Последний контракт

Вскоре мне поведали и историю юноши, в чьем теле оказалось мое сознание. Родители парнишки были из небогатых "старых" семей с северной части здешней Евразии, работали на корпорацию "СОБИТЕХ" занятую в области биотехнологий, в каком то научном отделе. Летели из отпуска на лунную базу, где полным ходом шло строительство предприятий по новым технологиям, но их челнок, принадлежавший корпорации потерпел аварию. Из 57-ми пассажиров и членов экипажа, чудесным образом в спасательной капсуле оказался лишь один из них. По просьбе Виктории Петровны, прибывшие спасатели, оставили юношу в поместье, так как угрозы его жизни не было, а куда его доставлять было не понятно. Возможным родственникам сообщили о трагедии, но никто пока не изъявил желания забрать парня к себе. Звали меня теперь Александром, а вот с фамилией Виктория Петровна просила не торопиться. Женщиной она оказалась одинокой, близких родственников не имела или не признавала, собственными детьми Бог не наградил. Она давно хотела взять ребенка на воспитание из приюта, но там была очередь из желающих, а тут такой случай. Так же стала понятна причина слаборазвитого тела моего донора — пониженная гравитация. С образованием проблема не поднималась, обучение можно было проходить дистанционно, чем Александр собственно и занимался, школ на Луне пока не было. На вопрос Виктории Петровны о моих знаниях, я ответил в том духе, что каждый гасконец с детства академик. Школьную программу в "кадетке" вбивали раз и навсегда, кто заканчивал суворовское знает. Подтянуть разницу в некоторых дисциплинах особого труда не составит.

Спустя два месяца и отбытия специальной комиссии по усыновлению, у меня появилась пластиковая карта с моей фотографией и полным именем и фамилией — Александр Валентинович Долин, 204 г.р. от Объединения, то есть было мне полных тринадцать лет и вскоре, 4-го августа будет 14. Христианство здесь отсутствовало, но вера в Единого создателя была, хотя и никогда не насаждалась повсеместно. Все это время территорию поместья я не покидал, а изучал окружающие несуразности по сети, добивал среднее образование и радовался первым успехам в обретении физической формы. Начали прорисовываться мышцы, добавилось силенок и каждое утро теперь начиналось с кросса, потом растяжка и перекладина. Перед кроссом съедал столовую ложку энерджайзера, приготовленного по собственному рецепту и проверенного еще в прошлой жизни. Берется по килограмму: изюм без косточек, чищеный кедровый орех (можно грецкий), курага — все пропускается через мясорубку, высыпается в трехлитровую банку и заливается медом, тщательно перемешивается. Уговорил "маму" — да, именно так теперь я называл Викторию Петровну, причем никакого дискомфорта не испытывал,— соорудить мне мастерскую, типа кузницы. Объяснил это тягой к творчеству, возникшей из просмотра видеороликов в сети. Ну не говорить же ей, что без боевого ножа (хотя бы его) меня преследует ощущение, что я что-то потерял или забыл взять с собой. Со странностью моего зрения ясности так и не появилось, а посвящать, кого либо, в свои секреты желания не было. Скорее всего, здесь причастны родители Саши, но по понятным причинам прояснить ситуацию возможность отсутствовала.

На мой день рождения приехала пара соседей с семьями, среди них было трое ребят моего нынешнего возраста и девочка на пару лет старше. Раньше я никого из них не видел, да и не горел желанием, ну о чем мне разговаривать с малолетками. Вечер прошел в пустых разговорах, если бы не Грэг, который очень увлеченно рассказывал о крупном строительстве, развернутом на Марсе инопланетянами. Вроде бы там будет военно-космическая база и будут постоянно присутствовать их боевые корабли, что для землян очень выгодно, так как все снабжение будет идти отсюда. Нас пригласили в гости с ответными визитами и вскоре все разъехались, кроме Грэга. Он подарил мне навороченный браском последней модели с голографическим проектором — прикольная хрень. Вообще, складывается впечатление, что Грэг прицелился мне в папаши. Понятно, что не из-за меня, но косвенной причиной и обоснованием, его здесь пребывания, все же был и остаюсь я. С моей стороны никаких возражений нет и быть не может. Но есть повод его покрутить — собственных финансов у меня нет, и пока не предвидится, хотя разговоры по поводу родительских накоплений и страховки какие то были. Но получить что то, я смогу не раньше совершеннолетия, а до него лишь мелкие суммы и то под надзором комиссии по усыновлению.

