Одиннадцатая заповедь (окончание)

Мутанты заметили нас: ближайший из них припал к земле и издал громкий стенающий звук, похожий на крик разъяренного кота. В следующий миг на него обрушился ливень пуль, превративший его в решето. Однако второй прыжком взлетел на крышу вагона и понесся в нашу сторону. Краем глаза я заметил третьего снорка — он выполз из-под цистерны и тоже приготовился к прыжку.

Дед и Нелюба не сговариваясь саданули по снорку на вагоне точными очередями, но остановить мутанта им не удалось — снорк, хоть и нафаршированный десятком пуль, прыгнул и едва не сбил с ног Семишникова. И вот тут Дед опять показал мастер-класс рукопашного боя — с ювелирной точностью врезал мутанту прикладом по черепу. Снорк ухнул, повернулся к деду, протягивая к нему черные, покрытые грязью и кровянистыми струпьями лапы, чтобы схватить, и тут Уокер выстрелом из дробовика в упор разнес ему голову.

Третий снорк пронесся мимо меня и напал на Зорю. В такой ситуации стрелять было невозможно: я мог попасть в Богдана. Но Зоря успел среагировать — с непостижимой ловкостью увернулся от чудовища и дал по нему очередь из своей "Грозы". Снорк отскочил в сторону, развернулся на Нелюбу и дал мне возможность разрядить автомат в его уродливую спину. Пули перебили позвоночник: снорк распластался на земле, и Зоря добил его выстрелом в голову.

— Та щоб ви всі тут посдыхали, виродки! — выдохнул он, глядя на дергающееся тело снорка выпученными глазами.

— Ждем! — крикнул Нелюба. — Может, еще есть!

К счастью, снорков оказалось всего трое, и второй серии не последовало. Выждав полминуты, мы пошли дальше. Долговцы притихли, да и у нас не было особого желания разговаривать. Уокер за спиной Деда показал глазами на Платова и показал мне поднятый большой палец. И я был с ним полностью согласен.

* * *

— Профессора гребаные, умники засратые, мать их наизнанку! — Лобода аж покраснел весь, такие сильные чувства его одолевали. — Научили всех этих биологов-экологов-проктологов на нашу голову! Чего уставились? Или вам тоже пару ласковых сказать?

— Разошелся ты, однако, Олег Валентинович, — Уокер покачал головой. — И чем это тебя бедные умники прогневили?

— Бестолковостью своей, вот чем! Сначала делают, а потом думают, что сделали. А нам расхлебывать.

— Ну, ты это, молнии не мечи, расскажи лучше, что там у вас с учеными за терки.

— Да вот своими бы руками убил! — Лобода тяжело вздохнул, переводя дыхание, потом все же успокоился малость, жестом предложил нам сесть на ящики и сам сел, ссутулившись и широко расставив ноги. — Сколько говорено было, так нет, как со стенкой говорили. Зона — это не Крещатик, тут беззаботно не погуляешь. Но ученым этого не объяснишь. Им, видишь ли, интересы науки важнее человеческих жизней. Маньяки проклятые!

— Так плюнь на них, чего заводиться-то?

— Плюнь? А если приказ помогать ученым от Воронина идет? — Лобода вытряхнул из пачки сигарету, раскурил. — Видишь ли, подписал наш Сахаров, ученая голова, одного башибузука помочь в исследованиях пси-излучения на "Янтаре". Выдал ему для проведения замеров дорогущий прибор, который кучу денег стоит. А тот вернулся без прибора. Потерял он его где-то на заводе. Сахаров, конечно, в панике, начал сталкера умолять прибор найти, мол, с него за этот прибор вычтут, а сталкер ему и сказал, что клал он болт с гайкой на этот прибор и на всех ученых, и в эту задницу он за все деньги мира не полезет, потому как там такого насмотрелся, что и в аду не увидишь. Послал Сахарова и ушел. Поняли, что дальше было?

— Ага, — в глазах Уокера заблестели веселые искорки. — Сахаров связался с Ворониным и попросил помощи.

