Елена Штаубе

Кадр сменился. На узкой лесной просеке стояло звено VTOL, солдаты, подгоняемые отцом и майором таскали из машин к их открытым люкам ящики и раненых. Часть солдат стояла, настороженно поводя оружием, вглядываясь куда то за кадр.

Майор приостановил кадр.

— Вот тут нас встретила группа поддержки.

Он вывел карту.

— Ближе они не могли подлететь к квадрату незамеченными.

Я шмыгнула в кресло к деду Паулю и прижалась к нему. Он обхватил меня рукой и будто заслонил от того, что смотрело на меня с трехмерного пространства экрана.

Все что я видела в этот вечер, совсем не было похоже на фильмы о войне. Просто это и была война.

Тем временем майор снова нажал воспроизведение.

Вертолеты летели очень низко, буквально цепляя кроны деревьев. А местами, на просеках и прогалинах, опускаясь и ниже их.

Картинка разделилась. В верхней части шла запись с бортовой камеры первого в звене. В нижней, запись нашлемной камеры майора.

Приближение временной посадочной площадки стало ощущаться, по начавшим все чаще мелькать под VTOL выжженным участкам земли, там и сям чадящим остовам боевой техники и БМР.

В одном месте на дороге встретилась разбитая колонна механизированного подразделения. Она на марше к передовым позициям попала под удар прорвавшего оборону клина БМР. Это с верху хорошо было видно по следам на почве.

На протяжении двух километров все было вспахано взрывами и пестрело полосами глянца от оплавленного лазерными залпами песчаника. Остовы танков и АПС

В большинстве так и стояли колонной. Только в конце колонны небольшая группа успела развернуться в боевой порядок.

Майор прокричал, чтоб пилот снизился и сделал над ними круг. Скорость снизилась, изображение наплыло. Четыре танка и два АПС стояли полукругом. Броня на них была в пробоинах и оплыла от массированного огня. У крайнего АПС прикрытого от линии огня противника тушами двух танков, и поэтому пострадавшую меньше всех. Суетилось несколько танкистов и пехотинцев пытающихся сменить гусеницу разбитую попаданием.

Когда вертолет подлетел ближе, они кинули работу и укрывшись за броней приготовились к бою. Майор запросил у отца разрешение подобрать их, и получив разрешение пробрался ближе к пилотам.

— Садимся.

— Мы не можем забирать всех встреченных людей, мы перегружены.

— Садимся!

Майор недвусмысленно похлопал пилота по плечу. Тот ругаясь наклонил штурвал сажая машину.

— Двое в барраж, прикрывайте, как оторвемся, ваша очередь.

Машина камнем рухнула на землю вблизи АПС. Пехотинцы выпрыгнули и побежали вдоль колонны осматривая тела.

Майор побежал к АПС. В нескольких метрах от него он остановился, стали четко видны перепачканные гарью и маслом лица солдат прятавшихся за ней. Они с опаской и надеждой смотрели на прибывших на VTOL. Майор убрал за спину СМГ.

— Особая группа разведки флота. Федеративного Содружества, Гауптман ..... Кто старший?

— Двести сорок пятый танковый. Унтер офицер Михайлов. Пять пехотинцев, восемь человек из экипажей. Около сорока человек ранено. В основном тяжелые осколочные и ожоги.

Отрапортовал низкорослый крепыш в прожженном местами танковом комбинезоне с оторванными рукавами, опустив ствол штурмовой винтовки.

— Здесь все ваши?

— В середине колонны еще одно АПС на ходу кончают чинить мотор.

— Отзывайте людей, грузитесь к нам.

Солдаты с облегчением опустили оружие, из АПС стали вытаскивать раненых и рысью понесли к VTOL.

— Сэр, у вас четыре машины, а раненные?

— Отойдем унтер.

Майор отошел от АПС и закурив угостил унтера.

— Унтер, мы оставляем планету. Шатл который нас заберет, это последний шатл. Или вы воспользуетесь этим шансом, или вы тут и останетесь. Не думаю, что вам надо рассказывать о том что с вами будет.

