— Видишь,— сказал Виктор Александрович, тыкая куда-то в папку. Второй молча кивнул. Я внимательно смотрел на докторов и на папку в их руках. Они не смотрели на меня, а внимательно изучали несколько листов бумаги. Я сразу предположил, что это мои анализы и ,судя по лицам докторов, хорошего в них было мало.

— И вот это тоже, — Виктор Александрович снова что-то показал в папке. Оба доктора уставились туда. При этом я обратил внимание, что у Виктора Александровича отсутствовала его улыбка, да и второй врач был мрачноват. Он перевернул страницу в папке и сказал:

— Нужно точно все проверить, нужны анализы. Что там со страховкой?

— Да я жене звонил, сказала что привезет. Она вроде уже даже здесь

— Значит, не стоит ждать, давай сейчас, у нас же никого там нет, — сказал второй. Виктор Александрович кивнул ему в ответ и тут оба доктора наконец-то посмотрели на меня каким то тревожным взглядом, в котором явно читался какой то вопрос. У меня от этого взгляда засосало под ложечкой и те две слезинки от Наты, что еще не успели до конца выступить, моментально просохли. Стало немного страшно.

— Такс, молодой человек, — обратился ко мне Виктор Александрович, — Сейчас вам сделают дополнительные анализы. Не стоит волноваться, они входят в вашу страховку.

Оказалось, что кушетка, на которой я лежал легко перевозится вместе с системой и оба доктора: Виктор Александрович спереди и второй сзади, вывезли меня в коридор. Возможно, я бы и сам дошел, но доктора не спросили меня и не дали шанса подняться с кушетки. Путь мой по коридору я даже не попытался запомнить — слишком мудрено мы шли. На языке вертелся вопрос "что со мной", но я не стал его задавать, а весь обратился в слух: вдруг врачи между собой начнут разговаривать про меня, но они меня разочаровали и всю дорогу молчали.

Сами анализы я запомнил плохо: меня крутили и вертели, засовывали куда-то, при этом оба врача поднимали меня на руках и даже не просили самого передвигаться. Меня это очень сильно насторожило. Я уже перестал предполагать, что же там могли у меня найти и на что сейчас проверяют, а хотел только одного — увидеть мою дочь и все-таки поговорить с женой, объяснить ей, что это случайное стечение обстоятельств. Пока у меня брали анализы, я только об этом и думал. Представлял, что ей скажу. Я настолько замечтался, что пропустил момент, когда снова оказался в палате вместе с Виктором Александровичем. Второго доктора уже не было.

-Ну с, молодой человек, а теперь расскажите мне, как давно вас преследуют головные боли и потери памяти, — обратился он ко мне, внимательно глядя мне в глаза. Улыбки на его лице не было. В самую первую секунду я хотел что-то соврать, не сказать ему про свои проблемы, но это было только в самую первую секунду, потом я не выдержал. Я все рассказал Виктору Александровичу, стараясь не упустить ни одной подробности. Он начал задавать вопросы, а я отвечал и чем больше, я отвечал, тем сильнее мне становилось страшно. Я уже сам начал понимать, что у меня какие-то проблемы с головой, причем они начались раньше, чем я думал. Когда я закончил говорить, Виктор Александрович задумчиво почесал свой подбородок, а потом сказал:

— Тогда у меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С плохой, конечно же, — ответил я и почувствовал, как горло вдруг пересохло. Жутко захотелось пить.

— У вас рак головного мозга, последняя стадия

В палате повисла тишина. Я еще раз повторил про себя эту фразу. Сердце пропустило удар при этом, но страха почему-то не было

— А какая же хорошая?, -выдавил я из себя, приговаривая в уме слово "рак"

Свой голос я словно услышал со стороны, будто это не я сказал эту фразу, а кто-то другой.

— Вы давно уже должны были умереть, — сказал Виктор Александрович, — У вас уникальный случай — повреждены избирательные части мозга, что позволяет вам при больших повреждениях жить и при этом находиться в здравом уме, а главное памяти. Я, честно говоря, не помню больше таких случаев в своей практике. Можете мне рассказать, что было вчера. Как вы провели вчерашний день.

