Ледяное сердце

Минута... Другая...Час...Гордость умерла в муках боли...

-Сэр Нардос. — позвала я, высунувшись в окошко.

Говорила я негромко и не сильно высовываясь наружу — все-таки там пыль — но меня услышали и уже через минуту конь война скакал рядом с моей каретой.

-Что-то случилось, миледи?

-Мне нужно пройтись, не могли бы мы остановиться? — улыбаясь дрожащими губами, спросила я.

На секунду Нардос нахмурился, но быстро принял решение и, кивнув мне, ускакал к началу ковальды. Вскоре вся процессия остановилась, и я облегченно вздохнула, с трудом сдерживая слезы радости и боли. Когда же открылась дверь я будто вывалилась на руки ожидающему меня Нардосу и другому войну. На их лицах возник испуг и волнение за состояние госпожи. А от стоящих в моих глазах слез, они пришли в ужас.

-Съездить за врачом? — озабоченно спросил кто-то из всей процессии, видя мое состояние и обращаясь к командиру (высокому, статному мужчине в годах и с вечно хмурыми бровями).

-Нет, не стоит. — поспешно отмела я эту идею — У меня просто затекли мышцы, я пройдусь и мне станет лучше.

Все кивнули, а молодая девушка, которую взяли как мою горничную, запричитала и забегала вокруг, а когда успокоилась, то нашла себе применение и подхватила меня под руки. Вместе, шажок за шажочком мы осторожно обходили поляну у дороги. С каждым шагом телу становилось легче и я прекратила всхлипывать, а после и шмыгать носом. Жаль, что бесконечно отдыхать невозможно. Один из бойцов, с приказа командира, тактично намекнул мне, что долго стоять мы не можем, нужно двигаться, иначе мы опоздаем. Мне стало стыдно, и я пообещала, что сейчас же вернусь в карету. Обещание свое я выполнила, но до того как войти в карету я попросила служанку принести мне сонное зелье. Успешно его выпив, я поудобнее устроилась на кресле, закрыла глаза и через какое-то время провалилась в сон.

* * *

*

-Миледи, ваши глаза напоминают мне море.

-Ах, милорд, вы моряк?

-Нет, миледи, но если бы был,

то отправляясь в плавание всегда бы вспоминал вас.

— Ах. — взмах веером — Вы приводите меня в трепет. Даже не знаю что делать.

-В обморок, миледи. По правилам хорошего тона вам следует упасть в обморок."

Случайно подслушанный разговор на балу.

Проснулась я все в той же карете, только на улице была ночь и мы больше не двигались. Скромненько потянувшись, я открыла дверь и вышла на улицу. Стоило мне ступить на траву

, как сидящий рядом с каретой воин вскочил и предложил проводить меня к костру. Благодарно кивнув, я приняла его помощь.

Возле костра я узнала, что привал мы устроили несколько минут назад, пока я спала, они успели только разжечь костер и расположиться по кругу, а моя служанка начала процесс приготовления пищи. Узнав все это, я присела возле ближайшего дерева, подобрав под себя ноги, я расстегнула давящую пряжку на шее и чуть-чуть спустила плащ с плеч. Толпу и шумиху я никогда не любила, а тень дерева и общая темнота гарантировала мне некоторое подобие уединенности. Когда же служанка принесла мне еду (войны уже разобрали свои порции сами), то вскрикнула от удивления, чем тот час же привлекла ко мне внимание всех. Хорошо хоть никто не подошел.

-Что случилось? — не догадываясь о причине ее вскрика, спросила я.

-Вы в белом платье и у него уже грязный подол. Наверняка запачкался в траве. Вам срочно нужно найти другую одежду. — торопливо оправдывалась девушка, в своем усердии она явно переборщила и даже не дожидаясь моей реакции убежала за вещами.

