Чип памяти Железной Кошки

Дворецкого я встретила насторожено, стараясь не приближаться, но при этом находясь неподалеку от ребенка. Что-то в движениях мужчины просто кричало: "Опасен". Рисковать понапрасну я не хотела.

Видимо, мое "тайное" отношение к незнакомцу не осталось для него тайной — дворецкий остановился в метре от нас с ребенком и вежливо обратился к мальчику.

— Молодой сэр... — начал, было, слуга, но,увидев, как скривилось личико пацаненка, еле заметно улыбнулся и продолжил совершенно по-другому: — Энтони, не расскажешь, над,чем ты уже месяц трудишься?

— Это... — пацан вдруг смутился. Были бы у меня руки, я бы обязательно протерла бы глаза, в нынешнем моем состоянии это опасно для окуляров. Мальчик был редко в чем-то не уверен, пытаясь решить не решаемое и создать невозможное. За всем этим фасадом уверенности и гениальности был ребенок, обычный ребенок, нуждающийся в одобрении и поддержке. Я позволила этому ореолу подействовать и на меня. И вдруг с ясностью поняла, что, как бы я не стремилась вернуться, как бы ни хотела обратить время вспять, у меня не выйдет. Я здесь и сейчас. Судя по состоянию в котором оказалась, вряд ли от моего тела что-нибудь осталось, кроме мозга, да и то, не сильно уверена в том, что мой мозг все же запихнут в этого робота, созданного детскими руками. Мои родители и друзья уже давно меня похоронили, а этот ребенок, вот он здесь. Один, с живыми родителями, которых нет рядом. С прислугой, которой платят, чтобы заботиться о нем. С совершенно посторонними людьми, которые делают вид, что им не плевать на него.

И я. Та, что, по его мнению, он сам создал, непонятно как, и неизвестно зачем. Его. Его создание, его творение. И, наверное, его единственный друг, не считая вот этого мужчины. В тот самый миг я отчетливо поняла, что не смогу бросить мальчика, не смогу бросить Энтони. Сделаю все, чтобы мальчик жил и жил счастливо. И раз для этого следует отбросить свою прежнюю жизнь, что ж, я это сделаю.

Запись одиннадцатая. 3 октября 1983 год

День начался ожидаемо — с подсчета пропущенного времени. Только вот вместо привычной мне захламленной мастерской, я увидела вполне себе обычную комнату, если вычесть некую вычурность. Хотя и здесь присутствовал некий элемент хаоса, присущий юному гению, Тони. Вчера я провела целый день в кампании мальчика, на этот раз никто насильно меня не отключал. Джарвис, так звали дворецкого, а по совместительству и няньку мальчика. На меня он смотрел с интересом и даже каким-то восхищением. Видимо, такое чудо, как я, здесь не распространено. И вскоре я даже узнала почему.

На дворе то, оказывается, 1983 год, люди. Уж не знаю, каким Макаром меня перебросило в прошлое, однако, факт на лицо. Ради любопытства решила выглянуть в окно. Только вот неувязачка возникла — я прыгать, оказывается, не умею. Ну, класс. Пришлось идти обходным путем, попутно порушив кухню Джарвиса, к чему, надо сказать, мужчина отнесся на удивление спокойно. Перепугался больше ребенок, и за это мне очень стыдно, но чертово любопытство! Я же никогда не прощу себе, что не посмотрю в окно!

В общем, свалив две табуретки, друг на друга, я аккуратно прошагала по тонким ножкам к тумбе, а уж с нее и на подоконник рукой подать. Легче сказать, чем сделать. Куцые лапки постоянно соскальзывали с гладкой поверхности, и хотя обошлось без привычной за последней месяц картины "морда-пол", добраться до чертовой тумбы было не просто. К тому времени, как у меня это получилось, за моими манипуляциями следили не только Джарвис с Тони, но и прислуга, о которой я до этого не знала. Я постаралась не показывать, как меня напрягает непредвиденное внимание этой дамочки, уверенно двигаясь к цели. Еще немного и...