— И Воронин приказал нам помочь ученым вернуть прибор. — Лобода докурил сигарету до самого фильтра, прикурил от охнарика вторую. — Лезьте, мол, парни, в эту дыру, ищите. Мы же "Долг" и помогать всем — наш долг! На шомполе я этот долг вертел!

— Да уж, не позавидуешь вам, — Уокер сделал многозначительную паузу. — Но безвыходных положений не бывает, верно? Может, найдутся добрые люди, помогут...

— Это вы что ли, добрые люди? — Лобода окинул нас тяжелым взглядом. — Не смешно. Уж тебе, Уокер, не знать, что такое завод "Янтарь". Мы с парнями замучились всякую нечисть отстреливать, которая оттуда прется, а уж в самое их логово лезть... бррр!

— Тем не менее. Услуга за услуга: мы беремся за работу для Сахарова, а ты расскажешь нам, чем тебе Кайзер насолил.

— Вы что, серьезно? — Лобода, кажется, не поверил в то, что услышал. — Нет, я знаю, что ты, Уокер, скорбный на всю голову, но не до такой же степени... Нет, вы и впрямь отмороженные! Ладно, договорились. Если вам жить надоело...

— Это наши проблемы, Олег, — перебил Уокер. — Так что там с Кайзером?

— Товарищ мой добрый из-за него погиб, Вадим Сокол, и еще один боец, вот что. После большого выброса тут параллельно с нашими работали иностранные ученые — международная группа по изучению Зоны. Навезли сюда всякого оборудования, устроили полевой лагерь и чего-то исследовали. Каждый день к ним вертолеты прилетали. Охраняли их нейтралы, но мутные какие-то — с прочими сталкерами не общались, никого к лагерю не подпускали. Воронину из Киева какие-то большие шишки позвонили и велели за гостями приглядеть, не ровен час, случится что с иностранцами. Воронин поручил это дело мне. Пришли мы сюда, пообщались с учеными и их охраной, и нам дали понять, что наша опека им совершенно не нужна. Ну, я сообщил Воронину, а он в ответ: "Все равно, держите их под наблюдением, и если чрезвычайная ситуация, идите на помощь — это приказ!" Встали мы у бункера Сахарова походным лагерем. Фирмачи недолго пробыли — несколько дней, а потом спешно их на вертолетах вывезли. Слух прошел, что сунулись они на завод и там попали в переделку, после чего их решили эвакуировать. А через какое-то время появился Кайзер. Заговорил со мной, про дела начал толковать. И как бы невзначай так сообщил, что он теперь на богатых иностранцев работает, консультантом по Зоне. — Лобода закурил третью подряд сигарету. — Ясен пень, что из Кайзера консультант, как из меня скрипач, но видно было, что хлопец очень даже собой доволен. Мне было все равно, я Кайзера с первого дня знакомства терпеть не могу. Покрутился на Янтаре и ушел, но не с концами — пару дней спустя встретили мы его и Яшку Матадора — они в сторону завода шли...

— Матадора? — Я почувствовал сильное волнение. — Точно его?

— Точно. Какие-то странные они были, взволнованные. Парой слов с нами перемолвились и дальше пошли. Мы в бункер вернулись, обедать сели, и тут пришло предупреждение, что снаружи начался мощный пси-шторм. Час, наверное, бушевал, потом все стихло, и вдруг через сталкерскую сеть приходит сообщение от Кайзера с просьбой о помощи. Мы через аппаратуру ученых засекли его местоположение — сигнал откуда-то с болот шел. Ну, распорядился я, и Сокол с Трофимовым побежали спасать... — Лобода сокрушенно покачал головой. — До сих пор себя виню, что всем отрядом не пошли! Моя вина, натурально моя!

— Кайзер их убил, что ли?

— Не знаю. Самого Кайзера, ни живого, ни мертвого мы не нашли. А вот Сокол и Трофимов там лежали. Пулевые ранения в голову у обоих, пули крупного калибра. Мы еще подумали, снайпер работал, уж больно профессиональная стрельба.

