| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
-Ты уверен, что хочешь этого? — Чудовище угрожающе захохотало, и все тело Фуджимару затряслось. Самое страшное, что лицо при этом оставалось совершенно бесстрастным.
Йома замолк, а Хинамори продолжал дергаться в конвульсиях. Худая спина с выступающими лопатками вздымалась от рвотных позывов.
А потом из его рта резко вытекла непонятная черная жижа. Но, оказавшись на полу, она не растеклась пятном, а поползла змеей. Взвилась в воздух, скручиваясь в спираль.
Казалось, что маленькая комната не вмещает в себя всю массивную фигуру Йомы. Головой он упирался в потолок, когтистые руки доставали до пола.
-Вы сами чуть не убили Фуджимару, дураки! — Теперь голос звучал гораздо громче. — Своими иероглифами и песнопениями заперли меня в нем. А Йома не может быть в человеке круглые сутки. Еще чуть-чуть — и я разорвал бы его изнутри. Но все хорошо, что хорошо кончается. Впрочем, не для тебя.
Злой дух топнул ногой. От места, где он стоял, по полу начала расползаться пустота. Вот она накрыла Фуджимару, отца, Дзиро. Вот перешла не стены, потолок. И вот они уже висят в совершенной пустоте.
"Э, нет. Вот здесь ты меня не поймаешь. Черта лысого мы куда-то перенеслись. Гипноз, на этот раз точно знаю. Топнув ногой, ты зафиксировал мое внимание — и началось. На самом деле я еще сижу в комнате. Ну, а если этот мир вокруг ненастоящий, то и я могу придумывать что угодно."
-Что?! Как ты это сделал?! — Йома еще сильнее вылупил красные глазищи.
-Неплохо, да? — Тсубаки оправил черное косодэ, и передернул плечами — в точности как делал отважный Сандзюро из фильма. — Вот теперь давай драться. — Он вытащил катану из ножен и посильнее сжал рукоять.
-Глупые фантазии до добра не доводят. — когтистые руки потянулись к нему.
Все-таки Тсубаки не был профессиональным фехтовальщиком. Прошла всего пара минут, а он уже пропустил несколько весьма ощутимых ударов. Но его враг тоже скоростью не блистал. Проблема заключалась в том, что, сколько бы раз мужчина ни кромсал его, ни отрубал пальцы — все сразу же срасталось.
"вот черт, он и здесь загнал меня в ловушку. Прекрасно понимает, урод, что все не по-настоящему. А у меня, блин, дилемма: если я не верю — прощай катана. А если верю — вон, он уже мне бок до крови распанахал."
-Да сдохни ты, в конце концов! — Тсубаки применял уже самые сложные комбинации ударов, даже толком не разученные. В какой-то момент меч прошел прямо между головой и туловищем йомы!
-Что, и это не действует?!
-Боюсь, что нет. — Сандзюро почувствовал, как холодные пальцы смыкаются у него на запястьях. Одной рукой Йома вырвал катану, а другой ударил мужчину в грудь.
Когда он упал, темнота вокруг стала липкой, не давая встать. Дух неспешно подошел.
-Теперь ты будешь медленно умирать здесь. — Чудовище замахнулось и воткнуло клинок прямо в живот Тсубаки.
"ААААААААА!!! Больно, больно, больно, черт твою мать больно Тсубаки не теряй сознания только не теряй а то умрешь не теряй терпи кричи так легче перетерпеть!"
Он выл и извивался, вцепившись в рукоять. Мир вокруг из черного стал багровым. Силуэт Йомы быстро расплывался, становясь частью темноты. Еще секунда. И Тсубаки остался наедине с пустотой.
"Чертов демон! Снова привязал мое внимание к мечу! Ублюдок. Надо вытащить катану. Обязательно, пока руки работают.
Но клинок не поддавался. Сандзюро становилось все холоднее, голова и руки отяжелели.
-Да помогите же мне! Ну пожалуйста! Я же хорошее дело делаю! Я человека спасаю от чудовища! Кто-нибудь! Боги, духи, ками! Кому мне молиться?!
-Хватит кричать, молодой человек, я уже иду! — Раздался из ниоткуда смутно знакомый голос. Через мгновение из темноты вынырнули руки, и тут же ухватились за катану.
-Вот так лучше! — Актер Тосиро Мифунэ рывком вытащил меч и отшвырнул его куда подальше.
-Вы?! — Тсубаки почувствовал, как его челюсть улетает куда-то в пустоту.
-Представляете, Ваш уважаемый отец никогда не забывает про меня, заходя в святилище по праздникам. В конце концов, я ведь тоже теперь ками. — Господин Мифунэ, одетый в обычную форму для фехтования, помог Тсубаки встать.
-Никаких возгласов и вопросов, юноша, на это нет времени. Вы психолог, так? Давайте, выводите себя из гипноза. И передавайте привет отцу. — Актер исчез так же быстро, как и появился.