Знаете, что такое разочарование? Разочарование, это когда ты прилагаешь максимум возможных тебе усилий, а получаешь в ответ серый забор. Именно забор! Как-то не думала я, что родители Тони буржуи, с забором по периметру, личной охраной и табличкой "частная собственность".

Я разочаровано слезла с подоконника и требовательно посмотрела на мальчика aka создателя. Ребенок быстро сообразил, что я от него хочу. Вскоре меня с пыхтением вытащили с кухонной тумбы и поставили на ноги, чтобы тут же шепотом приказать больше так не делать. Угу, как же. Кто меня по кошачьему подобию сделал? М? Эх, жаль не могу я пока говорить.

— Извини, за это Джарвис, — теребя майку, не очень уверенно попросил прощение мелкий, мне опять стало стыдно. Взрослая тетка, а веду себя как дитя неразумное! — Я не знаю, почему он себя так ведет.

Минуточку! Какой такой ОН? Я женского рода! Слышишь ты, горе ломастер? От возмущения я опять начала кашлять, как старый дед. Я уже жду не дождусь, когда мне нормальный динамик поставят, тогда я все выскажу!

— Ничего страшного, Энтони, — мягко улыбнулся дворецкий, с интересом на меня посматривая. — Кошки всегда поступают так, как хотят, на то они и кошки.

— Но я его так не программировал! — воскликнул ребенок, явно расстроенный неудачей. Вот как ему сообщить, что нормально все с его программированием? Тут косяк только в том, что я появилась. И почему это ОН? Я точно она! Всегда была!

— Знаешь, Энтони, у меня в детстве тоже была кошка, только не такая как твоя, а настоящая, живая, — сказал Джарвис, полностью завладев вниманием ребенка. Все. Я обиделась. Значит, я не настоящая? А как же все эти разговоры, что мыслю, следовательно, существую? — Так она тоже иногда делала нелогичные на первый взгляд вещи. И поверь, то, что твой кот просто захотел посмотреть в окно, пусть и таким экстравагантным способом, еще не самое страшное.

— То есть, ты предлагаешь оставить его таким? — не очень уверено спросил мальчик, переводя задумчивый взгляд с дворецкого на меня. Я затаила дыхание мысленно и стала ждать вердикта моего "создателя". Как-то не сильно хотелось мне умирать, пусть мне один раз и повезло. К тому же я не настоящая кошка, чтоб у меня было девять жизней.

— Он ведь не натворил что-то серьезное? Ничего не взорвал, не так ли? — мягко вопросил Себа... а не от туда, дворецкий в общем.

— Нет, просто убегал от меня несколько раз или наоборот двигаться отказывался, — обижено пробурчал мелкий. Э? Я б на тебя посмотрела, если бы ты себе эти колесики поставил! Я тебе не К-9!

— Как делают все порядочные кошки, — мягко заметил Джарвис, бросив на сидящую меня какой-то умиленный знак. Это фишка всех дворецких? С ума сходить по котам? — Ты же сам ввел программу поведения кота, не так ли? Он ей просто следует.

Я не он, а она! Но меня никто не понял, а кашлять я сама не хотела.

— Джарвис? — мальчик неуверенно произнес, уставившись в пол и о чем-то напряженно размышляя. — Как.... Как ты думаешь, он понравится...

Фраза не была досказана, но и мне, и дворецкому было все понятно. Мужчина взъерошил волосы Энтони и мягко улыбнулся.

— Я думаю, ваша мама будет в восторге от него, — честно сказал Джарвис. Вот смотрю я на них, и что-то мне не верится. Нет, может, эта женщина и хороший человек, но как мать она... в общем не компетентна с учетом того, что я ее ни разу еще не видела.

— А, а отец? — мелкий поднял глаза полные надежды на мужчину, будь у меня сердце — оно бы сжалось, от того насколько яркими они в тот момент были.

— Он будет гордиться вами, — с некоторой заминкой отозвался дворецкий. Тони не обратил на нее внимания, но я обратила. И мне это совсем не понравилось. Ох, неладно что-то в Датском королевстве. — А теперь ешьте завтрак и собирайтесь — пора в школу.

