| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Итак, господа, — прервал молчание дварх-лейтенант. — Я расскажу вам то, что возможно. Вы можете мне не верить, но я не лгу. Точно то же я рассказал господам комиссарам, они не поверили и вот я в этом подвале. Впрочем, кое-чего я им не показал... Уж больно они жестоки.
Он иронично усмехнулся и щелкнул пальцами. Стена напротив вдруг засветилась и ошеломленные офицеры увидели на ней звездное небо.
— Что это? — с трудом выдавил из себя поручик Малер.
— Записи событий, изображения и звука. Вас, кажется, Олегом зовут, господин поручик?
Тот только судорожно кивнул.
— Итак, продолжу. Кое-кто из вас, наверное, слышал о теории множественности миров?
— Естественно, — усмехнулся Виктор. — Я, конечно же, слышал, астроном все-таки. Не хотите ли вы сказать, что вы не с нашей планеты?
— Именно это я и хочу сказать, — по-детски улыбнулся дварх-лейтенант. — Наш крейсер совершал самое обычное патрулирование окраин обитаемой галактики.
— Обитаемая галактика... — задумчиво протянул подполковник. — Звучит, как песня... Однако поверить в это очень трудно.
Остальные офицеры потрясенно молчали, только с тревогой посматривали на мерцающие в углу камеры звезды. Дварх-лейтенант пожал плечами и продолжил:
— Так вот, мы совершали самый обычный патрульный полет. Точнее, почти обычный — несколько наших гиперфизиков, среди них даже оба Бенсона были, решили провести эксперимент по исследованию свернутых областей пространства-времени. И выбрали для установки своего оборудования наш крейсер. Не было ли среди знакомых вам ученых, господин подполковник, кого-нибудь, выдвигавшего идеи о существовании замкнутых локальных пространственно-временных пузырей?
— Не помню что-то... — Виктор задумчиво потер щеку. — Хотя, однажды профессор Варинский что-то такое говорил... Вот только убей меня бог, ежели я в точности припомню что именно.
— Ничего страшного, — почти неслышно рассмеялся дварх-лейтенант. — Я и сам понимаю гипер и астрофизику на уровне младенца. Не мое это дело — наука, мое — это музыка.
— Но вы же офицер! — возразил Ненашев.
— Временно, господа, только временно. Начало уже надоедать носиться галопом по всей галактике, хочется где-нибудь осесть, выстроить дом, вырастить сына. Может, еще два-три года послужу, а там в отставку. Пора заняться музыкой всерьез.
— Послужите? — иронично приподнял бровь штабс-капитан. — Значит, ваши, кем бы они там ни были, вас вытащат отсюда?
— Кто знает, господин штабс-капитан, кто знает... — с легкой иронией протянул иностранец. — Подождем и увидим...
Ненашев приподнял бровь и фыркнул. Похоже, что у них появляется надежда остаться в живых — человек, подобный этому дварх-лейтенанту, вряд ли бросит в беде даже случайных знакомых. Если только его командование не оставит тут его самого, что было весьма и весьма вероятно. Штабс-капитан сталкивался с такими ситуациями сплошь и рядом, а потому не доверял никому высокопоставленному. Все они одним миром мазаны. Он был уверен, что начальство в этом самом ордене ничем не отличается от любого другого.
— Так вот, — продолжил дварх-лейтенант, — бывают односторонне замкнутые локальные области пространства-времени.
Он показал на продолжавшие мерцать на стене подвала звезды и вслед за движением его пальца на изображении появилась тонкая линия, охватывающая небольшое звездное скопление. Оно как бы подернулось дымкой и стало нечетким. Никогда не видевшие подобного офицеры зачарованно следили за медленно меняющимся изображением, ничего при том не понимая. Что хотел сказать этим странный то ли иностранец, то ли инопланетянин? То, что он действительно из народа, значительно опередившего в развитии все известные им, было ясно уже каждому. Но в инопланетное происхождение поверить было попросту невозможно... Но тогда кто он и откуда? Вопросы, на которые не было ответов. Николай неспешно размышлял и понемногу начинал верить странному офицеру. И еще в душе каждого возникла отчаянная, глубоко упрятанная надежда, что что-то в их судьбе может измениться. Что дварх-лейтенант каким-то образом поможет им сбежать. Умирать от пуль "товарищей" никому не хотелось...
