Просто ты мне нужен

— Кеннет, нет! — Лео выскользнул из моих объятий и бросился к жеребцу, замер между ним и мной. — Ты не можешь убить его. Это я во всём виноват, а не он.

Его глаза наполнились слезами, и он упал на колени: — Я тебе никогда не прощу этого, Кеннет.

Я подошёл к нему и помог подняться:

— Хорошо. Успокойся. Всё будет так, как ты хочешь.

Я дал знак, чтобы увели коня, и заставил Лео подняться в свой кабинет. Там я смог лучше проверить его на предмет внутренних повреждений. Слава богу, всё обошлось. Ничего серьёзного. Я смазал немногочисленные порезы и синяки и отпустил Лео.

— Ну всё, ты свободен.

— Спасибо, Кенни, — Лео стоял, застегивая рубашку и виновато уставившись в пол. — Там виноват был я.

Я кивнул: — Я знаю.

Он незаметно ушёл. Я остался наедине со своими мыслями и холодным оборудованием. "Ну что ж, — я сильно сжал запястье своей левой руки. — На этот раз я не смог отказать тебе, Лео. Я обещал, и я выполню своё обещание, но... — мои руки сжались в кулаки. Ненависть моя к белому жеребцу росла. — Когда Лео наскучит играть с ним, я сам лично пристрелю это безмозглое чудовище!..".

* * *

Я сидел на скамейке и наблюдал, как Бертран чистит коня. Белый жеребец стоял спокойно лишь иногда всхрапывал, вскидывая свою большую голову. Щётка в руках Бертрана методично двигалась вверх-вниз по и так безупречно белому боку. Чувствовалась в этих движениях легкость и любовь к своему делу.

— Ты бы убил его? — внезапно спросил я и внимательно посмотрел на Бертрана.

— Конечно, — он даже не задумывался над ответом.

— Но... тебе даже не было бы жаль его?!

— Почему? Очень жалко... — пробормотал Бертран не отрываясь, однако, от своего занятия.

— Разве так можно? — я не понимал его. — Ведь ты бы мог отказаться!

Он усмехнулся над излишней горячностью моих слов и задумчиво проговорил, глядя куда-то вдаль: — Не всегда наша судьба принадлежит только нам и уж совсем редко получается так, что мы делаем то, что хотим сами.

Я погладил белого жеребца по гриве и вернулся в дом. Слова старика прочно засели в моей голове, и я ни о чём не мог больше думать.

— Кенни, — за обедом я, наконец-то, решился и насколько мог решительно посмотрел на своего узурпатора. — Завтра я возвращаюсь домой.

— Нет.

— Но я не спрашиваю твоего разрешения, — беспомощно пытался я настоять на своём. — Я уже всё решил!

— Нет, — холодно сказал Кеннет и, перегнувшись через стол, заставил меня посмотреть ему в глаза. — Ты останешься здесь. Чем раньше ты это поймёшь, тем лучше будет для тебя, малыш.

— Но ты не можешь решать всё за меня! — заорал я, и в бешенстве вскочил на ноги. — Я не ребёнок, которым ты можешь помыкать. Вот, — я со всей злости схватился за стол и отшвырнул его в сторону, под грохот бьющегося хрусталя ехидно заметил. — Ты не Бог, чтобы помешать мне. Я уйду, когда захочу этого я, а не ты.

Кеннет стоял не двигаясь. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он подождал, пока я выговорюсь и, шагнув вперёд, крепко схватил мои руки.

— Отпусти! Проклятье, да зачем я тебе нужен?

Он молча потащил меня наверх в мою комнату и швырнул на кровать.

— О, Господи, нет! — теперь я начинал понимать. — Похотливый сукин сын... — я набросился на него с кулаками, но Кеннет легко поймал меня и некоторое время удерживал рядом.

— Пожалуйста, не думай так...

Он отстранился и вышел. В двери, громко щёлкнув, повернулся ключ.

Целую неделю Кеннет не выпускал меня и держал под замком. Каждый день он приносил еду, но не разговаривал и даже не подходил ко мне. И когда я уже начал помаленьку сходить с ума, наконец, оставил дверь открытой.

