Притворись для меня счастливой

— Люблю стоять в стороне от массовых развлечений.

— Считаете меня чем — то вроде народной забавы?

Он кажется раздраженным и недовольным.

— Считаю забавной неприкрытую охоту на вас и на ваш неотразимый капитал.

И она уже прижата к двери, и отступать больше некуда, а Грава все ближе и ближе, и, похоже, находит интересным ее зависимое от него положение.

— Как часто тебе говорили, что ты непозволительно хороша?

Его пальцы скользят по ее скуле и ниже, большой палец обводит мягкий рисунок рта.

— Мне кажется или вы меня домогаетесь?

Кения упирается в него двумя руками, пытаясь оттолкнуть и вырваться из ловушки его объятия.

— Что плохого в желание обладать красивой девушкой? — Его взгляд затуманивается и Энтони склоняется ниже, почти касаясь ее губами. — Ты нравишься мне, я определенно нравлюсь тебе. Секс гарантировано будет замечательным.

— Я не одна из бегающих за вами дешевок, — Кения уворачивается от его рта в последний момент. — И ценю себя гораздо выше разового траха в гостиничном люксе.

Грава пребольно прикусывает мочку ее уха.

— У тебя удивительная осведомленность для абсолютно незаинтересованного во мне человека, — его руки смещаются на ее талию и ниже, гораздо ниже, давят, вынуждают почувствовать впечатляющую эрекцию. — И ни какого разового траха, будет как минимум повтор.

— Не стоит тратить на меня время и силы, — его действия нервируют и злят. — Я не заслуживаю вашего внимания.

— Позволь мне самому решать, кто достоин моего внимания.

— Позвольте и мне выбирать партнера.

— Лечь со мной в постель будет твоим выбором, — Грава зажимает ее подбородок рукой, заставляя посмотреть в его глаза. — В твой первый раз я буду нежным любовником.

— Спасибо, конечно, — Кения предпринимает еще одну безуспешную попытку вырваться из его рук. — Но предпочитаю отношения в стиле садомазо, причем я исключительно девушка в кожаном белье и с плеткой.

— Я готов к экспериментам, — он очаровывает улыбкой. — Никогда не был поклонником данного стиля, но с тобой готов рискнуть.

— Вы не мой тип, предпочитаю блондинов с голубыми глазами.

Грава смеется и отпускает уставшую отбиваться от его домогательств девушку.

— Будем считать, что в этот раз ты победила меня.

— У нас соревнования намечаются?

Кения вопросительно смотрит на него, но мужчина молчит, принимаясь осматривать комнату.

— Без изыска, но мило.

— Спасибо за комплимент, мне было чрезвычайно важно ваше мнение.

— Колючий ежик Кен, — Грава насмешливо взирает на нее с внушительной высоты своего роста. — Почему ты отказываешься от моего внимания?

— Отчего вам вздумалось мне его оказать? — парирует вопросом на вопрос Кения. — И, кстати, я не приемлю сокращений своего имени.

— А мне нравится звучание Кен.

— Но не нравится мне и это главное.

Грава молчит, перебирая какие — то мелочи на ее рабочем столе, потом долго рассматривает фотографию ее родителей на подоконнике и, наконец, оборачивается к ней неожиданно собранный и серьезный.

— Девочка из провинциального города и семьи с более чем скромным доходом неожиданно поступает в один из лучших университетов страны, — под его изучающим взглядом Кения словно сжимается от внезапной смены темы их разговора. — Учиться девушка блестяще но, тем не менее, отчего меняет место обучения каждые полгода. К чему бы это? Тебе не кажется странным подобный подход к учебе?

— Не суйте свой длинный нос в мои дела, — отчаянно шипит она.

— Ничего личного, обычная проверка окружения сестры.

— Можете не считать нас подругами.

— Вот так сразу? — насмешливо интересуется Энтони, засовывая руки в карманы брюк.