-Нет, ну ни хрена себе... — Сандзюро ошарашено озирался. — Мне явно понадобится стационарное лечение, и в самом скорейшем времени. Но это позже, сейчас — за работу!
Тсубаки, закрыв глаза, повторял про себя слова, которые сотни раз произносил во время расслабляющих тренингов.
"Расслабьтесь. Закройте глаза. Представьте, что легкий весенний бриз плавно и медленно несет вас по воздуху. Вы закончили путешествие, вы снова лежите на теплом прибрежном песке. Вы дома. Вы вернулись. Выдох. Открывайте глаза.
В уши мгновенно ударили звуки, после полной темноты свет резал глаза даже сквозь прикрытые веки.
-Ну, прекрати это. Веди себя хорошо, иначе я разозлюсь. Твои жалкие потуги просто бессмысленны!
-С места не сдвинусь! Ты его убил, убил, убил! Как же я тебя ненавижу! Убирайся, я не хочу!
Тсубаки с трудом открыл глаза. Йома, обвив Фуджимару руками, от души хохотал. Жуткие звуки. Юноша изо всех сил исступленно отбивался.
-Ну-ну, Хинамори, моя любимая куколка...
-Нет! Больше никогда! Ни за что на свете я не буду играть по твоим правилам!
-Прикуси язык! На словах все смелые. Может, мне сломать эту красивую шейку? Учти, я могу это сделать, и ты останешься жив. Действительно будешь живой куклой... — Йома сжал когтистые пальцы на горле Хинамори.
Катана лежала совсем рядом, как нельзя более удачно. Тсубаки вскочил на ноги и изо всех сил вонзил меч прямо туда, где у ему по идее должна бы находиться шея. Воздух тряхнуло, как будто в комнате что-то взорвали. Фуджимару, Тсубаки и катана полетели в разные углы. Злой дух сжался на полу, походя теперь на мокрую грязную тряпку. Выбрасывая в стороны черные щупальца, он стремительно пополз к юноше.
-А?! Что?! Где?! Какого хрена?! — Это проснулся Дзиро.
-Куда-а пошел? А ну стоять! — Очухавшийся Сейчиро отреагировал быстрее, и уже вовсю запинывал текучий комок.
-Сдохни уже! — Колдун схватил свою деревянную трость и насквозь проткнул то, что осталось от йомы.
Раздался тихий "Чпок!", и злой дух просто лопнул В комнате повисла затхлая серая дымка.
-Да, Сейчиро, хороши же мы с тобой. Помогли, называется. Всю ночь прохрапели. — Дзиро прокашлялся. — Но я смотрю, Тсубаки и так справился.
Сандзюро-младший мирно храпел, нежно обнимаясь с ножнами от катаны.
Фуджимару, опираясь о край стола, пытался сесть. Мужчины поспешили ему помочь.
-Как самочувствие, а*
-В груди свободнее... Спать не хочется. Его больше нет! — Юноша часто заморгал, как будто только что проснулся. Протер руками глаза и улыбнулся.
-Позвоню-ка я, пожалуй, твоему отцу. Я знаю, отношения у вас не ахти, но все равно он наверняка переживает. — Сейчиро накинул на плечи Хинамори одеяло.
-Значит, снова придется вернуться в большой дом. Не то чтобы я его не любил, да и мастерская моя там. Просто я...
-Один быть не хочешь? Боишься, что опять кто-нибудь приползет? Ха, можешь об этом не беспокоиться! — Дзиро хлопнул юношу по плечу и кинул хитрый взгляд в сторону Тсубаки. — Больше тебя в покое не оставят, или я не знаю эту семейку! Будешь любимым подопытным кроликом нашего горе-психолога, если он, конечно, сам после всего этого крышей не поедет.
Сейчиро тем временем, посмеиваясь, начал рыться в барсетке, силясь отыскать визитку старика Хинамори.
Конечно же, ему показалось. Но Тосиро Мифунэ с маленькой черно-белой фотокарточки отчетливо ему подмигнул.
* * *
Осень, разбушевавшись не на шутку, раскрасила весь парк вокруг дома Фуджимару золотом и сурьмой. Хозяин не велел убирать кленовые листья с аллеи и крыльца, и они как огромные мертвые бабочки заполонили все вокруг. То там, то тут ветер поднимал желто-красные вихри. И посреди этого пира красок, последнего перед черно-белой зимой, хозяин дома, сам в алых с рыжей каймой хакама и золотистом кимоно, казался гостем из сказки про огневого Таро.
Тсубаки приходил к Фуджимару два раза в неделю. Номинально — как психотерапевт. Но меньше всего он думал о лечении. Когда за спиной мужчины закрывались ворота, он, пусть всего лишь на несколько часов, но покидал привычный мир. Из судебного психиатра он превращался в отважного Сандзюро. И был несказанно рад, что мир богов и духов, такой страшный и такой красивый одновременно, не скрылся от него навсегда после исчезновения йомы.
