— Тинка, — прогудел он, — ты куда опять подевалась? Батя ужо весь на мыло изошел, тама тебя сватать пришли.
— Меня?! Сватать?! — в ужасе вскрикнула девушка. — Кто?!
— Тебе повезло, сам Биред. Он богатый.
Ужасная новость ударила Тину по нервам с такой силой, что она чуть не упала. Ведь отец не откажет сыну старосты... О Благие, да за что?! Только не это! Жить с этим ублюдком, терпеть его липкие прикосновения? Нет!!! Она залилась слезами, и Роум с недоумением посмотрел на нее.
— Ты чего ревешь? — изумленно спросил парень. — Тебе ж счастье привалило!
— Он воняет... — едва смогла простонать девушка. — Меня от него тошнит...
— Во, дура... — покрутил пальцем у виска брат. — Ты ж как сыр в масле кататься будешь, он же богатый, у него даже флаер есть.
— Да плевать мне на его флаер... — провыла сквозь слезы Тина, садясь на землю. Ноги ее не держали.
Роум укоризненно покачал головой, подхватил сестру, как котенка, и потащил, невзирая на слабое сопротивление, в дом. Там, за празднично накрытым столом, уже сидели нарядные родители и Биред со своим отцом. Боров в хорошем костюме выглядел еще противнее, чем обычно. Ужас нарастал в душе Тины подобно лавине, она прекрасно понимала, что полностью во власти отца и тот может сделать с ней все, что только пожелает. И слезы тут не помогут... Ее не любили в семье, и будут только рады избавиться от обузы. Как же больно было девушке осознавать это! Но она не питала иллюзий относительно своего родителя, слишком хорошо его знала.
— Ну вот, Тина, — довольно огладил усы глава семьи, — и тебе счастье выпало. Сватает тебя уважаемый староста Касит для сына своего Биреда. Мы согласны, и приданое имеется, все как положено.
Он с тревогой смотрел на непутевую дочь, которой вполне могло взбрести в голову отказать сыну старосты. Старый Варинх вообще не думал, что кто-то может посватать такую неумеху и разгильдяйку, как его Тина. Дурная девчонка все время в небо пялится, как будто ей оттуда принц свалится. Сказок в реальной жизни не бывает! Все упирается в деньги, и ничего больше значения не имеет, Тина уже взрослая, и пора бы ей отвечать за свои поступки. Мастер Варинх не собирался потакать романтическим бредням дочери, когда семье такое счастье выпало — с самим старостой породниться. Старик снова глянул на заплаканную Тину и раздраженно фыркнул — неужели она ничего не понимает?
— Так что, дочь? — спросил он.
— Я не пойду за этого вонючего козла! — почти завизжала она. — Не пойду!
— Пойдешь, — твердо сказал отец. — Я говорю — да. Твоего мнения больше не спрашиваю, раз ты такая дура.
— Нет, умоляю тебя... — сквозь слезы простонала девушка. — Не губи, папа... Ну, за что? На него же смотреть противно!
— Эт чо на меня смотреть противно?! — взвился с места Биред.
— Да это девчонка глупая, — забеспокоился мастер Варинх, — счастья своего не понимает, что такой уважаемый человек на нее внимание обратил. Она согласится, вы не беспокойтесь...
— Я повешусь... — всхлипывая, выдавила из себя Тина. — Я не буду жить.
— Заткнись! — старик подхватился с места, поднял дочь и отвесил ей пару полновесных пощечин.
После этого девушка окончательно поняла, что ее не пощадят, что отец приносит ее в жертву благополучию семьи. Она была далеко не дурой, и все знала, понимала, что у них нелегкое положение, но никогда не думала, что именно ее обрекут на такую участь. Жизнь с вонючим боровом... Как же быть? Что делать? Но в одном Тина была уверена полностью: ничего у отца не получится. Не удастся ему заставить дочь подчиниться и выйти замуж за эту образину. Она убежит. А не сможет — умрет! В любом случае проклятый Благими Биред не коснется ее тела! Никогда не коснется! И будь что будет. Ежели понадобится, то она сможет даже покончить с собой. Губы Тины сжались, в глазах загорелась решимость отчаяния. Она упрямо посмотрела на отца, и старик со злостью понял, что дочь не сдастся. Он приказал Роуму увести и запереть девушку в ее комнате. Тина только посмеялась про себя — откуда им знать, что она давно припрятала запасной ключ и ночами без помех мечтала о невероятном под звездами.