С установкой и запуском кузни провозились больше месяца, еще два я переводил неплохое железо в утиль и только потом у меня начало, что то получаться. Моя первая, прошедшая собственную приемку, кочерга была неказиста, кривовата, но функциональна, так как выдержала все положенные ей испытания. Нарабатывать опыт, было решено изготовлением наборов для камина, за месяц было изготовлено аж два. Первый и по — этому самый для меня дорогой остался дома, а второй был подарен соседям в качестве рекламы. Потом начались мои мучения с изготовлением ножей, раскрутки доктора на инструментальную сталь, различные добавки и присадки. Бесконечные перековки и эксперименты под диктовку из сети все знающих кузнецов — поймать бы их. Отбитые пальцы, сожженные волосы, постоянно ноющая спина и всепроникающий запах каленого железа. Никогда не думал, что смогу увлечься такой ерундой, а вот — втянулся, начало получаться, обзавелся помощником из местных мальчишек. К лету в радиусе километров двухсот, а может и больше у всех были мои каминные решетки, подставки для дров и сами наборы. Цена была символическая, производилось все из лома, брали больше для интерьера, но на вырученные средства удалось прикупить пару б/у станков. Когда возились с подключением, случайно влез в оголенный разъем и понял, что током меня не ударило. Перепроверил после того как все разошлись, так и есть — ощущается только легкое пощипывание. Интересно, чего еще я о себе не знаю. Хотя бы разобрался, откуда знаю язык — общий язык был подарком иномирян, обучающий гипномодуль встраивался во все медицинское оборудование, создаваемое по их технологиям. Решение, надо признать, разумное — это на много облегчит будущую интеграцию землян. Молодежь по всей планете говорила только на общем.

В начале лета получился первый приемлемый нож. С этого дня во время утреннего кросса начал восстанавливать навыки метания. Напилил чурок, связал между собой, хорошенько пропитал водой и подвесил к дереву — мишень готова. Начинал с пяти шагов с места, потом с разворота, затем другой рукой и так далее по всей методике. В спортзале повесил боксерский мешок, тоже самопальный, килограмм на сорок и потихоньку укреплял кисти, нарабатывая правильную постановку руки на боковой удар, ну и ноги тоже. Обязательно нужен тренер и спарринг партнер иначе все это хрень. Без реального боя дистанцию никогда не наработаешь, а кто то должен смотреть и указывать тебе на ошибки, сам то себя не видишь. Я по себе помню, три месяца в ринг не выходишь, начинаешь жмуриться, когда пропускаешь удар, а это считай труп — особенно у тяжей. Будем, что то придумывать, в следующем году еще экзамены за среднюю школу, дел невпроворот.

Осенью сыграли свадьбу, Грэг теперь мой "папа", но я, как и раньше называю его по имени, он не возражает. На свадьбе народу было не много, в основном родня и коллеги жениха, ну и наши соседи, куда же без них. Под шумок прошла рекламная акция кухонных ножей моего производства, теперь мы занимаемся только ножами. У меня таки получилось сделать копию Ка Бара танто и даже покрытие матовое и заточка супер и боковую нагрузку в сотню кило выдерживает. Теперь ставлю этому телу основные удары ножом, работаю на бревне — сила то растет, а технику входа в ближний бой без партнера не отработать, освобождение от захватов опять же. Во время боя думать некогда, работает только то, что доведено до полного автоматизма, когда выработан условный рефлекс на любое движение противника. Помню когда начинал только заниматься боксом, меня ужасно бесило, по чему тренер ставит меня в пару только в конце тренировки, когда уже дышать нечем и сил совсем не осталось. Он тогда сказал,— это что бы вы друг друга не покалечили раньше времени. Только когда перешел в старшую группу, меня взял другой тренер, который занимался со мной персонально. Вот он мне и разжевал, что рефлексы включаются тогда, когда сил уже нет, а мозг работает на спасение организма и нарабатывать их надо именно в таком состоянии. Кто через себя переступить не сможет, бойцом никогда не станет, будь он хоть трижды талант. Когда он мне говорил, после трех спаррингов,— защита слабая, сейчас мы над ней поработаем — начиналось самое веселье. Против меня выпускали двух легковесов или полусредних, кто под руку попадет — за три минуты они делали из меня котлету, зато рефлексы вбивали на всю жизнь. Мои попытки найти в Нивеле (ближайший город) тренера успехом не увенчались, городок не большой тысяч сто, объехал по всем объявлениям быстро — все не то. В полный контакт никто не работает, сплошные танцы — так и сказал тренеру в последнем, осмотренном мной спортзале. Он покровительственно улыбнулся и предложил спарринг со своим воспитанником. Весь бой занял секунд десять. Защиту я надевать отказался, а упакованного с ног до головы юношу вынесли после того как он решил, что пробковый жилет его надежно прикрывает и дал мне пробить с левой по корпусу. Такой удар, из уклона под правый прямой, бьется и ножом между пластинами передней и задней стенки бронежилета. Нокаут по печени жутко неприятен — мозги еще работают, а тело не слушается и кажется, что умираешь. Покидал помещение в полной тишине, домой вернулся поздно и в расстроенных чувствах. Холодный душ согнал унылое настроение, плотный ужин сделал его еще лучше. Ложиться спать на полный желудок это для любителей фильмов ужасов, решил перед сном пол часика прогуляться, ножички покидать. Возвращаясь с прогулки, услышал посторонний звук со стороны дома. Из чуть приоткрытого окна на втором этаже доносился еле различимый шепот приемных родителей, но его интонация была далека от интимной. Нормально — не успели пожениться, уже выясняют, кто в доме хозяин. Скромностью я никогда не отличался и решил послушать, как здесь выясняют отношения, надо же готовиться к взрослой жизни. Уселся на недавно подстриженный газон, попытался отключить все посторонние шумы, сконцентрировавшись лишь на разговоре. От ощущения, что на меня надели наушники, дернулся всем телом, вот это наворот, я стал слышать даже их дыхание. Пока отходил от первого шока, до меня дошел смысл последней сказанной мамой фразы:

