Врезка в "старый" текст

Судя по калибрам 'древние древности' представлены разной бесполезной мелочевкой от трех фунтов и меньше, остальные где-то еще служат в крепостях, или лежат в хранилищах. Примерно такие же 'грозные орудия' Александру пришлось совсем недавно изымать в Польше у местных помещиков, ездил унтер-офицер по деревням и фольваркам с командой, отбирал у поляков их любимые 'витоватки', заодно и польский-матерный в совершенстве освоил. Раньше там у каждого себя уважающего пана обязательно имелась в хозяйстве такая пушечка или даже две-три для пальбы по праздникам, однако власти распорядились конфисковать все частные орудия после очередной 'рухавки'. Мера скорее карательная — 'шоб им поплохело', чем предупредительная, никакой боевой ценности салютные пушечки-мелкашки не имеют, ядер к ним нет, а картечь из короткого ствола далее пятидесяти шагов не летит.

Почему чугунный хлам не отправили на переплавку? Видимо экономически нецелесообразно пока, хватает и обычного металла.

Он уже собрался было уходить, присел 'на дорожку' напоследок на ствол древней пушки, судя по клейму, отлитой аж в Британии чуть ли не век назад. Пальцы, пройдя по разным вычурным завитушкам, как бы сами по себе коснулись шарообразного выступа в казенной части..., как его, винград кажется? У орудий 20-го века такой архаичной детали нет и в помине, или нет... как раз у минометов имеется подобное 'яблочко' для соединения с опорной плитой. Минометы... а ведь он в минометной батарее последний год и дослуживал во взводе связи и управления, воспоминания еще живы в памяти. Как-то обсуждали он с Денисовым возможности для применения в бою орудий навесного огня. Убедить ему штабс-капитана, что мортира или миномет имеют некоторые преимущества так и не удалось. В начале века 19-го все основные задачи на поле боя решаются исключительно пушками, гаубицы и единороги держат на вооружении лишь ради стрельбы разрывными снарядами, но и они ведут огонь полупрямой наводкой и только по видимой цели. Первый опыт массовой стрельбы с закрытых позиций, вынужденный — это война в Крыму, где 'все в дыму' и будет она примерно через полвека.

Что-то он, Сашка, засиделся лишнего, как бы опять не попасть под горячую руку очередному скучающему без дела 'фрунтовику'. Поздно он дернулся, снова опоздал, единственный проход в арсенальский скверик уже перекрыт, разве только через забор махнуть? Подошла целая толпа, именно толпа типа 'стадо', а не воинская часть, хоть и люди в военной форме. Кадеты, что-ли с младшего курса какого-то столичного корпуса пожаловали на экскурсию, плюс капитан-артиллерист за старшего, и с ними уже никак не разминуться теперь. С другой стороны по умолчанию этот офицер вроде бы серьезной опасности для нижнего чина не представляет, отпетому 'держиморде' вряд ли бы детей доверили для воспитания, забьет ведь подопечных в соотношении три к одному по известному рецепту. Смешно все же лопоухие, коротко стриженные 'воены' выглядят в мундирчиках, пошитых на вырост, возраст десять-одиннадцать не более, неужели он когда-то таким же был 'пацаном', даже и не вериться теперь. Делать нечего, Александр спокойно подходит, отдает честь, представляется. 'Отеческого внушения' посредством удара в ухо или еще куда, как недавно на улице, не последовало. Можно сказать обошлось, данный конкретный носитель офицерского жетона — вполне адекватный.

