Исповедь странного человека

Музыка сменилась на медленную, многие из девушек повернулись, шаря глазами по парням. Вскоре по зеленым доскам пола, по белым полосам баскетбольной разметки.... Закружились, хотелось бы сказать, но нет, просто начали топтаться парочки.

На лицах наших передовиков учебы выражение: "Да и не очень-то хотелось!". У меня, наверно, такое же...

Парень, стоящий за... стойкой? Короче, управляющий музыкой, был настолько серьезен, что казалось, эту музыку он сам сочинял.

С лавок бдительно сканировали учителя.

Химичка, вредная как ее кислоты, будто ведро лимонов съела, впрочем, как всегда.

Историк, казалось, вообще отсутствовал, равнодушно скользя взглядом по стенам.

Наша классная, Алла, что-то говорила, классной "а"-шек. Та кивала в ответ.

Какая-то парочка скользнула к двери, скрывшись в полумраке коридора. Пора наверно и мне.

Ушел незамеченный. Теплый по-летнему, майский день, уже сменился еще ощутимой вечерней прохладой. Пахло свежестью, как после дождя. И сиренью.

Мимо больницы, вниз к мосту, привычной за многие годы, дорогой. Зачем ходил? Время зря тратил. Надеялся на что-то. Ну, будем честными, надеялся на девушку. Почему? Что были шансы? Не читал что-ли?

"... Марков-ботан",— всплыла характеристика, прочитанная в Светкином дневнике.

На что ты надеялся, Женя? Дурак! Сжал рукой бицепс, напряг. Мда, Шварценеггер просто... Раздражение хлестнуло по нервам. Почти бегом вылетел на мосток. Подкрашенная алой краской заката, рябь воды, равнодушно плескала в берег.

Света, Света. До того момента, как он прочел строки, написанные красивым почерком в ее дневнике, он полагал, что шансы еще есть. Наивный дурак.

Она казалась такой, своей, даже доброй, что-ли. Живут они в одном подъезде, в детстве бывало, вместе бегали. Тогда все проще было. Потом она стала красивой девушкой, а он... да. Стал...

...Туфли с высоким каблуком стояли рядом, на колготках змеилась затяжка. Завитые локоны, тряслись в такт рыданиям. Фигура, в смелом открытом платье, сгорбилась.

И вот и она, Света. Он видел, она танцевала с Колей своим, из 9 "а", а теперь вот бежит грязноватый ручеек по щеке. "Косметике, хана" подумалось мимоходом. Что она делает здесь, в самый разгар веселья? Поссорились?

— Свет, все нормально? — вдруг вырвался совершенно идиотский вопрос, когда приблизился.

Хотел просто пройти, черт. Конечно, человеку, когда нормально, плакать же хочется. Вот, я дятел.

— Нормально, — буркнула та, не оборачиваясь.

— Может тебя до дому проводить? — осмелился он, удивляясь себе.

— Да пошел ты, — вдруг резко бросила девушка, по-прежнему стоя спиной. Он отшатнулся, не ожидая столь резких слов.

— Извини, — выдавил он.

— Что, извини?! — вдруг обернулась Света. — Что ты тут ходишь?! Что тебе надо?!

По щекам от уголков век, протянулись две черные дорожки. Красноватые глаза казалось, метали молнии, волосы разлетелись под порывом ветра, верхняя губа приподнялась в оскале, даже пальцы скрючились, как когти. Невольно, сделав шаг назад, выставил руки вперед, в примиряющем жесте. Но ни одного слова вставить не удавалось. Девушка видимо вошла в раж.

— Проводник долбаный! — накал все повышался, ее голос дрожал от ярости. — Вали отсюда!

Молчание видно распаляло еще больше слов.

— Урод! А все туда же! До дому проводить! — передразнила она. — На хрен ты, кому-то нужен!

Она в запале наступала на него, умудряясь нависать, будучи меньше ростом. И в конце концов, наткнулась грудью на руки, рефлекторно выставленные вперед.

— Ах ты! — голос сорвался в ультразвук и в вечерней тишине, звонко шлепнула пощечина. Голова мотнулась назад и от неожиданности он чуть не сел.

— Не смей ходить за мной! — прокричала она, почти ему в ухо.

Когда опомнился, ее уже след простыл. Лишь туфли, забытые в порыве гнева стояли на там, где она их бросила.

Щека горела как обожженная. В растерянности, он подхватил ее обувь и побрел к дому. Хаотичные обрывки мыслей, ремешки туфлей, зажатые в руке. Вечерний парк.

— Что-то я ничего не понял, — пробормотал он, потирая след от удара.

Выйдя из лифта на ее этаже, он немного постоял в замешательстве. Звонить и отхватить новую порцию? Нафиг. Подумав, повесил туфли за ремешки, на ручку двери. Если найдет, то и ладно, не найдет, подумает, что сама потеряла.

Вот так закончился тот день. Позже, стоя на балконе, он подумал, как люди привыкли вымещать зло на тех, кто ответить не может. В каждом классе их школы, был такой человек, который нес на себе бремя козла отпущения. В их классе это был он...