Оперативно перевел тему мужчина. Тони, поняв, что времени действительно не осталось, понуро кивнул.

— Можно я Кота отнесу обратно в мастерскую? — спросил мальчик и, получив согласие, протянул ко мне руки. Следующее, что я осознала, — это темнота. Да что ж такое-то?!

Запись двенадцатая. 4 октября 1983 год

Первое, что я увидела на следующий день, это лицо симпатичной блондинки, которая с отстраненной улыбкой меня рассматривала. Над ухом кто-то бормотал, и, только повернув голову, я поняла, что лепетал мелкий.

— ...он работает на блоке питания, который находится... — Я моргнула, пытаясь понять, о ком говорит мой создатель. Через секунду мозг, или что у меня там его заменяет, да, да, новая плата, созданная очумелыми ручками, наконец, сообразила, что таинственный он, это я!

— Тони, это замечательно, — с мечтательной улыбкой сказала женщина. Почему мне кажется, что она половину не поняла, а остальную половину не слушала? Нет, я, конечно, тоже не гений, но хотя бы просто выслушать дорогое чадо можно же! — Ты готов к сегодняшнему ужину? Сегодня твой отец будет обсуждать важные вещи со своими партнерами. Веди себя хорошо.

На некоторое время повисла тишина. Тони, похоже пришедший к похожим выводам, опустил руки, и я глухим звуком приземлилась на лапы и возмущенно кхекнула.

— Да, мама. Я буду хорошо себя вести, — глухо произнес мальчик, скрывая глаза за порядком отросшей челкой.

— Это замечательно. Ты же знаешь, как для твоего отца и для меня это важно, — нежно улыбнувшись, женщина обняла мелкого. Мальчик задеревенел, а когда отмер, объятия уже исчезли. — Не забудь, ужин начинается в шесть, постарайся не опоздать. Люблю тебя.

— Я тебя тоже, мам, — тихо пробормотал ошарашенный и выбитый из колеи ребенок, когда его мать была уже около двери. Жаль, что я сейчас в таком теле. Очень мало доступных действий для утешения в моем нынешнем состоянии. Подумав, я поступила как кошка, постаралась потереться о ноги мелкого. Не думаю, что ему сильно приятно, но хотя бы внимание я его переключила, вон как смотрит и даже улыбаться начал.

До самого ужина ребенок, поддавшись на мои весьма незатейливые провокации, играл со мной, нацепив на железный прутик какую-то тряпку, вымазанную в масле и мазуте. Я специально старалась делать самые нелепые, но такие кошачьи вещи, чтобы развеселить мальца. Что мне и удалось. Мысленно поставила себе огромный плюс и позволила себе немного погордиться.

Потом пришел Джарвис и погнал Тони умываться и одеваться. За всеми хлопотами они не заметили одну наглую морду, то есть меня. Я тихонько сидела в уголке, наблюдая, как дворецкий помогает одеваться Энтони, при этом выслушивая нескончаемый поток научных терминов и примеров. В смокинге мальчик смотрелся красиво, а не нелепо, как некоторые дети.

Наконец мальчик и мужчина двинулись к выходу. Судя по тому, как Джарвис придерживал каждую дверь, через которую мы проходили, он точно знал, что я иду за ними.

Наконец мы вошли в столовую. Там уже собрались гости — в основном взрослые мужчины, но были среди них и женщины. Все одетые в смокинги или дорогие вечерние платья.

— А вот и Энтони! — радостно воскликнул усатый мужик, поднимаясь навстречу нашей маленькой процессии, я поспешила спрятаться за ближайшим горшком с растением. Что-то подсказывало мне, что тут мое пребывание может закончиться печально, как для меня, так и для мальчика. — Знакомься, Энтони, это мои дорогие друзья и акционеры нашей кампании...

Дальше пошло перечисление имен всех присутствующих и двухстороннее приветствие. По рожам было видно, что никто из сторон не в восторге от встречи, да и вообще предпочли бы оказаться подальше друг от друга. На ребенка они смотрели, как на кусок мяса, словно сами были оголодавшими псами. Никогда собак не любила, теперь понимаю, что есть за что.