Я рассказал ему, а он внимательно выслушал меня, после чего он сказал:

— Видите, вы отлично все помните, что было вчера, да и ваша речь говорит о том, что с вами вроде все в порядке, но анализы....

При этом он похлопал по папке, что лежала у его рук и продолжил:

— Я дважды их снял, потому что первый раз просто не поверил в них и посчитал, что это просто ошибка или какой-то сбой, но они повторились.

В палате повисла зловещая тишина. Я, конечно понимал, что голова у меня болит не просто так, но такого диагноза я точно не ждал.

— Доктор, а сколько у меня времени? — прошептал я. Услышав мой вопрос, Виктор Александрович встал и стал расхаживать из стороны в сторону по палате.

— А нет у вас времени,— сказал он, — Я бы конечно посмотрел, как ваша болезнь прогрессирует, но боюсь не успею уже..

В палате снова повисла тишина. Я никак не мог сообразить, что же мне делать дальше со всем этим.

‐ А могу я увидеть свою жену и дочь, ‐ спросил я. Внутри меня не было ни страха, ни.. ‐ ничего не было. Просто пустота. Слово "рак" не находило во мне никакого отклика.

‐ Они уже покинули больницу и забрали ваши вещи, ‐ сказал Виктор Александрович, ‐ В том числе они забрали мобильный телефон и ваши документы все, включая кошелек. Жена ваша обещала прийти завтра утром.

После этой фразы доктор внимательно посмотрел на меня и я сразу понял какой вопрос мне сейчас следует задать.

‐ А у меня есть время до утра?

Доктор пожал плечами и вдруг сказал:

‐ Знаете, она мне оставила свой номер. Я ей позвоню сейчас и объясню ситуацию. Я думаю, как врач, я смогу ее позвать к вам. Ваша жена ещё не знала диагноз, когда к вам пришла. Все это очень неожиданно.

Я почувствовал, как покраснел. Похоже, Виктор Александрович слышал, как Ната отчитывала меня или просто после общения с Натой сделал выводы и мгновенно понял, что она злится на меня. Он вышел из палаты, а у меня вдруг появилась мысль, что Ната не придет. Не сейчас, не завтра, она вообще не придет. Это предчувствие было настолько ярким, что я понял, что это правда. Мысль о том, что я могу больше не увидеть свою Лизу испугала меня и я попытался встать с кровати. Удивительно, но мне легко удалось сесть на кровати, а потом я спокойно встал, придерживаясь за стену. Единственное, что мне мешало ‐ это повязка на лице, катетер уже убрали. Ни головокружения, ни слабости, ни головной боли я не чувствовал. Верить в такой страшный диагноз не хотелось. "Мне нужно увидеть Лизу", ‐ мелькнула мысль и с нею я попробовал пройтись вдоль стены, держась за нее. Получилось настолько здорово, что на третьем шаге я убрал руки от стены. Я не торопился, ожидая от своего организма любого подвоха, но подвоха не было. Однако, мне не суждено было добраться до двери из палаты ‐ когда до нее осталось всего два шага ‐ она распахнулась и в палату зашел Виктор Александрович. Он очень сильно удивился, когда увидел меня и мне даже показалось ‐ испугался.

‐ Молодой человек, что вы творите? ‐ сказал он, ‐ Быстро в кровать. Вам что, одного приключения было мало? Ни в коем случае не вставайте. Для интимных дел на вас памперс одет.

С этими словами он довел меня до кушетки и уложил меня на нее. Только после тих слов я понял, что на мне надет взрослый памперс и почувствовал как краснею. "Только этого мне не хватало" — мелькнула у меня мысль.

