Очараванная небом. Изгой

* * *

Мы вышли во двор. Мама подобрала расшитый подол юбки, дабы не запачкать в вечной линоррской грязи, и бросила мне, не оглядываясь:

— Смотри, платье не забрызгай! Не топай ногами по лужам!

— Поняла, не маленькая, — пробубнила я, перешагивая лужу.

Я заметила, что мама и сама нарядилась. Наверно, этот белый сарафан с красным кружевным воротом она тоже купила вчера на ярмарке. Замужним женщинам распускать волосы было непринято, потому мама заплела их в две косы и каждую обернула вокруг головы. Наверняка, в свое время к маме очередь из женихов стояла, ибо красотой волос Пречистая ее не обделила. Каждая ее черно-соболиная коса была толщиной в кулак и теперь, украшенные красными лентами, они смотрелись просто бесподобно.

Оказавшись за забором, мы встретились с Марси и ее родителями. Она была в новом платье точь-в-точь как мое. Наверно, других на ярмарке не продавали. Я помахала ей, она улыбнулась и помахала мне.

— Живее давай! — мама потянула меня за собой. — Отец будет в ярости, если не успеем к началу. — И помни, веди себя скромно, на вопросы отвечай коротко. Ох, не смутила б их твоя внешность...

Мама задрала подол до колена, и мы побежали вдоль заборов там, где было посуше. Голые мамины ноги были забрызганы грязью, зато подол оставался чистым. Мне показалось это неприличным, ведь мама сама всегда говорила, что приличная женщина не должна показывать даже голой ступни в присутствии посторонних. Но, видимо, бывают моменты, когда правила идут лесом.

Марси и ее родители бежали по другой стороне дороги. Они обгоняли нас, и вредина Марси показала мне язык. Ну, погоди, я тебе это припомню! Я хотела ответить ей тем же, но споткнулась и шмякнулась прямо в грязь, а мама, не успев остановиться, еще и протащила меня волоком по земле.

— О Пречистая! За что мне это наказанье?! Где твои глаза?! На жопе, что ли?! — мама подняла меня и, отвесив обидный подзатыльник, снова потянула за собой.

Через несколько минут мы таки были на ярмарочной площади. Мама грубо толкнула меня за пустые деревянные бочки около таверны. Я едва снова не упала, но врезалась спиной в одну из бочек.

— Стой здесь, наказанье! Упаси тебя Хэо выйти, пока я не позову, — пригрозила она. — Ох, Пречистая, что люди скажут? Генерина дочь как свинья пришла. Да поможет нам Хэо, не станут смотреть девок. Сразу как начнется смотр мальчишек, быстро беги к лошадиной поилке и замой грязь. И чтоб тебя никто не видел. Ты поняла меня?

Я сверлила глазами каменную мостовую под ногами.

— Поняла, я спрашиваю?!

Я кивнула. С разозленной мамой спорить себе дороже. В деревне за ней давно закрепилась слава гром-бабы. Той самой, которая и коня на скаку остановит. Причем, маме даже не придется его ловить. Она просто глянет пристально, по своему обыкновению сложит крепкие руки на широкой груди, и конь сам встанет. От греха подальше. Иначе потом хуже будет. Потому и папа с мамой пререкаться не любил. Не знаю, чем она стращала его, но вот мне частенько прилетало розгами.

Стоя за бочками, я с завистью и досадой рассматривала толпу на площади. Сегодня здесь собралась вся наша деревня, приехали жители соседних Оргуна и Тинбарры. Такие все красивые, веселые, и я как ведьма с болота. Этот день должен был стать праздником, а превращается в кошмар!

Площадь представляла собой квадрат длиной примерно в триста шагов, ее окружали двухэтажные постройки: таверна, дом лекаря, казарма и торговые лавки. Вся площадь была вымощена камнем, потому здесь подолов никто не задирал, и никто не смотрел под ноги, дабы не наступить в коровью лепешку. Люди громко разговаривали, кто-то смеялся, кто-то ругался. Но, мне все же показалось, что они чем-то встревожены.

— Эй, Сейлин, ты чего там делаешь? — Марси стояла за моей спиной. Она окинула меня насмешливым взглядом. — Ну, ты и растяпа. Новое платье в коровьем говнище!

