Форсаж

— Да я Мария Петровна боюсь как бы то, что два последних года не вернулись. Мне так страшно было Мария Петровна. Людей сколько невинных убили. Петра Ильича Паредко хорошего знакомца моего папеньки убили эссеры только за то, что он в губернском присутствии служил. А он ведь людям только хорошее делал и никому зла не желал. А в прошлом девятьсот шестом году ограбили нас Мария Петровна. Ворвался к нам в дом Федька Потанин с дружками и угрожая папеньке пистолетом потребовал отдать все деньги на дело революции партии социалистов-революционеров, а если мы не отдадим то к нашей семье применят революционное насилие.

— И что дальше Оленька что было?

— Маменька упросила ради нас с Анной папеньку отдать все деньги этим бандитам. А Федька Потанин деньги взял, и гнусно так усмехаясь, говорит папеньке, что они с товарищами еще зайдут к нам для повторной экспроприации, и в мою сторону смотрит негодяй. А Потанин разбойник всем известный и какой же он революционер, если честных людей грабит. Соседа нашего Петра Михайловича Печерского убили за то, что он отказался деньги отдать.

— И что пришел?

— Бог миловал Мария Петровна через день приехали в город стражники и кого схватили из этих разбойников, а кого и убили. А Федька Потанин злодей сбежал куда-то, не поймали его. Папенька меня через неделю к тете Полине в Петербург увез. А тетя уже здесь в больницу к Евгению Сергеевичу устроила.

От полученной информации у меня началось усиленное выделение адреналина. Сердце участило свое биение и кровь резко прилила ко всем органам. Под действием гормонов глаза у меня открылись сами собой. Я увидел перед собой приятную женщину средних лет и милую молодую девушку. Одеты они так как изображают дореволюционные фотографии сестер милосердия. Стояли они ко мне боком и поэтому мой приход в сознание банально просмотрели. Я бесцеремонно влез в их диалог.

— Так барышни скажите-ка, какое сегодня число и в каком это городе творится такой беспредел? И дайте зеркало.

— Февраля пятого девятьсот седьмого года — ответила на автомате Мария Петровна и вдруг сообразив, что к их беседе присоединился некто третий скомандовала Оленьке — беги быстрее зови Евгения Сергеевича.

Молоденькая медсестра рысью рванула за лечащим врачом. Как говорил штандартенфюрер Штирлиц запоминают последнюю фразу, поэтому откуда-то появилось зеркальце. Я взглянул в него и вместо себя я увидел физию его императорского величества императора всероссийского царя великия, малые и белые Руси и прочие Николая II Александровича Романова-Голштейн-Готторпского. В палату влетел Евгений Алексеевич Боткин собственной персоной. От своих фотографических изображений он отличался лишь тем, что был в цвете и в динамике. Гормональный всплеск закончился почти мгновенно, я отключился и это было хорошо.

Глава 2

На следующий день я обдумывал сложившуюся ситуацию. И она меня никак не радовала. Нет не в смысле, что я сюда попал. С этим я как то быстро смирился. А беспокоило меня мое нынешнее будущее. А основание для этого было то, что я в отличие от аборигенов знал, что произойдет через семь и десять лет. Самое главное я знал, чем лично для меня этот пикничок закончится. У меня два высших образования. Первое техническое я получил еще в советское время, но применить их мне в прямую не пришлось в связи с воцарением ЕБНа. Тогда вся советская оборонная промышленность рухнула даже не яму, а в пропасть. Моя специальность относилась к конструированию и производству боеприпасов в связи с миром, дружбой и жвачкой оказалась невостребованной. Но сказать, что полученные знания оказались лично для меня бесполезны, я не могу. Если для наших великих государственных мужей слить миллиарды, а может триллионы рублей в порядке вещей то для меня полученные в институте знания, не могу определить материальный эквивалент их стоимости, так как просто не знаю этого, оказались фундаментом в жизни. Могу сказать знания, которые вложили в меня мои учителя, много раз спасли мне жизнь и не только мне во время командировок на Кавказ. Хотя на последних курсах института я не сильно утруждал себя учебой, так как уже понял в какую жопу, ведут нас демократы. После института я устроился на машиностроительный завод, на котором всю жизнь работали мои родители в инструментальном цехе. Поработал я там конструктором всего шесть месяцев и уволился когда перестали совсем платить зарплату. Кто не помнит, была такая форма оптимизации производства. Чтобы не сокращать официально работников просто прекращали платить зарплату и люди вынуждены были сами увольняться по собственному желанию. А руководители красные директора от неожиданно свалившейся почти неограниченной власти оборзели. Сам видел как директор выходил пошутить с работницами. С мужиками он так шутить не рисковал. Выходит к ним и говорит

— А что бабоньки купили ли вы шапки то?

— А зачем Евгений Максимович? — спрашивают его.

— А что бы милостыню собирать — и похохатывает.