‐ Я говорил с вашей женой, ‐ сказал Виктор Александрович. Он теперь встал около кушетки и зачем-то держал мою руку, проверяя пульс. Я промолчал. Я четко понял, что он сейчас скажет

‐ Она не придет сейчас, она занята, ‐ сказал он, но при этом отвел взгляд от меня и упер его в стену, — Я конечно все ей объяснил и про диагноз тоже, но мне кажется, она не поверила мне. Зато дала мне номер вашей матери и скоро она будет тут.

‐ Да ладно, доктор, я понимаю, ‐ Сказал я. В палате повисло молчание.

‐ Может вам ещё нужно кого предупредить? Друзей ваших или приятелей каких-либо? Любовницу? ‐ спросил он, пытаясь шутить, и тут же сам добавил: ‐ А у вас и телефона то сейчас нет. Вы помните номера наизусть?

Я покачал головой. Единственный номер телефона, который я знал ‐ это был телефонный номер жены. Остальные были записаны в контактах на смартфоне и я никогда их не учил. Даже телефон мамы. Так что я остался сейчас без связи с миром. Одна была надежда, что Ната может мне вернуть телефон или я смогу выйти в интернет с телефона мамы. Потом я вспомнил, что мне это ничего не даст. Я был человеком скрытным и не участвовал в разных социальных сетях. Так что моих записей там точно никто не ждал.

Я хотел позвонить Нате, поговорить с ней, но.... не мог найти слов для разговора. А еще я боялся. Боялся выглядеть перед ней слабым, боялся показать, что мне от нее нужно что-то. Я завис между желанием и не желанием ей звонить.

Пока я размышлял, доктор стоял около меня и тоже думал о чем то своём.

— Доктор, — какие есть варианты? — с надеждой спросил я. Виктор Александрович пожал плечами:

— Я не знаю. В настоящий момент времени ваше самочувствие уж больно хорошее для вашего диагноза. Я бы исследовал вас в таком состоянии. Ваш мозг, как я уже говорил, поврежден раком уникальным образом. Я даже уверен, что изучая вас, я бы мог больше узнать о самой болезни и продлить ваше время, но не нужно знать как болезнь развивается. Какие клетки повреждаются раком. Было бы здорово вас посмотреть в динамике, неделю назад, две, но...

Он замолчал и виновато развел руками

— Но я уже тут и нет тех двух недель — закончил я фразу за него. В палате воцарилось молчание. В моей голове не было ни одной мысли. Ближайшая смерть не воспринималась мной. Никак. Единственное, что меня беспокоило, это как позвонить Нате и я решился.

— Виктор Александрович, можете мне дать свой телефон, я хочу поговорить с Натой.

— Могу, спокойно ответил он, но он у меня в ординаторской, я за ним схожу.

С этими словами он оставил меня одного. Только недавно, на работе, я мечтал остаться вот так один, отдохнуть от суеты жизни, поваляться на кровати. Можно сказать, моя мечта сбылась. Мечта дурака. Я ушел мыслями в себя и не заметил как заснул.

* * *

Дым.. Кругом был дым...