— Странно, — сказал я, глядя на Лободу. — А причем тут Кайзер?

— А вот слушайте дальше. Прошло несколько дней, и Сахаров попросил доставить кое-какие образцы в лабораторию на Янов. Я получил добро от Воронина, и мы выполнили задание. Добрались до вокзала Янова, и тут меня встречает полковник Нильский, начальник особого отдела "Долга" — он специально для разговора со мной сюда прибыл. Одна странная штука произошла. Вы знаете, что у "Долга" есть традиция — все личные вещи погибших бойцов, кроме оружия и специального снаряжения, хранятся в специальном хранилище на "Ростке", пока не найдут родных, чтобы их передать. Короче, вскоре после похорон Сокола и Трофимова, заявились на Бар два офицера главного управления разведки Украины и потребовали отдать им ПДА, которые у покойных были. Раньше такого у нас не случалось. Без всяких объяснений. После этого Нильский заинтересовался обстоятельствами гибели моих ребят. Поговорили мы по душам, и появились у меня вопросы, так что решил я Кайзера найти. Только не знаю, где искать гаденыша. По слухам, ушел он то ли в сторону Припяти, то ли на Радар, да вот точно выяснить ничего не удалось.

— Интересное кино, — у Уокера заблестели глаза. — Не много во всем это смысла, но в некоторых разделах философии смысла еще меньше. Спасибо, Олег, важные вещи ты нам рассказал.

— Важные, неважные, это все, что я знаю. Теперь ваш черед выполнять обещание.

— Неравноценный обмен, — сказал Дед перед входом в бункер ученых. — Мы и впрямь собрались делать работу долговцев?

— У князя Такео была дочь-красавица, и многие знатные лорды к ней сватались, но князь не соглашался выдать за них дочь, — ответил Уокер. — Многим это казалось странным, ведь женихи обещали сделать дочь Такео счастливейшей женщиной в Японии, а ее отцу служить до самой смерти. Однажды кто-то спросил князя, почему он себя так ведет, на что Такео ответил: "Я не доверяю людям, которые слишком много обещают".

— И к чему это сказано? — не понял я.

— Обещать не значит сделать. Но сначала давайте послушаем, что скажет Сахаров.

— Думаешь, Лобода прав, и Кайзер причастен к гибели долговцев? — спросил я.

— Точно, — Уокер просто излучал самодовольство. — И если мы пройдем по следам Кайзера, то узнаем много интересного, или я ничего не понимаю в жизни.

* * *

Судя по выражению глаз профессора Сахарова, наше предложение буквально вернуло его к жизни. Он тут же сообщил, что потерян не просто какой-то там обычный прибор, а экспериментальный переносной анализатор аномальных излучений, изготовленный американской фирмой CANBERRA по спецзаказу правительства Украины, и стоит эта штука немерянных деньжищ. Естественно, Уокер тут же укорил профессора — мол, зачем доверил такую дорогую машинку неведомо кому.

— А что мне оставалось делать? — Сахаров с самым недоумевающим выражением лица развел руками. — С недавних пор финансирование на полевые работы сильно сокращено, держать постоянных сотрудников из числа сталкеров мы не можем, а мониторинг излучения нужно проводить постоянно! Профессор Круглов уехал в Киев, мой второй помощник, доктор Радзиевский, сейчас за границей. А тут пришел этот молодой человек и попросил найти ему работу — как я мог не воспользоваться таким счастливым случаем? И вот к чему это привело. Ужасно, просто ужасно!

— Этот малый хоть сказал вам, где посеял прибор?

— О да, он сообщил, что проник в лабораторию под заводом, но там столкнулся с чем-то необъяснимым. Будто голоса какие-то страшные с ним разговаривать начали и к себе звать. Испугался он сильно, поэтому выронил прибор в шахту лифта. Я, конечно, выговорил ему и попросил вернуться за прибором, но он только посмеялся и сказал мне такое, что в приличном обществе и произнести стыдно! Тут и моя вина есть, надо было предупредить сталкера, что из-за повышенного пси-фона возможны галлюцинации, но..., — Тут Сахаров посмотрел на нас с мольбой. — Прошу вас, господа, помогите! Я просил командование "Долга" о помощи, но если вы сами изъявили желание...