Мой лазарет кончился. Я был свободен... или почти свободен. "Чертенок", как я мысленно окрестил коня, был жив, жизнь прекрасна и всё было хорошо.

Через несколько дней я вновь задумался над иронией судьбы, которая держала меня в этом доме. Мне было непонятно, каким образом я вообще оказался здесь, и почему Кеннет, совершенно чужой мне человек, так сильно печётся обо мне и с таким искренним волнением беспокоится за моё здоровье?

Случай узнать обо всём представился достаточно быстро. Кеннет вернулся домой в стельку пьяный. С внезапно быстро забившимся сердцем я осознал, что это, пожалуй, мой единственный шанс. Трезвый, Кеннет был молчалив и неприступен как скала, но в таком состоянии он вполне мог и заговорить.

Для верности я захватил бутылку вина и заглянул в его комнату, при виде спиртного у Кеннета радостно блеснули глазки, и он быстро втащил меня внутрь...

— Так почему я здесь? — настойчиво пытался я добиться ответа, в который раз задавая один и тот же вопрос.

Кеннет пьяно качнул головой.

— О, Господи, — чертыхнулся я и, отпив прямо из горлышка, икнул, вино было слишком крепкое для меня. — Так, значит, говорить не будем?..

Я подошёл к креслу и медленно перевернул бутылку на Кеннета. Остатки алкоголя полились вниз. Он выглядел так глупо, что я громко рассмеялся и смеялся долго, но потом задумчиво замолчал. Был один вопрос, который не требовал непосредственного ответа, важнее была сама реакция.

Я склонился и осторожно коснулся его губ своими... они были влажные со вкусом вина и чего-то ещё приторно сладкого... Мне вдруг необъяснимо сильно захотелось понять, что это...

Кеннет не мешал мне. С любопытством первопроходца я начал исследовать его кожу и, слизнув с его подбородка капельки спиртного и не слишком-то понимая, что я делаю, расстегнул на нём рубашку.

Он наблюдал за моими действиями. За завесой алкогольного опьянения его глаза были мутными, а взгляд отрешённым. Я вдруг осознал, что сам невольно пьянею... от него.

Кеннет вдруг схватил мои руки и отодвинул меня в сторону. Даже пьяный он был сильнее меня и его взгляд выражал такое напряжение мысли... Я попытался вырваться, но потом быстро прильнул к его груди. Под кожей бешено билось его сердце, но он скоро успокоился. Я облегчённо вздохнул и задумчиво обвил его шею руками: "О чем ты думаешь сейчас, Кенни? Что скрывается за сталью твоих глаз?..".

* * *

Я проснулся с резкой головной болью, и я был не один в своей постели, рядом лежал Лео.

Лео! Ещё не до конца проснувшись, я осознал, что он рядом. Я чувствовал биение его сердца как раньше, но... Господи, что делает он здесь? Почему лежит в моей постели? Мои глаза недоуменно расширились, когда я вдруг понял, что голова Лео покоится на моей груди, а его руки плотно обвивают мой торс.

Он видимо проснулся в тот же момент, соскользнул на пол и замер, с какой-то напряженной растерянностью наблюдая за мной.

— Прекрати, — сердито буркнул я, мне не понравился взгляд Лео и ещё... — Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — он покачал головой и, густо покраснев, резко вспылил. — Чего ты ко мне вечно придираешься?! Ты мне надоел!..

— Лео.

Он проскользнул мимо меня и выскочил за дверь. Глупый мальчишка... Хм... Хотелось бы мне знать, что думает он сейчас...

Я принял душ и, сменив измятый вконец костюм на рубашку и свободные брюки, спустился вниз. Лео нигде не было видно, и я вышел поискать его в сад.

— Кенни, — он вдруг незаметно очутился за моей спиной. — Увези меня отсюда, пожалуйста! — в его голосе была такая мольба, что я с недоумением обернулся, но принял безразличный вид:

— Что именно тебе не нравится здесь?

— Всё! Мне ничего не нужно от тебя. Я устал быть один... — Лео прикрыл лицо руками и разрыдался: громко и уже более не сдерживая себя.