Все сидящие у костра вздохнули с облегчением узнав, что их подопечной, жизнь и здоровье которой они должны охранять, ничего не угрожает, а платье это женская

+6чушь, не заслуживающая внимания таких сильных мужчин как они. А что поделаешь? Таковы правила в высшем обществе у женщин — заботиться и исполнять приказания господина, не размышляя над их правильностью — господин сам решит.

Служанка вернулась и протянула мне зеленое платье (если я правильно определила цвет, подкрашенный отсветами костра). Кивнув (слуг не благодарят за их работу), я поднесла платье к телу и обреченно вздохнула — так и есть, платье мне было явно мало. Подняв взгляд на служанку я заметила как она побледнела, поэтому поспешила ее успокоить.

-Наверное кто-то из слуг взял не тот чемодан. Ничего страшного. Белое платье мне явно больше нравится. В первом же городе купим другое, а пока мне удобно и в этом.

Служанка чуть-чуть успокоилась, но в ее глазах все еще мелькал испуг.

-А как же ваш гардероб и муж...? — так до конца точно и не сформировав свою мысль, замолчала она, прижав к груди сжатые кулачки.

-Гардероб мне отец пришлет позже, а остальное на время купит супруг. — с доброй улыбкой известила ее я.

Наверное, смешно, когда семнадцатилетняя девушка успокаивает двадцати двухлетнюю, но так и надо. Я мудрее и лучше знаю жизнь, я ее госпожа и мне лучше знать, что для нее благо. И в этот раз я не ошиблась в подборе слов, улыбнувшись, служанка с волосами пшеничного цвета, заплетенными в косу, кивнула и, подхватив принеченное платье, убежала.

Я вздохнула и поплотней, запахнулась в плащ, потом взяла принесенную мне тарелку и приступила к еде. Покончив с едой я закрыла глаза и замурлыкала про себя песенку:

"Покрывалом снег накроет

Теплую траву.

Где-то тихо волк завоет -

Я тебя зову.

Прилети же ангел сизый,

Принеси мне сон.

Пусть исчезнет белый иней,

Пусть растает он.

Пусть наступит в сердце лето,

Пусть повеет зной.

Я исчезну в сказке где-то

Ты пойдешь за мной..."

Только к концу песни я заметила, что над поляной царит тишина. Все лица обернуты ко мне. Покраснев. Я извинилась и под предлогом умыться скрылась с поляны, за мной последовала охрана.

* * *

*

"В лесу безопасных зверей нет,

есть только те, которые

еще не пытались вас съесть"

Автор.

Еще один привал. В еще одном лесу. Я уже устала считать, сколько их, этих лесов и привалов. Платье мне так и не купили, поэтому сейчас я красовалась зелеными краями подола. Сильная жара, не естественная осени заставляла меня снимать плащ, а внезапно налетевший ветер, заставлял повторять все наоборот и вновь запахиваться в плащ, из-за этого приходилось постоянно носить его с собой. Приближалась зима и мне становилось все противнее и противнее садиться на ранее зеленоватую траву, укрытую падшими листьями. Все сгнивало и впитывалось в землю. Поэты называют это время временем романтической грусти, а знать временем тоски и удрученности. Балы уже не устраиваются, в садах с кавалерами не гуляют, кажется на весь город на все время засыпает, даже люди двигаются как-то медленно, плавно с ленцой. Словно смакуя каждое слово движение, надеюсь, что если ты будешь двигаться медленнее о время пролетит быстрее и наступят зимние забавы света. Активны в это время только две категории населения — это торговцы и работники публичных домов, таких как игровые дома и дома отдохновения с их грешными обитательницами.

