Погонщица единорогов

Налюбовавшись видами, я опустил взгляд и обнаружил за порослью камыша огромный камень, торчащий из воды. Каменюка имела форму спящего медведя, ткнувшегося мордой в озеро. Впрочем, о формах, это я так.

На валуне вольготно расположились...Ну, я бы назвал их русалками. Тела с аппетитными формами и пышной, ничем не прикрытой грудью, небольшие головы на длинных шеях и зелёные волосы, заплетённые в косы. Ну и рыбьи хвосты, всё, как полагается. Короче, на камне сидели три русалки и заплетали друг другу эти самые косы.

Внезапно одна из них заметила меня и указала пальцем. Остальные тотчас повернулись и принялись хохотать. Я думаю! Мужик с отвисшей челюстью должен выглядеть весьма забавно. Отхохотавшись, мифические создания принялись махать мне рукой. То ли звали в гости, то ли просто здоровались. Я им тоже махнул и это вызвало новый приступ веселья.

То ли привлечённый смехом, то ли по какой другой причине, но появился ещё один персонаж. Гладь озера сразу за камнем разошлась и на поверхность вынырнуло нечто чёрное, поросшее рогами шипами и вроде бы щупальцами. Смех тотчас прервался и наступила тишина. Мне показалось, что заткнулись даже жабы и птицы. Все три девушки как-то боком сползли в воду и почти без всплеска пропали из виду. Осталась только чёрная дрянь и я ощутил, что она смотрит на меня с неприкрытой угрозой. По крайней мере, мурашки, бегущие по спине, ошибаться точно не могли.

Плюхнуло и пришелец исчез. Давление на лицо пропало, а жабы вновь завопили во всё жабье горло. Нет, пожалуй через озеро я бы не поплыл, даже на лодке. Нафиг, нафиг, как кричали пьяные детсадовцы. Однако же, я получил ещё одно подтверждение тому, что нахожусь именно во сне. По крайней мере, до этого мне ещё не встречались водоёмы с живыми русалками. С дохлыми, впрочем, тоже.

С спустился с холма и обнаружил вполне себе хоженую тропку, которую неведомые путники протоптали в обход водоёма. Дорожка выбегала из поля и шла по краю зарослей тростника, аккурат в направлении леса. На утоптанной земля я увидел, как следы чьей-то обуви, так и отпечатки копыт. Вроде бы — лошадиных, но явно неподкованных. Чуть дальше я заметил оттиск босой человеческой подошвы. Правда он показался несколько странным, точно на концах необычайно длинных пальцев, ещё и торчали когти. Ни хрена, кто-то запустил педикюр! Впрочем, после русалок, чему удивляться?

Посвистывая я сорвал травинку и сунул в зубы. Захотелось пить, что совсем не удивительно, учитывая, как жара стояла в сновидении. Интересно, а сели во сне напиться воды из природного водоёма, есть шанс захворать животом? Забавный вопрос. Однако же, я ещё не до такой степени иссох, чтобы продираться сквозь камыши и пугать жаб.

Тропинка неожиданно нырнула в глубокий овраг, который прежде прятался за высоким разнотравьем. На дне ложбины, невзирая на палящее солнце, оказалось совсем не по-летнему прохладно. Кроме того, здесь обнаружился ручей, весело булькающий в каменном русле. Никакого дурного аромата от воды не исходило, поэтому я без страха опустился на колени и принялся черпать ладонями холодную, до ломоты в зубах, воду. Ух ты, а она оказалась необычайно вкусной. Ну, надеюсь, что козлёночком я не стану.

Правда водопой мне всё же испортили. Стоило оторвать взгляд от прозрачного потока, и я тут же наткнулся на человеческий череп в кустах, напротив. М-да, а если присмотреться, то и не только череп, но и всё остальное.

Я поднялся и подошёл ближе. Когда-то костяк принадлежал человеку высокого, много выше меня, роста. Когда-то покойник носил кольчужный доспех, но время обратило броню в ржавые лохмотья. Кроме того, скалящийся череп лежал на солидном расстоянии от остальных костей. Похоже, голову оторвали или отрезали. Ещё дальше я нашёл короткий широкий меч. Оружие выглядело так, словно его только что принесли из кузни, и лишь длинная деревянная рукоять дала тонкую трещину по всей длине.