* * *

День сегодняшний

Щелкнула входная дверь, и привычный, щемяще родной, запах маминой квартиры проник в нос. На вешалке висело ее старое зимнее пальто. Она ходила в нем, когда Женя учился в школе...

... Он не сразу понял тот холодный официальный голос, сообщивший он том, что мама в реанимации. Сердечный приступ. Такая-то больница, туда-то звоните. Он был у нее накануне, и ему показалось, на мгновение, что цвет ее лица приобрел какой-то неестественный, восковый оттенок. Тогда больно кольнуло в груди. Давно забытое ощущение страха за другого человека...

Когда уходил, долго не мог насмотреться на нее, сердце сжимало как-то нехорошо. Мама даже спросила, все ли с ним в порядке. Он поцеловал ее в щеку и погладив по плечу, вышел за дверь. Попрощался на словах он уже несколько раз...

... Мама умерла во вторник. Ему позвонили из реанимации и каким-то будничным голосом сообщили об этом факте. Самое странное, он тоже ничего не испытал. Единственный ему родной человек, ушел, а внутри, будто все уже выгорело и болеть было уже нечему...

Он повешал куртку на вешалку, из коридора заглянул в свою комнату. Мама так и не изменила ничего, все было так, когда он покинул родное гнездо, отправившись в свободное плавание.

В гостиной, в углу, на кресле лежали сумка и вещи тетки. Наверное, они все еще на поминках сидят, на пару с приехавшей пару дней назад Светой, ее дочерью, имитируя заботу о той, которая при жизни от них слова доброго не услышала...

...За стеклом посудного шкафа, среди редко расставленных чашек и тарелок, стояли фотки. Несколько маминых, пара моих. Две выпускные фотки, школа и техникум. Бездумно открыл шкаф и вытащил школьную.

С фотографии на него глядели лица. Еще молодые, здесь у них все еще впереди. Вот он, привычно полуспрятался за других. Зеленеют молодой листвой тополя возле школы. Впереди выпускной и целая жизнь. Как-то ему пришло письмо. Там его приглашали на встречу выпускников, но он вычеркнул то время из жизни и не хотел снова очутиться в стенах, что напоминали ему о прошлом. Не пошел, короче. Потом в Интернете нашел фотографии с той встречи. Там была и Света. Неплохо, очень неплохо одетая, дорогая одежда, украшения, все хорошо. Только чужое, не ее. Серьги не сочетались с кулоном, часы на запястье вообще бижутерия. Да и накрашена явно не в салоне. А если это временное, то и все остальное тоже. Вот так.

Сунул фото обратно. Постоял в раздумье у окна. Солнце уже коснулось края, наливаясь алым цветом. Будем ждать, все равно этого разговора не избежать, да и чего бегать? Здесь, в этой квартире, самое лучшее место для этого.

Он провел рукой по корешкам книг, стоящих на книжной полке. Несколько он купил в то лето. На первые свои заработанные деньги. Он достал с полки одну. Джек Лондон. "Мартин Иден" . Из книжки вдруг выскользнул зеленый бумажный квадратик. Плавно спланировав, он приземлился у ног. "Магазин "Семерка". Большой выбор, низкие цены, качественные продукты..."

Он поднял буклет, зачем-то его понюхал и улыбнулся...

ГРАНЬ ВТОРАЯ

"Рубикон"

... Но каждый желает, желает, чтобы в его жизни произошло что-то эдакое. Непременно хорошее, от чего сжимается сердце, и хочется петь. И судьба дает нам этот шанс.

Она всегда дает его. Возможность стать лучше. Что-то понять в этой жизни. И не ее вина, что ты оказываешься недостаточно решителен, поддался страху, испугался перемен, заперся в своей раковине.

Не надо винить судьбу и богов, в которых веришь, в том, что ты не смог воспользоваться данной тебе возможностью.

Надо лишь перебороть себя один раз, послушать свое сердце, не думать о том, что может быть больно, не одевать, "на всякий случай", броню или памперсы. Будь самим собой, не используй внушенные штампы, маски, которые так привык носить.

И не позволять никому опошлить, то, что ты делаешь. Биться нужно за это, не терпеть ни слова гадости. Кто бы ни пытался это опорочить ...

(Леший, лидер группы "Грань")

* * *

Картины прошлого

"28 июня 1994 г." — прочел Женя внизу аттестата. Ну вот, позади зеленые стены школы. И как-то язык не поворачивается назвать ее родной.

Он спустился в холл и, не раздумывая, двинул к дверям. Настроение было легкое, радостное. Не надо будет снова перебарывать себя, заставляя по осени, идти сюда, не надо будет смотреть на эти рожи.

Он вышел на крыльцо и вздохнул полной грудью. Два выходных, потом отнести документы в техникум. Интересно когда там экзамены?

— Евген! — прервал ход его мыслей голос.