— Сэр я не могу бросить людей.

— Да больше половины при таких ранениях, умрут уже через час-два, если не оказать помощь, а еще половина при транспортировке! Вы же должны это понимать!

Унтер упрямо смотрел в сторону. Подбежал один из разведчиков.

— Сэр полная загрузка, больше не подымем.

— На борт. Сейчас сядет старший группы, вы унтер поговорите с ним. Это все что мы для вас можем сделать.

— Машины натужно воя турбинами оторвались от земли. И как только заняли боевую позицию им на смену опустилась вторая двойка.

Изображение снова разделилось, вверху шла трансляция с камеры майора и барражирующего борта. Внизу кадры с камеры сержанта с борта VTOL отца.

Он охранял борт, его камера была направлена в сторону АПС. С этой картинки ничего не было слышно, все заглушал звук турбины и вращающихся винтов.

Пока солдаты переносили раненных, отец о чем-то говорил с унтером танкистом. Наконец тот отдал честь и куда то убежал. Отец забежал за АПС, оставшиеся солдаты при помощи разведчиков натянули разбитую гусеницу и в две кувалды принялись вбивать в нее фиксирующий штырь. Подъехал еще один АПС, на его боне плотно лежали кое как перебинтованные раненные солдаты.

Часть из них отнесли к VTOL, часть погрузили во второй починенный АПС. Унтер, выскочивший из прибывшего транспорта, снова стал что-то говорить отцу махая руками.

Дальше произошло что-то странное. Отец куда-то показал унтеру за спину, и когда тот отвернулся чтоб посмотреть, сзади ударил его по шее. Тот осел на землю, уронив винтовку. Его подхватили десантники разведчики и понесли к VTOL.

Затем он заглянул внутрь одного, затем другого АПС. И побежал к VTOL.

В одном из танков что-то вспыхнуло, от него вслед за отцом бежал боец. На фоне разгорающегося танка, АПС развернулись и на максимальной скорости пошли по дороге.

VTOL шли над ними, указывая дорогу.

Майор приостановил воспроизведение.

— Мы здорово рисковали, подобрав этих парней. На наше счастье Аэроспейсеры Клана, были связанны боем на орбите. Сейчас будет интересный кадр. Нам повезло, мы нагнали техническую группу сопровождения клановцев и пристроились к ним.

Изображение мигнуло и стало видно, что VTOL разведчиков нагоняет два тяжелых вертолета типа Карнов. Со странными эмблемами на бортах.

Пошла трансляция переговоров.

— Борт один Старшему. Два транспорта, идут над дорогой в сторону площадки. Это не наши, прошу разрешения открыть огонь.

— Нет. Снизить скорость, идти в их кильватере. Закрыть посадочные люки.

— Принято.

— Сколько до Гнезда?

— Сто.

— Вызывайте "Гнездо"

— Есть "Гнездо" переключаю.

— Питон — Гнезду. Висим на хвосте у двух Клановских технарей. Идущих по грунтовке. Позиция Юг 2149 18 25. Прошу обеспечить на подходе коридор по моему сигналу в точке 34-56 87-96 , у меня два АПС с раненными. Время подхода десять минут.

— Гнездо — Питону. Сместите точку входа до 34-56 89-23 проход по ложбине, за вторую башню. На подходе дайте три зеленых ракеты.

— Питон — Гнезду. Вход 34-56 89-23 три зеленых. Принял. Подход семь минут.

— Борт один старшему, на радаре группа БМР. Транспорты сворачивают к ним.

— АПС прежний курс. Мы на подходе увеличиваем скорость и проходим краем.

— Можно валить на подходе?

— Отрицательно, один выстрел и нас разгадают.

— Они наверняка везут боекомплект.

— У нас машины набитые ранеными. И мы не можем рисковать выполнением задания.

— Принято.