Поколебавшись, я нагнулся и подобрал оружие, ощутив его тяжесть. Стоило сжать ладонь, и треснувшая рукоять больно врезалась в ладонь. М-да, много таким не навоюешь. Однако же выбрасывать осиротевший клинок я не стал.

— Тебе оно уже ни к чему, — сказал я покойнику. Он не возражал. — Значит — договорились.

Коснувшись пальцем лезвия, я едва не отрезал себе подушечку. Лизнув кровоточащий порез, я подумал, что эдакую "опасную бритву" опасно носить неприкрытой. Ага, а вот и ножны на разорванном ремне. Ничего, понесём в руке.

Подъём оказался много тяжелее спуска. И судя по старым следам, не только для меня. Как и кто-то из предшественников, один раз я поскользнулся и едва не ткнулся носом в склон. Нет, ну почему хотя бы во сне всё не может происходить без этих мелких неприятностей?

Стоило выбраться из оврага лес, вроде бы далёкий, точно устремился навстречу, тёмным частоколом заслоняя небо впереди. Те постройки, что я видел прежде, напрочь пропали из виду, так что надежды взглянуть на них поближе, пошли прахом. Зато я обнаружил разбитую и сгоревшую избушку, чернеющую боками за проломленной оградой. Судя по виду развалины, она получила своё, приблизительно тогда, когда и мертвец на дне оврага. Война? Разбойники? М-да. Моё сновидение не торопилось давать ответы.

Чёртово любопытство заставило сунуть нос в развалины сгоревшего дома. Ограду похоже сломали каким-то тараном, а сама избушка имела повреждения, какие могли бы оставить прилетевшие артиллерийские снаряды. Но...меч? Ладно, всё это — сон и тут своя логика.

У пролома в ограде лежал скелет кого-то рогатого. Возможно — бурёнки, случайно угодившей в переделку. Судя по всему, павшая корова пыталась спастись, удирая из сарая за домом. Сейчас от хозяйственно постройки уцелели лишь пара покосившихся деревянных столбов, да груда мусора между ними.

Жилому дому повезло много больше: пострадала лишь черепичная крыша, провалившаяся в чердак, да стены, угрюмо уставившиеся на незваного гостя пустыми окнами и чёрными провалами в брёвнах. Крепкая была постройка.

Первые останки я обнаружил сразу за дверью, сорванной с петель. Человека, а если судить по величине костяка, мужчину, пригвоздили к стене странным зазубренным копьём. Оружие больше напоминало конечность богомола. На полу лежал топор, который возможно обронил защитник. Ручка полностью сгнила, а вот металлическая часть не носила на блестящей поверхности даже следа ржавчины. Хм, хорошие тут кузнецы.

Если прежде внутри избушки была какая-то мебель и предметы обихода, то теперь от них не осталось и следа. Дыры в полу заросли сизой паутиной и какие-то чёрные кос=мы свисали из проломов в потолке. Кое где я заметил тусклые пятна копоти, но не очень много. Если тут и начинался пожар, то ему не удалось войти в полную силу.

А вот когда я зашёл в следующее помещение, то сразу развернулся и вышел вон. Чёртов сон иногда подбрасывал чертовски неприятные картинки. Судя по сломанной колыбельной, я попал в детскую, где пытались укрыться мать и её трое детишек. Рука женского скелета сжимала рукоять обычного кухонного ножа, а детские кости лежали в дальнем углу. Кто бы ни атаковал дом, жалости он не ведал.

Плюнув в сердцах, я почти бегом направился в сторону леса. Однако же, моё сновидение тянулось так долго, словно и не собиралось завершаться. И чёрт возьми, не происходило ровным счётом никаких событий. Если моё подсознание пыталось что— втолковать своему хозяину, то делало это настолько деликатно, что это граничило с пофигизмом. Может, стоило бы ущипнуть себя или удариться башкой о...Хотя бы вот об этот странный столб, напоминающий предупреждающий знак.

