу, мрачно размышляя о том, что есть у нее в загашнике еще пара амулетов, и все. И что делать дальше — непонятно. Разве что идти к магам и платить за зарядку севших артефактов.

Мысль о том, что придется платить за еду, выглядела немного... кощунственной.

— Что ж это происходит, а? — философствовала нежить, развалившись на маленьком диванчике, покрытом чьей-то здоровенной волосатой шкурой странного цвета первой весенней травки. — Мне кажется, слава Копошилки как криминальной столицы данного региона сильно... э... преувеличена.

Джирро закивал, не отрываясь от тщательного пережевывания вареных в меду орешков.

— Мы здесь уже шесть дней, — продолжала жаловаться принцесса. — Шесть! За это время никто не то, что не ограбил... Нет! Никто даже не подошел с преступными намерениями! Хотя и воришек полно, и грабить не чураются... Да и намедни за углом кого-то прирезали, не постеснялись. И где? Где, я спрашиваю? Я что, выгляжу как-то не так? А?

Джирро уставился на хозяйку с самым суровым видом: платье — богатое, прическа — изысканная, ухоженность присутствует.

— Может... — эльф с сомнением покрутил носом. — Может... вас проклял кто? Ну, чтобы тати не липли?

— Тогда может благословил? — Мортиша задумчиво поскребла ухо. — Или феромоны какие?

— Феро... Что? — эльф прекратил жевать.

— Запах. Ароматы, которые притягивают, — лениво пояснила нежить, потягиваясь безо всякого стеснения. — Только мои отпугивают.

Эльф с огромным сомнением втянул носом воздух. Пахло легким ароматом полевых цветов: пару дней назад принцесса прикупила в лавке флакончик смеси ароматических масел, созданную под нее. Целый золотой выложила!

— Не думаю, госпожа, — позволил себе покачать головой Джирро. — Что-то тут не то. Только что?

Мортиша молча дернула плечами. Есть хотелось все сильнее, хотя голодной она не была, вот только купленные за свои кровные артефакты встали в горле комом, и ощущались неприятной тяжестью в желудке. Почему она должна платить, когда жратва табунами вокруг бегает?!

— Давайте в лавку сходим, — попытался утешить понурую хозяйку эльф. — А то Зигги до сих пор неизвестно какой породы.

— Ну, давай, — вздохнула Мортиша, покосившись на дрыхнувшего в переноске дракончика. — Все равно делать нечего.

* * *

Умкабур Бурмутор Пятый, достойный наследник славной династии коновалов и живодеров, осевшей на постоянное место жительства в не менее славном городе Копохе, поднял голову, рассматривая ранних посетителей. Юная сидхе, вся изящная и утонченная, манерно несущая на пальце переноску с кем-то мелким и явно дорогостоящим. И эльф, с рожей, просящей кирпича, намертво зажавший в руке кошель с деньгами.

— Доброе утро, прекраснейшая! — растекся патокой почуявший денежного клиента Умкабур. — Позвольте предложить вам присесть, великолепнейшая, вот сюда, прошу.

Умкабур тут же развел бешеную деятельность: ловко впихнул явно высокородную посетительницу в удобное кресло, хлопнул в ладоши, подзывая слугу и зверским выражением лица сигнализируя о том, что надо бы налить прохладительный напиток — жара стояла неимоверная, указал эльфу на еще одно кресло, попроще, и замер напротив сидхе с самым почтительным выражением лица.

Сидхе откинула крышку переноски, доставая из стеганого нутра крошечного... Глаза Умкабура сами собой загорелись алчным блеском, человек сглотнул, но снова умильно улыбнулся.

На ладони хозяйки распластался дремлющий Лунный дракон.

Самый натуральный лунный дракон, Умкабур не мог ошибиться: пусть в его лавке, очень и очень богатой, не было таких экземпляров, он видел образчики этого редчайшего подвида Дракона Натурального, и мечтал заиметь у себя, для перепродажи за бешеные деньги.

— Вот, — длинный расписной ноготь пощекотал пузико малыша, отчего кроха развернулся, растопырив лапки. — Неожиданно меня осчастливили питомцем. Хотелось бы уточнить подробности.

— Вам неимоверно повезло, госпожа, — Умкабур сложил руки на груди, разглядывая безмятежно дрыхнущее богатство. — Лунный дракон. Подвид Дракона Натурального, крайне редкий.

— Он сильно вырастет? — Мортиша со скепсисом посмотрела на родню Дракона Натурального. Так и хотелось добавить: "В собственном соку".

— Максимум — станет вполовину больше, — Умкабур вздохнул, стараясь не тянуть руки к малышу. Хотя очень хотелось.

— Такая крохотуля? — удивилась сидхе, с интересом рассматривая дракончика, судя по сероватой гамме окраски — свежевылупившегося.