— И к чему вы показываете нам это? — спросил о чем-то напряженно размышляющий Виктор.
— Одну минуту, господин подполковник, — усмехнулся иностранец. — Сейчас вы все поймете. Возвращаюсь к сказанному, скажу еще кое-что. Подобные локальные области пространства-времени совершенно невидимы и необнаружимы снаружи. А вот изнутри все наоборот! То есть, если вы находитесь в подобной области, то можете видеть внешнюю Вселенную и проникать в нее. Зато вернуться без специальной аппаратуры будет совершенно невозможно. Да о чем говорить, даже увидеть место, откуда вы вышли, не сможете. Наши ученые нашли способ обнаружения подобных локальных областей и научились проникать в них. Именно этот эксперимент и был проведен на нашем крейсере.
— И что? — спросил Виктор.
— И мы оказались здесь, — ответил дварх-лейтенант. — А оказавшись, были крайне изумлены тем обстоятельством, что в замкнутой области обнаружилась заселенная разумными планета. Тем более, людьми, совершенно идентичными живущим во внешней галактике. Иначе говоря, между землянами и людьми галактики вполне возможны перекрестные браки, дающие потомство.
— Значит, наша планета закрыта от внешнего мира? — недоверчиво спросил Ненашев.
— Именно так, штабс-капитан. Будь иначе, вы давно были бы присоединены к какому-либо из сильных государств Сообщества. Если бы, конечно, не вмешались мы.
— Вы имеете в виду Россию? — фыркнул Виктор.
— Нет, вашу планету, — с иронией ответил дварх-лейтенант. — Самое маленькое из государств галактики имеет в себе три планеты.
— А каковы же тогда крупные? — с изумлением спросил кто-то.
— Княжество Кэ-Эль-Энах — более четырехсот планет, империя Сторн — шестьдесят три планеты. Я имею в виду населенных, а на их территории имеется еще чуть ли не несколько тысяч незаселенных, или очень малозаселенных.
— А вы? — прищурился Ненашев. — Сколько планет у вашей страны?
— Орден — не совсем страна. Но населенных довольно плотно планет у нас около двух тысяч.
— Знаете, — штабс-капитан помотал головой, — все, что вы говорите, как-то проскальзывает мимо сознания. Этого для меня слишком много. Если бы не этот ваш экран, то можно было бы только посмеяться над вашей буйной фантазией. А так я даже не знаю что и думать...
— А вы подождите немного, — иронично посмотрел на него дварх-лейтенант. — Не делайте поспешных выводов. Я лучше продолжу. Вам, наверное, интересно, как я тут оказался?
— Да, — кивнул Николай.
— Когда мы убедились, что на окраине локальной области действительно находится населенная планета, мы отправились сюда. И начали исследовать. Была предпринята глубинная разведка, наши агенты были высажены во всех крупных государствах вашего мира. Но именно Россия заинтересовала нас более всего, социологи просто взвыли от восторга, узнав что попали как раз на момент попытки создания справедливого общества. Потому сюда было направлено больше всего агентов, мы хотели отследить как это происходило у вас. К сожалению, все идет точно так же, как происходило в десятках других случаев...
— То есть, подобные революции бывали и у вас? — прищурился Ненашев.
— Не у нас, — почти незаметная усмешка проскользнула по губам дварх-лейтенанта. — В галактике. Так вот, земные большевики повторяют все ошибки своих предшественников. Они тоже так и не поняли, что справедливое общество не построишь на крови и горе других.