Причём, предупреждать он определённо должен был тех, кто шёл бы навстречу мне, из леса. Жуткие деревянные рожи корчили такие отвратительные гримасы, что аж мурашки по телу начинали бежать. Это как же надо накуриться, чтобы изобразить такую наркоманию! Изображения не походили ни на людей, ни на животных, ни даже на тварей из фильмов ужасов. Руки неведомого резчика наделили дерево кошмарным подобием жизни и казалось, будто монстры вот-вот начнут рычать и щёлкать челюстями.

Дабы никто из наблюдателей (а они тут вообще имеются?) не решил, будто я испугался странного столба я щёлкнул верхнюю, самую страшную, ржу по выступающему рылу. В тот же миг воздух вокруг словно ожил, толкнул меня в спину, прошёлся холодом по ногам и затих. В ушах тихо звенело, точно слабое эхо далёкого смешка. Я обернулся: высокие деревья, казалось склонили свои кроны, с интересом рассматривая незваного гостя.

Ну да, мне же к ним в гости и нужно. Ощущая остатки озноба на обнажённой спине, я пошёл по тропинке. С обеих сторон замерли огромные тёмные башни, закованные в кольчугу мощной коры. Я вообще-то не специалист по растениям, однако же гиганты, стоящие вдоль дорожки, казались абсолютно незнакомыми. Ветки начинали расти из ствола где-то на высоте пятнадцати-двадцати метров над головой и шелестели на них то ли широкие иголки, то ли узкие листья. Отсюда я не мог точно разглядеть. А следов опавшей растительности под деревьями не наблюдалось — только мягкое коричневое покрывало мха.

Солнце видимо обиделось на мои жалобы и перестало посылать свои лучи. Да ещё бы: они напрочь застряли в непроницаемом зонтике над головой. И свет, и птичьи крики — всё осталось где-то далеко вверху. Стало чувствительно прохладнее и повеяло сыростью. Передёрнув плечами, я натянул рубашку, ибо замерзать не хотелось даже во сне. Видимо в реальной жизни одеяло сползло на пол, а Ксюха даже не подумает укрыть мужа.

Жена вспомнилась совершенно неожиданно, ведь всё, очень даже немаленькое время, своего сонного путешествия я о ней ни разу не подумал. Настроение сразу упало на несколько пунктов. Если подумать, то становится понятно, почему я так не хочу пробуждаться. К чему торопиться? К утреннему скандалу или того хуже — оттопыренным губам и полному игнору на пару суток? В такие моменты легко представить, что ты живёшь с посторонним человеком, которому абсолютно плевать на соседа, делящего с ним квадратные метры. А в сущности, последние пару лет так и есть.

Ладно. Я постарался спрятать неприятные мысли в самый дальний ящик памяти и принялся рассматривать чащу, через которую осторожно пробиралась моя тропинка. Кстати, дорожка, мало-помалу, трансформировалась. Из-под утоптанной почвы начали проступать плоские белые камни и даже что-то, типа бордюрчика. На квадратных плитках различались стёртые до неразборчивости рисунки, а бордюр щеголял оплывшими столбиками каких-то древних изваяний. Кажется, в своё время тут было достаточно красиво.

Сам лес и не думал меняться, разве что деревья стали ещё выше, так что даже слабый отблеск солнечных лучей пропал в плотных кронах. Где-то слышалось журчание воды, но поскольку пить я не хотел, то разыскивать ручей не собирался. Стволы выглядели совершенно одинаковыми, поэтому думаю, что заблудиться здесь — раз плюнуть.

Впрочем, один раз я таки рискнул отойти от дорожки на пару метров. Между деревьев мелькнуло что-то светлое, определённо рукотворное, а значит — стоящее внимания. Так и оказалось.

В этом месте стволы древесных исполинов расступились, освободив небольшое пространство, залитое солнечными лучами. Поляна оказалась выложена шестиугольными белыми плитами, напоминающими мраморные. В центре площадки находился...Ну, я не знаю, больше всего это походило на какой-то алтарь. Круглый каменный стол, на низкой ножке изобиловал рисунками. Кажется, тут имели место быть подробные рекомендации по совершению некоего, непонятного мне, действа. В самом центре резец творца изобразил лошадь с рогом на носу. Единорога, короче.

