Брошенная колония

Игнат вдохнул, зафиксировал ствол на цели, и нажал на спуск. Все произошло так, как и должно: тяжелая десятимиллиметровая полая пуля снесла голову старого лесовика, обдав кровавыми брызгами, перемешанными с железными пылью, двух выродков, сидящих с ним рядом. Те дернулись и закрутились на месте, жалобно то ли воя, то ли крича, когда пыль попала на их кожу. Благодаря заклинанию, Игнат успел нажать спуск еще раз, всадив заряд в сильного крепкого вскочившего лесовика. Тот рухнул на траву, катаясь и выдирая когтями здоровенные куски дерна. Для егеря он был уже безопасен, чистое железо не даст ему регенерироваться, и хоть пуля и не попала в сердце, металл отравил кровь погани, потом останется просто добить кинжалом.

Поляна, где грелись на солнце нелюди, опустела, мертвая тишина повисла над лесом. Твари скрылись среди кустов и деревьев, а Игнат наоборот рванулся на открытое пространство, в лесу среди деревьев лесовики — это верный приговор даже для такого опытного егеря.

Врагов осталось трое, не считая недобитка, и они опасны. Что-то стремительно бросилось на егеря с ближайшего дерева, нелюдь умудрился бесшумно запрыгнуть наверх и сиганул с пятиметровой высоты. Тварь была быстра, но ее враг был еще быстрее. Выставив лапы, она летела на Игната, но, не долетев два метра, получила рунный заряд прямо в брюхо. Пуля отшвырнула ее на землю, а тяжелый сапог с железным носком пробил прямо по морде.

Егерь огляделся, осталось двое. Первого он подстерег на перебежке, и промазал. Ну как промазал? Пуля угодила в переднюю лапу и начисто оторвала ее. Лесовик заорал и покатился кубарем, вскочить он уже не успел, второй выстрел разворотил позвоночник.

Игнат замер посреди поляны, переведя дух, прыгун с дерева заставил его понервничать, если бы не ускорение, запросто снес бы ему пол-лица, а то и вовсе голову оторвал.

Последний где-то затаился, и это плохо. Через четыре минуты, или чуть больше, действие ускорения кончится. Это, конечно, не уложит егеря на землю, но ему будет хреново, так что у твари появятся шансы разобраться с ним. Сила, бурлившая в нем, пытаясь помочь своему хозяину, обострила слух, зрение, обоняние, но ничего не говорило о том, что где-то рядом есть тварь.

И тогда Игнат, сложив пальцы в магический пасс, ударил рассеиванием. Крайне полезное заклинание из его небольшого арсенала, правда, это мгновенно уменьшило его энергетический резерв вдвое. И снова ничего, словно твари и не было, но нелюди не убегают, особенно, если защищают логово. Стремительное движение справа он зацепил только краем глаза и выстрелил навскидку. Пуля угодила в несущуюся на него тварь, прошла насквозь и срубила под корень молодую елку. "Фантом, твою мать!" — успел подумать егерь, когда на него сверху обрушился последний лесовик. Удар был такой силы, что винтовка отлетела метра на три, а сам Игнат вместе с вцепившейся в кольчугу тварью покатились по земле. Правда, чистое железо лесовику очень не понравилось, он взвыл и отскочил в сторону.

На ногах они оказались одновременно, пнув противника, егерь отскочил и обнажил кинжал, со свистом крутанул в руке, призывая тварь атаковать. Тот не торопился лезть на клинок и медленно пошел по кругу, словно кот, прижавшись к траве, готовясь к стремительной атаке. Игнат же поворачивался следом, не давая твари зайти за спину. Вообще, если бы не кольчуга и не воротник из колец, все было бы уже кончено, тварь оказалась со способностью к силе.

Тридцать секунд, лесовик не торопился, время Игната утекало, словно вода сквозь пальцы, еще пару минут, и заклинание скорости прекратит свое действие.

— Зачем ты пришел? — вспыхнул в его мозгу вопрос.