— Вот как? — иронично приподнял брови штабс-капитан. — А почему?
— Существуют так называемые законы равновесия. Это божьи законы, или законы природы, если хотите. Вся пролитая кем-либо кровь, причиненное кому-либо горе вернутся сторицей. Да к тому же, обычно за теми, кто искренне верит, стоят жаждущие власти. И им плевать на какой платформе они к этой власти придут. Зато потом начинается кровавый кошмар. Уверен, что именно так и обстоит дело в вашей стране.
Офицеры молча повернулись и уставились на подполковника Куневича, высказывавшего подобные мысли еще перед появлением дварх-лейтенанта. Тот посмотрел на инопланетянина с искренним интересом и кивнул чему-то своему.
— Могу привести пример империи Сторн, — продолжил дварх-лейтенант. — Чуть более двух веков назад у них случилась революция на платформе, очень похожей на платформу здешних большевиков. Прошло каких-то сорок лет и очередной "революционный" вождь короновался, объявив себя императором. Правда, порядки остались те же... Зверская жестокость и тому подобные "прелести".
— Значит, — задумчиво протянул Виктор, — у нас может произойти то же самое?
— Может, а может и не произойти. Но реки крови будут обязательно. Законы социального развития никто не отменял... Вашим большевикам от них никуда не деться.
— Краснопузая сволочь — не наши! — резко возразил Ненашев, разъяренно сверкнув глазами.
— Простите, штабс-капитан, не хотел вас обидеть, — посмотрел на него дварх-лейтенант.
— Ладно, что уж тут, — махнул рукой тот. — Вы не отсюда и не видели всего. Не видели подвалов, забитых трупами ваших друзей. Наверное, в этом вашем ордене все благополучно.
— Еще раз простите. Да, у нас действительно благополучно. Но мне самому в жизни довелось повидать немало. К тому же, в орден я попал уже взрослым и вытаскивали меня из ситуации, подобной вашей.
— Даже так? — прищурился Ненашев, остальные промолчали, только посмотрели на звезды на стене и в глазах каждого загорелся огонек безумной надежды.
— Кого только среди нас нет... — усмехнулся дварх-лейтенант. — Есть бывшие принцы и есть бывшие рабы. Кем был человек до ордена не имеет ни малейшего значения. Важно то, каков этот человек. Однако, я отвлекся, продолжу. Меня высадили под Иркутском. Как уже говорилось, я сглупил и не слишком хорошо изучил обстановку. Потому мой образ оказался недостаточно совершенным и меня взяли. Хотя все же не совсем понимаю, что вызвало у них такое подозрение, ведь одет я был как сущий оборванец...
— Ваше лицо, — усмехнулся Николай. — Да у вас же на лбу аршинными буквами выбито — "АРИСТОКРАТ"! Уж что-что, а различать дворян по лицам "товарищи" хорошо обучены.
— Да... — смущенно пробормотал дварх-лейтенант. — Вот об этом-то я и не подумал. Эх, знали бы, что тут населенная планета, послали бы "Бешеных Кошек", а не нас. Наш-то легион к разведке никакого отношения не имеет...
— Значит у вас есть и разведка? — прищурился Ненашев. — Эти ваши, как вы там говорили, "Бешеные Кошки", что ли?
— Куда же без разведки-то? Сами должны понимать...
— Да уж... — ухмыльнулся себе под нос контрразведчик.
— А что было дальше? — спросил поручик Оринский, до сих молчавший.
— Это я могу вам даже показать, запись ведется все время, пока я здесь.