Стоп, что такое? Я открыл глаза и понял, что сижу на стуле, а голова моя на компьютерном столе рядом с клавиатурой. Из-за двери валил черный дым, застилая все вокруг. Система пожаротушения молчала. "Черт, как я мог заснуть на рабочем месте?"— промелькнула у меня мысль и, закашлявшись, я упал на пол. Здесь дыма почти не было и я смог отдышаться. Надо было покидать рабочий кабинет, но единственный путь лежал через лестницу. Как раз оттуда сквозь дверь сочился дым. Пятый этаж, решетки на окнах. " Блин"— только и мелькнула мысль. Сознание вдруг удивительно четко начало работать. Я вспомнил, что на столе стоит почти нетронутая бутылка с минеральной водой на 1.5 литра. А уж масок малярных у меня было завались. Труднее всего было заставить себя встать в дым. Глаза сразу защипало, но я в своем кабинете мог ориентироваться и вслепую. Вот маски, вот бутылка и я снова на полу и еще откатился к капсуле виртуальной реальности. Вручную я запустил режим очистки воздуха и сунул шланг в рот. Где то были очки, но пока некогда было их искать. Свежий воздух я воспринял как манну небесную и вновь порадовался, что моя капсула тестовая оснащена как и рабочая, а еще постоянно включена в сеть. Мне даже отключение питания не было помехой — у капсулы был режим автономного питания на два часа. Вот только, сколько протянут фильтры системы жизнеобеспечения от такого дыма, я не знал. И все же я решил выбраться из кабинета и покинуть здание. Я отключил режим очистки воздуха и одел маски. Их я предварительно смочил минералкой и сделал себе бутерброд из масок, одевая их друг на друга. Стало труднее дышать, но зато дым не лез в нос. Очки я так и не нашёл и рванул к выходу без них. "Главное чтоб не пламя"— мелькнула мысль. И полил себя остатками минералки сверху. В коридоре был только дым. Я, спотыкаясь, пролетел все этажи, но не увидел ни одного языка пламени. Даже на первом этаже был дым. Он шел откуда-то из подвала. Я выскочил из здания. Здесь уже были наши. Кто кашлял, кто просто бродил, кто держал в руках баллоны с пеной, но явно не знал что делать с ними дальше. Паша тоже уже был здесь и встретил меня около главного входа в здание, откуда я выбежал.

-Где Ира? -спросил я его, не находя её в толпе глазами.

— Леха? А я думал, ты уже выбрался давно, — удивился он,— Разве вы не были с ней вместе в твоем кабинете?

Я посмотрел на здание. Дым валил из окон, но, похоже, никого в здании не было больше. Пожарная тревога не работала, так же я не слышал пожарных сирен где-то поблизости.

— Ничего себе, — сказал я Паше, — странный какой-то пожар

— Капсулы горят в подвале, — мрачно ответил он, а я вдруг ужаснулся.

— Там же люди, тестеры, они в вирте сейчас, подключены

— Поздно, им не поможешь, — как-то криво усмехнулся Павел, — Система пожаротушения заблокировала туда доступ

— А почему она молчит?

Что-то было не так.. И тут раздался щелчок и окно одно на первом этаже разбилось. Оттуда весь объятый пламенем, выскочил человек и начал кататься по земле. Это так было жутко, что я оцепенел. Куча народа бросились к нему, а я, наконец, увидел пламя. Оно бушевало уже на первом этаже в одном окне от двери

— Ужас, — только и сказал я и стал снова искать Иру в толпе, пытаясь понять, где она сейчас может быть. Она могла быть либо со мной, либо с Павлом, но ее не было рядом с ним.

Также стало страшно от того, что возможно уже погибли люди, что один человек перед глазами весь был в пламени. Разум отказывался воспринимать реальность.

-Серверная, — прошептал вдруг Павел, — там же наш диск. Леха, серверная осталась открытой, я точно это помню.

Он посмотрел на меня и меня проняло от его взгляда. Диск, на котором наши разработки. Диск, чей копии не существует в облаке. Все наши труды....

— Леха, — сказал Павел, — этот диск нам очень важен. Нужно вернуться за диском. Спаси этот диск, я прошу тебя

Я вдруг вспомнил, что выбегая в дым, я видел открытую дверь серверной прямо напротив моего кабинета. Но тогда я не обратил на это внимания.

Странно, что серверная осталась открытой, почему нельзя было Павлу сразу забрать диск? И где же Ирина? Где она?

Я совершенно не помнил, что осталось в моем кабинете, когда я его покидал. А вдруг Ира там, лежит на диване? А вдруг она в душе? И сейчас моется и совершенно не подозревает про дым.

— Ты точно не видел Иру? — спросил я Пашу. Беспокойство одолевало меня. Я постоянно оглядывался. Если бы Ира была тут на улице, то точно уже бы нашла нас и была бы сейчас рядом, но ее нигде не было.

-Нет, — неуверенно ответил он, — Она была в твоем кабинете и я не видел, чтоб она выходила из здания. Страшно, что она может быть еще там.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