Хан. Рождение легенды

Старый бог опять обратил свой взор на соседнюю планету. Там у него был план. Так что приходилось постоянно контролировать потоки судьбы нужных ему разумных, направляя их туда, где они должны быть. Он понимал, что времени осталось слишком мало. Очень скоро разумных будет много, и новые боги обратят свое пристальное внимание на его планету. Пока еще оно было рассеянным и на грани реальности. Бог не стал привязывать разумных к себе, а потому многие верили и молились новым богам. Многие, но не все. Отринув в сторону воспоминания и лишние мысли, он сосредоточился на линиях судьбы. Времени мало, а сделать еще нужно многое. Игра за его свободу только начинается.

Глава 2

Сознание металось в панике, не понимая, что происходит. Темнота, ощущение воды вокруг, и гулкий, на самом краю ощущения, звук. Тудух-тудух, Тудух-тудух. Возможно, паника затопила бы полностью сознание, погрузив его в сладкую и добрую тьму, но закаленное в боях и стрессах сознание Хосе Нара осознало, кто он. Задавив панику в зародыше, Хосе обратился к чувствам и памяти. Последнее, что он помнил — это миг ощущения взрыва, но он мыслит, значит — это, скорее всего, больница. Но почему вокруг вода? Или ему это кажется? Зрения нет. Слух отсутствует, разве что эти гулкие и равномерные удары, но это пока брать в расчет не будем. Нюх, как и дыхание, не отзываются. Движения даются с трудом, конечности слушаются плохо. Итог: потеря зрения, конечностей и слуха, отключение функции дыхания. Вывод — больница, и скорее всего реанимация.

Хосе не любил больницы, но не из-за лечения или обслуживания, нет. Он их не любил потому, что чувствовал себя в них беспомощным и слабым. Это чувство беспомощности, когда твоя жизнь зависит только от других, а ты сам ничего не в состоянии изменить, безумно бесило Хосе. Он с детства ненавидел зависеть от кого-то. Тем не менее, он понимал свою проблему и старался гасить раздражение и гнев. Что делать в таких ситуациях, он знал. Еще когда первый раз он потерял зрение и получил повреждение позвоночника, да такие, что не мог двигаться, он поддался панике. Но рядом был психолог — укол успокоительного и потом беседа. Хорошо, что слух тогда работал. Советы психолога он тогда запомнил хорошо. "Если вы ничего не видите и не чувствуете, попробуйте нарисовать в воображении свой мир. Не можете? Вспомните свою жизнь. Постарайтесь вспомнить каждую секунду прожитой жизни. Если клонит в сон, спите. Воспоминания и сон — вот главное оружие против времени". Эта фраза осталась с Хосе на всю жизнь; тогда это помогло. А сейчас это изменило его состояние. Ленивый и глупый не увидит, тупой не поймет, а умный всегда найдет, чем заняться. Если память при тебе и сознание ясное, то время уже не становится той безумно тягучей субстанцией. Оно опять течет нормальным и даже быстрым течением. Хосе работал. Он вспоминал каждый шаг, каждое движение в здании лаборатории. Кадр за кадром, он анализировал реакцию сотрудников на себя. В совпадения он не верил. Если враги взорвали лабораторию, значит, его кто-то узнал, и они решили замести следы.

Время шло, и вот когда Хосе наконец нашел того самого лаборанта, что скорее всего и был причиной трагедии, время сорвалось с цепи и события понеслись вскачь. Наверно именно погружение в глубины своей памяти не дало сойти с ума сознанию. Хлынувший поток смутных образов, неясных звуков и холод, безумно болезненный холод вокруг. Легкие наполнились воздухом, неясные запахи стали ощущаться вокруг. Хосе захотел что-то сказать, но издал только сиплый и глухой звук. Осадив свое желание и подчинив инстинкты, он успокоил волну новых ощущений. Это просто очередной этап лечения. Нужно просто опять ждать.

Спокойно ждать не вышло. Скоро зрение стало нормальным, а слух отличным, да и нюх не страдал нехваткой информации. Одно только сознание Хосе буксовало перед полученными данными, отказываясь верить в реальность происходящего. Сколько раз Хосе повторил мысленно фразу, — "Этого просто не может быть, это сон", — уже и не посчитать. Вот только сон не уходил, а реальность — вот она. С огромным трудом Хосе, наконец, принял новую реальность. Для этого пришлось серьезно поломать через колено собственные идеалы и принципы. Сломать барьер отрицания, и окунуться в новый мир и, похоже, новую жизнь. Осознать, что ты новорожденный ребенок тяжело, почти невозможно. Но самое трудное было впереди.

От осознания своего положения, до полного принятия — огромная пропасть. Только через три месяца Хосе понял, в чем причина его проблем. Мысли. Они были как будто заторможенными. Ему было неизвестно, что у него просто напросто отсутствовали в мозге нейронные связи, отвечающие за логическое мышление. Они только-только начали образовываться, как и у любого ребенка. Потому он жил в основном на инстинктах. И только когда связи стали более-менее нормально работать, он смог осмысленно двигаться и пытаться контролировать свое тело. Очень помог опыт лежания в больнице, который уже не казался таким страшным и раздражающим, ибо новое положение было во много раз хуже. Принципы морали и стыда ушли на второй план. Получение питания от груди женщины, которая, скорее всего, была его матерью, и хождение по нужде под себя очень быстро изменило психику Хосе. И если кто-нибудь рассказал бы ему о таком опыте раньше, он бы рассмеялся. Вот только сейчас ему не до смеха.