И перед замершими офицерами на стене вместо звездного неба возникла допросная комната иркутской тюрьмы, в которой каждый из них в свое время побывал. Ощущение было таким, что они смотрят глазами того, кого допрашивают. Почти все было так, как и с каждым из них. Только дварх-лейтенант не пытался выдумать какую-то легенду, а прямо сказал кто он и откуда. Но "товарищи" не обратили на слова допрашиваемого никакого внимания. Они орали, сыпали трескучими демагогическими фразами, вопили: "Признавайся, контра!" Но били на удивление мало, действительно пару раз дали в зубы и все. Похоже, им было совершенно все равно, кто такой сидящий перед ними человек и откуда он в действительности. Да что говорить, им, кажется, было попросту скучно. И чему удивляться — еще один пытающийся сохранить себе жизнь офицер, самое обычное дело. Понятно было, почему комиссары не поверили словам дварх-лейтенанта. Каких только рассказов не слышали в этой допросной, ну еще один. Ишь, офицерская морда себя за какого-то инопланетянина выдает. А что его слушать, когда у него классовое происхождение на лбу написано. К стенке и нечего долго мусолить.
— Значит, — задумчиво протянул дварх-лейтенант, — они приговорили меня к смерти только потому, что мое лицо смахивает на лицо дворянина? Без всяких доказательств моей вины?
— Сударь! — искривила губы Ненашева ироничная ухмылка. — Вы, похоже, забыли о том, куда попали! Идет гражданская война, людей тысячами убивают без всякого суда и следствия. Скажите спасибо, что вас на месте не пристрелили!
— Да, вы правы, — грустно улыбнулся инопланетянин. — Я действительно успел позабыть о том, что бывает во времена гражданской войны...
Он задумчиво потер переносицу, потом мечтательно чему-то улыбнулся и достал из чехла, отданного красноармейцами, непривычной формы потертую черную гитару.
— Давайте, господа, лучше спою вам... Я все-таки бард, как-никак.
— С удовольствием послушаем, — кивнул Николай. — Раз уж вы даже краснопузых впечатлили, то должно быть неплохо поете.
— Надеюсь, — приподнялись в ироничной улыбке губы дварх-лейтенанта.
Он тронул рукой струны гитары. Николаю в голову никогда не приходило, что можно заставить гитару издавать такую музыку. Музыка подымалась вверх, тревожила, заставляла оглядываться на самого себя, пытаясь понять кто же ты сам, зачем жил. А потом бард запел...
Волки уходят в небеса,
Горят холодные глаза,
Приказа верить в чудеса,
Не поступало...
И каждый день другая цель,
То стены гор, то горы стен.
И ждет отчаянных гостей
Чужая стая...
Не помня слов, не видя снов,
Переросли своих отцов.
И кажется рука бойцов
Колоть устала...
Позор и слава в их крови.
Хватает смерти и любви,
Но сколько волка не корми,
Ему все мало...
Волки уходят, волки уходят...1
(Здесь использован текст песни "Волки" группы "Би-2")
Слова были странными, непривычными, ритм стиха рваным, но чем-то он задевал за душу, что-то в нем было такое... Какое? А кто его знает. Да еще и потрясающий голос поющего. Прав был красноармеец-хохол — изумительно поет. С таким голосом человеку место на сцене императорского театра, а никак не в армии. Ему бы весь Петербург стоя рукоплескал. Дварх-лейтенант полностью прав, ему нужно отдавать музыке всего себя, такой голос — божий дар, от которого грех отказываться. Николай помотал головой, пытаясь отвязаться от навязчивого рефрена: "Волки уходят..." Он почти не пытался понять смысл незнакомой песни, но почему-то видел четкую аналогию между ней и всем происходящим вокруг. А дварх-лейтенант улыбнулся и запел другую. А потом третью. Он много пел, а слушатели замерли в почтительном внимании — бард возносил их на небеса и бросал в пропасти, такого не слышал ни один из них ни разу в жизни. Губы Николая сами по себе шептали: "Господи! Ну как же можно так петь?.. Как?!" И все песни были странными, совершенно незнакомыми, но каждая звала куда-то далеко, за горизонт, туда, где человек еще не бывал. Да что там, туда, куда он раньше попросту боялся заглянуть.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