Так его называл в школе только один человек. Остальные ограничивались "Эй"

Он обернулся. Ну, точно, Серега.

— Привет, — остановился он рядом

— Привет, — ответил Женя

— Ну что получил? — сказал Сергей, кивая на аттестат.

— Да.

— Слушай, тут дело такое, — прищурился парень, зачем-то оглядываясь. — Пойдем, по дороге расскажу.

Они спустились с крыльца, и пошли по тротуару. Легкий теплый ветер, казалось нежно касался лица.

— Я тут одну работу ... нашел, — говорил Сергей. — Так, буклетики раздавать...

Сергей помолчал, пока Женя нажимал кнопку на светофоре.

... — Так вот, — продолжил он. — Одному идти неохота. А никто не хочет. Ты что до осени делать собираешься?

Загорелся зеленый и они пошли через дорогу. Женя задумался, морща лоб.

— Не знаю. Не думал еще, — сказал он, наконец.

— Давай со мной, а? Деньжат забьем, — похлопал по плечу Сергей.

— Я не знаю, — неуверенно протянул Женя.

— Да ладно, что ты! Пойдем! — улыбнулся парень

— Ну, мне еще же готовиться надо, поступать... — медленно сказал Евгений

— Да ладно тебе! Ты же — башка! Поступишь. А работа не пыльная!

"Что же делать?", — подумал Женя, идя рядом с Сергеем. Они уже спустились к давешнему мосту, где стояли два рыбака.

Увидев его (мост) Женя сразу вспомнил выпускной и его финал. Даже щека зачесалась. И тут он ощутил, что все это осталось в прошлом, мальчик Женя, неудачник, которому не повезло со статусом в классе. Просто не повезло, что мать не смогла никуда устроиться, кроме той же школы, где учится ее сын. С отцом не повезло, который жил своей жизнью. С характером, слабость, которого не позволяла в ответ на ядовитые подколы одноклассников, не менее ядовито отвечать и бить рожи в ответ на издевательства.

Пришла какая-то уверенность, что предложение Сергея, это то, что надо. К тому же деньги действительно были нужны. На мамину получку не разгуляешься.

— А где работать то? — спросил Женя.

-Магазин "Семерка" знаешь? — пояснил Сергей, ткнув куда-то за спину.

— Да.

— Ну вот, надо будет ходить там, раздавать листки с рекламой, — Сергей остановился смотря на Женю. — И все.

— И все? — недоверчиво спросил тот.

— Ага. Платят полтинник за день, — быстро заговорил Сергей. — Ну, так что, идешь?

— Знаешь, а давай! — быстро пока не пришла другая мысль, выдохнул Женя.

— Ну вот и хорошо! — обрадовался Сергей. — Тогда я к тебе завтра захожу?

— А что уже завтра?

— Ну да.

— Так мне же... это... я же поступать то, — озадаченно сказал Евгений.

— Да ты не трухай. Там работа такая, — Сергей покрутил в воздухе рукой. — Хочешь, выходишь. Нет, ну и ладно...

...Женя немного смущенный, стоял в кабинете у хозяина магазина, рядом с Сергеем. В первый раз он вот так в магазине, зашел, как говориться, за прилавок.

— Ну, все понятно? — прогундосил опять хозяин магазина, сверля их взглядом.

— Да, понятно, завтра в восемь! — ответил за обоих Сергей.

— Тогда все, — подвел итого мужчина.

Он еще раз окинул подростков взглядом и зачем-то кивнул.

— Ну, что такое? — Спросил Сергей у Жени, когда они вышли из магазина.

— Что прямо в этом ходить? — растерянно пробормотал тот, имея в виду майки, что показал им хозяин.

— И в чем проблемы? — махнул рукой Сергей. — Ты ведь не один такой будешь. Втроем.

— А третий кто? — с замиранием сердца спросил Женя.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Сергей. — Хозяин сказал, втроем будем и все. Да ты не стремайся.

Они вышли из перехода, поднявшись по выщербленным ступенькам.

— Ну, тогда до завтра! — громко сказал Сергей, перекрикивая шум машин за спиной. — Я зайду к тебе, вместе двинем!

Он улыбнулся и пошел в сторону вокзала, оставив Женю одного.

"Блин, зачем я согласился?" — в который раз уже подумал он, и тяжело вздохнув, побрел домой...

...К обеду жара была уже почти нестерпимой. А они в двух получается футболках, (точнее футболке и красной майке) постоянно на улице, уже крепко уморились. Даже асфальт размяк и прогибался под ногами.

— Ну что, мальчики, поедим? — сказала Аня, обмахиваясь буклетами, как веером. — А то солнышко, тук по голове!

Третий раздавальщик, оказался третьей. В смысле девушкой. Звали ее Аня, и она уже не первый раз здесь подрабатывала. До обеда она сумела раздать всю свою пачку, а они с Сергеем и половину не осилили.

Мальчики заморено кивнули, в ответ на предложение девушки. Она вытянула руку, показывая куда-то через дорогу: