Настоящая

— Как элегантно! — всё, что смогла ты сказать. Это была настолько красивая и захватывающая, настолько новая и интересная идея, что ты чуть не утонула в эмоциях. Другая часть тебя, правда, холодно отметила, насколько опасной вещью занималась Гермиона. Ты одёрнула саму себя — да, интересно, да, ново, да, красиво, но на свете много всего такого, а вот жизнь у тебя только одна, поэтому на что-то опасное лучше смотреть с подозрением, а не созерцательным любованием.

— Элегантно? — ты нашла ироничным, что в начале встречи Гермиона говорила о себе как о сумасшедшей, а сейчас всем видом демонстрировала, что сумасшедшая скорее ты. — Это ужасно! С такими силами нельзя играть, их нельзя приручить, их можно только ограничить, спрятать и запереть на замок! Тогда я ещё не подозревала, какие это силы, но сейчас... — покачала головой. — Я их понимаю, Лили, они считали, что если мы нейтрализуем одной спрятанной угрозой одну явную, то будет на две угрозы меньше.

— Но так и получилось?

— Получилось, — кивнула Гермиона. Вот только в кивке этом было столько сомнения, что звучало скорее как "конечно же, нет!" — Мы не знали, как можно... распаковать это... Свойство обратно. Но нам и не нужно было. Нам нужно было просто спроецировать его, но с новыми ограничениями, не такими, как у основателей. Ты знакома с информатикой?

— Я умею работать на компьютере, — как будто кто-то из твоего поколения не умел. Давно прошли те времена, когда в Хогвартсе не работала электроника... правда, как ты слышала, многие профессора до сих пор принимают только сочинения чернилами на пергаментах, как будто живут даже не в прошлом, а позапрошлом веке. Ты и раньше-то не понимала консерватизм, а теперь он кажется тебе чем-то совершенно безумным.

— Ты знаешь, что такое операционная система? — с сомнением в голосе уточнила Гермиона.

— Я устанавливала себе и виндоус, и линукс, — прежняя ты определённо оскорбилась бы, а настоящая — лишь отметила, как странно звучит спокойная констатация факта. Как-то... неправильно, диссонирующе.

— Как всё поменялось... — протянула Гермиона. — Тогда ты должна понять, что я делала. Моя команда составляла систему заклинаний, которая должна была работать как операционная система для Надзора-Два.

— Почему не оживление, псевдоразум? — поинтересовалась ты.

— Слишком опасно, — поморщилась Гермиона. — Были у нас... любители таких штук. Я им показала, как оживлённый и даже обученный, надрессированный предмет можно обвести вокруг пальца без капли магии. Нам нужно было что-то жёсткое, детерминированное, и двоичная машинная логика магглов подошла идеально. Я прошла курс по компьютерной безопасности, училась искать лазейки и обходить систему — если кто-нибудь сможет взломать Надзор-Два, если кто-нибудь получит контроль над Свойством...

— Это будет катастрофа, — согласилась ты. — Но почему тогда с вас не взяли настоящий Непреложный обет? Почему ты рассказываешь об этом мне? Это же опасно.

— Та клятва была не слабей обета, просто... другая, — вздохнула Гермиона. — Я... сглупила, пожалуй. Использовала Свойство, чтобы ослабить её, а потом, уже после всего, разрушила изнутри. Не люблю нарушать правила, но ещё больше не люблю, когда есть правила, которые нельзя нарушить. Но, должно быть, я что-то сделала не так. Поэтому я сюда пришла. Я бы не рассказала тебе всего, но ты — дочь Гарри, и...

— Тебе не следовало мне доверяться, — озвучила ты очевидную истину. Такие вещи не следовало доверять вообще никому. Хорошо, что ты защитила кабинет от прослушивания.

— Наверное, мне слишком захотелось выговориться? — выдохнула Гермиона. — Можно ещё чаю?

Ты наколдовала чаю из специального запаса. Покосилась в окно — сумерки давно уже сменились ночью. Указала палочкой на дверь и мысленной скороговоркой наложила запирающие чары. Теперь вас никто не потревожит — ты часто здесь сидишь допоздна, а то и до утра.

— Спасибо, — мелкими глотками Гермиона смаковала чай, а вот ты к своему пока не притронулась, изучая свою... клиентку? Похоже, не просто клиентку, а источник бесценной информации. Такой источник, которого до сих пор у тебя и не бывало. Ты жутко хотела взять Гермионы за грудки и вытрясти у неё всё-всё-всё! — На чём я остановилась?

— Ты сказала, что... запрограммировала Свойство.

— Верно, — кивнула Гермиона. — Не одна, но я была... главной программисткой и инженером. Другие команды работали над тем, как можно будет Свойством управлять и как оно должно будет реализовываться, а я работала, чтобы у них был удобный и ограниченный к нему доступ. Мы использовали ритуал одностороннего подобия, чтобы Свойство проецировалось наружу, и... не думаю, что тебе интересны такие тонкости, — тебе они были очень, очень интересны, но ты промолчала. Успеешь ещё узнать! — Я постаралась, чтобы никто, ни один невыразимец не смог направить Свойство на что-то другое, не смог стать... — запнулась она.

— Богом? — тихо подсказала ты. Направить Свойство. Звучало фантастически интересно! И ещё более опасно, да.

— Богом, — со вздохом подтвердила Гермиона. — Никаких божеств не будет, только маги, а мы постарались, чтобы магглы не смогли найти магический мир. Знаешь, сейчас я думаю, что мы зря всё это сделали. Тогда это казалось вопросом выживания, но сейчас, прожив столько среди магглов безо всякой магии, я поняла, что мы смогли бы открыться, что у нас был шанс создать общий мир, единый для обычных людей, сквибов и волшебников, без дискриминации, мир настоящего будущего... Я смотрю, как магглы летят на Марс и думаю, как сильно могли бы мы, волшебники, в этом помочь. Вечный двигатель, любые материалы, которые только можно представить, продление жизни, исцеление болезней... Но стоит мне написать об этом в личный почтовый ящик или социальную сеть, сказать вслух или отправить письмо — Надзор-Два сотрёт всё из реальности или превратит в смешную шутку, после которой любые мои слова перестанут воспринимать всерьёз. Я стояла рядом с троном бога, — горько улыбнулась она, — и попросила не то, чего хотела на самом деле. Я буду жалеть об этом всю жизнь, — прикрыла она глаза и замолчала.

— Можно всё исправить, — нарушила ты молчание. — Ведь ты создавала защиту, а значит...

— А значит, уверена, что даже я, даже со всей старой командой, не смогу её взломать, — оборвала Гермиона. — Сам Надзор следит, чтобы никто не смог к нему подобраться. Какой бы силой ты ни обладал, какую бы хитрость ни применил — ты играешь против бога, воплощающего свои желания. Систему управления делала не я, но я делала для неё... интерфейс. Самозащиту Надзора-Два нельзя отключить или обмануть. Даже не думай об этом! — на её лице застыл нешуточный страх. — Если ты попытаешься, если приложишь усилия... я не знаю, что сделает Надзор, я не знаю, что с тобой станет!

— Я поняла, — жестом прервала её излияния. Конечно, ты поняла — то, что ты разучилась бояться, не значит, что ты не хочешь жить. — Но зачем ты тогда пришла сюда? — плохо, что не с задачей взломать Надзор-Два. Даже если бы ты не преуспела, это было бы невероятно интересно!

— Надеюсь, теперь ты не назовёшь меня сумасшедшей, — усмехнулась Гермиона. — Я... это должна быть психологическая травма, но никаких травм у меня нет. Я была у психотерапевта и психиатра, я проверялась в Мунго — они не знают, что это. Это началось... наверное, тогда, давно, на испытании. Мы не могли просто взять и запустить Надзор-Два — нужны были серьёзные испытания. Мы должны были понять, на что он способен, понимаешь?

