Грэйв. Прода

Зинка нажала. Надписи исчезли, кот с трудом поднял лестницу и приставил ее к стене дома. Лестница немного не достала до окна, но кота это не смутило, он быстро полез вверх. Лестница шаталась, одна из ступенек под весом кота треснула. Кот стал осторожнее. Чем выше он поднимался, тем сильнее раскачивалась лестница. Оставалось преодолеть всего две ступеньки и тут... Лестница обломилась, рассыпалась в щепки и кот полетел вниз. Донесся глухой удар и изображение на фотографии погасло. Живая фотография превратилась в обыкновенный лист черного картона. Зинка метнулась к окну, открыла его и посмотрела вниз. Ничего не было видно, фонари у дома погасли одновременно с фотографией.

Тут Зинку сзади кто-то осторожно обнял. Осторожно, но цепко. Зинка выпрямилась и хотела обернуться, но руки, обнимавшие ее, повернуться не дали. "Пошевели хвостиком" — услышала она тихий шепот. Конечно, это был Эдик, этой игре ее научил именно он. Зинка послушно прижалась к Эдику и стала медленно покачивать бедрами. По телу стремительно стало разливаться желание. Эх, все-таки надо было жать "позвонить", подумала Зинка и начала расстегивать блузку. Взгляд ее упал на дом напротив. Там кто-то курил, в одном из окон вспыхивал и гас огонек сигареты.

— Что я делаю? — подумала Зинка. — Шторы не задернуты, стою перед открытым окном и раздеваюсь. Бесстыдница.

— Эдик, задвинь шторы! Нет, сначала блузку помоги снять, — попросила она и подняла руки. Блузка почему-то снялась вместе с лифчиком. И когда только он успел застежку расстегнуть? Как всегда, не заметила. Мучаешься, когда сама, а вот Эдик проведет рукой и готово.

— Теперь закрой шторы, там кто-то курит и смотрит на нас.

— Говори тише, родителей разбудишь — ответил Макс. — Если я буду шторы закрывать, придется тебя отпустить, а я не могу, очень соскучился. Сама дотянись.

— Не отпускай меня. Пожалуйста, не отпускай — тихо простонала Зинка. — Только юбку помоги стянуть. Да не вниз, а вверх, забыл, что ли? И вообще, давай свет включим. Я хочу убедиться, что это именно ты.

— А если это окажусь не я?

— Как это не ты? Тогда ты сам виноват. Эдик, не дури мне голову, она сейчас и так дурная...

* * *

*

Из подъезда первой вышла Ленка, следом ее родители. Зинка открыла дверь "рафика" и выбралась на улицу.

— Карета подана! — объявила она. — Электричка отменяется. Доброе утро всем.

В лес приехали еще затемно, машина — не электричка, останавливающаяся у каждого столба, да и не пришлось идти пешком несколько километров. Все дремали, даже Зинка с Максом, отлично выспавшиеся в прошлом и прихватившие еще и часть ночи в настоящем. Наконец рассвело.

— Ну, молодежь налево, старики направо — объявил Ленкин отец. Ищите там, где молодой сосняк, они именно там прячутся.

— Держите, — Макс протянул Ленкиному отцу ключ от машины, — это запасной. Если ничего не найдете, хоть посидите, радио послушаете.

Максу окрестные леса доверия не внушили. Вчера суббота была, наверняка всё обобрали, раз сюда электричка ходит и вообще, какие в местных лесах могут быть грибы? Судя по ценам на стихийных вечерних базарчиках, никакие. И не только отборных красавцев продают, а все, что попалось. Даже всякий мусорный гриб несут на продажу, значит, народ покупает и лисички, и сыроежки, и... тьфу, даже названия не помню, а, вот — опята. Полжизни считал, что это поганки, пока в какой-то передаче не сказали, что какие-то их виды можно употреблять в пищу. То ли дело — сибирские леса, там белых иногда столько, что хоть косой коси. Даже от машины далеко отходить не надо.