Оказывается лес всем этим правилам не подчиняется. В нем жизнь не замирает и не становится более тягучей. Все двигается как по часам, не на миг не снижая темп, даже если кто-то засыпал то его место занимал другой, словно передавая друг другу эстафету. Любой путник никогда не мог чувствовать себя в безопасности зная, что возможно, именно сейчас, где-то просыпается грозный зверь, готовый выйти на охоту. А разбойники? Это самая главная напасть наших дорог. Они не щадили ни бедных ни богатых. Им был не видан страх, все они были отчаявшимися людьми, а некоторые моряками или войнами, выгнанными со службы. Многие из них были больны, поэтому аристократы очень часто предпочитали отдать деньги, лишь бы подобные существа не прикасались к их одежде, и не дай Бог к коже. Подобные люди знали лес наизусть, они могли выследить жертву в любом месте и при любом освещении. Когда король понял, кто населяет его леса, то выделил отряд на их истребление. Отряд войной прошелся по всем лесам, и, вернувшись к королю, торжественно сообщил, что задача выполнена и земля очищена. Но, толи они солгали светлейшему правителю, что быть не может по определению, ибо они все клялись "верой и правдой" служить правящей династии, толи они искоренили не все зло, но леса стали вновь населяться и в их кронах, то и дело мелькали стальные полосы, отражая от себя свет. А останавливающиеся на привал путники, разжигали костер, и ночью, сторож, выбранный на смену, то и дело вздрагивал, оглядывая обеспокоенным взглядом внезапно зашуршавшие кусты. В отблесках костра все казалось еще более ужасающим. Огонь оживлял все чего касался его дрожащий свет. От всего этого наш долгожданный привал превращался в изысканную, утонченную пытку. Все окружающее пространство будто играло на нервах, предупреждая, что если отвлечешься хоть на миг, то можешь и не проснуться. Из-за этого в моих провожатых появилась доля стервозности, что делало наши посиделки у костра напряженными. Даже некогда всегда вежливый и предупредительный Нардос стал более молчаливым и резким в общении со мной. Конечно. Стоило нам тронуться в путь все рассыпались в извинениях и обстановка сглаживалась — все считали, что на движущуюся мишень напасть сложнее и в случае опасности мы успеем спастись, но от этого было не легче...

Сегодняшний день не отличался ничем особенным. Все то же напряжение, все та же злость, все те же деревья, все та же дорога... Жаль только, что я не знала, что даже у одинаковых сказок бывают разные концы, а тут жизнь... Печально...

Итак, вернемся назад. Без всяких мыслей наш караван двигался по дороге. Я же откинулась на спинку дивана и задумчиво смотрела на проплывающий мимо пейзаж. От него становилось тошно, но все лучше, чем просто смотреть на противоположную стенку. А так, облака, деревья, поляна, озеро, и вновь деревья... небо... пыль... стрела! Я интуитивно отшатнулась от окна и вжалась в угол кареты. Стрела была, будто рычаг и потянула за собой всю какофонию звуков, предшествующих битве: воинственные крики, топот ног, стук копыт, лязг оружия и знакомые голоса, кричащие: " К обороне!", ржание лошадей и истерический визг моей служанки. На ум приходит лишь одно слово: началось. На меня нашел ступор. Все конечности словно свело, двигаться я была не в состоянии. Из ступора меня вывел наконечник, врезавшийся в дверцу напротив меня. Наконечник был посеребренный с вкраплениями золотого и зеленого, само древко стрелы было белым. Эльфы! Только у них есть подобные стрелы. А эльфы существа миролюбивые, так говорила мне Несси, а Несси не могла мне врать. С такими мыслями я вылетела из кареты и не обращая внимания на трупы, устилающие землю, побежала в сторону наибольшего скопления эльфов. Остановило меня только одно тело на земле.

Нет, тел было много, они не просто укрывали землю, они словно застилали ее, превращаясь во вторую траву. Пусть тел было и не много (среди них эльфов не было, только мои провожатые), но карету собой окружить они смогли. А этот труп привел меня в ступор. Голубые глаза превратились в пустую бездну, и бездумно устремились в такое же голубое небо. Это выглядело ошеломляюще и ... нереально... Закрыв рукой рот, я, не отрывая широко распахнутых глаз от текла, попятилась назад.

-Попалась! — радостно известил чуть насмешливый голос с нотками медвежьего рычания, но, тем не менее, приятный.