Только смешки кончились очень быстро. На заводское руководство наехали реальные пацаны и от завода который производил точную электромеханику остались только бетонно-кирпичные коробки цехов и ветер гуляющий по пустым помещениям. Коллективный наезд эффективных управленцев и оптимизаторов, бандитов и финансовых мошенников это я про банкиров не выдержит никакое предприятие да экономика в целом. Но я уже на это наблюдал со стороны.

После завода я буквально через месяц устроился в службу занятости. Там началась компьютеризация и туда потребовался кто-то кто хоть что-то понимал в компьютерах. С задачей компьютеризации центра занятости мне удалось справится играючи и по окончании испытательного срока был принят на постоянную работу специалистом. Поработав там два года, я задумался о том, что же дальше? Тридцать лет за маленькую зарплату? Стал смотреть вокруг, тем более условия позволяли. Подвернулась вакансия инженера-программиста в ОВД сходил узнать просто и сам того не ожидал -оказался в органах. Меня соблазнили тем, что при поступлении на службу я сразу к выслуге пять с половиной лет получаю. Три года службы на флоте и два с половиной года за институт. Я прикинул и решил — пойду. Четырнадцать с половиной лет уж никак не тридцать. А потом поскакала служба. Несколько лет я служил программистом в отделе, был на хорошем счету у руководства. Потом прогремели взрывы в Москве и Волгодонске, и началась вторая Чеченская кампания. Первый раз на Кавказ я попал в первых рядах и удалось огрести "боевых". Удалось немножко подняться из нищеты. Ну и сразу сорвался во вторую. Начальнику отдела это не понравилось и его понять можно. Что такое отдел внутренних дел, а это прежде всего документооборот. Сотрудник ОВД 70 % своего времени тратит на оформление документов. Поэтому отсутствие ключевого звена в конвейере документооборота начальника отдела не устроило, и он технично решил эту проблему. Меня отправили на повышение в следственное отделение. В следствие идти мне было неохота и поэтому я упирался сколько мог. Но начальство все одно довело дело до логического конца. И началась моя служба в следствии. Правда, мне удалось выбить с начальника преференцию, он был вынужден подписать мой рапорт о направлении на учебу в юридический институт. Так и прошли пять лет службы в следственном отделении отдела внутренних дел и учебы в юридическом институте. В следствии я многому научился и самое главное понял как работает правоохранительная система в Российской Педерации. И это не удивительно то от прокурора плюха прилетит, то суд что-нибудь найдет в деле, то следственное управление какою-нибудь бяку сделает, то опера свинью подложат в общем веселуха. Тут хочешь не хочешь, а научишься тем более при таком стимулировании. Но в общем служба в следствии это огромная жопа скажу я вам. Поэтому когда пришла разнарядка на сокращение следователей, я это воспринял как манну небесную и резко рванул из юстиции в милицию. Попал сначала в участковые, проработал совсем немного. Отношение с начальником ОУМ не сложились и я перевелся в дежурную часть сначала оперативным дежурным. Через некоторое время назначили меня старшим оперативным — начальником смены. Работал там до встречи с оборзевшим ублюдком с очень большими связями. Ну ведь почувствовал кто передо мною, но из-за дикой дерзости этого сынка не сумел сдержаться. Короче применил все разрешенные законом меры физического принуждения, оформив все как положено, даже сняли на камеру. Зарегистрировал заявление потерпевших. А потом случился случай, который бывает у каждого мента. Папа этого ублюдка действительно оказался жутко влиятельным челом. С начало потерпевшие отказались от претензий к этому ублюдку. Затем начался наезд на нас. Комитетчики было наехали как обычно с нахрапа, но поскольку все было оформлено как надо, то началась планомерная загонная охота. Я почувствовал приближающегося полярного лиса и сделал копии со всех материалов и нотариально их заверил и спрятал до времени. Потом было следствие и суд. Вот здесь материал мой был выпущен на волю. Но вместо прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления судья вернула на дополнительное расследование. Нас отпустили, но число моих недоброжелателей выросло. У прокуратуры и следственного комитета после того как они сели в лужу возникли личные претензии лично ко мне. Они не стали заморачиваться лично на мне и наехали на отдел в целом. Закончилось это тем, что меня вызвал начальник отдела. Поговорили и я прямо у него в кабинете написал рапорт об увольнении со службы. Полтора года меня не трогали, потом пришла повестка и я понял что дело уже состряпали. Следачка допросила в качестве свидетеля и взяла подписку о невыезде. По дороге домой заехал в магазин. Ну а дальше вы знаете.