К сбору грибов Макс никогда интереса не испытывал, и именно по причине того, что искать их ему не приходилось. Разве интересно собирать хворост в лесу или картофель на поле? Даже похвастаться нечем, если уж грибы пошли, то корзины у всех полные. Или багажники полные, если кто на машине в лес заехал. Не рыбалка, не охота, а так... просто для разнообразия рациона. Лучше бы сейчас по какому-нибудь городу погулял с девчонками, по тому же Ленинграду или по Москве. Или, раз им уж так приспичили эти грибы, поработал бы. Американцы наконец-то решились и напали на остров. Ну и получили, конечно, по зубам, вулкан плюется метко, это вам не пушка. Пошла волна по их штабам, решают, как дальше быть. Формально то наши ни при чем. Но колется, ох как колется. Да еще наша подлодка подошла, теперь у них полный цейтнот. Интересно все-таки — утрутся, или? Сомневаюсь, чтобы утерлись, американцы во все времена одинаковые. Но и так хорошо и так неплохо. Мне что надо? Чтобы ООН изменения в морском праве принял, а то пока непонятный какой-то статус у неизвестных науке островов в нейтральных водах. Нет, все-таки лучше, если бы не утерлись. Без существенного конфликта вся эта ооновская бюрократия на годы может растянуться. Что там грэйв решит, будет видно, но хотелось бы и самому поучаствовать, так сказать, держать руку на пульсе. Эх, Зинка, ну зачем я тебе в лесу сдался? Отлично и без меня косточки мне перемыли бы...

Косточки все-таки перемывали без него. Под предлогом "тут на троих не хватит", Макс был отогнан в сторонку. Хорошо хоть перед этим Ленка его поцеловала. Правда, она его тут же оттолкнула, заявив, что знает, где он всю ночь ошивался и с кем, а по Зинкиному загару может даже предположить, сколько недель он там провел этой ночью. Да, весело начинает свою жизнь новая ячейка социалистического общества. Пойдет так и дальше, численное большинство всю власть захватит. Демократия, мать ее, подкаблучники все стран занимают положенное им место в основании пирамиды власти. Да здравствует матриархат! Как там в местном фильме, если чуток переиначить? Один муж любит, один одежду шьёт, один пищу варит, один детей кормит, и всё один?

Макс наконец-то увидел белый гриб, наклонился и срезал. Червивый. Не совсем, но пара подозрительных дырок уже есть. Странно, гриб совсем молоденький. Надо подумать, не извести ли на территории СССР всю популяцию этих лесных вредителей. Клещей, клопов и прочую кровососущую братию, слава технологиям будущего, скоро в Красную книгу занесут, вместе с тараканами, но список изгоев явно требует расширения.

Наколов подозрительный боровик на сучок молодой сосны, белкам на запасы, Макс взглянул в сторону девушек. Остановились, шепчутся и смеются. Вокруг никого, но все равно шепчутся. О чем? Наверняка о каких-то особо приятных гадостях, которым я их обучил. Послушать бы их разговоры, да нельзя, обещал. Конечно, если затеют что-нибудь опасное, грэйв все равно доложит, ибо нефиг. Ишь, как заливаются. Ну, что там я такого смешного натворил? Сейчас я вам покажу, не до смеха будет.

Первой семейку белых увидела Зинка и тут же что-то радостно взвизгнула. Ленка, движимая рефлексами грибника, уже устремилась за ней, но взгляд ее наткнулся на собственного красавца. С этого момента пути-дороги девушек разошлись, подсаженные грэйвом грибы уводили их все дальше друг от друга.

Ленкина корзинка быстро наполнялась. Еще чуть-чуть и придется доставать приготовленную на такой случай сетку. А Зинка где? Ладно, не иголка, найдется, Макс выдал им что-то вроде компаса, стрелка которого всегда указывает на машину. Так, вот еще два боровика, а дальше еще один. Мама родная, да на этой тропинке они через каждые пять метров растут!

Тащить корзинку стало совсем тяжело, запасная сетка тоже была почти полной.

Первое, что увидела Ленка, завернув вместе с тропинкой за какую-то особо большую елку, была куча белых грибов метра три высотой. Сама же тропинка вела к... Ленка не поверила своим глазам. Избушка стояла на самых что ни на есть настоящих куриных ногах, на крыльце сидела самая настоящая Баба Яга.

— Заходи, девочка, сейчас я тебя накормлю, напою, в баньке попарю и спать уложу.

Баба Яга поднялась, поманила Ленку рукой и вошла в избушку, вместо нее в дверном проеме тут же появился улыбающийся Макс.

— Смотри, Ленка, сколько грибов я насобирал! И скажи мне, как лучшей в мире Бабе Яге, как ты относишься к баньке? Или может сразу перейдем к "поспать"?