Что из себя представляет новое 'действующее лицо'? Да ничего особенного. Офицер-наставник, мужик бывалый, судьбою крепко бит, можно и не смотреть на ордена, вопреки требованиям начальства их все разом не носят, своего рода намек 'дайте следующий чин, наград уже и так достаточно, некуда вешать'. Вот и у него только беленький 'Георгий' в петлице одиноко болтается. Синий шрам от виска к скуле, сабля прошлась кончиком, не хватает пары пальцев на левой руке и вдобавок походка 'неправильная', заметно хромает. Судя по всему, еще один 'вечный' и 'увечный' капитан, каких в российской императорской армии пруд пруди, к 'дембелю' может быть дорастет офицер-неудачник до подполковника, или , как поговаривают, снова введут звание майора... может быть. Лицо у капитана 'жесткое', волевое, но вроде бы не злое и без признаков злоупотребления известными напитками, что в свою очередь не часто встречается в российской императорской армии. Спрашивает, надо Александру отвечать, не ляпнуть бы только чего-нибудь лишнего.

-Куда собрался егерь, али часом в столице у нас заблудился?

Сашка объяснил, как смог, было у него намерение посетить музей с артиллерийскими 'древностями', да и на современный завод поглядеть, ему же топографы и писаря рассказывали, что 'пускают любого чину' без препятствий.

-Бог с тобой братец... Впервые вижу, нешто солдат и вместо кабака сюда пришел? У самого которой уж денщик, сколько их поменял, чуть отвернешься, а стервец уже пьян-распьян, никуда послать их несподобно без должного надзора. В своем ли ты уме?

-Я нештатный оружейный мастер, вот и хотел посмотреть на станки и приспособления для производства пушек... есть кое-какие задумки, а тут оказывается посторонним доступа нет.

-Присоединяйся к нам, проведу так и быть, коли есть желание. Хотя тебе братец скорее на Литейный завод надобно податься, в Адмиралтейство, ружья там чинят, а здесь только полевая артиллерия.

Однако, к великому удивлению Александра, 'так просто' не пустили и капитана с его кадетами, вахтер на входе стоял 'насмерть', как спартанцы под Фермопилами.

-Эй, Семеныч... открывай, нешто ты меня запамятовал?

-Никак нет, ваш благородие завсегда помню вас, а пускать ныне никого не велено окромя арсенальских работников. Извольте пропуск представить от ихнего командира.

Далее последовал со стороны капитана намек на взятку 'огненной водой', но непреклонный дед его отверг, хоть и видно — любитель, 'зашибает по маленькой', нос красный выдает старого отставного солдата с головой.

-Ладно, бог с тобой... Слышь унтер, посмотри пока за моими, кабы не разлетелись сии щеглы сдуру, непривычные еще к строю. Стань в проходе и никого не выпускай, пока я до конторы сбегаю, тут недалече. -быстро нашел приемлемый выход капитан.

Пришлось Сашке отрабатывать даровую 'экскурсию'... пугалом назначили для детей. Впрочем, тенденции к 'разлетанию' или 'разбеганию' кадеты как-то не проявляли, видимо казарма им еще не успела наскучить, основная масса равномерно разбрелась по скверику, разглядывают они старые орудия, но небольшая часть любопытный собралась возле унтер-офицера.

Черт, черт, черт... он же своего, слегка помятого кулаком полупьяного подполковника, 'Егория' с мундира так и не снял, хотя намеревался ранее. Сейчас 'щеглы' обязательно начнут расспрашивать, кого и как и за что... а байки рассказывать о 'героических героизмах' он не умеет. Вообще, вспоминать события недалекого еще 1807-го нет у него ни малейшего желания, особенно сегодня, ведь какой-то сплошной бесконечный 'трэш-угар' был тогда по сути. Попытал Александр было сосредоточиться, и хотя бы вытащить из памяти эпизод со штурмом укрепления, не получилось. 'Ой братцы убили меня... совсем убили!'. Кто кричал, когда... или вообще посторонняя 'примесь' к воспоминаниям? Умирают солдаты в бою обычно молча, или шум перекрывает крики, стоял человек и вот уже скорчился на земле, поймал служивый пулю, вспоминать такое вот занятное 'кино' трезвому трудно. В другое время, в спокойной обстановке, унтер-офицер без труда бы смог поведеть многое, память у него хорошая и цепко держит даже мелкие подробности. Включилась бы в работу его 'вторая личность', отвечающая за 'войну', и помогла бы все события того неудачного года разложить по полочкам и навесить ярлыки, но не сегодня и не здесь. И беда, ведь надо подать подрастающему поколению, этим 'пионэрам' подать информацию красиво, в стиле 'грудью на картечь' или 'семь французов на штык', иначе мальчишки не поймут. Он настрелял французов немало, но такие методы ведения войны и в двадцатом веке вызывают осуждение у многих. Не герой Сашка, ни разу ни герой хоть тогда, хоть теперь, даже когда на люнет полез снимать часового, он занимался лишь рутинной 'боевой работой', иначе он не может, везде расчет у него преобладает над порывом. Первая его личность способна иногда 'дернуться на подвиг', ей ничто человеческое не чуждо, да только в бою управляет тот его 'второй', что совершенно без нервов и без эмоций, своего рода боевая машина.