— Это логично, — кивнула ты, отпив своего едва тёплого чая. Прелесть этого сорта была в том, что, остыв, он оставался непревзойдённо вкусным. Настолько вкусным, что трогал даже твоё каменное сердце. Но только трогал — новое влекло тебя гораздо сильнее, чем какой-то чай, будь он даже императором всех чаёв на свете.

Тем временем на улице зашумело, сначала тихо, а потом всё сильнее и сильнее. Ты бросила взгляд на окно. Осенний дождь — начинается как проливной и продолжается мерзкой (такой её считала ты-прошлая) моросью дни, а то и недели подряд. Утром наверняка будет туман. Туман... нет, ты не боялась тумана, хотя теперь он чётко ассоциировался с тёмными фигурами в капюшонах, парящими в метре над землёй. Тебе было неправильно, некомфортно в туман. В такие дни ты предпочитала отпрашиваться с работы и сутками напролёт сидеть с интересной книгой или интересным собеседником. Если бы ты могла, то возненавидела бы лондонские туманы.

— Логично... — протянула Гермиона. — Тогда я впервые испугалась того, что мы создали. Он... оно... Оно создавало копии людей. Невыразимцы стирали память, а оно восстанавливало её.

— "Обливиэйт" не стирает, а только блокирует воспоминания, — заметила ты.

— Нет, это был не "обливиэйт", — вновь закрыла глаза Гермиона, погружаясь в прошлое. Руки её задрожали. — Это было настоящее стирание памяти, одно из запретных заклинаний. Но Надзор... Но оно могло кое-что хуже. Гораздо хуже.

— Что плохого в восстановлении памяти? — не поняла ты.

— Это не настоящее восстановление, — закрытые глаза, сетка морщин и горькая улыбка — сколько бы ты дала ей лет? Семьдесят? Все сто? — Выручай-Комната не может поддерживать что-то... по-настоящему, навсегда. Это как временная трансфигурация, как иллюзия, неотличимая от реальности. На самом деле, Свойство может фиксировать что-то навсегда, но мы запретили это делать — чем больше оно фиксирует, тем меньше может. Есть определённый лимит мощности, предел изменений, мы не можем его точно измерить, потому что таких инструментов просто не существует, но он есть и он конечен. Система делает так, чтобы магглы не обнаружили разницы. А потом медленно, убедительно возвращает всё на свои места. Память уходит, иллюзия тает, но все уже считают это болезнью. Ранним склерозом, деменцией или альцгеймером. Или человек ударяется головой и впадает в кому, из которой уже не очнётся. Но это... это только цветочки, Лили, — она открыла глаза и посмотрела на тебя взглядом... который должен был впечатлить? Тебе было просто любопытно — не более того. — Невыразимцы пробовали убивать людей. Надзор может... возвращать их. Их внешне и внутренне неотличимые копии или их образы в головах — даже мы не смогли понять. Они живут, как настоящие люди, любят и ненавидят, едят и пьют, а потом, когда это уже не выдаст магов — просто исчезают, тают, стираются из реальности. Тогда я не просто испугалась — это пробрало меня до глубины души! Представь себе: ты живёшь, ты чувствуешь, стремишься к чему-то — а потом вдруг исчезаешь! Просто потому что система освобождает мощности для глупого разделения мира на части.

— Ты уверена, что они мыслили, чувствовали и стремились? — постаралась продемонстрировать поддержку ты. Вышло как всегда — не очень.

— Да, — твёрдо ответила Гермиона. — Мы проверяли их всеми возможными способами. У невыразимцев... есть свои методы. Если это иллюзия, то настолько точная, что может считаться человеком. Даже волшебником.

— Я начинаю понимать, — медленно произнесла ты. Картинка действительно сложилась в голове. Забавная ситуация.