Ленка опустила свою поклажу на землю, взяла один гриб и запустила в Макса. Конечно же, не попала.

— Как я сразу не догадалась? Нет уж, теперь никаких "поспать". Ты наказан за обман.

— Ладно, не хочешь — как хочешь. Высыпай свои грибы в мою кучу и собирай честно. Сейчас сюда Зинка доберется, ей предложу, она точно не откажется.

Зинка тоже отказалась. Она ничем не стала запускать в Макса, просто пригрозила покусать и погналась за ним. Когда Зинка совсем запыхалась, бегая за Максом вокруг избушки, она наконец-то заметила умирающую от смеха Ленку.

— Ну что, девочки, я так думаю, сбор грибов на сегодня закончен? И, раз вы культурно отдыхать не желаете, тио давайте просто где-нибудь погуляем, в Эрмитаж сходим или в какую-нибудь Третьяковку. Или завалимся куда-нибудь еще, пока Ленкиным родителям честный сбор грибов не надоест.

— В таком виде в Эрмитаж?

— А что такого? Обычное дело — крестьяне из деревни Гадюкино приехали приобщиться к сокровищам мировой культуры. Запрещено, что ли?

— Да, прикольно, — ответила запыхавшаяся Зинка, коварно подобравшись к Максу и больно ущипнув его за бок. — Ленка, ты, как? До контрольного времени еще три часа, ключи от машины у твоих родаков есть, в случае чего им есть где от дождя укрыться, отдохнуть, перекусить и поспать. Все, решено.

— А если не пустят? — засомневалась Ленка. — Лично я бы стеной встала, в таком виде в музей не пропустила бы

— А мы их и не спросим, — успокоил Ленку Макс. — Мы даже за билетами стоять не будем, нам некогда. Переместимся куда-нибудь внутрь, где никого нет и начнем приобщаться к культурному наследию предков.

— Макс, только сейчас ты на крестьянина как-то мало похож. Надо какие-нибудь кирзачи синтезировать, галифе, ситцевую рубашку в цветочек и фуражку с треснувшим околышем.

— Момент! — Макс стал быстро раздеваться. Когда он остался в одних трусах, Ленка с Зинкой посмотрели друг на друга, Зинка еле заметно отрицательно покачала головой.

— Мужских моделей кирзачей, извиняюсь, в наше сельпо не завезли, были только лапти. А вот женских моделей сколько угодно. И брюки ваши никуда не годятся, настоящие крестьянки всегда отличались консервативностью. Вот вам юбки. Давайте, переодевайтесь, я отвернусь.

В Эрмитаж проникли без проблем, открыв портал в один из залов в тот момент, когда не было лишних глаз. Когда вышли из-за перегородки, на которой висели картины и тихонько направились в следующий зал, дремавшая на диванчике бдительная служительница их даже не заметила.

— Весь Эрмитаж, говорят, и за месяц не обойдешь, если у каждого экспоната остановиться хотя бы на минуту, — сообщила Зинка. — Давайте где-нибудь приклеимся к какой-нибудь экскурсии.

— Подождите. Давайте я вас на фоне этих статуй сфоткаю. — Макс открыл объектив какого-то невообразимо древнего фотоаппарата. — Так, обнимитесь. Низ юбки чуть поднимите, чтобы у каждой по одной коленке было видно. Не, не, не так высоко, но потом обязательно покажете мне, что у вас там...

На них обращали внимание. Кто-то улыбался, кто-то смотрел неодобрительно, кто-то презрительно, кто-то даже брезгливо. Но и те, и другие с интересом таращились на лапти Макса. Еще бы — все о них слышали, но вживую, надетыми на ноги, не видел никто.

Экскурсия, к которой они в конце концов присоседились, оказалась для иностранцев. Максу пришлось тихонько переводить, Зинка с Ленкой английский знали через пень-колоду.

Первой из группы их заметила экскурсовод, женщина лет сорока с удивительно высокой прической, да так и замерла на полуслове. Экскурсанты тут же обернулись и все сокровища Эрмитажа стали им неинтересны. Сначала все принялись фотографировать настоящих лапотных русских, затем и сами начали фотографироваться на их фоне, сокрушаясь, что нет еще и медведя с балалайкой или велосипедом. Девушки мужественно сдерживали рвущийся наружу смех, одежда одеждой, но в остальном то надо вести себя прилично... Наконец Макс взял девушек под руки и быстро потащил их из зала.