Отчаяние было быстро упрятано в глубину души. Девушка понимала, что не может долго предаваться ему, если хочет добиться своего, если не хочет таки оказаться обвенчанной с толстым скотом. Она холодно и спокойно обдумала свое положение. Итак, у нее нет ни денег, ни документов. Впрочем, немного денег все же было, но эта капля могла помочь продержаться в городе два-три дня, не больше. Тина бывала там с отцом и помнила, какие в Таркине высокие цены. Хуже, что нет документов, без них ее не возьмут ни на какую работу. Впрочем, есть одно место, на которое могут взять без документов, но при одной мысли о том, чтобы отдавать свое тело за деньги разным подонкам, Тину чуть не стошнило. Но все равно нужно бежать, а там пусть будет, что будет. Все лучше, чем женой Биреда стать. Тем более, второй — тот уже вдовствовал: первая жена умерла родами, принеся мертвого ребенка. Тина сильно подозревала, что Биред бил несчастную женщину. Тут на память пришел запах драгоценного женишка, и ее таки стошнило. Сквозь дверь девушка слышала, как отец окончательно ударил по рукам со старостой, и сжала зубы. "Никогда тебе этого не прощу, папа!" — вырвались у нее горькие слова. Теперь она понимала, что находится среди врагов, что ее собственные родные стали ей врагами. Что ж, они сами начали — война так война.
Прошло много часов, прежде чем в доме все затихли. Тина увязала свои жалкие пожитки в узелок и тихо отперла дверь припрятанным ключом. Тишина, все спят. Она ехидно ухмыльнулась — дорогой папочка и представить не может, что у его дочери хватит решимости не только просить и плакать, а еще и что-то сделать. И хорошо, что не знает. На пороге девушка остановилась попрощаться с родным домом и тихо всхлипнула. Не так она хотела. Но жизнь не спрашивает у человека его желаний, она просто идет и походя давит не успевших отскочить. И им приходится умереть или приспособиться к раздавленному состоянию. Тина сжала зубы и вздохнула. Затем незаметной тенью проскользнула сквозь спящую деревню и быстрым шагом пошла по направлению к городу, стремясь до утра оставить между собой и родным домом как можно большее расстояние.
Она шла и тихо радовалась звездному небу, щебету ночных птиц — девушку всегда влекла тьма и ее загадки. На свету все было так просто и порой малоинтересно, а в темноте самые знакомые вещи становились таинственными, несли в себе что-то новое и необычное, что-то такое, чего не было раньше. Почему священники Благих всегда пугали людей Тьмой, Тина понять не могла, как не могла и понять страха всех своих знакомых перед темнотой. Впрочем, это позади! И девушка счастливо рассмеялась. Впереди ждало неизвестное будущее, и каким бы оно ни оказалось, она шла навстречу ему с открытыми глазами. Она не станет подчиняться их глупым законам и правилам, не станет терпеть скотство! Тина, конечно, понимала всю наивность своих мыслей, но не хотела портить себе настроение. Еще найдется время подумать о том, что ей делать на самом деле.
Несколько дней девушка шла по ночам, проводя дни в стогах сена. Громада города постепенно приближалась, Тина уже видела высотные ретрансляционные башни инфосети и жаждала поскорее добраться до места. Может, ее все-таки возьмут на какую-нибудь работу, она же не белоручка, согласна на что угодно, и стирать, и полы мыть, только бы выжить. Она верила в свою звезду, улыбалась редким встречным людям, если они попадались ночью, но ни с кем не заговаривала. Ела то, что находила в лесу, через который шла дорога. С детства Тина привыкла питаться подножным кормом и знала, что можно есть, а что нельзя. Она собирала грибы, поджаривала их на костре, а уж для ягод савиа наступил самый сезон и ими можно было объесться, столько их уродило в этот год. Еще каких-то пару дней — и город! Скорее бы... Нетерпение девушки не знало предела.