— Что особенного в этом приборе?

— Все. Он уникален, поскольку существует на сегодняшний день в единственном экземпляре. Во-вторых, этот прибор стоит пять тысяч долларов, вы же понимаете, что его стоимость я вынужден буду возместить из своего жалования, а оно у меня не ахти. Если найдете прибор, я буду бесконечно вам благодарен.

— Один вопрос, профессор: не обращался ли к вам сталкер по прозвищу Кайзер?

— Кайзер? Нет, не припомню... Ну так как, вы согласны?

— Затем и пришли, чтобы помочь.

— Просто нет слов, — Сахаров шумно вздохнул. — Однако чтобы попасть на территорию завода и далее в лабораторию, нужно дождаться момента, когда пси-излучение, накрывающее завод "Янтарь" на время исчезнет или ослабнет до безопасных величин. Только тогда вы сможете пройти. Мы довольно продолжительное время пытались установить местонахождение и природу источника пси-излучения на территории "Янтаря" — первоначально мы считали, что это какая-то сверхмощная аномалия, наподобие "Симбионта". Проблемой занимался мой ассистент Васильев. Ему удалось установить координаты расположенной под зданием завода заброшенной лаборатории, откуда генерировалось излучение, но при попытке проникнуть в нее Васильев трагически погиб. Вторую попытку пробраться в лабораторию предпринял сталкер по прозвищу Меченый, и ему это удалось. Источник пси-излучения оказался рукотворной установкой и был Меченым отключен.

— Почему же тогда излучение не прекратилось?

— Судя по описанию расположенной в лаборатории установки, которое я составил со слов Меченого, она представляет собой сложную, уникальную по конструкции биотехническую систему, и полное отключение питания могло бы серьезно повредить или уничтожить ее самую уязвимую часть — биомодуль. Я полагаю, что Меченый отключил основные источники питания, но этого оказалось недостаточным для полной остановки. Комплекс был обесточен лишь на время. Несомненно, установка имеет аварийные системы питания. Они периодически включают установку, и она накрывает пси-полем территорию завода. Я рассчитал циклы пси-излучения, чтобы выбрать относительно безопасный период для проникновения в лабораторию и предложил военным воспользоваться моими разработками для окончательной деактивации опасной установки, но ответа не получил. Я охотно поделюсь этими данными с вами, чтобы обезопасить вас от пагубного излучения.

— Это было бы здорово.

— Одну минуту, — Сахаров развернул к нам дисплеем свой ноутбук, вывел на экран какие-то разноцветные диаграммы. — Вот данные наших первых замеров, до отключения установки Меченым: пси-излучение было постоянным и с очень высокой амплитудой, порядка 160-180 PsiA. Однако периодически оно исчезало совершенно. Я и мои коллеги полагаем, что это система охлаждения, предохранявшая излучатель от перегрева и выхода из строя, отключала установку на некоторое время. Интересно и то, что попытки зомбированных, скопившихся на территории завода, атаковать наш бункер, происходили именно в то время, когда излучение исчезало. После отключения основного питания установки картина похожая, но показатели амплитуды ниже, всего 80 — 110 PsiA. Временами оно снижается до почти безопасных для человека 22-28 PsiA. Думаю, что это связано с тем, что аварийное питание лишь поддерживает рабочее состояние установки и не дает ей возможность работать на полную мощность.

— И как это может нам помочь? — не выдержал Уокер.

— А вот, взгляните — быстрое падение мощности излучения до безопасных величин происходит сразу после пикового роста и продолжается почти четыре часа, потом вновь идет медленное нарастание. Если в момент начала снижения пси-излучения выдвигаться к заводу, то у смельчака будет четыре часа на то, чтобы безопасно передвигаться по его территории, проникнуть в лабораторию и выполнить задание.