— Пойдемте, еще и нашу экскурсию найдем, для контраста. А то экскурсовод в нас глазами дырки прожжет, у нее работа, время расписано, а тут мы.

Далеко не ушли.

— А ну стоять! Кому говорю! Вы чего это возле иностранцев отираетесь, да еще в таком виде? Страну позорите! — послышалось сзади.

Макс обернулся. Голос принадлежал невысокому парню, за спиной которого уже стояли два дюжих киборга с кучей корочек на выбор. Сейчас грэйв ему еще и имплант подсадит. Ну что ж, развлекаться так развлекаться. Нечего к честным людям приставать.

— Это ты кого спрашиваешь, нас, что ли?

— Вас, конечно. Кто такие?

— Мы то? Мы из деревни Гадюкино, колхоз "Светлый путь". Я — механизатор, они доярки. А ты сам чьих будешь?

— Я? — Задохнулся от возмущения парень, достал из кармана красную корочку и помахал ей.

— Ты, а кто же ишо? Это у тебя что — шоколадка? Хочешь девушек моих угостить? Разрешаю.

Парень после этих слов как-то сдулся. Встретить в Ленинграде таких посконно-дремучих ровесников, которые никогда удостоверения не видели? Ну деревня, понятно, но что бы так? Школы то везде есть.

— На, читай, — открыл парень корочку и поднес к глазам Макса. — Комитет государственной безопасности. Слышал?

— А то. Конечно слышал. Комитет комсомола, комитет партии. Еще есть комитет, это, ну как его... Забыл, на языке вертится, а забыл. Ну в общем, серьезная должность у тебя. Да ты не закрывай, дай прочитать и печать рассмотреть. А то у нас Лешка четыре года назад, когда нам паспорта еще не давали, оттиснул себе пятак на справку, да поехал с ней по стране. В трех городах ему это с рук сходило, а в четвертом арестовали его. Ну ка, покрути, я прочитаю, все ли правильно на печати написано, без ошибок. Да, верно, все буквы видны, такую печать даже рублем не оттиснешь. Тю, ты всего то старший лейтенант, а я-то думал... Невысокая у тебя должность в вашем комитете. Наш районный участковый и то капитан. Так... Владимир. Володька, значит. Есть у меня друган в соседней деревне, тоже Володькой зовут. Владимирович. Не, это уже не по-нашему. У нас в районе никто детей своим именем не называет. Опа... — Макс уже с интересом взглянул на владельца документа — А что это за фамилия такая? Разве бывают такие фамилии? И не произнесешь. Два "Н" подряд, да еще после "Т". Из пяти букв четыре согласных. Чухонец, что ли?

— Это у кадровика рука дрогнула. Ты внимательнее посмотри, там предпоследняя буква "И"

— Верно, как-то смазано. А как так рука могла дрогнуть? Если бы это печатными буквами писалось, тогда да. Нет, Володька, не годится твое удостоверение, раз буква непонятная. Менять надо. Или в вашем комитете с картоном проблемы?

— Обещали заменить, только им все некогда. Ну хочешь, я паспорт покажу?

— Показывай. Да дай его сюда, не бойся, не запачкаю, руки чистые, я перед поездкой в баню ходил. Ага, вот здесь точно "и". Так, 7 октября, значит скоро 25-ю годовщину справлять будешь. Поздравляю. А еще ровно через месяц будешь справлять 50-ю. Смотри, случайно не перепутай. И тут все верно, паспорт выдан... прибавляем 10 лет, действителен до первого ноября восемьдесят третьего. Да, Володька, здеся не свезло тебе. Еще шесть лет не видать тебе нового паспорта, как своих ушей. А вот у меня паспорт уже правильного красного цвета. Так, чавой тут еще есть? Прописка, оба раза в Ленинграде, штампа нет, не женат, значит, детей нет. Молодец, куда спешить, надо тридцатника подождать. Да, с паспортом у тебя все в порядке, держи назад. Ну, будем знакомы, Владимир Владимирович. Скажи — тут буфета есть или чайная какая? Давай дерябнем за знакомство грамм по двести... лимонаду. И с девушками своими познакомлю, посмотри, какие они у меня смешливые.