"Бл..., телепат", — мысленно выругался егерь, похоже, сегодня ему предстоит умереть. Как же он ошибся с первой жертвой, но кто же знал?

— Нельзя убивать людей, — послал он мысленный ответ.

— Можно, — отозвался лесовик. — Вы убиваете нас, мы убиваем вас. Так выглядит мир уже много лун. Но вы проигрываете. Скоро произойдет нечто, что навсегда изменит вас.

— Заткнись, — прошипел егерь. — Сегодня ты сдохнешь, остальные сегодня сдохнут, и еще многих я убью.

— Конечно, егерь, так все и будет, — мысленно ответила тварь. Она чувствовала джинна внутри своего врага. — Спроси того, кто внутри тебя. Спроси, и он ответит. Мы всего лишь, как вы, люди, говорите, пешки.

Тварь рванулась вперед, оттолкнувшись задними лапами, она была быстра, но Игнат оказался еще быстрее, его левая рука ударила шипованным наручем по морде лесовика, а правая рубанула кинжалом по шее. Тот рухнул ему под ноги, заливая сапоги егеря черной кровью. Игнат нагнулся и тремя ударами отделил башку измененного от шеи. Но прежде, чем тварь окончательно подохла, она успела послать одинокую мысль:

— Для нас все только начинается.

Игнат облегченно вздохнул и, подойдя к винтовке, валяющейся в траве, опустился на землю, положив оружие к себе на колени. Действие заклинания закончилось, судорога прошла по телу, начни тварь атаку на минуту позже, и это он бы лежал там без головы. Хорошо, что их было только пятеро, а если семь? Конечно, последний лесовик оказался особенным, очень сильный дар среди тварей редкость. Этот был действительно сильным. Но сути дела не меняет, сегодня Игнат чуть не превратился в корм.

Долго рассиживаться было нельзя, три раненые твари валялись по поляне. Поскуливая, они дергались под воздействием яда, чистая железная пыль, находящаяся в пулях, жгла их внутренности. Но если оставить все, как есть, они рано или поздно справятся и регенерируют. Маги постоянно ставили эксперименты, нелюди могли справиться дней за пять. Сильные экземпляры вроде упырей и старших оборотней, могли управиться за пару суток. А ведь были еще высшие вампиры, большая редкость. За последние сто лет егеря трижды сталкивались с ними, и все три раза кровососы побеждали. Лишь однажды почти двести лет назад удалось захватить такого, и говорят, он регенерировался меньше чем за час.

Наконец, Игната перестало трясти, организм вернулся в естественное состояние, и теперь пора было закончить начатое. "Глаз" на плече — маленький серебряный кружок с заклинанием запоминающего взгляда, уже исправно сохранил все события, что произошли в бою. Теперь осталось предъявить их заказчику и получить денежки. Но сначала, разобраться с все еще живыми тварями и их логовом. Похоже, логово тут было старое, эти места давно обезлюдили. Не сказать, что данный заказ оказался чем-то из ряда вон, бывало и хуже.

Игнат поднялся и пошел к первой дергающейся твари, той, что подстрелил сразу после лесовика, которому снес башку. Несколько ударов тяжелым лезвием, и голова отделяется от тела. Затем прыгун, процедура повторяется. Далее бегун без лапы. Теперь все точно умерли, но работа не закончена. Снести голову мало, надо разрушить внутреннюю сущность тварей. Даже магички не могли объяснить, что это такое. Но вот если не убить ее, то выберется и пойдет эта сущность гулять по округе, и рано или поздно найдет живую тварь, которую лесовики не съели раньше, и овладеет она ей через глаза, и тогда начнет безумное животное или человек убивать всех подряд. Игнат с силой вонзал в сердце лесовика специальный маленький нож с рунами, не боевое оружие, каждый егерь имел такой заклятый нож, после удара ждал минуту, вытаскивал клинок из тела и переходил к следующей твари. У ножа был еще один секрет, мало кто кроме егерей его знал или даже слышал, нож впитывал в себя сущность, и с каждым поглощенным он становился чуть сильнее. Однажды Игнат общался с егерем, нож которого питался духами больше пятидесяти лет. Он изменился, стал больше, руны засияли ярче, и тот клялся, что после гибели сущности тело нелюди само распадается в прах, причем поглощение идет гораздо быстрее. Хотя егеря известные фантазеры, обывателям они любят всякие страшилки рассказываться в надежде на халявную кружку пива или вина, и могут кормить людишек байками до посинения, но собратьям по ремеслу никогда не врут. У своего ножа Игнат особых изменений не замечал, разве что тот стал острее, никогда не затуплялся, ну может, лезвие удлинилось на пару миллиметров.