— Малыш... — я быстро обнял его и заглянул в глаза: — Что я сделал не так? Чем обидел тебя?!..

— Отстань! — сердито выкрикнул он.

Лео вернулся в дом, а я остался стоять, в раздражении сжимая и разжимая кулаки.

Несколько дней после этого я не появлялся дома. У меня было много дел, слишком много времени я посвящал Лео, и теперь нужно было разобраться с проблемами за пределами моего жилища.

Когда я вернулся, Лео уже не было. Он сбежал!

Несколько дней поисков ничего не дали. У родителей Лео не появлялся, никто из его старых друзей его не видел, на объявления в газетах и расклеенные по всему городу портреты Лео никто не отзывался и с каждым днем шансы, что он отыщется, уменьшались пропорционально прошедшему времени.

Я не находил себе места. Чёрт, я не мог понять, что я сделал не так, почему вызывал у Лео только раздражение, хотя я хотел только помочь ему, заботиться о нём, чтобы у него было всё хорошо.

Я ничего уже не понимал в этой жизни. Разве то, что я сделал ради Лео, не заслуживало хотя бы чуточку признательности с его стороны, каплю уважения? А вместо этого... побег! Как будто я — какой то деспот, удерживающий его силой... Толика правды в этом, конечно, была, но всё же...

Мне так не хватало Лео. С самой нашей первой встречи в больнице, где он лежал без сознания я не чувствовал себя таким одиноким... Мне не хотелось этого. Чёрт возьми, я хотел всё забыть... стереть всё из памяти и начать жизнь с белого листа, но... Мысли, я не мог совладать с ними и они возвращались назад... и я остро чувствовал свою вину, вновь переживая те моменты, когда Лео страдал из-за меня, когда я был причиной его слёз...

* * *

Охранники, увидев меня, открыли ворота, и я быстро зашагал к дому. Кеннет, как долго я не видел тебя? Месяц, два... Почему-то твой образ постоянно стоял перед моими глазами и не покидал мыслей... ни на день.

Я тихо вошёл в комнату Кеннета и замер у его постели. Он спал, и выражение озабоченности морщило его лоб... Что ему снится?.. Какова будет его реакция, когда он увидит меня?.. Захочет ли говорить со мной?

Я склонился над ним и невольно погладил по щеке.

— Кенни, — прошептал я.

Он резко сел и схватил мою руку:

— Лео! Ты вернулся?!

— Как видишь, — я усмехнулся и неуверенно прижался к его груди. — Ты ведь не против?

Он качнул головой.

Я высвободил руку и обнял Кеннета за шею, глубоко вздохнул: — Кенни, ты знаешь... мне кажется, ты мне нравишься, — я еще раз вздохнул и сказал то, что уж совсем не собирался говорить. — Я люблю тебя.

Он напрягся. И я, чувствуя это всем своим телом, похолодел. Значит всё... Значит, я ошибся, когда решил, что Кеннет может испытывать ко мне какие-то чувства... Я поставил всё и проиграл. Господи, как больно!

— Прощай, Кеннет, — я печально улыбнулся, и в последний раз посмотрев на него, толкнул дверь. — "Вот и всё!".

Кеннет догнал меня внизу и, дёрнув за руку, повернул к себе лицом:

— Прекрати.

— Не могу, — мне хотелось плакать. — Ты сам виноват, что всё так получилось. Я влюбился в тебя, потому что ты был единственным кого я видел... А теперь уже слишком поздно!..

Кеннет качнул головой: — Разве? А ты пытался что-нибудь сделать?..

— Кеннет, но... — я не понимал, о чём он говорит.

— Давай возвращайся домой.

Кеннет обнял меня за плечо и повёл наверх. Я не сопротивлялся, я думал: о том как я люблю его, и что если он меня бросит я этого не переживу и сам убью себя и ещё я хотел, чтобы он — Кенни знал это.

— Тихо, успокойся, — он не дал мне говорить и, уложив в постель, накрыл одеялом. — Все будет хорошо. Спи.

В его присутствии я почувствовал себя спокойно. Кеннет никуда не ушёл, не растворился в тумане, как это было в моих самых ужасных кошмарах, и я успокоился. Уже засыпая, я подумал: раз Кенни говорит, что всё будет хорошо, значит так и будет. Я верю.