После всех этих зловещих событий Хинамори немного охладел к куклам, но сразу же увлекся икебаной. Вот и сейчас юноша, сидя прямо в листве, сооружал на низком столике некую экспозицию из ветки сосны и листьев, благо, материала было в избытке. Тсубаки разгуливал по поляне, нарочно сильно шурша ногами по листве, как обычно делают маленькие дети, и рассказывал о новом расследовании в отцовском округе, весьма таинственном, к слову сказать. Увлеченный повествованием и собственными дедуктивными выкладками, Сандзюро и не замечал ничего вокруг себя.
А тем временем, как только молодой человек отворачивался, руки Фуджимару мгновенно прекращали свою ловкую работу. Хинамори застывал, и только черные глаза раскрывались шире, неотступно следуя за каждым движением мужчины. Зрачки резко сужались и чуть вытягивались вертикально. Но, когда Тсубаки оглядывался, видимо, чувствуя этот тяжелый змеиный взгляд, руки тут же снова начинали порхать над икебаной, а сонные веки привычно скрывали глаза.
-Ну, пора мне, пожалуй. — Сандзюро посмотрел на часы. И правда, нужно было ехать. Мама на ужин звала, небось, опять будет своими фирменными булочками с мясом закармливать.
-Мм, жалко. — Печально вздохнул Фуджимару, хотя прекрасно знал, что Тсубаки почти всегда уходит в это время. — Ну что ж, в добрый путь, господин фехтовальщик. Только сначала, будь добр, отломи мне вон ту ветку-развилку, ту, которая потоньше. Для икебаны нужно.
Психолог с готовностью кивнул и потянулся к верхушке ближайшего деревца. Заходящее солнце ярко, слепящее светило сквозь ветки, и длинная тень от молодого мужчины легла к самым ногам Хинамори.
В этот самый момент юноша запустил ладонь в рукав, и вытащил оттуда тонкую длинную иглу, почему-то без ушка. Изящные пальцы, только что аккуратно переплетавшие листья, неожиданно хищно сжали ее. Короткий замах — и игла глубоко вошла в землю, прямо в шею тени.
-ах ты черт! — Сандзюро как раз отломил ветку, но вдруг вскрикнул и потер загривок. — Продуло что ли?
-Окно на ночь закрывай, холодает ведь. — Безмятежно посоветовал Фуджимару, прикрыв иглу длинным рукавом.
-Пожалуй... Ну, до скорого, Фуджимару. Я еще зайду денька через два... а может, и завтра. Да, завтра, наверное. До свидания!
-До завтра, господин фехтовальщик. — Взгляд вертикальных зрачков провожал Тсубаки, пока тот не скрылся за поворотом. Затем юноша поспешил вынуть иглу из земли. Тщательно отряхнул ее, поднес к глазам и долго смотрел на тоненькое острие, как будто на что-то решаясь.
Наконец, Хинамори сделал глубокий вздох и поднял другую руку. Шелковый рукав сполз до локтя, обнажая белоснежное предплечье. Из-за пазухи Фуджимару зачем-то достал в несколько раз сложенный квадрат плотной белой ткани, зажал его зубами.
И резко вогнал иглу в голую руку, чуть высшее запястья. Глухо воя сквозь сжатые зубы, юноша тем не менее упорно продвигал иглу дальше. Слезы градом катились по лицу. Когда игла вышла насквозь, Хинамори стал вытягивать ее с другого конца. И вот загадка, когда она вышла целиком, за ней тянулась ярко-красная нить! Фуджимару тянул, пока она не стала достаточно длинной, после чего, с глухим всхлипом выпустив платок, перекусил нитку зубами.
Прошло немногим более минуты, а юноша уже совершенно успокоился. Утер слезы рукавом, а на руке и вовсе следа не осталось. Умиротворенно улыбаясь, он извлек из складок одежд небольшую тряпичную куколку в черных самурайских одеждах. На крохотных косодэ и хакама были искусно вышиты гербы-моны в форме цветков камелии. Сняв с куклы курточку и любовно поглаживая, Хинамори принялся вышивать на торсе той самой алой нитью сердце. Губы Фуджимару непрерывно двигались — юноша тихо и безмятежно напевал себе под нос песенку:
Жилы крепко завязав,
Чресла туго затянув,
Сердце из груди забрав,
Дай наживку заглотнуть.
Станет без меня — ничто.
Будет лишь со мной тепло.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро.
Фуджимару закончил с вышивкой, перекусил нить и провел пальцем по маленькому сердечку. На коже остался красный след.
Мой серебряный крючок
Скрутит, вывернет нутро...
Промурлыкал он припев песенки еще раз.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