— Да, госпожа, Лунный дракон — самый маленький из подвидов, — гордо, словно сам снес и высидел такое чудо, произнес Умкабур. — Рождаются белесо-сероватыми, с более темными разводами. К концу первого года жизни чешуя приобретает полупрозрачно-белый цвет с радужными искрами, поэтому иногда этот подвид дракона сравнивают с опалами.

— Да ты у меня модник! — улыбнулась принцесса, поглаживая сопящего крохотулю. — Рекомендации по уходу?

— Кормить отварным или хорошо прогретым мясом. Для чешуи полезно давать медовые соты и творог. Еще желательно иметь запас веточек железного дерева — оно помогает стачивать зубы и когти, а также очищать оные. Рыбу из рациона исключить, вредно для желудка. Также полезно кормить мышами, живыми — для удовлетворения охотничьего инстинкта.

Мортиша скептически посмотрела на Зигги — мышь, по сравнению с ним, казалась упитанным мамонтом, способным запросто набить морду агрессору.

— Растут эти малыши до года, потом набирают массу, — продолжил петь соловьем хозяин лавки.

— А сколько живут? — поинтересовалась принцесса.

— О! — воздел палец вверх Умкабур. — Хороший вопрос! Как и все представители отряда Драконов, Лунный дракон может прожить минимум лет сто. При хорошем уходе срок может увеличиться вдвое.

— Очень рада такое слышать... — покивала Мортиша. — Так вы говорите, он дорого стоит?

— Очень дорого, госпожа, — едва не облизнулся Умкабур. — Редкость.

— Это чудесно, — улыбнулась, вставая, принцесса. — Особенно в свете того, что продавать я его не собираюсь.

Она чмокнула что-то сонно пропищавшего Зигги в мордочку, нежно уложила в переноску, и слегка кивнула Джирро, с надменным видом выудившего из упитанного кошеля золотую монету.

— Госпожа благодарит за консультацию, — небрежно произнес эльф, направляясь за и не вздумавшей что-то еще сказать хозяйкой. Умкабур проводил надменную красавицу расчетливым взглядом. Сопящий в переноске дракончик бередил душу. Только вылупившийся... Еще есть возможность переключить его на другого хозяина, пусть это и сложно, но специалисты за соответствующую плату всегда помогут зверьку обрести смысл всей их жизни. И, естественно, сам Умкабур совершенно не останется внакладе.

— Урлок.

— Да, хозяин? — льстиво улыбнулся откуда-то из-за локтя угодливо согнувшийся в три погибели тощий бледный паренек.

— Видел?

— Конечно, хозяин.

— Один процент твой, если...

— Если, хозяин? — уши паренька едва не вытянулись, как у эльфа.

— Если решишь, как.

— Два процента, хозяин, — притворно вздохнул Урлок. — Сидхе, однако.

— Полтора, и ни одним медяком больше, — решительно пресек поползновения помощника Умкабур.

— Полтора, — согласился юноша, просачиваясь куда-то в недра лавки, откуда доносились щебет, ворчания и рычание живого товара. Умкабур осуждающе поджал губы.

— Два процента! Совсем страх потерял... Вот я, в его годы... — мужчина засеменил в кабинет, предвкушая горячую встречу с обедом. — Процент! И не наглел... С другой стороны... Сидхе, однако! Тут он прав...

Исходящая паром баранья нога живо вымела одним своим ароматом все лишние мысли и волнения. Пусть Урлок старается. А даже если что-то пойдет не так... Помощник действовал по личной инициативе. А Умкабур ничего такого не говорил. И — упаси, стихии! — не делал.

* * *

Слежку Мортиша почуяла примерно через полчаса после того, как они вышли из лавки. Очень профессиональную: несколько человек вели их, сменяя друг друга. Кто другой бы и не заметил, скорее всего, вот только принцесса чуяла запах. Навязчивые ароматы корицы с апельсинами — не то, что ожидаешь унюхать в толпе, благоухающей сырой рыбой, кислым тестом или хлебом и пивом в лучшем случае.

Принцесса очень неторопливо шагала куда глаза глядят, манерно отставив пальчик с висящей на нем переноской, Джирро, судя по сосредоточенному виду, ничего, кроме сохранности кошеля с деньгами не интересовало, так что спустя еще примерно с час блужданий по улицам и лавкам преследователи расслабились, и часть из них исчезла — видимо, поспешили доложить о том, что добыча никакой опасности не представляет.

Мортиша посмотрела на небо, потом глубокомысленно уставилась на витрину с хлебом и булочками... Демонстративно щелкнула пальцами, и степенно направилась к гостинице. Преследователи заволновались. Принцесса чуяла их запахи, сопровождавшие по пути в гостиницу, пока шла вдоль торговых рядов.

Наконец показался короткий переулок, пройдя по которому можно было сократить путь: достаточно узкий, сплошные высоченные стены и никаких дверей или окон. То, что надо.