Внизу стал приближаться редкий лес, за ним виднелись поднимающиеся в небо столбы дыма. Транспортные вертолеты стали поворачивать к нему. Стоящий дозором на опушке леса БМР непривычного вида, сопроводил группу наведенным консольным вооружением, но так и не выстрелил.

Группа VTOL разведчиков, увеличив скорость до максимума описав плавную дугу вдоль дороги идущей вокруг него, ушла правее. АПС сошли с дороги и теперь пробирались по оврагу заросшему кустами ведущему южнее. Лес кончился, Стало видно обширное открытое пространство.

Вдали возвышались купола трех Дропшипов. Вокруг посадочной площадки были возведены оборонительные сооружения. Пространство между лесом и посадочной площадкой было усеяно разбитой и сожженной техникой.

На этом направлении было относительное затишье. Только несколько БМР вели беспокоящий огонь.

С высоты было видно, что правее в нескольких километрах кипит бой. Встают столбы разрывов, меж которых мелькают фигуры БМР. А вокруг площадки кружатся Аэрофайтеры, изредка делающие заход на атакующих.

С головного VTOL в сторону позиций обороны выстрелили сигнальной ракетой. Она рассыпалась на три зеленые искры.

Тут же из бункеров ударили ракетные установки, вметая разрывами по краям оврага тучи дыма и песка.

Опомнившиеся клановцы, запоздало открыли огонь по прорывающейся группе. Но дистанция была уже слишком большой, лучи лазеров и ракеты прошли мимо.

Лишь пара из них прошла в опасной близости от борта последнего VTOL.

Когда группа села, под бортом одного из шатлов. Из огромного люка в его борту высыпали техники и встречающие бойцы, Солдаты стали выносить раненых, груз, и грузить на его борт. Все ужасно торопятся. Унтер офицеры стоящие на трапах что-то говорят и прямо под трап бросаются какие-то ящики и тюки, которые до этого пытались вносить по ним. Постоянно озираясь на защитный периметр. К офицерам разведчикам подошел высокий полковник, но о чем он говорит, не было слышно, все утонуло в реве старта одного из Шатлов.

Далее шли съемки с камеры установленной на борту шатла. По предполью к шатлам ведя огонь, двигались БМР. Им на встречу от шатлов выдвинулись БМР обороняющихся. С обоих оставшихся шатлов, из оборонительных сооружений по наступавшим вели плотный огонь.

Картинка начала дрожать и отдалятся. Шатл подымался.

Что творится там под ним, уже можно было только угадывать, все было затянуто пылью поднятой стартом сразу двух кораблей, дымными шлейфами от пусков ракет и дымом от разрывов. Лишь иногда в дыму мелькали перемещающиеся фигуры БМР. Из за плотности дыма и пыли даже непонятно чьих.

Майор устало присел на ручку кресла.

— Мы грузили в первую очередь людей, забрали сколько смогли. Бросили прямо на посадке всю технику. Но нам нужно было прикрытие, чтоб взлететь. Были БМР, были турели, но нужны были люди, которые пожертвуют своей жизнью, чтобы мы ушли. Пошли только добровольцы. Майор имел квалификацию мехвоина, как и многие в нашем отряде, он остался. С ним все его отделение.

Подал голос капитан, нервно катающий в руках стакан.

— Майора контузило во время погрузки. Нас и еще двух раненых из нашей группы оставили сопровождать груз.

— Клановцы начали атаку, как только засекли предстартовый разогрев двигателей. Те, кто остался, подарили нам то время, за которое мы прогрели двигатели и смогли взлететь.

— К Прыжковому кораблю мы шли с тремя Дропшипами взлетевшими с плато Церрик. Там было все гораздо хуже. Охранение было смято. На старте было повреждено или уничтожено три корабля. На сопровождении последних шатлов потеряли два полных крыла Аэрофайтеров. И еще два потеряли больше половины состава на подлете и стыковке к Прыжковому Кораблю. Клановцы атаковали непрерывно, до самого прыжка. Именно тогда была ранена ваша дочь.

— Дополнительные сведения мы получили на промежуточной прыжковой точке. Едва мы вышли из прыжка, рядом выпрыгнули Черные Сборщики. Те, кто кормятся на полях сражений, собирая технику и перепродавая. Мы арестовали их корабль. И на борту обнаружили ряд интересной информации. И несколько человек из гарнизона.

— Это оперативная съемка опроса одного из задержанных, отдела разведки флота.

В кадре была узкая комната, с окрашенным в серый цвет стенами. Вдоль одной из стен две подвесные кровати. На другой узкий откидной столик. На нижней кровати лежит кто-то забинтованный до пояса. У дальней стены стоит среднего роста мужчина с перебинтованными руками смотрящий в камеру.

За кадром звучит незнакомый голос.

— Назовите себя.

— Карл Олив. Техник, личный номер 987623612.

— Как вы оказались на корабле пиратов?

— Меня подобрали на полевом космодроме Точка три. Во время обороны космодрома был взрывом замурован в подбашенном техническом отделении. В общем то они мне жизнь спасли. Я уже потерял надежду выбраться, когда меня вытащили.

— Когда это произошло?

— Последние два Дропшипа стартовали около шести утра. Это кажется двадцать третьего числа. Буквально через пару часов пытаясь прорваться с площадки и уйти в лес, мы потеряли все БМР и вихлы. И те, кто выжил после прорыва, были отброшены к оставленному нами периметру. Так что еще где-то через час два. Это около одиннадцати. Я где-то разбил часы, поэтому не могу сказать точно.

— Сколько вы видели еще выживших из отряда заслона?

— Со мной подобрали около восьми человек. В основном раненые оставшиеся под завалами. Клановцы, как только подавили последнюю башенную установку дозарядили боекомплект, и ушли в направлении космодрома Точка Два. Я видел это из бойниц нижнего яруса. А через некоторое время прилетели аэродины Барахольщиков. Я по началу боялся их окликнуть, а потом, когда понял что это не кланеры. Подумал, да какого черта? У меня было всего два выхода, дожидаться возращения клановцев или умереть без еды и воды.

— Вы узнали кого ни будь из подобранных?

— Да, но не всех, мы вызвались добровольцами прикрывать отлет. Нас было около пятидесяти. Многих ребят что были из других подразделений, я не знал. Точно могу сказать за сержанта второй роты нашего батальона, рыжий такой. Его в соседнюю каюту поместили. Со мной вот, лежит парень, он из спецуры. Его выволокли из комнаты контроля, в той башне где меня завалило. Я сказал им, что буду за ним ухаживать и его оставили.

— Вы сказали его оставили? Значит, кого-то не взяли?

Техник устало оперся плечом на стену.

— Можно мне сесть?

— Да.

Откинув баночку, он сел. Прокашлявшись, продолжил.

— Да, эти ребята небыли добрыми самаритянами. Свой билет с планеты надо было отработать. Несколько человек с тяжелыми ранениями они пристрелили или просто оставили там, где они лежали. Им нужны были рабочие руки, кто не мог встать и помогать, были брошены или убиты.

— Почему у вас не возникло проблем.

— Ну, на мне была моя куртка с нашивками старшего техника, специалисты везде ценятся.

— Почему вы решили, что этот человек из спецподразделения?

— По личному жетону. Только ребята из спец войск носят жетоны с заточенными краями. У меня приятель служил в особой группе, и как-то раз показал, зачем их оттачивают.

— Где его жетон?

— Он на шатле, в четвертой мастерской. Красный ящик с инструментом за номером 1130. Выньте все поддоны, внизу под мотками старой проводки связка жетонов. Я уже говорил вашим людям, когда нас выпустили из помещения.

— Проверим.

Камера выключилась. Через секунду включилась, та же каюта, судя по маркеру вверху записи, сутки спустя. Техник и раненый ранее лежавший солдат сидят на нижней койке. Напротив, на откидной баночке лейтенант флота. Обращается к раненому.

— Назовите ваш личный идентификационный номер.

— 894567232