Иные миры Часть 3 Конец пути

— Похоже на то. Временно, конечно, а потом мы что-нибудь придумаем.

— Класс, — добродушно фыркнула Леда, — нормальные люди приносят в дом щенят или котят, и только моя подружка тащит в дом то сатиров, то дампиров, то вообще парней из позапрошлого века. С тобой не соскучишься.

— Прости, милая, — рассмеялась я, — но твоя подружка вообще-то нимфа, и от нее всего можно ожидать.

— Сейчас, я так счастлива, что моя подружка-нимфа рядом, что готова ей разрешить поселить в нашем доме даже Сократа.

— Я польщен, — сказал Сократ, присаживаясь на мое плечо, и Леда подпрыгнула от неожиданности.

— Ну, как так выходит, — сердито спросила она, — что ни один разговор о тебе без тебя не обходится?

— Этот талант, — гордо сказал Сократ, — приходит вместе с крыльями.

— Как там брилак? — спросила я, смеясь.

— Все от него в восторге, особенно мама. Она хотела тебя видеть, кстати. Сможешь заскочить к нам завтра?

— Не знаю. Видишь ли...Алан пропал.

— Как пропал?

Леда взяла со стола газету, и развернула ее так, чтобы Сократ мог прочесть заголовок.

— Сатир меня побери! Как это могло случиться?

— Ингер, как раз отправился в Корпорацию, чтобы выяснить хоть что-то.

— Вот еще, — фыркнул Сократ, — можно подумать ему кто-нибудь что-то скажет. Слетаю-ка я туда сам, думаю, у меня это получится гораздо лучше.

Заниженной самооценкой Сократ не страдал, но готовность помочь с лихвой компенсировала этот маленький недостаток.

Когда Сократ упорхнул Леда нервно вертела газету в руках, было видно, что она хочет еще что-то сказать.

— С каких пор мы превратились в таких подруг? — Строго спросила я, и Леда удивленно захлопала рыжими ресницами. — Это я к тому, что раньше между нами никогда не повисала тишина под названием: "не знаю, как тебе сказать".

— Да, нет, просто...— Леда замялась,— не хотела тебя волновать... Да и как-то...Глупости все это. Забудь.

— Нет уж, ты говори, а то я от тебя не отстану.

Леда вздохнула.

— Понимаешь, пока ты была в Лабиринте, мне постоянно казалось, что за мной следят. Это продолжалось примерно месяц, а потом все стало как прежде. Никаких подтверждений этому я не находила, но ощущение было довольно навязчивым. Я ведь не параноик?

— Интересно, кому могло понадобиться за тобой следить? И главное — зачем? — Я призадумалась.— И почему мне кажется, что все происходящее не случайно?

— Не придавай этому значения. Ведь я могла и ошибиться.

— Ладно, но мне кажется, что тебе нужно что-нибудь носить с собой для самообороны. А если ты заметишь еще хоть что-то, неважно, даже если это будет лишь смутное ощущение, сразу скажи мне, ладно?

Леда кивнула.

— Прошу прощения, — к нам подошел Айрис, — не хотел прерывать ваш междусобойчик, но твой подопечный, Кристель, очень подозрительно затих в ванной. Дверь закрыта изнутри, на стук не реагирует. Я могу ее, и выломать, но это ведь на крайний случай?

— Блин! — С чувством сказала я. — Где наш ключ от ванной?

Дверь в ванную открывалась снаружи, поскольку замок порой защелкивался сам от сильного хлопка, и сейчас я была искренне рада, что дверь не закрывается на щеколду.

Леда пошарила рукой по полочке под телефоном и извлекла маленький серебристый ключик, пока я требовательно стучала в дверь.

— Северин, с тобой все в порядке!

Ответа не последовало, и я решительно повернула ключ в замочной скважине.

Вода в ванной была окрашена кровью и уже начала переливаться через край. Северин сидел, безвольно свесившись набок, и алые капельки дорожками стекали на пол по его худой руке.