— ...зачем был нужен весь этот концерт с женитьбой, ты же прекрасно видел, что он действительно ничего не помнит. Он не узнал ни одного из сотрудников лаборатории, датчики браслета четко указали отсутствие какой либо реакции. Никаких изменений в его развитии нет, кроме его дурацких хобби, да и они от безделья.

— Не кипятись Вела, никто и не настаивал, что мальчишка причастен к пропаже образцов. Наша группа отрабатывает лишь один из вариантов. Я вообще думаю, что взрыв был случайным и контейнер похоронен под обломками лунной базы, иначе он бы давно всплыл.

— За полтора года результат ноль. Скоро в систему прилетят хозяева и спросят со всех причастных. От щенка надо избавиться, денег на нем больше не заработать и так списали триста тысяч гарантов. Завтра снимай все наружное наблюдение, доклад о завершении операции я отправила. Послезавтра мы отсюда улетаем, к тому времени ты должен подчистить все хвосты.

Еще минут десять я неподвижно сидел на траве, переваривая все услышанное. Совсем расслабился старый индюк, даже наружку не срисовал, хотя на шпиона меня не готовили. Нет, ну какие артисты, так сыграть, сколько же стоила вся эта обманка, сколько тогда стоит тот контейнер, о котором идет речь? Каким образом парнишка оказался втянут во все окружающее дерьмо. Сплошные вопросы. Понятно, что уходить надо сегодня и так, что бы иметь фору хотя бы сутки, за это время добраться до крупного города и там затеряться, сделать новые документы и бежать дальше. Те, кто станут меня искать, а они станут, будут думать так же — этот вариант напрашивается сам. Привлекать к поискам полицию побоятся — огласка им не нужна, но не факт. Наверняка везде есть свои люди. Значит, будем использовать вариант "Б". Зашел в свою мастерскую, переоделся в рабочую одежду, взял рулон скотча и веревку, нож у меня и так с собой. Тихонько поднялся на второй этаж и сдвинул дверь в спальню — открыто, ну правильно кого им боятся. Рывком приблизился к кровати, два удара рукоятью ножа и тишина. Связал обоих и заклеил рот скотчем. Привел "Грэга" в чувства, когда увидел, что он хлопает глазами, пытаясь, что то рассмотреть в темноте спросил:

— Где расположены наружные посты наблюдения, если готов говорить кивни, будешь пытаться орать или дергаться, будет очень больно.

Он попытался освободиться от скотча, тужился, кряхтел и мычал — непонятливый, а жаль умер бы быстро. Воткнул нож на одну треть под правую грудь и чуток покрутил. Дерганья усилились, глаза расширились, по лицу потек пот.

— Я тебя предупреждал Грэг или как там тебя зовут на самом деле, игры закончились, рассказывай. Рана не серьезная, но если кровь не остановить умрешь через полчаса. Расскажешь все, я оставлю вас в живых, мне ваши трупы ни к чему.