— Не хочу быть предполагаемо подозреваемой.

— Тогда развей мои сомнения, — он обезоруживающе мило улыбается. — Согласившись на свидание.

— Повторяю для особо непробиваемых, вы не мой тип.

Грава уходит, а Кения мечется, словно запертая в клетке, опасаясь разоблачения, но у нее больше нет времени подыскивать себе новую жертву и она вынуждена действовать.

2

Канта потерянно смотрела то на разложенные перед нею фото, то на предавшую ее девушку, которую она столько времени считала лучшей подругой. Энтони был прав, убеждая младшую сестру проявить осторожность и держаться подальше от Кении. В отличие от Канты ее брату подруга казалась темной лошадкой и вызывала опасения искренности ее поступков.

— Я заплачу, — выдавила с трудом и тут же судорожно сглотнула, отводя взгляд от пачки фотографий.

— Тебе хватит трех дней? — деловито интересуется Кения, испытывая что — то похожее на жалость к этой раздавленной девушке, но тут же жестко пресекает неуместное в подобной ситуации сострадание.

— Деньги будут сегодня вечером.

Кения удовлетворенно кивает, ее планы осуществились.

— Замечательно, тогда я забегу после экзамена.

— Конечно, — Канта с бессильной злостью смотрит на свои судорожно сцепленные руки и слезы медленно текут по бледным щекам.

— Негативы передам сразу после того, как отнесу деньги в банк, — голос Кении более чем прохладен. Это ее очередная работа и ничего личного в ней быть не должно. Канте дан прекрасный урок на тему излишней доверчивости постороннему человеку.

— Как ты можешь так жить?

Кения невольно оглядывается на пронзительный вопль бывшей подруги. В глазах той плещется боль предательства.

— За шантаж платят лучше, чем за работу секретарши или официантки, — усмехается кончиками губ Кения. — Извини, ничего личного, это только моя работа.

Но щемящее чувство жалости к раздавленной Канте не отпускает. Ни когда она оформляет бумаги для перевода в другой университет, ни когда блестяще сдает последний экзамен, ни когда шагает к дому Канты, чтобы получить деньги за свой мерзкий шантаж. Осадок на губах и где — то глубоко в груди не дает радоваться блестящим перспективам от вырученных средств. Ей хочется быть такой же, как Канта, невероятно милой и простой, не думать ни о ком плохо. Кения поджимает губы недовольная тем, куда ее привели размышления. Она могла отказаться от борьбы за лучшее будущее и вернуться в родной город к семье, но что интересного ее там ожидало? Среднестатистический супруг, крохотный коттедж и барбекю по субботам. Двое детей и куча забот обыкновенной домохозяйки. Это всегда успеется, Кения толкает входную дверь дома Канты, а пока ты достаточна молода и амбициозна необходимо раскрашивать серость существования в более яркие тона.

В гостиной ее ожидает неприятный сюрприз в виде Энтони Грава собственной персоной.

— Не догадывалась?

Он неприятно склабится и в лицо Кении брызгают осколки только что разбившейся мечты об относительно бесплатном обучении. Видимо, ее родителям придется брать кредит под любые проценты, а ей самой в спешном порядке искать не одну, а минимум двух богатых сучек.

— Не ожидала.

— Разумеется, — Энтони, хищно скалясь, подходит вплотную. — Твои прошлые жертвы предпочитали молча платить, вместо того, чтобы ставить в известность семью.

— На что — то намекаете, господин Грава?

Кения наивно хлопает ресницами и нагло улыбается в ледяные глаза. Пусть попробует доказать ее вину перед следователем.

— Твоя кукольная внешность вводит в заблуждение.

— За то ваша вполне предсказуема, — ее улыбка становится ослепительной.

— И что ты можешь предсказать?

Кения пренебрежительно дергает плечом.

— Мы отправимся в банк, где я открою сейф и передам вам негативы.

