Экзамен

— Так если этому никто не верит — чего же ты беспокоишься? Не нервничай.

Что-то с Савиком было не то сегодня. Что-то этот гад задумал, и, кажется, это имело отношение к Люку непосредственно. Савик никогда не простит того, что война та почти кончилась его победой, почти... Если бы не вмешались сверху. Если бы не правила Системы, которые ему навязали... точнее, им двоим. Вдвоем куролесили, вдвоем и отвечать...

Задумал отомстить? Но как? Уничтожить его Савик просто так не может — нельзя. Репутация — вот что важно для таких, как они; для Савика, для Люка, для любого из их коллег и даже из вышестоящих... Но пытаться обгадить эту репутацию простым враньем? Это в духе Савика, конечно, но наверху-то знают, что почем...

Что же с ним такое? Он злится по любому пустяку, как и раньше, но все-таки сегодня он спокойнее, чем обычно. Словно человек, подсыпавший соседу яд в вино, и теперь наслаждающийся его неведением...

— Забудем, — предложил Люк подчеркнуто миролюбиво. — Зачем спорить о том, что все равно останется нерешенным...

— Как сказать, — загадочно улыбнулся Савик, и Райская Птица сорвалась с ветки, устремившись в полет.

— Это все? — уточнил Люк, следя за тем, чтобы тон был как можно более равнодушным; настроение от ненужных воспоминаний заметно подгадилось. — Или еще что-то есть?

— Есть.

Сказано это было так, что он понял: сейчас Савик покажет то, над чем так долго в последнее время работал. То самое...

Когда Люк это увидел, он остолбенел. Он ожидал всего, чего угодно, но не этого, не такой беспредельной, глупой, сумасшедшей непристойности.

Снова эта идиотическая, бессмысленная песня о непревзойденности его, Савика, о доме, который он создал; но теперь к словам прибавились и слова благодарности за то, что созданы они — два существа. Существа были определенно гуманоидного типа, четко человеческой расы, две особи — того и другого пола.

— Прекрати это, — Люк с трудом заставил голос не сорваться, но все равно вышло так, что он попросил. — Прекрати, это же... Омерзительно!

Савик не отреагировал, и он просто отключил свое восприятие от пары.

— Они разумны? — спросил Люк, глядя на счастливые лица этих созданий свихнувшегося творца.

— Конечно! Они полностью автономны, приспособлены к окружающей среде, осознают реальность...

— Бред! — оборвал Люк; оторопь сменилась злостью. — Бред, если они так себя ведут! Это запрограммированные существа — запрограммированные на то же, на что и твои помощники, а они не разумны! Значит, и твои... твоя пародия на эту расу — не разумна! Так же, как твоя Райская Птица!

Савик и сейчас не разозлился — он смотрел на пару, наслаждаясь их песней. Люку стало противно до зубовного скрипа.

— Ты меня слушаешь?! — прикрикнул он, и Савик с неудовольствием обратил на него внимание. — Как ты можешь утверждать, что они разумны, если...

— Между прочим, Райской Птицей ее назвал мужчина.

— Какой он, нахрен, мужчина, — вырвалось у него прежде, чем он понял услышанное. Люк умолк, снова переведя взгляд на самца (ну, не мог он его назвать иначе), посмотрел на лицо. Будь это рожденный двумя людьми человек, по лицу можно было бы сказать многое, но когда перед тобой генетически подобранный материал... Лицо может быть каким угодно, а мозги... — Он... способен к творчеству? — уточнил Люк.

Савик кивнул так самодовольно, что он поморщился.

— Однако и твои помощники способны к творчеству в какой-то степени, — возразил Люк. — Тем не менее — ты понимаешь, что я имел в виду под словом "разум".

— Я понимаю. И повторяю: эти существа разумны. Конечно, я постарался от души, но все же я это сделал. Они адекватно воспринимают окружающее...