Сломался он минут через пять, когда я проткнул ему мошонку. Велу добил, не приводя в чувства. Спустил оба тела в мастерскую, хорошо полил машинным маслом, накидал сверху деревяшек и разных тряпок. Поднялся в свою комнату, принял душ, оделся в тренировочный костюм, кроссовки, цивильную одежду аккуратно сложил в небольшой рюкзачок, туда же закинул нож и обезличенные кредитные карты, любезно отданные "Грэгом". Спустился в мастерскую, открыл тягу своего горна на полную катушку, зажег паяльную лампу и положил ее сверху на поминальный костер. Внешние посты обошел без труда, когда знаешь, где они расположены, и видишь в темноте это совсем не сложно. Пока пробирался через лес к трассе, крутил в голове рассказанную "папашей" историю. Получалось, что родители мальчишки работали с образцами "чего то" предоставленными "хозяевами" то есть пришельцами и частенько таскали мальца с собой. Отец этой лабораторией и руководил, а мать была ассистентом или помощником. Саша и в этот день был с родителями, но вышел из комплекса за минуту, до того как тот рухнул в какую то каверну, а перед этим вроде бы слышали взрыв. Нашли его спасатели и передали медикам корпорации. Отрабатывали всех, кто покинул комплекс до трагедии — "хозяева" требовали отчет об образцах, но ответить им было нечего, контейнер за полтора года так и не нашли. Информацию о случившемся засекретили, а для меня придумали катастрофу челнока которая, кстати, действительно была. Теперь же я просто отработанный материал, с которым дальше возиться нет смысла. Перед выходом из леса, переоделся и переобулся, а рюкзачок с тренировочным костюмам спрятал, для чего ножом снял кусок дерна. Нож в чехле закрепил на голени левой ноги под брюками. На трассе меня подобрал рейсовый автобус, в котором я благополучно проспал до самого приезда в красивый старинный город Светлый. Плотно позавтракал в кафешке рядом с вокзалом, а затем, смешавшись с толпой, вышел на остановку общественного транспорта. Добрался до центра города, приобрел буклетик с описанием местных достопримечательностей, и быстро сориентировавшись по указанной схеме, вышел к Музею Искусств. Напротив музея располагался не большой ухоженный парк, где я и устроился на скамейке, таким образом, что бы просматривался вход и стоянка для транспорта. Где то через час начали подъезжать первые группы туристов, а еще через час свободного места на стоянке просто не осталось. Зайдя в музей с одной из групп, начал прислушиваться к разговорам — мне была нужна разношерстная группа, где люди были малознакомы друг с другом. Такая компания вскоре нашлась и через три часа непрекращающегося бубнежа гида, смены залов и экспонатов, я знал достаточно, что бы меня здесь считали своим. Даже познакомился с девочкой одногодкой, в смысле лет пятнадцати. Потом мы все вместе поехали, в какое то кафе, где нас уже ждал обед, затем еще один музей и вечером мы уехали в Ступинск. Дороги здесь шикарные, автобусы комфортабельные, нас еще и покормили по дороге — в общем экскурсией я остался доволен. В этом городе мне пришлось немного потратиться и прикупить новый браском, спортивную одежду и обувь, а так же поменять и ту одежду, в которой был. Потом я совершил пробную тренировку в фитнес-центре, где мне нужен был душ и парикмахерская. При помощи коммуникатора нашел попутчика до следующего города, оплатив половину стоимости топлива, а после обеда был уже в пути. Таким образом, еще трижды меняя тактику перемещения и внешний вид, добрался до крупного портового города, который на той Земле назывался бы Одесса. Портовые города должны иметь много общего не в зависимости от расположения в пространстве и времени, думаю это правило справедливо и для местного Ритона. Задерживаться здесь на долго в мои планы не входило, мне были нужны новые документы и возможность отсидеться пару месяцев пока стихнет ажиотаж, а интенсивность моих поисков понизится. Курортные места хорошо посещать в соответствующий сезон, а вот зимой этого делать не рекомендуется, но у меня выбора не было. До конца осени оставался месяц, потом погода станет отвратительной и при минус пяти, здесь можно отморозить уши. Плохо было другое — пацан пятнадцати лет при попытке снять квартиру вызовет много вопросов, а вдобавок отсутствие документов. Варианта я видел два — приехал на учебу, то бишь студент и второй искать местную братву в надежде, что сразу меня не сольют. Предубеждений против босяков у меня не было, а потребность в документах была. Пассажирский порт находился на прежнем месте, на втором этаже обнаружилось и кафе со свободными столиками. На рейде стоял белоснежный красавец, видимо ожидая лоцмана. Перекусив и покрутившись с пол часика по окрестностям, определил нужных мне ребятишек. Работали они вчетвером, схема правильная — один на кармане другой на подхвате, еще один на стреме и один лепит отвод*. Дальнейшее наблюдение показало, что старшего здесь либо нет, либо они вообще работают самостоятельно что, судя по моему опыту, маловероятно. Дождавшись, когда наступит обеденный перерыв в их благородном занятии, подошел к этой компании и вежливо поздоровавшись, придвинул стул к их столику, не спрашивая разрешения. На меня вопросительно уставились четыре пары детских глаз с совсем не детскими взглядами.