— Это просто грязь, овца, — насупившись, фыркнула я. — Если б не ты, я бы не упала.

— Да уж как же!

Довольная физиономия Марси так и напрашивалась на грязевую лепешку. Вместе позор пережить легче.

— Выходи, чего теперь тут прятаться?

— Мама сказала, чтобы я стояла тут, — я бросила недовольный взгляд на свое красивое грязное платье и опустила голову. — Ей за меня стыдно.

— А как же принц тебя увидит?

— Какой еще принц?

— Принц Йерран, младший сын короля Вайрона.

— Что вообще принц забыл в нашей глухомани?

— Не знаю, мне не рассказывали.

— Не хватало еще, чтоб он меня вот так увидел, — я демонстративно растянула свою замызганную юбку.

— Да ладно, тоже мне, проблему нашла, — Марси взяла меня за руку и потянула за собой. — Пойдем, помоем тебя. Там огнеплясы выступают. И лично я не хочу все пропустить.

Я не стала сопротивляться и, увлекаемая Марси, пошла за ней сквозь толпу. Замыв в корыте мое платье, мы обе остались более или менее довольны результатом и собирались пойти смотреть на огнеплясов, как вдруг по площади прокатился неслыханный прежде рев, сменившийся криками перепуганных женщин.

— Дракон! — пролепетала Марси, до боли впившись ногтями мне в руку.

— Ай, — пискнула я, отдернув руку.

— А если он нас всех сожрет? Или поджарит? — Марси испуганно вертела головой. — Или поджарит, а потом сожрет?

— Вот почему у тебя всего два варианта? Подумаешь, дракон, — хмыкнула я. — Тут и без нас есть, кого жрать. Один вон Оральд чего стоит. Его сожрет, и наестся на неделю!

Марси засмеялась, наверняка, представив, как толстенькие короткие ножки Оральда исчезают в зубастой пасти. Хотя, учитывая, каким жирным был Оральд, он имел все шансы застрять в драконьей глотке. Бедняга дракон, наверняка, не знал, во что ввязывается.

— Я хочу посмотреть на этого дракона.

— Ты не боишься? — Марси опять выглядела испуганной. На ее побледневшем лице даже всегда яркие веснушки побелели.

— Пока не знаю. Приду и расскажу.

Если в самом деле дракон не оттяпает мне ноги. Марси сложила руки на груди.

— Да ты сама забоишься! Никуда ты не пойдешь!

А это уже вызов!

— Спорим на пять щелбанов?

Я показала Марси язык и поспешила в ту сторону, откуда донесся рев. Сколько себя помню, мне всегда хотелось посмотреть на настоящего живого дракона. Однажды папа взял меня с собой в соседнюю деревню. Оргун был значительно больше Линорры. В нем находился самый большой в Горе рынок. Все торговцы из Ясных земель на своих драконах привозили сюда товар. Но, то ли драконы прятались от меня, то ли я просто такая невезучая — мне так и не удалось увидеть ни одного из них.

Зато в тот день я познакомилась со своей тетей Раеттой. По дороге в Оргун папа рассказывал мне, что если бы не она, и я и мама просто бы погибли. Но Заступница послала ее нам на помощь. Только вот помощи мама совсем не оценила. Она говорила, что это ведьма испортила меня. Якобы повитуха видела, как мои черные волосы от рождения волосы побелели в воде. По-моему, так не бывает. Но вот глаза у тети Раетты были точь-в-точь как мои. А то, что она была ведьмой, папа не отрицал. Только у ведьм могли быть такие глаза, как у меня и тети.

Тогда я жутко боялась бесовок и того, что и мне уготована такая судьба — мама причитала, что таких не берут замуж, что их презирают. Папа же говорил, что тетя Раетта не бесовка, а целительница. Только кого же волновали такие мелочи? В деревнях, вроде нашей, всех, кто внешне чем-то отличался, называли бесовками.

Тетя действительно оказалось очень милой. Но вот перспектива остаться в девках очень пугала меня в детстве. Если б я тогда знала, что это меньшая из моих проблем...

* * *

"Где же может быть дракон?" — думала я, пробираясь сквозь народ на площади.