— Вранье, — прервал Люк снова. — Вранье это, они неадекватны. Ну, посмотри на них... Хотя, что это я... Пойми ты, они не могут быть адекватными, если в них изначально задействована программа, направленная на безоговорочное подчинение и почитание.

Савик снова начал злиться, снова засверкал взглядом.

— Выбирай выражения!

— Разве я не прав?

— Не прав! Они, повторяю, адекватно оценивают ситуацию. Да, они знают, что они — мое творение. А теперь скажи мне — разве это не место, за жизнь в котором надо благодарить? Разве существование — не великий дар?

— Нет. Если бы ты их не создал, они об этом и не догадались бы, к твоему сведению, коллега.

— Не надо язвить.

— Да? И почему, если ты не хочешь понимать элементарных вещей? — разговаривать с Савиком было решительно невозможно. Жаль, по пакту ему не запрещено производить определенных операций. Очень жаль... Наплачутся они еще с ним... — Они понимают, что такое небытие?

— Конечно. Вполне.

— Так-так, — с подозрением сощурился Люк. — Надо думать — с твоих слов; с чьих же еще... И что, по их мнению, это такое?

— То, что и есть. Пустота. Ничто. Безжизние.

Он сокрушенно вздохнул. Чету людей стало вдруг жаль, как ту птицу...

— Ты просто сказал им, что это — когда нет жизни. Понятно, что они, как и всякое живое существо, не желают прерывать свое существование. А когда воображают состояние, при котором оно невозможно, пугаются.

— Ерунда, — фыркнул Савик. — Они не боятся — они не могут бояться, потому что не могут представить себе, что можно перестать жить.

— Брось, это заложено в генах, и этого не вытравишь. Или ты очистил все, что касается самосохранения?

— Конечно, нет.

— Тогда они боятся. Может, не осознают это пока, но боятся. На подклеточном уровне.

Савик зло метнул горящий взгляд в его сторону и кивнул на людей.

— Посмотри. Это — страх?

— Это? — он пожал плечами. — Это — обман. Иллюзия. А если смотреть глубже — наглое использование. Если в них есть хоть каплей больше того псевдоразума, что заложен в твоих помощниках, то это просто подло, так играться с разумными существами, когда в твоем распоряжении мириады готовых на все роботов... — Люк не выдержал и добавил: — Или я их так сильно проредил?

Савик на последний выпад не обратил внимания.

— Это... Да ты ничего не понимаешь! Что ты можешь в этом понимать, если ты за всю... за все... Ни разу! Ни разу не создал ни одного существа — хоть амебы какой-нибудь! Я не говорю о твоих роботах.

— У меня-то как раз вполне разумные помощники. Кого там себе создают они — это уже не мое дело... Но — да. Я не создаю амеб. Зато я даю Знание, а это дорогого стоит.

— Ну, да. Стоит твое знание дорого...

— Опять враки. Ты же знаешь, что ничего я не требую. Я даю свободу выбирать. В отличие от тебя.

— Неправда! — загорячился Савик. — Они тоже свободны! По-твоему, мне нельзя быть благодарным по собственному сознательному выбору?!

— Можно, — ответил Люк искренне. — Можно быть благодарным кому угодно и за что угодно, это факт. Но ты ведь не проверял, хотят ли они тебя благодарить, а? Не проверял, станут ли они тебе возносить хвалы, если узнают, что находится за стенами их замкнутого мирка? Ты ведь, я думаю, даже не рассказал им о том, что они не единственные в своем роде, верно?

— Им незачем это знать, — отрезал тот; Люк развел руками:

— А-а, коллега, вот в этом наше с тобой отличие. Я не решаю за других, что им нужно знать.

— В самом деле? Тогда почему ты не раскроешь все тайны мироздания всем на свете? Давай, расскажи о тайне атома какому-нибудь...

— Не передергивай. Да, я не рвусь кричать на каждом углу о секретах Вселенной, но я и не мешаю желающим их узнавать. Не запираю их под замок собственных капризов... — Люк замолчал, рассматривая женщину, пожал плечами. — Хотя — есть выход. Признай, что они не в полной мере разумны, и спор наш просто не будет иметь смысла.