— Вот так запросто? — Грава недоверчиво взирает на нее с высоты своего внушительного роста. — Даже не попытаешься торговаться?

— Не вижу смысла, — Кения отступает к двери. — Вам ведь хватило ума добраться до меня.

— Но не хватило времени предупредить шантаж.

— У каждого бывают неудачи, — философствует она. — Я вот тоже зря потратила столько времени на вашу бесперспективную сестру, вместо того, чтобы искать другую. Теперь мой бизнес несет потери.

— Ты смеешь называть это бизнесом?

Грава медленно расстегивает пуговицы пиджака и засовывает руки в карманы брюк.

— У каждого свои возможности для пополнения банковского счета.

Его губы насмешливо кривятся.

— А если однажды тебе оторвут голову за подобные выверты?

Кения смело встречает его взгляд.

— Я не прошу многое и не отбираю последнее.

— Пытаешься вскарабкаться наверх, наступая на чужие руки?

— Пытаетесь читать мне мораль? — не сдается она.

— Сообщаю о моральном аспекте твоего занятия.

— Только вот не нужно учить меня правилам хорошего тона, — демонстративно задирает подбородок Кения. — Думаете, только вы имеете право на приличное образование?

— Остальные поступают в университет, благодаря своим знаниям, а не жалким потугам на шантаж.

— У меня немного отличные добродетели, — Кения мило улыбается ему и Энтони смеется.

— У тебя их нет совсем.

— Не вам учить меня жизни, — Кения цепляется за свою сумку, чувствуя, что силы уходят от нервного потрясения и осознания провалившегося предприятия. Нищета стучится в двери. Хотя не совсем нищета и не совсем в двери. — Мы едем в банк?

— Конечно.

В машине Грава принимается разглядывать ее, словно видит в первый раз.

— Заметили что — то новое с нашей последней встречи? — вызывающе интересуется она, заправляя выбившуюся прядь из своей незамысловатой прически.

— Ты жутко красива, — Энтони наклоняется к ней, прихватывая прядь волос и медленно пропуская его между пальцами. — Не пробовала поменять бизнес на более выгодный?

Его многозначительный взгляд и кривая усмешка на лепных губах основательно злят.

— Я не трахаюсь за деньги, — яростно отрезает Кения.

— А я бы не стал отвергать подобное предложение так категорично, — его ладонь словно случайно скользит вниз по ее плечу и накрывает грудь.

Кения намеренно не отстраняется, лишь брезгливо смотрит в его глаза. Грава улыбается и убирает руку.

В банке их уже ожидают, чему Кения ни особенно удивляется. Раз он успел собрать на нее досье, значит, узнал и, где она оплатила аренду сейфа.

— Я посмотрю негативы в машине, — заявляет он, осматривая банковскую ячейку.

— Ваше право...

— И ты будешь со мной, — властно припечатывает он ее к месту.

— Вот уж нет, — возражает Кения.

Но Грава делает вид, что не слышит ее возражений, молча вытаскивает за собой из здания банка и впихивает в салон автомобиля. После чего склоняется над пленкой, изучая ее с брезгливой миной на холеном лице.

— Надеюсь, ты не сделала копий?

Грава швыряет пленку в нишу перед своим креслом и поворачивается к Кении.

— Я поступаю порядочно...

— Шантажируя людей? — насмешливо перебивает он ее.

— Для начала разберитесь в своей жизни...

— А потом мне будет позволено залезть в твою? Но я не желаю пачкаться об эту грязь.

Кения окатывает его ледяным презрением, но Грава смеется и неожиданно притягивает к себе, заставляя буквально распластаться на нем.

— Убери от меня руки, — она тщетно силится вырваться из стального захвата. — Пленка у тебя, поэтому пошел от меня и моей грязи вон.

Его губы касаются ее губ, глаза изучают ее глаза.

— Ты забыла о выплате обязательной моральной компенсации, — его рука недвусмысленно скользит под ее платье и сжимает ногу. Рывок и вот она уже сидит поверх его бедер. — Я настаиваю на возмещении.