Утром я проснулся и почувствовал на себе взгляд Кеннета. Он находился рядом всю ночь и вид у него был усталый.

Я сел, не глядя ему в глаза.

— Ты уже всё решил?

— Да.

— И?!..

Кеннет пожал плечами: — Я не... не думаю о тебе так, как ты думаешь обо мне, но... Я не хочу, чтобы ты уходил. Вот и всё.

Я задумчиво опустил голову. И что всё это значит? Я не понимал Кеннета. И... мне было трудно думать обо всём, я хотел только одного: видеть его, чувствовать с ним близость.

Он сел на постель и обнял меня:

— Прости. Я не хотел причинять тебе боль. Но видно опять обидел тебя, так? — Кеннет печально улыбнулся. — Ты знаешь, если тебе это так нужно, то я с тобой...

Он склонился к моему лицу, и я почувствовал прикосновение его губ к своим, мягкое нежное и... по дружески невинное.

— Прекрати! — я оттолкнул его и, встав с постели, прислонился к стене. — Я хочу большего, понимаешь? Ты мне нужен весь, целиком...

Я чувствовал, как по моим щекам бегут предательские слёзы. Не выдержав собственных эмоций, разрыдался и сполз на пол, заслонив лицо руками. Мне хотелось умереть.

Кеннет присел рядом, и крепко прижав меня к себе, отнес на кровать. Сам лёг рядом...

* * *

Я проснулся и открыл глаза. Из окна лился яркий дневной свет. Лео спал, безмятежно раскинув руки. Его голова покоилась на моей груди. Как всё это знакомо...

Я прикрыл глаза. Вспомнил тот день, когда впервые увидел Лео. Его положили в палату в состоянии комы, и он не реагировал ни на что, но сам вид его внушал какое-то внутреннее беспокойство, желание помочь и защищать его...

Не так... Все было не так. Подсознательно, я в первые же минуты осознал, насколько же Лео похож на моего погибшего брата, но отталкивал от себя эти мысли, обманывал себя в причинах побудивших во мне беспокойство о судьбе незнакомого и совсем чужого мне человека.

Мой брат Маркус умер по моей вине. Никто не знал, не знает и никогда не узнает об этом. Конечно, я понимал, что в случившемся не было моей прямой вины, но косвенно я сам подтолкнул брата к самоубийству.

Он был так подавлен. Весь вид его выражал такое страдание, озабоченность и какую-то полную отстраненность от реальности, что я не сдержался и поинтересовался всё ли с ним в порядке. Маркус был младше меня, он был внебрачным сыном моего отца и в то же время был его любимчиком. С первого же дня как он появился в нашем доме — эдакий прилизанный мальчишка, я возненавидел его всем сердцем. И ревностно скрывал это в себе до того рокового дня.

Мне не было интересно, что так беспокоило Маркуса, просто тогда я был сильно зол и обижен на родителей, которые всё больше внимания и любви уделяли ему, а не мне. Это было так несправедливо, что мне хотелось, чтобы он исчез из моей жизни навсегда, чтобы его не было. И когда представился случай, именно я подсказал Маркусу путь как избавиться от боли навсегда.

Не знаю, осознавал ли я тогда, что говорю, но на следующее утро Маркуса нашли мёртвым, он вскрыл себе вены в ближайшем лесопарке. И с тех пор... я чувствую за собой вину и не могу избавиться от этого чувства.

Я ушёл из дома, стал врачом и уже больше никогда не видел своих родителей. Вполне возможно, что сейчас они уже мертвы. Но ничто не может заставить меня вернуться в тот город, в котором я родился.

Лео — он был точной копией Маркуса. Возможно, я хотел избавиться от своей вины, как-то все исправить, помочь Маркусу в обличие Лео... все получилось несколько иначе.

Да, Лео был похож на Маркуса, до того момента как вышел из комы. Характером он иногда тоже казался мне похожим на Маркуса, но он оказался совсем другим. И это неизвестно откуда взявшееся его чувство ко мне, я не мог предвидеть этого...