Мгновенно я выдернула затычку из стока и попыталась вытащить его из воды, однако поднять его мне, конечно же, было не под силу. Айрис и Загрей пришли мне на помощь и осторожно опустили бесчувственное тело парня на махровый коврик. Опустившись на колени возле Северина, я пощупала пульс и облегченно вздохнула. Он был жив, он дышал, просто находился без сознания.

— Что это? — Айрис указал на бледную спину, на которой были кровавые полосы. Багровые рубцы проявлялись на коже, будто страшные стигматы, кое-где кожа была содрана напрочь и кровь заполняла неглубокие, но многочисленные раны.

— Неси аптечку! — Крикнула я, и Айрис через минуту протянул мне пакет с медикаментами.

Разорвав зубами пластиковые упаковки двух наборов марлевых салфеток, я попыталась его перевязать, но рубцы продолжали появляться на руках и ногах Северина, так что я просто не успевала. Он потихоньку начал приходить в себя и с обескровленных губ сорвался болезненный всхлип.

— Госпожа Эржебет. — Простонал он. — Не надо. Я не виноват.

— Я понял, — сказал Айрис, — у него появляются раны, нанесенные до Лабиринта. Со мной было то же самое, я накануне получил ожог, а в Лабиринте он исчез. Но мой ожог проявился практически сразу после выхода из него. Не понимаю, почему эти раны проявляются так поздно.

— Я знаю, кажется. — Внезапное озарение будто вспыхнуло в моей голове. — Ты сразу осознал, что покинул Лабиринт, а до него это только-только начало доходить.

— Ну конечно. — Кивнул Айрис. — Этот трюк должен быть заложен в сознании. У Лабиринта свое время и своя реальность, и именно сознание должно быть управляющим рычагом.

— Да, только что мне теперь делать, — пробормотала я, разрывая упаковку бинта.

— Исцели его, ты же можешь, — услышала я голос Загрея в своей голове.

— Легко сказать исцели.— Я напряженно нахмурилась. — Я не умею так орудовать энергией. Попробую, конечно, но не знаю, что из этого выйдет.

— Я лучше подожду в другой комнате. — В голосе Айриса проскользнуло беспокойство. — Если ты собираешься выпустить энергию, то не стоит мне стоять рядом.

И то правда. На Айрисе было кольцо с энергетическим камнем и браслет-регистратор; все это было на нем до попадания в Лабиринт и ничуть не изменилось после выхода из него, но выброс энергии все равно был бы сильной провокацией. Я кивнула, и Айрис быстро вышел.

Северин пошевелился и снова застонал.

— Простите меня, госпожа. Я не виноват. — Его голос был жалобен и тонок.

Закусив губу, я положила руки на покрытую рубцами спину и открыла свой энергетический канал. На сей раз, рядом не было Халеда, с его способностью направлять и перевоплощать энергию, эти раны не были похожи на рану Лии, когда жизненная сила странным образом покинула ее, остановив сердце. На сей раз, я действительно не знала, что мне делать, и позволила энергии течь из меня, в надежде, что она сама найдет точки приложения. Северин, задергался, цепляясь руками за мои колени.

— Больно, — всхлипнул он, поднимая на меня потемневшие от страха глаза, и моя концентрация тут же сбилась.

— Северин, — я наклонилась к нему, осторожно проводя рукой по мокрым волосам и, убирая в строну прилипшие к щеке пряди, под которыми обнаружился новый рубец, — пожалуйста, потерпи немного. Я хочу тебе помочь.

В его глазах проскользнуло понимание, Северин кивнул и свернулся калачиком, положив голову мне на колени. Я провела руками вдоль его тела, не касаясь кожи и позволяя энергии вытекать из меня в произвольном направлении. Большая часть ее тратилась впустую, но я ничего не могла с этим поделать. Человек — не камень, в него нельзя впихнуть энергию силой, а структурировать и направлять ее правильно я не умею.

Северин дрожал, кусая губы, и по его лицу было понятно, что это далеко не безболезненный процесс, но как сделать это по-другому я просто не знала. Энергии выходило чертовски много, и я уже начала ощущать усталость и приближающийся упадок сил, но стали видны и первые плоды моих усилий — открытые раны перестали кровоточить и понемногу затягивались, багровые рубцы бледнели, синяки и ссадины стали исчезать. Ощущая, что сама вот-вот упаду в обморок, я остановила энергетический поток и схватилась рукой за деревянную тумбочку под умывальником. Когда головокружение немного прошло, я открыла глаза и увидела, что Северин и впрямь выглядит гораздо лучше. Кровоточивших ран не было, а число рубцов значительно уменьшилось. Он тяжело дышал, и я ощущала дрожь, сотрясавшую его тело. Нащупав на тумбочке аккуратно сложенный купальный халат, я набросила его на плечи Северина.

— Спасибо,— прошептал он, приподнимаясь и осторожно просовывая руки в белые рукава, — на секунду мне показалось, что она вернулась. Это было ужасно.

— Кто она? — Спросила я, ощущая, что напряжение, сковавшее меня, начинает спадать.

— Эржебет, — Северин вздрогнул, будто само имя уже внушало ему страх — моя бывшая хозяйка. Когда я лежал в воде, я вспомнил заполненный светом портал, через который ты вывела меня из Лабиринта, вспомнил брата, вспомнил, как он умер у меня на руках. Я миллионы раз видел мнимую свободу, и миллионы раз тени снова окружали меня, хохоча над тем, что я в очередной раз поверил в это. Но сейчас это не было сном. А потом пришла боль. Как тогда, когда Эржебет привязала меня к столбу и порола плетью. Она обещала, что не оставит на мне живого места, и я не сомневался, что она сдержит слово. А потом она окатила бы меня крепким раствором соли, чтобы раны подольше не заживали. Я не выдержал и сбежал, прежде чем она это сделает. Представляешь, я до сих пор не знаю, что было бы хуже: остаться у Эржебет или провести вечность в Лабиринте.

Все это Северин говорил совершенно бесстрастно, будто объяснял, как готовить яблочный штрудель, и от этого мне было еще больше не по себе. Краем глаза, я заметила, что Айрис снова появился в дверном проеме и внимательно слушает рассказ Северина.

— А ведь ко мне она относилась еще довольно мягко, — Северин грустно усмехнулся, — кажется, я по-своему нравился ей. Она не покалечила меня, не изуродовала...Сколько раз она убивала людей на моих глазах. Без сожаления, без сострадания. Резала словно свиней, собственноручно, а после наполняла свою ванну их свежей теплой кровью. Она на самом деле купалась в крови. И это не оборот речи, а чистая правда. Но все сходило ей с рук благодаря богатству и положению. Одно ее присутствие рядом словно ложилось тяжелым грузом на плечи. Стоило ей войти в комнату, как бодрость и жажда жить исчезали, и оставались только усталость и боль. Она словно вытягивала душу, нет саму жизнь из глубины естества.

— Не может быть! — Айрис покачнулся и широко распахнул глаза.— он говорит о дампире. Дампире, который способен брать энергию не касаясь жертвы. А я не верил, что это может быть правдой.

— Не поняла. — Я подозрительно посмотрела на Айриса, но тот неодобрительно скривился.

— Я бы предпочел не продолжать эту беседу в ванной.

Его аристократические замашки порой раздражали, но сейчас он, пожалуй, был прав, и я встала на ноги, увлекая за собой Северина. Тот покачнулся, но с моей помощью сумел удержаться на ногах.

— А вот теперь выкладывай, — сказала я, когда мы все разместились в гостиной. Северин, кутаясь в белый халат, сидел на диване рядом со мной и болезненно морщился при каждом движении, но при этом выглядел спокойно и умиротворенно. Поразительная способность к адаптации — не зря обитателям Лабиринта не удалось его сломить. Айрис расположился в кресле напротив, и вид у него был задумчивый и хмурый.