— Что?!

— Как биообъекты они идеальны. Мужчина... если уж тебе так хочется считать его таковым... хорошо сложен, у него приличный генный набор, есть даже задатки к построению примитивных ассоциативных цепочек, что ставит его на чуть более высокую ступень в пирамиде животного царства. Скажем — на уровень приматов. Женщина (или, если принять мою логику, самка) прекрасно приспособлена для воспроизведения. Тут ты поработал хорошо, это верно. У нее вместительные молочные железы и в меру расширенный таз; она сможет поддерживать свой вид. Ноги, правда, я на твоем месте сделал бы несколько длиннее... С той козочкой ты поработал идеально, но у этой самки пропорции явно нарушены, и центр тяжести смещен довольно неуклюже...

— Я не заставлю ее производить потомство в боли!

— Стоп-стоп-стоп... А как! Почкованием?

— Не смей!

— Или процессом митоза?

— И... и... я не допущу здесь, среди высшего, что я создал, этих животных совокуплений!

— Тю! — протянул Люк удивленно. — Так это кратковременный эксперимент? Или что? Сделаешь их бессмертными?

— Да! Они будут здесь — двое, счастливые, не ведающие смерти!

— И радости деторождения?

— Со временем я решу этот вопрос. Они сейчас наполовину из энергии — ты же видишь! Еще не плотные, как подобные им, они пока еще...

— Все-таки почкование... — вздохнул Люк и продолжил, не дав ему ответить: — Ну, я отвлекся. В целом они неплохи. Если и самка тоже способна выстраивать логические связки, значит, они относятся к одному виду и стоят на одном уровне развития. Но — повторяю: тогда признай, что они либо чуть более усовершенствованные копии твоих помощников, либо приматы. Тогда я скажу, что ты прав, и больше не возражу ни словом.

Савик слушал его молча, и видно было, что он закипает. Когда прозвучала последняя фраза, он яростно развернулся к Люку.

— Нет! Тысячу раз — нет! — рявкнул он.

От всплеска энергии по саду рванул ветер, сорвав листву кое-где, и пара на миг притихла, в следующую секунду принявшись за пение с утроенной силой. Люк укоризненно покачал головой:

— Не пугай обезьянок, коллега. Сделаешь из них обезьянок-неврастеников.

— Это мое лучшее творение, и они разумны! — не понижая тона, продолжал тот. — Они обладают разумом! Они — люди! Настоящие! Их гены подобраны, как бусины — идеально, и их разум развит! Они придумывают новое — сами! Они дают имена моим созданиям и запоминают их! Они чтут меня потому, что я дал им жизнь, и это — их выбор!

— Доказательства, коллега.

— Я сказал — они все понимают!

— Угу, — рассматривая небо, кивнул Люк. — Обезьянки неплохо катаются на велосипеде. И даже батат учатся мыть... Вопрос, — прервал он не успевшую начаться следующую тираду. — Вопрос, коллега. Если они такие разумные, то что же они ходят в чем мать родила?.. В смысле — в чем ты создал.

Савик явно растерялся от резкой смены темы, но ответил — все так же запальчиво:

— Им это не нужно!

Он округлил глаза:

— Да-а?.. Как интересно.

— Здесь тепло, — стараясь говорить спокойно, пояснял тот, но все равно бесился. — Здесь только он и она...

— Вот то-то и оно.

— Ты... ты... Ты сама бесстыжесть! Ты всегда думаешь о чем-то непристойном!

— Я — бесстыжесть?! — уточнил Люк. — Однако. У тебя бегают голые приматы, а я — бесстыден... Ладно, это оставим. Я серьезно. Коллега, допустим, мужу от жены... ну, или кто там они у тебя... скрывать нечего. Хорошо. А просто ради украшения?

— Они великолепны и так!

— А элементарные вопросы гигиены?

— Здесь им бояться нечего!