Дальше ужин прошел более спокойно, все чинно расселись по своим местам, ведя при этом светскую беседу. Я не знаю, как можно говорить о погоде в течение целого часа, однако им это удалось. Либо им действительно не о чем больше поговорить, либо это было завуалированные угрозы. Иначе я не могу объяснить фразу: "Погода сейчас дама весьма переменчивая. Сегодня она одаривает вас солнечной улыбкой, а завтра вдруг начинается смерч". Надо ли говорить, что фразу эту я переваривала весьма долго, как и последующие. Бедный Тони, это ж ему, наверное, не раз пришлось терпеть.

Я немного высунулась из-за кадки с цветком, чтобы посмотреть на "создателя". Что удивительно, он не скучал, о чем-то оживленно беседуя с сидящим рядом с ним мужчиной с бородой. Тот кивал, улыбался и что-то отвечал возбужденно говорившему ребенку.

Так прошел час или два. Подали десерт, я с тоской на него посмотрела. Шоколадный торт, м-м-м, вкуснятина. Эх, жалко я есть не могу.

Тони к тому времени был уже порядком сонным. Сидящий рядом с ним мужчина переключился на усатика, читай отца Энтони. Понять, что это хозяин дома, не составило труда. А вот мама ребенка уже ушла, сославшись на плохое самочувствие. Почему нельзя отправить клюющего носом ребенка, я не поняла, но заранее приготовилась к неприятностям.

Расслабленные гости закончили трапезу и проследовали за хозяином в гостиную. Точнее за хозяевами. Усатик взял Тони за плечо и повел рядом с собой, судя по тому, как мимолетно поморщился ребенок, силу мужик не соизмерял. Я была зла, мне хотелось выскользнуть из своего укрытия и что-то сделать! Но что? В таком состоянии я была безобиднее младенца. К тому же у меня не было ни тени сомнения, что в моем появлении обвинят ребенка.

Оставалось только следовать за ними на расстоянии. Спряталась я опять за цветочной кадкой. Их было, на удивление, много и не все из них вписывались в интерьер.

В гостиной стояли небольшие диванчики и журнальный столик, на котором была нарезка фруктов, коробка с сигарами и кофейный набор.

Ребенка усач посадил рядом с собой, начав при этом неторопливую беседу. Тони по-прежнему сонно хлопал глазами, изо всех сил стараясь, сосредоточится на разговоре. За наблюдением не сразу поняла, что беседа перешла с каких-то мелочей на оружие. Причем оружие не просто пистолетное и пулеметное. Нет! Обсуждение затрагивало тяжелую технику и ракетные установки.

-... Как обстоят дела с поисками Стива Роджерса? — в какой-то момент издевательски кинул один из гостей, с которым последние полчаса спорил усатик Говард. — Не успокоился еще?

— Какое тебе до этого дело Кинуан? — покраснел от ярости или от выпивки отец Тони.

— Никак не могу понять, почему ты на том сопляке зациклился? — мерзко улыбнулся названный Кинуан. — То ли слава Эриксона покоя не дает, то ли что-то еще...

— Кстати о чем-то еще... — протянул мужчина, с которым Энтони беседовал за ужином. — Не расскажешь нам, о чем ты разговаривал с Пимом в эту среду?

Разговор сам собой увял. Кинуан замолк на весь оставшийся вечер, изредка вставляя едкие комментарии. В итоге так ни о чем не договорившись. Или договорившись, просто я этого не поняла. Гости засобирались домой. В полвторого ночи. Энтони, судя по остекленевшему взору, был уже не здесь, но еще не там.

-... Энтони! — мальчик вздрогнул и чуть не свалился с дивана. Усач стоял над ребенком, угрожающе занеся руку. Я напряглась. Бить мелкого я не позволю, тем более не за что.

— Да, отец? — спокойно отозвался Тони. Я даже позавидовала его самоконтролю, пока у меня не промелькнула мысль, что за ним прячется, самый что ни на есть, настоящий ужас.

— Ты все слышал? — Медленно опустил руку мужчина, словно в разочарование, что не смог наказать сына.