— Я вновь начну издалека. Общеизвестно, что все дампиры учатся в специализированных школах отдельно от людей. С одной стороны это опять же мнимая безопасность, с другой дампиры получают начальное образование отличное от людей. Слишком многое в нас устроено иначе: физическая сила, память, скорость обучения — во всем этом дампиры превосходят людей, и в этом нет ничего тайного. Дампирских школ не так много, и в целом список общеобразовательных предметов не сильно отличается от преподаваемого в обычных школах, только объем информации больше и есть несколько очень специфических дисциплин. Например, дампирская культура и история. То, что знают об этом люди, лишь малая часть того, что проходим в школе мы. В первую очередь к нашей истории конечно же относятся Хроники, но если люди изучают свою историю от зарождения цивилизации до наших дней, то дампиры поступают наоборот. Нас учили задавать правильные вопросы, чтобы проследить историю от нынешнего момента до открытия врат. Искать причины тех или иных событий, и оценивать правильность принятых в прошлом решений. В классическом варианте наша история началась с момента открытия врат, но Хариб так не думал. Судя по его словам, имеется еще одна более ранняя часть Хроник, о которой знают очень немногие. Однажды я услышал обрывок телефонного разговора, в котором Хариб упоминал дампиров, существовавших до нас, и обсуждал возможность получения энергии на расстоянии. Говорил что-то о генетической мутации, но тогда я не придал этому значения. Я вообще старался не привлекать внимания Хариба и быть почти идеальным подопечным. Хариб был очень доволен мною, и подчас мне удавалось узнавать много полезной информации благодаря этой мнимой покладистости. После окончания школы для каждого дампира предлагается выбор попечителя из списка высокопоставленных дампиров города. Формально это делается для улучшения процесса социализации молодых дампиров. Может оно и так, ведь после этого число преступивших закон дампиров практически сошло на нет, и светские власти вполне приветствуют этот метод, но реально это просто выбор своего хозяина. Попечитель получает реальный контроль над разумом подопечного и, главное, за мозговыми центрами отвечающими за энергетическое питание. В случае нарушения правил либо неисполнения воли попечителя происходит некий энергетический сбой, и энергия очень быстро выходит из тела. Этот процесс называется "осушением". В конце концов, подопечный набирает силы, учиться правильно выживать, короче говоря, приобретает необходимое дампирское воспитание, и освобождается от попечительства. С этого момента он может сам быть попечителем следующих поколений. Моим попечителем, равно как и попечителем Алана, был Хариб. Понятное дело, что я старался его не сердить, в отличие от Алана, который любил время от времени полезть на рожон.

Хм, — я задумчиво почесала переносицу, — напрашивается вопрос: кто стал новым попечителем Алана?

— Возможно никто, если у него уже было достаточно сил.

— А если нет?

— Тогда ему, вероятно, была бы назначена встреча в мэрии и предложен новый попечитель, но я думаю, что Алан всеми силами пытался бы этого избежать.

— А ведь это похоже на новую зацепку. — Я взволнованно вскочила и принялась мерить комнату шагами. — Как узнать назначался ли попечитель Алану?

— Списки попечителей и подопечных хранятся в здании мэрии. — Айрис настороженно следил за мной взглядом. — Но не думаю, что тебе разрешат на них взглянуть.

— Значит, взгляну без разрешения, — бодренько сказала я.

Айрис неодобрительно нахмурился, а я снова села на диван, пытаясь составить хоть какой-нибудь план этой диверсии. Загрей примостился у моих ног, и я задумчиво взлохматила его каштановые кудри. Он довольно фыркнул и воспринял это как разрешение положить голову мне на колени.

— Кристель, — Айрис плавно встал с кресла, — могу я переговорить с тобой с глазу на глаз?