Следом необходимо стащить тела в одну кучу. Надо сказать, работа не из легких, пара выродков отожрались до полутора сотен килограмм. На это ушло еще минут двадцать. Игнат вымотался, но скоро все будет кончено. Остатки магического резерва егерь тратить не стал, поэтому сходил к багги за специальным составом, который мог поджечь все на свете. Сбрызнув трупы нелюдей, он чиркнул магической зажигалкой, и пламя радостно начало пожирать все, этот огонь мог жечь даже сталь.

Игнат опустился на траву так, чтобы сладкий запах горелого мяса уносило в сторону. Четыре золотых чекана — вполне приемлемая плата за такую работу, ведь если бы не последняя тварь, все прошло бы более гладко. Надо бы логово осмотреть, зверье зверьем, но лесовики предпочитали жить как люди, спать на подстилках, жечь огонь, который согревал их холодными ночами. Ему повезло застать их снаружи всех вместе. В помещении или подземных пещерах эти твари легко бегали по стенам и потолку.

— Пора заняться логовом, — закидывая винтовку за спину и вставая, подвел итог Игнат.

Он спустился в овраг и, как и ожидал, обнаружил вход в пещеру, внушительный такой, метра два в высоту и столько же в ширину. Лесовики были одним из немногих видов нелюди, которые отлично рыли подземные катакомбы. Включив фонарь, егерь вошел внутрь. Сразу за порогом он почувствовал запах гнилого мяса — неотъемлемый атрибут логова тварей. Скорее всего, где-то была яма, куда просто сбрасывали остатки.

Посветив фонарем, Игнат нашел ход, ведущий вглубь. Он спускался под небольшим углом, его перекрывала грубая дощатая гнилая дверца. Егерь на это только хмыкнул, он уже встречал подобное, и не один раз. Егерь толкнул ее, та, скрипя, отворилась. Запах стал невыносим, пришлось выйти наружу и прогуляться до багги, которую оставил метрах в семистах за густыми кустами. Попутав меж деревьев, он перегнал машину поближе к оврагу.

Игнат достал шейный платок, одна знакомая магичка зачаровала его специально для таких случаев, и тот всегда пах лесом. Надев платок и натянув его на нос, снова отправился в подземелье, теперь можно было дышать совершенно спокойно. Ну что ж, вполне обычное логово, кости в яме с остатками гнилого мяса, пять лежанок — обычные хвойные лапы, ну да измененные всегда неприхотливы.

Джинн внутри по-прежнему больше ничего не чувствовал. Все лесовики мертвы, и единственным живым существом помимо Игната в логове был импресарио. Фонарь в левой руке снова обежал первую пещеру, вроде никого, где же последний артист? Ход оказался под остатками какой-то ткани. Игнат подошел и резко рванул ее вниз, срывая с деревянных крюков. Там обнаружился спуск довольно крутой, не горка, конечно, но наклон приличный.

— Есть кто живой, отзовись? — крикнул егерь.

Внизу что-то завозилось, замычало, раздался стук по дереву. Похоже, нашелся последний из артистов, лишь бы его не отравили. Одной из неприятных способностей лесовиков было то, что если они кусают жертву, выделяя яд, то человек превращается в живого мертвеца, этакая консервация.

Егерь спустился по довольно крутому ходу и оказался в земляном подвале. За решеткой из связанных жердей сидел импресарио. Из клетки раздалось призывное мычание. Игнат посмотрел на последнего выжившего артиста.