— Глянь, Генера свою бесовочку притащила.

— Она, что ж, надеется, что ее во дворец возьмут?

Кто это говорит? Тут столько народу!

— А куда ее девать? Замуж ее не возьмут, а чего зря лишний рот кормить?

— Ну, так-то оно да.

В силу возраста я не все поняла из слов тех женщин. Да и не до того мне было. Я искала дракона!

Я быстро обогнула всю площадь, но дракона так и не увидела. Куда он, интересно, делся? Если мама узнает, мне влетит. Но с другой стороны, когда я в следующий раз увижу дракона? Только через семь лет, если меня не выберут, и если принц снова почтит нашу глушь своим визитом. Нет уж, столько ждать я не собираюсь.

Внезапно передо мной возникла тощая сутулая фигура учителя Прауса. В выходном картапе с пышной горловиной с рюшами, со своим крючковатым носом он стал похож на надутого, но слегка недокормленного индюка. Привычным важным жестом он поправил очки на носу и строго взглянул на меня.

— Сейлиндейл Мар? Ты почему одна? Почему ты не на представлении? — гнусавым голосом спросил он.

— Я... я как раз туда бегу, — растерянно пролепетала я.

— Что с твоим платьем? — брезгливо осматривал он меня. — Куда только смотрит твоя мать?

Небрежно двумя пальцами он поднял прядь моих волос.

— Почему волосы не расчесаны?

— Они расчесаны! — возразила я. — Просто распущенные, а распущенные всегда путаются!

— Не сметь! — худое лицо учителя Прауса побагровело, он схватил меня за руку. — Совсем стыд потеряла, негодница! Я скажу твоему отцу, чтобы как следует выпорол тебя! А лучше сам отхожу тебя розгами!

Вырвав у него свою руку, я побежала прочь. Учитель что-то кричал мне вслед, но я предпочла не слышать. Догнать, он меня не догонит. Ему бегать не по статусу, он же учитель.

Остановилась я лишь у ворот конюшни, чтобы отдышаться. Задержись я там еще немного, учитель Праус мог бы выпороть меня прямо там, на глазах у всех. Однажды он уже ударил меня клюшкой за сущую ерунду. Нога болела неделю, а синяк проходил еще дольше. И никто из родителей никогда с ним не поспорил. Наверняка, он пожалуется отцу, как обычно все преувеличит, расскажет, как неуважительно я с ним говорила, и отец поверит. Хорошо, если лишат ужина, хуже, если заставят чистить хлев, и совсем не хотелось бы думать о порке.

Вдруг за дверью конюшни что-то фыркнуло и отвлекло меня от неприятных мыслей. Не знаю, что это было, но на лошадь не похоже. Так фыркнули бы хором десять лошадей или даже двадцать. Осторожно приоткрыв скрипучую деревянную дверь, я заглянула в конюшню и обмерла. Он стоял в проходе между стойлами, огромный, до потолка ростом. Дракон! Настоящий королевский дракон в золотой сбруе! Его гладкая чешуя сверкала и переливалась синим металлическим блеском, точно она была литая. Длинная крепкая шея, гордо изгибалась, заканчиваясь под сводом деревянной крыши остромордой змееобразной головой с гребнями по обеим сторонам. Сильные перепончатые крылья были сложены за спиной, как у птицы, и если бы дракон захотел расправить их здесь, то ничего бы не вышло, конюшня была слишком тесной для этого.

Наверное, дракона спрятали сюда, чтобы поберечь нервы сельчан, заранее выведя всех лошадей, дабы не сожрал или не выпугал до смерти.

Увидев меня, дракон дыхнул паром и ударил шипастым хвостом по полу, подняв столп пыли. Я смотрела на него как на чудо, а он в свою очередь рассматривал меня, наверно, оценивая, друг я или враг. Сожрать или оставить. Любопытство взяло верх над страхом. Очень медленно я вошла в конюшню и закрыла за собой дверь. Дракон повернул голову сначала на один бок, затем на другой. Похоже, ему тоже интересно, зачем я сюда приперлась.

— Привет, — тихо сказала я, улыбнувшись дракону, и помахала ему рукой.