Кроме того, в столе обнаружилась выемка, наполненная чистой прозрачной водой. Может кто налил, а может — просто дождевая. Вода так приятно переливалась на солнце, что я не выдержал и зачерпнув ладонью, вылил в рот. Вкус оказался необычным — отдавало мёдом и почему-то, шоколадом. За спиной кто-то тихо вздохнул, и я оглянулся. Как и следовало ожидать — никого.

Я ещё раз прошёлся взглядом по картинкам, что на всех изображены исключительно женщины. А может — и всего одна женщина. Должно быть какой-то чисто женский культ. Ну и единорог, да. Сие многозначительно утверждение, в сущности, не означало ровным счётом ничего. Простоя типа разложил всё по полочкам. Когда я так поступаю в реальной жизни, Ксюха веселится, но я с явным раздражением. Вроде того, что я умничаю.

Продолжая перекатывать на языке необычный вкус, я неторопливо вернулся на дорожку и пошёл прежним курсом. Хм, а ноги-то начали уставать. Как это вообще называется? Люди вообще-то ложатся спать, чтобы отдохнуть, а не наматывать километры по полям да лесам. Ладно, когда найду ещё одну полянку, то обязательно присяду. А может, даже прилягу и подремлю.

Эта мысль вызвала смешок. Подремать во сне — надо же!

Следующая полянка обнаружилась лишь через пару километров, но присесть не получилось. Алтаря здесь не было, однако присутствовал маленький печальный ослик, запряжённый в двухколёсную повозку. Животное прядало длинными ушами и рассматривало хозяина. Старик, по виду — тысячелетней выдержки, сидел на таком же ветхом коврике и тщательно пережёвывал хлеб, запивая из глиняной фляги. Перед дедуганом лежала нарезанная буханка, кусок чего-то жёлтого, кажется сыра и чего-то коричневого, возможно — мяса. Мне тут же захотелось есть.

Первое время меня никто не замечал. Потом осёл поднял голову, встряхнул упряжь и попробовал откашляться. По другому я эту какофонию назвать просто не могу. Старик испуганно замер с куском хлеба во рту, бросил быстрый взгляд в сторону леса, потом — на дорожку и наконец увидел меня. Хлеб шлёпнулся на коврик, а сам едок подскочил так проворно, словно в его старые ноги вставили пружины.

Теперь я мог рассмотреть трапезничающего во всей его красе. Ну, как красе...Чахлые белые кустики на сплющенной голове располагались так, что понять, где борода, а где — остатки шевелюры было решительно невозможно. Из одежды имелась дряхлая тряпка, которую пенсионер несколько раз обмотал вокруг себя, очевидно, чтобы скрыть дыры, а после — перевязал чёрной верёвкой. А вот сандалии на тощих ногах, оказались хорошими, из блестящей кожи и на толстой подошве.

— Приятного аппетита, — я сделал шаг вперёд, и дед тотчас спрятался за осла. Тот, по виду, тоже хотел бы спрятаться, но не имел такой возможности. — И доброго дня.

— Ты кто такой? — вместо приветствия крикнул дед, продемонстрировав неожиданно глубокий и мощный баритон. — Почему с оружием? Воин?

— Как много вопросов, — я опустил взгляд. Ножны успели так хорошо устроиться в ладони, что я и думать о них забыл. — Звать Михаилом. А оружие нашёл, да и вообще я у вас, — хотел сказать, сплю, но передумал. Неохота выказывать себя психом, даже во сне, — случайно. Ищу людей или просто обитаемые места.

Опять же, не скажешь же, что просто ждёшь, пока сон закончится?

Старик осторожно выбрался из-за ишака и уставился на меня так сумрачно, точно встретил давнего должника, занявшего крупную сумму. Но мало-помалу угрюмое выражение начало сменяться удивлением, отчего морщины превратили лицо деда в подобие печёной картошки. Костлявые пальцы вцепились в кустики на подбородке.