Впереди показалась большая деревня, раз в несколько больше ее родной. Тина подошла к окраине и усмехнулась: какие-то парни весело пели у костра на околице, совсем как дома. Потянуло вкусным духом печеных клубней равда, и у нее потекли слюнки. Некоторое время она не решалась подойти, но, подумав, что здесь могут быть только обычные деревенские ребята, направилась к костру.
— О, а это у нас тут кто? — обернулся один из них.
— Здравствуйте, ребята! — улыбнулась девушка. — Меня Тиной кличут.
— А ты откуда взялась? — спросил здоровенный белобрысый увалень.
— Из Стояного Лога, там, на севере, — махнула она рукой, — в город вот иду.
— А чего ночью-то?
— Так не жарко зато.
Тина не обратила внимания, что несколько парней ухмыльнулись и перемигнулись. Она присела у костра и с удовольствием вцепилась зубами в протянутый ей поджаристый клубень. Ягоды за пять дней ей все же сильно надоели, и сытная еда заставляла желудок буквально прыгать от нетерпения. Кто-то сунул ей в руку стакан, и Тина, не задумываясь, выпила. И задохнулась — там был чистый спирт. Пока она кашляла, парни ржали над нехитрой шуткой. Переведя дух, девушка укоризненно посмотрела на белобрысого увальня, и тот, ухмыляясь во весь рот, развел руками. Тина быстро доела клубень и, улыбнувшись, стала прощаться.
— А поиграться? — ехидным голоском протянул кто-то.
— Во что? — с удивлением спросила девушка, не понимая, во что можно играть ночью.
— В чмок-чмок! — заржал прыщавый юнец, все остальные тоже рассмеялись, окружая Тину.
Она растерянно посмотрела на так понравившегося ей белобрысого увальня и вздрогнула: улыбка на лице парня была настолько омерзительной, что ей еще не доводилось видеть подобной. "Что им от меня нужно?" — промелькнуло в голове. Вдруг отблеск костра высветил сваленные в стороне эциклы. Только при виде них до Тины начало доходить, что она нарвалась не на простых деревенских парней, а на стаю бродячих эйкеров... В голове промелькнули страшные рассказы о том, что эти звери делали с девушками, и только тут в ее душе появился страх. Они хотят ее... Нет, не может быть... Увалень встал, еще гнуснее ухмыльнулся и вдруг спустил штаны, доставая свой... Свой... Нет!
— Нет! — вырвался этот у девушки крик, и она отшатнулась.
— Куда же ты, красотка? — насмешливо спросил эйкер. — А чмок-чмок?
— Что вам от меня нужно? — заплакала Тина.
— А то ты не понимаешь! — заржал кто-то. — Становись на коленки и рот открывай.
— Нет! — отшатнулась девушка.
Но протестов никто не слушал, сильные мужские руки схватили ее, бросили на колени, резкие удары по ушам заставили открыть рот и... Начался ужас, который не мог привидеться Тине и в самом страшном из кошмаров. Кто сорвал с нее юбку, трусы и пристроился сзади. Резкая боль ожгла девушку, и она отчаянно завизжала, умоляя не делать с ней этого. Но никто не слушал ни ее просьб, ни ее плача...
— О, да мы целочки! — заорал насилующий ее сзади ублюдок.