— Сейчас освобожу, потерпи, — он подошел к дверце, на которой висел старый ржавый замок. — Однако, — присвистнул он и, дважды пнув по дверце, выбил ее внутрь. Подойдя, он склонился к пленнику и вытащил кляп. — Ты импресарио?

Тот закивал.

— Мужик, а ты кто?

— Хрен в пальто, — ответил в рифму Игнат. — Егерь я.

— А лесовики где?

— Догорают. Короче так, сейчас я тебя развяжу. Делаешь только то, что я тебе скажу. Никуда не ходишь, сидишь, где посажу. И надо тебе штаны сменить, а то воняешь страшно. В таком виде я тебя в машину не пущу.

— А они точно мертвы? — спросил мужик, вставая на ноги и растирая затекшие руки, как он их не лишился, твари вязали его жестоко.

— Не беспокойся. Если их всего пятеро было, то все нормально, уже пепел. Других не видел?

Тот покачал головой.

— Кстати, меня Свеном зовут.

— Ну, тогда, Свен, двигай наверх, выйди на улицу, сядь у входа в пещеру и жди меня. Никуда не отходи. Там рядом родник, тварям пить нужно, так что можешь спокойно вымыть свой зад и застирать одежду, запасной у меня нет.

— А если на меня нападут?

— Нет тут никого, Свен. Нелюди не терпят конкуренции, ближе, чем на пять километров, они к чужому логову не подойдут. Иди, мне обыскать тут все надо. Кстати, как ты эту вонь выносишь?

— От меня дерьмом еще хлеще несет, — отозвался импресарио, стоя на лестнице. — Ладно, коли ты уверен, что тут безопасно, пойду отмоюсь, если это возможно.

Сокровищница оказалась бедновата. На свет были извлечено три золотых чекана , несколько чеков серебром, пара энергетических пистолетов, можно было стрелять обычными пулями, а можно и рунными. Древнее ружье неимоверного калибра эпохи начала борьбы с тварями. Такие делали на заказ егеря, это уже потом появились энергетические винтовки. Подобное если кто и купит, то только для украшения. Нашлись еще несколько золотых и серебряных украшений с камешками, и... Тут Игнат озадачился, на ладони лежала пластинка из горного хрусталя с начертанной на ней руной, она была совершенно ему не знакома, более того, от нее просто несло странной чужой энергией.

Последней руной, которую волшебницы адаптировали и научились накачивать энергией, стала руна лечения бесплодия. Но то, что держал в руках Игнат, не являлось обычной руной, знак напоминал хищную птицу. Егеря часто пользовались знаками силы, и он знал их все наизусть. Многие ему были не особо нужны, другими он пользовался часто, но хрусталь со знаком в его руках нечто совершенно новое. Многие чаровницы пытались создавать руны на основе заклинаний, получился бы выгодный бизнес, но никому еще это не удалось. И вот сейчас в руках егеря было доказательство обратного, кто-то смог.

Он внимательно осмотрел тайник, хотя разве яма прикрытая ветками может считаться тайником? Запустив руку, он пошарил вокруг, и его старание было вознаграждено, на свет появился дневник. То, что это дневник магички, не было никаких сомнений, поскольку только они писали на пергаменте, остальные люди предпочитали обычную недорогую бумагу. Пергамент был необычен, великолепно выделанная кожа. Игнат пролистал дневник и ничего не понял, незнакомые рисунки рун, пояснения на чужом языке. Буквы были хищные, чем-то напоминающие сами руны. Егерь мог поспорить, что прежнее человечество такого языка не знало.

Он еще раз внимательно осмотрел "тайник", собрал всю добычу, оглядел логово, но больше ничего интересного не нашел. Подойдя к очагу, он вытащил из груды хвороста рулон бересты, поджег его и бросил в охапку ельника, который тут же весело затрещал, перекидываясь на какое-то тряпье. Закинув старинное ружье на плечо, Игнат подхватил рюкзак и вышел, закрыв за собой дощатую дверь.