— Значит, — уточнил он, — ты собираешься держать их здесь вечно? Или пока не надоест?

— Не смей так говорить! Я люблю этих созданий!

— Не смеши мои пятки, — покривился Люк. — Любит он... Но — собираешься?

— Для них это лучше! Это — моя епархия, подвластная мне во всем, здесь волос с их головы не упадет без моего ведома, и никто их не обидит ...

— ... "кроме меня", — договорил он. — Так?

— Я?! Я — никогда не обижу свое любимейшее творение! Я создал их только для того, чтобы они могли насладиться всем вот этим — со мной! Чтобы эта красота досталась и им тоже!

Люк скептически посмотрел вокруг. Н-да. Красота... Аж глазам больно...

— А не от скуки? — уточнил он, и Савик снова взбеленился:

— Тебе никогда этого не понять!

— Да где уж мне... — пробормотал он тихо. — Послушай... Ну, вот скажи: ты действительно решил создать разумное существо?

— Я его создал!

— Да нет же, чтоб тебя! — не выдержал теперь уже Люк. — Какие они, повторяю, разумные, если ты заблокировал им все, что касается восприятия реальности не через наложенный фильтр! Ну, признайся честно, я не создаю существ сам, но опыт у меня большой, я же это вижу, так признайся вслух — ты это в них вложил, это часть программы — признание твоего авторитета!

— Нет!

— Неправда!

— Это — не программа! Пойми, я просто сообщил им факт — я создал здесь все. И их. Я просто сказал об этом — это что, запрещено?!

— Нет, — отмахнулся Люк.

— Вот видишь! Теперь признай — мое творение разумно, — потребовал Савик твердо. — Тебе нечем крыть.

— Есть чем, — возразил он, глядя на пару. И ведь не устают — значит, сидят на постоянной энергетической подпитке от Савика, как и все здесь... Он поддерживает их существование, когда они устают его воспевать, и они с новыми силами поют снова, возвращая ему отданное... Извращенец. Интересно, им приходило в голову, что это не обязательно делать постоянно?.. — Мне есть чем крыть, коллега. Предлагаю экзамен для твоих созданий. Скажем так — экзамен на зрелость, после которого я признаю, что они и в самом деле обладают разумом. Если они его пройдут.

Савик посмотрел на него с подозрением, нехорошо посверкивая взглядом.

— Что-то мне это не нравится, — произнес он, наконец. — С тобой вечно одни неприятности.

— Боишься? — невинно улыбнулся Люк.

В точку.

— Говори, — сразу же подобрался тот. — А я подумаю.

— Хорошо, — кивнул он. — Так вот. Разум — это способность логически мыслить; так? Так. Самому делать выводы... может, ошибочные, но — самому. Так?

— Ну.

— Вот. То есть — воля. Если я тебя правильно понял, ты не программировал своих приматов на подчинение, как своих помощников. Так?

— Да.

— То, что они тебе постоянно поют благодарственные песни — это их личная воля. Они по своей воле приняли тебя как свою единственную радость. Так?

— Ну, — Савик чуял неладное, но слушал дальше.

Люк довольно ухмыльнулся.

— Хорошо. Отсюда вывод: они по своей воле решили так, что ты умнее, что ты о мире знаешь больше, чем они, что самое лучшее для них — это слушать тебя, что бы ты ни сказал, даже если ты скажешь что-то очень странное, и выполнять все в точности, ибо (и они это решили сами) ты лучше знаешь, как им жить. Так?

— Ну... В принципе — да.

— Так "в принципе" или "да"?

— Да. Они это знают, и к этому выводу они пришли сами. В конце концов, разве не творцу лучше знать, что хорошо для его творения?

Люк вздохнул, глядя на него с тоской.

— Вообще-то, обычно творение лучше знает, что хорошо для творца — заявляю авторитетно как эксперт в этой области... Ну да ладно. Не об этом сейчас. Сейчас у меня вопрос: из всего этого следует, что они тебя любят?

— Естественно!