-А за что тебе знак ордена...

-Ни за что, всем кресты давали и мне дали! -упредил он вопрос одного из через чур любознательных 'кадетиков', вышло некрасиво и похабно, как и с девками на улице недавно, но лучше ничего ему придумать не судьба в этот раз.

-Нешто так бывает?

-Бывает и не так пацаны, кто в армию попал, тот в цирке не смеется!

Шутка вообще-то совсем про другую армию сложена, но вполне подходит и к этой, и к любой подойдет. Цирк... была у него сегодня мысль туда сходить для развлечения, единственное место кроме кабака и борделя, куда нижних чинов допускают. Да только оказалось, что в очередном 'приступе православия' столичные власти прикрыли работавший в столице с 1803-го года известный на всю Россию цирк Кьярини. О нравственности народной чиновники беспокоятся, как бы не знакомый ли псих-фельдмаршал и распорядился в свое время.

Слово за слово и удалось ему успешно 'заговорить зубы' не в меру настойчивым детишкам, как раз продержался Сашка до самого прихода капитана, а там от него и отвязались.

Типичный образец 'секурности' по-российски в прямом смысле слова, получив от офицера 'бумагу', дед на воротах даже не потрудился посчитать по головам 'экскурсантов'. В пропуске указано, что допущен капитан артиллерии имярек такой-то и люди с ним, а значит — заводи на режимный объект хоть целый полк. Неподкупный страж Арсенала лишь печать проверил на документе, сравнил с имеющимся образцом, а так даже и не читал, скорее всего по причине малограмотности.

Это только называется — артиллерийский Арсенал и мастерские при нем, а на самом деле за высоким забором прячется целый комплекс зданий, больше напоминающий механический завод. Начали они осмотр со святой святых, с 'литейки'. Перед входом в литейный цех, или по местному 'магазин' капитан провел вводный инструктаж своим подопечным, кроме обычной техники безопасности еще одно категорическое требование было — не кричать и не отвлекать мастеров от работы. Технологический процесс используется самый современный для 19-го века, льют бронзу в чугунные опоки, а не как раньше, когда использовали глиняные формы, слегка укрепленные деревом и железом. Можно сказать — достижение местной промышленности, которым по праву гордятся, пока процесс освоен лишь в Петербурге, брянский и киевские арсеналы работают по старинке. Но есть одно 'но', оказывается, процесс отливки орудий из 'артиллерийского металла' очень даже творческий, состав компонентов при плавке определяют в основном 'на глаз' по цвету или еще по каким, едва уловимым признакам.

-Химический анализ им сделать не судьба, ваше благородие? -не удержался и спросил Александр у капитана, век еще не тот и время спектроскопов и прочих 'умных' приборов не наступило, но ведь можно и без них.

-Да как тебе сказать братец... пытаются, однако ж все одно, хорошему мастеру виднее.