Что было потом, Тина вспоминала с трудом, она уже не сопротивлялась, покорно делая все, что ей приказывали. Сознание было как в тумане, ужас и боль рвались из каждой жилки тела. Только одна мысль билась в голове: "Почему я?! Как они так могут с живым человеком?!". Обида и горечь застилали глаза, она никак не могла понять за что Благие обрекли ее на эту пытку. Неужели она должна была покорно выйти замуж за проклятого Биреда? Хорошо, что Тина не запомнила, что с ней творили эйкеры, но даже и без этих воспоминаний ее тело еще много лет было отвратительно ей самой. У нее силой отобрали то, что можно было дать только по любви, и девушка хотела умереть. "Убейте уж..." — шептали разбитые губы, но эйкеры продолжали издеваться. А потом вдруг адская боль разогнала затененность сознания. Раньше Тина и представить не могла, что настолько страшная боль может существовать. Эйкеры облили попавшуюся им девушку бензином и подожгли...
Тине повезло... Ее страшные крики услышали крестьяне из недалекой деревни и побежали выяснять, что же там случилось. Эйкеры, быстро сориентировавшись, вскочили на эциклы и унеслись. Никто не помешал пришедшим в ужас от сотворенного над несчастной девушкой людям потушить огонь и вызвать амбуланс. Всего этого Тина уже не видела, сознание милостиво покинуло ее.
Первым, что она увидела, открыв глаза, оказалось черное от горя лицо отца, с надеждой смотревшего на нее. Тина сперва не поняла, что это с ним, только подосадовала, что ее таки поймали. Тут все случившееся обрушилось на нее, и она забилась в ужасе. Отец кинулся куда-то с криками: "Врача! Где врач?!", и девушке вкололи что-то, от чего она заснула. А когда снова открыла глаза, эти глаза были пустыми. Что-то внутри нее умерло — и умерло навсегда, ее не волновало больше ничего. Врачи пытались вывести девушку из этого состояния, но у них не получилось, Тина не желала ни с кем разговаривать. Физически она была здорова, лечение попавшей в беду девушки оплатил местный лорд, ей даже пересадили клонированную кожу. Родители Тины молили Благих благословить лорда за его милосердие... Но вот психика девушки так и не пришла в норму, она по-прежнему никого не видела и ничего не хотела. Месяца через два отец увез продолжающую молчать дочь домой, поняв, что ничем больше в больнице ей не помогут. Действительно, знакомая с детства обстановка сыграла свою роль, и еще через пару месяцев Тина заговорила...
Но куда девалась беззаботная мечтательная дурочка, хотевшая странного? Ее не стало. Нынешняя Тина односложно отвечала на вопросы, сама не интересовалась ничем и никем, даже ела, если только ее сажали за стол. А если нет, безучастно сидела голодной. Отцу с матерью было до слез жаль ее, но чем тут еще можно помочь, они не знали: их дочь ничего не хотела. И еще через месяц мастер Варинх позвал Тину, решив все же попытаться серьезно поговорить с ней.
— Да, папа? — подняла глаза девушка, услыхав голос отца.
— Теперь-то ты видишь, дурочка, чего ты добилась своим побегом? — со слезами в глазах спросил старик. — Зачем же?
— Мне был противен Биред, — безразлично ответила ему дочь.
— Был? А теперь?
— Теперь все равно.
— Ой, дурочка! — схватился за голову отец. — Да он и такой готов тебя взять! Ни о ком, кроме тебя, даже слышать не хочет! Он же тебя любит, пойми ты, глупая!
— Хочет — пусть берет, — спокойно сказала Тина, смотря куда-то в стену. — Мне все равно. После этих и он чистым покажется...
Она задрожала крупной дрожью, в глазах снова появился так пугающий ее отца бездонный ужас. Врачи предупреждали мастера Варинха, что за девочкой нужно внимательно следить, что она в таком состоянии может легко наложить на себя руки. И ее ни на минуту не оставляли без присмотра. Но Тина не делала ничего. Тогда отец с матерью все же решились позволить Биреду встретиться с ней, ошибочно полагая, что любящий мужчина сможет вывести их дочь из этого жуткого, пугающего их до глубины души безразличного состояния. Девушка совершенно спокойно, без отвращения поговорила с осунувшимся парнем, безразлично согласилась стать его женой, но ее голос был таким ровным, как будто бы ее согласие вовсе не имело для нее никакого значения. Решив идти уже на крайние меры, старый Варинх махнул рукой и согласился на свадьбу.