Вот с таким жизненным багажом я лежал на кровати и размышлял, что мне делать со всем этим, что свалилось на меня при получении по башке шаровой молнией. Так надо определится чего я хочу. Стоп я неправильно расставляю приоритеты. Это человек не знающий свое будущего ставит вопрос чего я хочу. Я же знаю, что меня ждет и очень бы хотел изменить свое нынешнее будущее в теле реципиента. Так первое что я не хочу это оказаться в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в теплой компании товарища Юровского и его бандитов. Возникает большой соблазн простого решения просто перестрелять всех основных персонажей так называемой русской народной революции. Спросите почему так называемой? Отвечу вам дело в том, что эту народную революцию целенаправленно готовили финансово-промышленные группировки русской буржуазии и высшая аристократия при активной поддержке от зарубежных доброхотов. Широко известно о связях с революционерами таких представителей буржуазии как Савва Морозов или русского Рокфеллера Эммануила Нобеля и других. И если народное счастье было не самым последним в целях этих господ, то уж никак не первым. Возможно, если бы Эммануил Нобель знал к чему приведут его игры в революцию, то возможно не было бы более убежденного монархиста. Но нет же захотелось всем править и всем владети как говорил персонаж Яковлева из фильма "Иван Васильевич меняет профессию". Не знаю, какие чувства он испытывал после революции, находясь в эмиграции. Думаю чувства глубокого удовлетворения от того что наворочал он не испытывал. До революции Нобель был одни из трех мировых воротил нефтяного бизнеса наравне с Рокфеллером и Ротшильдом. На момент начала первой мировой войны "Братья Нобель" уже были транснациональной корпорацией. И когда Нобели потеряли свои российские активы, они превратились в заурядную бизнес семейку и не более, не смотря на престижную премию это все остатки былой роскоши. Возможно ли было возрождение в современном мне мире Нобилей в конце двадцатого века отвечу — однозначно нет. Они никому не на западе, не в России были не нужны. Свой шанс они бездарно упустили. Попытаемся договорится. Ну а если не договоримся, и господин Нобель и другие не одумаются, то будет дело "Юкоса" да не одно. Тем более ангелами они не являются по определению. Вопрос стоит о моем личном выживании, и бараном на закланье я быть не желаю.

Простые решения конечно завлекательны, но у меня не тот случай. Я получил два высших образования первое техническое, второе юридическое. Вроде бы не то не другое никак прямо не соприкасаются, но самое забавное мои учителя привели меня к одному общему выводу. Любая проблема, какой бы сложной она не была решаема, если установить причину ее возникновения и неважно техническая она или гуманитарная. У меня были хорошие учителя, еще у меня была МАМА именно так. Именно мама устроила меня в школу с углубленным изучением иностранных языков, хотя я зверски ненавидел филологию, да если быть честным ненавижу и сейчас. И в политех я пошел в пику маме. Но тем не менее я благодарен маме и моим учителям за все что они сделали для меня. Что же будем устанавливать причину. Хотя промелькнула было мысль а не оставить ли все это, отречься от престола и стать простым подданным с хорошей мошной. Но хорошо подумав, я понял мирный уход не возможен. Ибо я первый кандидат в козлы отпущения и монархическая, а тем более демократическая власть с удовольствием повесит на меня всех собак. Думаю, по это же причине Николашка держался за власть и не уходил. Были конечно и другие. Но это была одна из основных. Вариант с раскрытием даже не рассматривался. В дурдом я не хочу ни при каких обстоятельствах. Поэтому самым первым встал вопрос внедрения и легализации. Как я буду это делать я не представлял. И тут мои размышления прервал визит доктора Боткина.

— Доброе утро ваше величество.

Утро добрым не бывает, подумал я и ответил

— Здравствуйте доктор.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо доктор не очень.— сразу выздоравливать я не стал.

— Ну вот вы уже шутите, а это верный признак что вы на пути к выздоровлению. Вы нас очень напугали ваше величество, когда потеряли сознание. Я уже не надеялся, что вы выйдете из комы. Но теперь я уверен, вы пойдете на поправку. Расскажите как вы себя чувствуете?

— Евгений Сергеевич у меня сильные головные боли, сильная слабость и все плывет перед глазами. — начал я готовить для себя оперативные позиции. Хотя я не сильно лгал доктору Боткину. У меня действительно все эти симптомы были. И видимо Евгений Сергеевич поэтому поверил мне. Все-таки он врач от бога и обмануть его просто так было бы невозможно.

— Я назначу вам ваше величество общеукрепляющие и успокаивающие лекарства. Вам необходим полный покой. И еще просил бы вас ограничить себя в посещении родственников и государственных лиц. Хотя бы на одну неделю.

— Хорошо. Евгений Сергеевич скажите, а как отнеслись к случившемуся мои родственники и другие лица?

— Ваше величество я не хотел бы разговаривать на эту тему.

— Все же Евгений Сергеевич.

— Хорошо ваше величество. Многие ваши родственники не сильно расстроились от того что случилось. Но больше я говорить ничего не буду.

— Благодарю вас этого достаточно. — не стал пережимать я.

Тут у меня проскочило в голове сочетание боткинская больница и появилась мысль которую я решил реализовать немедленно.