Он вжимается в нее бедрами.

— Тебе понравится мой размер.

Кения снова пытается вырваться и снова безрезультатно.

— У меня венерическое заболевание, — импровизирует она на ходу. — Последствия беспорядочной половой жизни.

— У меня копия твоей медицинской карты, моя юная девственница.

— Только не нужно быть таким доверчивым, — снисходительно заявляет Кения, глядя на Энтони как на несмышленыша. — Существует множество альтернатив.

— Всего две, — с довольным видом выдыхает он в ее расширившиеся от испуга глаза. — И обе мне необычайно нравятся.

Его руки скользят чуть пониже спины, Кения испуганно дергается и тут же приземляется у его ног, пребольно шлепнувшись на одну из своих альтернатив.

— Я заявлю в полицию.

— Я тоже, — неприятно усмехается он.

— Лучше быть привлеченной за мошенничество, чем быть тобою изнасилованной, — добавляет она, занимая свое место на сиденье автомобиля.

— Предлагаю вариант изнасилованной мошенницы.

— Очень смешно, — гордо отворачивается она к окну автомобиля. — И куда мы направляемся?

— Ко мне домой.

— Я страдаю клептоманией, меня нельзя пускать в приличные дома.

— И в неприличные тоже, — снова смеется Энтони.

— Вот не понимаю я, что ты видишь забавного в сложившейся ситуации, — Кения порывисто оборачивается к нему. — Я вымогала деньги у твоей сестры, шантажировала ее, грозилась опозорить на весь университетский городок, а ты вместо того, чтобы наказать по всей строгости закона постоянно улыбаешься, смеешься и находишься в явно приподнятом настроении. Возникает вопрос о твоей вменяемости.

— Я дееспособен, — произносит Грава, глядя на нее лучащимися смехом глазами. — И в состояние отдавать трезвый отчет своим действиям.

— Позволь усомниться, — твердо возражает она ему. — Ты не только не заявил о факте шантажа, но и не проявил ожидаемой агрессии к шантажисту.

— Не переживай, — он накрывает ее пальцы своими. — Как только окажемся в спальне, ты почувствуешь всю мощь моей ненависти.

— Откуда в тебе эта странная потребность касаться меня? — Кения с брезгливой миной выдергивает свою руку из его ладони. — Неужели не хочешь придушить меня и это как минимум.

— Я хочу трахнуть тебя, — скалится он. — И как максимум в течение долгого времени.

— Я бы рекомендовала не бросаться подобными словами, — испепеляет его гневным взглядом Кения. — Изнасилование наказывается, гораздо жестче легкого шантажа.

— Фотографии моей обнаженной сестры...

— На ней было нижнее белье, — поспешно перебивает она, низводя все его претензии к малому.

— Только его часть, — сверкает он глазами.

— Топлесс в наше время никого не удивишь, — опять демонстрирует поразительную изворотливость Кения.

— Удиви меня своим, — провокационно предлагает Энтони.

— Боюсь, ты попросту не сможешь пережить вида моей плоской груди.

— А ты не решай за меня, — он неожиданно устремляется к ней, едва ли не одним движением укладывая под себя на кожаное сидение автомобиля. — Позволь мне самому оценить всю полноту твоей груди.

— Я буду кричать, — честно предупреждает она, отчаянно упираясь кулачками ему в грудь, изо всех сил пытаясь оттолкнуть от себя.

— Хочешь испугать водителя дикими воплями? — насмешничает он.

— Хочешь сказать, что тут каждый день девушки зовут на помощь?

— Намекаешь на мою неспособность очаровать понравившуюся леди?

— Я не леди...

— Я не спорю, — он с поразительной легкостью отводит ее руки вверх. — Ты вовсе не леди, но я и не требую от тебя длинного перечня аристократических родственников.

Его захват на ее запястьях становится железным и причиняет боль.