Потом, уже на пути к другим 'магазинам', Сашке объяснили, что в ходу пока лишь методы механического разделения металлов из сплава и они не дают конкретного результата. Не существует и способов определения наличия в бронзе посторонних вредных примесей вроде цинка и железа, об их присутствии можно судить только после изготовления и испытания пушки. Артиллеристы высоко ценят пушки отлитые из 'новой', очищенной меди, и сильно не любят орудия 'перелитые' из старой бронзы, уже успевшей послужить в орудиях или в иных изделиях. Колокольный сплав так и вовсе не годится для отливки пушек.

-Проверить велишь, а как? Коли взять отпил у торели, будет пятнадцать долей олова, а из ствола, так и шесть... поди угадай, сколько там всякой дряни намешано вдобавок вроде цинка и железа. На пробе стрельбой добрый металл выдержит, а дурной трещинами пойдет.

-Часто новые пушки на тестах у вас разрываются?

-Медные? Упаси бог, не упомню такого... а вот чугунные бывает и на пробе рвет и опосля на службе рвет. Будь моя воля, так от чугуна отказался бы я напрочь.

Оказывается, 'медное' или точнее — бронзовое орудие деградирует постепенно. Пушки с сильными, заметными признаками разрушения переводят в 'облегченный' режим эксплуатации, из них стреляют реже, в основном картечью на уменьшенном заряде пороха, а затем и списывают. Ответственность за многочисленные взрывы пушек, бич артиллерии начала 19-го века лежит целиком на совести коварного и непредсказуемого 'чугуния'. В отличие от 'цветмета' орудие из черного металла разрушается без каких либо предварительных 'предупреждений', его даже нет смысла осматривать периодически после стрельб. Вроде была целая пушка хорошего литья, ни трещин, ни раковин, никаких видимых дефектов не найти и под лупой... и вдруг при очередном выстреле неожиданно разлетается орудие в куски, как хрупкое стекло от удара.

-С ними только молится надобно... иначе как? Особливо моряки терпят, на крепостных верках от пушки люди при стрельбе отбегают, али прячутся в закрытиях, а куда ты на корабле от их денешься...

Следующий этап экскурсии, механическая обработка орудий. Здесь цеха-'магазины' собраны рядом, здания стоят компактной группой стена к стене, как солдаты в строю. Причина скученности известная, привод для всех имеющихся в Арсенале станков один единственный — 'паровик' мощностью на пятнадцать 'паровых лошадей', размещенный в отдельной пристройке. Туда капитана и кадет не пустил из соображений безопасности вольнонаемный мастер-англичанин, отвечающий за ценное оборудование. Паровые машины начала 19-го века не надежны и имеют неприятную привычку иногда взрываться при работе.

-Не особливо то и хотелось... Ишь завели порядки... -с досады высказался офицер-артиллерист, но ничего тут поделаешь, паровой 'монастырь' полностью чужой, и со своим уставом туда не ходят.

Цех как цех... станки очень даже похожи на настоящие, никакого дерева — один чугун и кованное железо. Шум стоит тоже соответствующий, хотел было Александр кое-чего спросить, но пришлось отложить до момента пока не вышли на свежий воздух.

-Допуска... с какой точностью детали у вас обрабатывают?

-Не пойму тебя братец ты о чем? -удивился его добровольный гид, пришлось растолковать ему 'на пальцах'.

-А вот ты о чем... четверть дюйма, таковы требования на калибр ствола. Ежели не выходит, то дорабатывают в отдельном здании, мы туда зайдем в конце.

-Слишком много, точнее обработать нельзя или просто так принято?

-Британцы сверлят до десятой части, так все же зачем тебе?

Пришлось Сашке объяснить... в принципе ничего нового для офицера-артиллериста, разнообразные опытные казнозарядные артиллерийские орудия известны чуть ли не с пятнадцатого века, да только удачного образца так пока и не создал инженерный гений. Ни одного фрезерного станка он в Арсенале так и не увидел пока и капитан о них понятия не имеет, а значит клиновой затвор отпадает сам по себе, остается лишь поршневой. Лист бумаги, вырванный из блокнота, огрызок карандаша в помощь рассказчику и очень кстати, одними общими словами отделаться не удается.