Дракон лишь моргнул змеиным глазом. Я сделала шаг в его сторону. Затем медленно еще один, как вдруг дракон заревел так, что я упала на пол и зажала уши.

— Шаккар, назад! — кто-то встал прямо передо мной, но я боялась поднять голову. — Успокойся, мой хороший. Эта девочка тебя не обидит.

Чего? Это я его не обижу? Я подняла голову и увидела начищенные до блеска черные кожаные сапоги. Этот человек пришел сюда не на своих двух по нашей линоррской грязи.

Я решилась и посмотрела вверх. Передо мной стоял юноша немногим старше моего брата. На нем был надет яркий синий костюм. Широкий кожаный пояс подчеркивал стройную фигуру. Приталенный бархатный картап пересекала атласная золотая лента, точь-в-точь как его золотистые волосы. Юноша улыбнулся мне и помог встать на ноги, придержав под локоть.

— Не бойся, девочка, Шаккар сам тебя испугался, — ласково проговорил он.

Наверно, у меня сейчас жалкий вид. Одно только мокрое платье с грязными разводами и налипшей соломой чего стоит. И, тем не менее, он не побоялся испачкаться и не побрезговал дотронуться до простолюдинки. Я смущенно улыбнулась и сразу отвела взгляд. На господ таращиться нельзя.

— Как тебя зовут? — спросил юноша.

— Сейлиндейл Мар, господин, — неуверенно ответила я.

— Не бойся меня, я тебя не обижу, — сказал он приятным голосом. — И Шаккар тоже. Королевские драконы не обижают детей.

— А я уже не ребенок. Мне одиннадцать лет, — несколько обиженно взглянула я на незнакомца.

Он по-доброму улыбнулся и чуть задумчиво добавил:

— Какие у тебя красивые глаза, Сейлиндейл Мар. Я никогда таких не видел.

Мне стало очень приятно, хотя и неловко.

— Все говорят, что у меня глаза бесовки, и это дурной знак. Никто не считает их красивыми.

— И много в твоей деревне видели бесовок? — усмехнулся юноша.

Я пожала плечами.

— Вот что, солнышко, я видел немало женских глаз, — сказал незнакомец, — и поверь мне, когда ты подрастешь, ты и впрямь будешь околдовывать мужчин взглядом.

— Я вас не понимаю, — я в недоумении смотрела на него. — Я не бесовка! Я не умею колдовать! Честное слово!

Незнакомец рассмеялся. Какие у него белые зубы!

— Просто запомни мои слова. Года через три поймешь, что они значат.

Я не стала спорить. Спорить с человеком, у которого есть дракон, вообще неблагоразумно.

— Тебе нравятся драконы? — спросил он, поглаживая Шаккара по гордо изогнутой шее.

— Да, наверное, — ответила я, взглянув на дракона, который высматривал что-то в лошадином стойле. — Вообще-то, это первый дракон, которого я вижу.

— Хочешь погладить?

— А можно? — засияла я. Марси обзавидуется!

— Конечно, пойдем.

Незнакомец взял меня за руку и подвел к дракону, который теперь опять внимательно смотрел на меня сверху.

— Не бойся, можешь погладить.

— Я не боюсь, — сказала я скорее самой себе и аккуратно положила ладонь на чешуйчатую шею ящера. — Холодный.

— Драконы хладнокровные, как и все ящеры, — пояснил юноша.

— Но сердце у них горячее, — подхватила я. — Я знаю! Мне брат рассказывал.

Незнакомец вновь улыбнулся ослепительно белой улыбкой.

— Это так.

— А еще он говорил, что дракон может откусить мне голову и поджарить, как куропатку на костре.

— Это тоже правда, — юноша похлопал дракона по шее. — Но ручной дракон без команды всадника ничего тебе не откусит. А вот дикий запросто.

Я уже увереннее гладила дракона. Мне даже стало это нравиться. Холодный и твердый, точно сталь. Тем волнительнее знать, что внутри него томится пламя, способное испепелить все вокруг за минуты. Незнакомец сделал жест рукой, и дракон опустил к нам голову. Я невольно попятилась, но врезалась спиной в незнакомца, тот придержал меня за плечи.