— Рон не хотел меня видеть, мои родители... мы расстались слишком давно и стали друг для друга совсем чужими, а Гарри... Он бы меня принял, но я не хотела напрягать его, — продолжила Гермиона свой рассказ или, лучше сказать, исповедь? — Но я знала о мире магглов столько, что легко устроилась на работу. Капелька магии и реальные знания — вот я профессор, — она покачала головой. — Я приходила в себя, учила и отдыхала после той нашей безумной гонки. А потом ко мне обратился один из наших... Один из членов моей команды. Он паниковал и кричал, что нас решили... убить. Я не успела к нему прибыть. Он умер. Инсульт, настоящий, не Авада Кедавра, я всё проверила. Я начала искать остальных и никого не нашла. Обращаться к невыразимцам... я подозревала и их. Но всё равно рискнула. Они были удивлены не меньше меня — и знаешь, что самое интересное?

— Тела исчезли, — тихо сказала ты.

— Исчезли, как будто их и не существовало, — Гермиона прикрыла лицо руками. — Как будто их убили давным-давно... как будто на них не стало хватать ресурсов.

— Это нелогично, — сказала ты. Гермиона подняла на тебя взгляд и как-то жалко улыбнулась:

— Нелогично. Система освобождает ресурсы сразу, а часть моих... коллег жила в мире магов, а не магглов. Я... я должна быть живой, Лили. Настоящей, — кого-то другого её потухший взгляд наверняка бы впечатлил. — Но я уже сама не знаю, во что верить. Я... я резала себе руки ножом, чтобы проверить, течёт ли у меня кровь. Я... — она прикрыла лицо руками, и ты обратила внимание на несколько шрамиков, пересекающих руки. — Я настоящая? Я ведь настоящая, я не исчезну, Лили? Можно как-то... подтвердить? Я не знаю, невыразимцы, они... они провели тесты. Но мы и тогда не могли отличить, а я так долго жила среди магглов, может быть, оно не могло меня просто стереть, а...

— Пойдём ко мне домой, — предложила ты. — Тебе нужно выспаться. Я помогу тебе. Это интересная задача, — и протянула ей руку. Гермиона осторожно, недоверчиво коснулась её и легко сжала. — Ты настоящая.

Или ощущается такой. Одно из преимуществ твоего состояния: ты идеальная лгунья. Отличить, когда ты говоришь правду, а когда лжёшь не под силу и легилименту, пока он не прочитает память, разумеется.

— Спасибо, — просто сказала она. — Я... мне действительно нужно поспать. Не спала двое суток и...

Ты постаралась улыбнуться ей. А потом достала из стола личный портключ, убрала чашки, выключила свет — и вас утянуло в пригород Лондона, где ты снимала небольшой домик.

Завершение

После ещё одного чая — ты капнула Гермионе в чашку зелье "Сна без сновидений" — твоя несостоявшаяся клиентка быстро отошла ко сну. Ты даже уступила ей свою кровать, сказала, что поспишь на гостевой, мол, тебе не привыкать. Ты действительно погрузилась в дрёму — ненадолго, всего лишь на час. Час, во время которого перед твои мысленным взором вихрем пронеслись события дня — закрутились и раскрутились обратно, укладываясь в память. Второе преимущество твоего состояния — тебе не нужен полноценный сон.

Позёвывая, ты медленно, аккуратно, почти ритуально заварила кружечку кофе. Вышла на веранду, кутаясь в тёплый плед, заклинанием согрела стульчик и стол, уселась, наблюдая за струями дождя, который и не думал униматься. Дождь давно бы вымочил твою веранду, но заклинание недосягаемости, вкупе с ещё несколькими, не давало ему и не шанса. Как будто над твоим домом маггл из будущего включил зонтик силового поля.

Ты лениво обдумала сложившуюся с Гермионой ситуацию. "Сон" расставил всё по местам, каждый факт занял своё место на полочках памяти, и интуиция шептала, что ты не замечаешь чего-то важного, возможно, жизненно важного. Призвав чай из запасников, ты неспешно продолжила вчерашние размышления, складывая картинку заново.

Свойство. Основатели. Выручай-Комната. Идея Гермионы. Невыразимцы, знающие о Свойстве. Цифровая система контроля. Интерфейс к ней. Проекция Свойства. Испытания. Иллюзорные личности, иллюзорные тела. Умершие и исчезнувшие коллеги Гермионы. Её обращение к невыразимцам. Подозрения в собственной ненастоящести.