Не успела я очнуться, как меня уже обхватили сзади за талию и крепко прижали к себе, приставив нож к шее.

"Кажется это традиция." — про себя усмехнулась я, стараясь подавить в себе зарождающуюся панику.

-Кирстан, что ты нашел? — спросил голос с другой стороны.

Вот от этого голоса мне захотелось умереть, или забиться куда-то подальше.

"Неужели с эльфами пришли и разбойники?" — бегло подумала я — "Нет, у разбойников-людей таких голосов не бывает, это мой личный кошмар."

-Кажется это наша баронета.

-Молодец. — похвалил его голос с льдинками внутри.

Потом перед моими глазами появился... эльф? Не верю! Не хочу верить! Такого быть не может! Но все, же есть. Перед моими глазами стоял эльф и не было никаких сомнений, что именно ему принадлежал тот ужасный голос. Эльф принадлежал к древесным (все они различались по цвету волос есть еще водные у них волосы белые или голубые им травяные у них волосы зеленные (всех оттенков)). У парня были обворожительно красивые, но жестокие зеленые глаза и каштановые волосы до лопаток, собранные в хвост (знак их принадлежности к древесным), гибкая, подтянутая фигура и блестящая сталь наконечника стрелы в руках.

-Нет — испуганно шепнула я и прижалась спиной к груди моего пленителя.

Тот раскатисто рассмеялся и насмешливо произнес:

-Ты посмотри, Танис, а она тебя явно боится, пугливые у них леди.

Танису замечание явно пришлось по вкусу, и он довольно заулыбался. Это напомнило мне слова Несси о том, что эльфы добрые существа, трепетно относящиеся ко всей, окружающей их природе. Мои губы дрогнули в слабой ответной улыбке, улыбка Таниса стала напряженной.

-Вы злые, вы хорошие, вы не можете причинить мне вред. — все с большей и большей уверенностью проговорила я.

-Возможно, — задумчиво протянул Танис, удовлетворенный от того, что понимал причину моей улыбки — вот только с твоим будущим мужем у нас война, а ты хороший способ сделать ему гадость.

Не успела я испугаться, как на лице Таниса расплылась издевательская улыбка, за моей спиной раздался заливистый смех и потом все померкло. Последней мыслью было: "Лишь бы они не поставили мне шрам, у меня только недавно зажил тот".

* * *

*

"Черное, белое, желтое, зеленое.

А ты уверен, что все именно так?

Может ты дальтоник или мир

сплошной мираж?".

Автор.

Проснулась я с сильной головной болью, в моих золотистых волосах явно что-то запуталось, потому что чесались они немилосердно. Все расплывалось перед глазами, а в теле была противная ломота. Чем же они меня так? И вообще как они могли? Вопросы, одни вопросы, а сил чтобы встать и узнать на них ответы нет. Даже простое шевеление головой причиняло непереносимую боль и заставляет морщиться. Плохо, мне очень плохо.

-Ну же попей. — раздался знакомый голос, кажется это Кирстан, сразу после голоса я почувствовала, как мою голову приподняли и поднесли к губам какую-то посуду.

Открыв глаза, я поняла, что подносили ко мне глиняную кружку с чем-то мутным внутри. А еще я разглядела лицо своего пленителя, на нем горели знакомые зеленые глаза, вот только волосы были белыми с голубоватым оттенком — значит он водник. Ушки с длинными кончиками виднеющимися из-за волос ( у обоих эльфов волосы достигали лопаток) выдавали в них эльфов. Мило, вот если бы не видела их смертоносными, то могла бы с уверенностью сказать, что они белые и пушистые, а так им до этого далеко. Хотя нян6юшка же говорила, что они безобидные и благородные, а ей виднее. Осталось только убедить в этом себя и всех остальных.

-Спасибо. — прошептала я и только сейчас понла, что ко всему прочему у меня пересохло во рту и потрескались губы. Дернувшись я обхватила руками чашку и с жадностью сделала первый глоток.