Когда новому телу исполнилось полгода, он уже пытался вовсю ползать и даже вставать. Но увы, все движения давались с огромным трудом. Даже те сумасшедшие нагрузки в тренировочном лагере близко не стояли рядом с нынешним состоянием. Так что факт, где именно он теперь живет, дошел до него не сразу. Из цивилизованного общества попасть в примитивный строй было неожиданно и неприятно. Оказалось, что его новая семья — это кочевники. Постоянные переезды и походы, жизнь в вонючей юрте, правда к запаху он уже давно привык, но вот к ограничению движения и новому языку привыкнуть было сложнее. Понимать речь местных он стал только в год. Когда живешь в среде, где все говорят на незнакомом языке, хочешь не хочешь, но постепенно начнешь его понимать. Особенно, если стремишься к этому.

Жизнь же текла своим чередом, мало обращая внимания на чересчур серьезного малыша в небольшой семье кочевника. У Хосе было пять братьев и три сестры. Что такое предохранение и осторожность в постели, тут даже не знали. Хотя скорее всего, не хотели знать. У его отца, охотника племени, было три жены и его мать. Все жили в одной юрте. Было тесновато, но жить можно. Когда Хосе исполнилось три года, он уже вовсю занимался развитием своего тела. На что взрослые внимания не обращали, да и когда? Женщины были постоянно заняты хозяйством, уходом за детьми, готовкой, разделыванием добычи, шитьем одежды или латанием старой. Мужчины пропадали на охоте или охране племени. Дети же до пяти лет были предоставлены сами себе. Нет, за ними вроде как присматривали старшие, но это был скорее номинальный присмотр, чем реальный. Так что у Хосе было вдоволь свободного времени. У него была цель — развить свое тело и свалить подальше от этого племени. Никаких теплых чувств к новой семье он не испытывал. Тут каждый был сам за себя, с одной общей целью — выжить и не умереть от голода зимой. Тупой быт без развития и даже минимальной гигиены был для цивилизованного человека Хосе диким и противным. Может в первые полгода такой жизни это и вызывало интерес, но уже к трем годам все раздражало и злило. Особенно тупость жителей племени. Понимая, что такие чувства лучше не показывать наружу, Хосе выплескивал их в тренировках.

Когда ему исполнилось шесть лет, он уже вовсю работал, помогая взрослым. Желания не было, но и спорить со старшими нельзя. Пока еще он зависел от них. Именно в этом возрасте он увидел цель, куда именно нужно бежать. Причиной стало увиденное металлическое оружие. Это была не бронза, а самое настоящая сталь. А значит, тут где-то было более развитое общество. То, что он не в своем родном мире, Хосе понял давно. На его родной Скале не было таких уголков мира, где еще существовали такие огромные незаселенные поля. Да и звезды были явно другими. Он конечно не очень в них разбирался, но кое-какие знания были. И этих знаний вполне хватало понять, что знакомых созвездий на небосводе нет.

Живя в таком простом темпе, Хосе ждал, когда ему исполниться пятнадцать лет. Именно в этом возрасте мужчины уже могли ходить на самостоятельную охоту. А пока он учился, даже у местных. Знания про местные травы, животных и их повадки ему пригодятся в будущем. Но все разрушил новая превратность жизни. Когда Хосе исполнилось почти девять лет, на их племя напали. Это не было неожиданностью. Очень часто более сильные племена захватывали слабые. Тут произошло почти то же самое. В степи появился новый желающий стать главным повелителем кочевников. И нет, на них напали не соседи. Просто новый Бураг, так тут называли того, кто смог объединить множество племен под свою руку, решил напасть на тех самых, более продвинутых жителей. Тех, кто делали стальные мечи и занимались сельским хозяйством. Или, как их называли местные — Гуронов, что означало жизнь в одном месте. Так вот, напав на Гуронов, новый Бураг получил по голове. А сами Гуроны устроили ответную вылазку в степь.

Их племя стояло лагерем возле могучего и густого леса, за которым возвышалась горная гряда. Прекрасное место для охоты. Только охоте не суждено было осуществиться. Рано утром их лагерь окружили Гуроны, и началась простая бойня. С учетом того, что охрана тут была в печальном состоянии, врага заметили только, когда уже было поздно. А схватившие луки и копья мужчины племени смешно смотрелись против закованной в сталь пехоты и конницы врага. Хосе понимал, что это конец для племени. Жаль, что не удалось дожить до нормального возраста. Но сдаваться Хосе не был намерен. Тем более становиться рабом, а именно такая участь ждала захваченных кочевников. Пока мужчины племени оказывали жалкие попытки сопротивления, а противники бегали и хватали женщин, Хосе спокойно покинул лагерь, продвигаясь в сторону леса.

Так бы он и ушел, но эти рыцари оказались умнее, чем он думал. Возле леса тоже стояли воины, их было немного, но пройти незамеченным было сложно. Быстро оценив ситуацию, Хосе змеёй скользнул в высокую траву и быстро пополз. Его целью стал самый щуплый на вид из оцепления противника. Как и ожидалось, хотя противник и был умнее, но вот исполнители не блистали. Их взгляды были там, в поселке кочевников. Что естественно, насколько Хосе помнил из истории, то воинам, ворвавшимся в средневековье в замок или другую захваченную территорию, отводилось время на разграбление и насилие. А значит, пока их товарищи веселятся, этим приходится стоять в оцеплении. Потому, потихоньку, но дозорные приближалась к лагерю, вместо того, чтобы стоять на месте. Хотя само его наличие уже было удивительным.

Хосе, преодолев охрану, все так же ползком добрался до леса и только там позволил себе встать и осмотреться. В любом плане и в любом сражении, да и просто в жизни, все может пойти как надо, но очень часто судьба решает вмешаться, и на поле выходил господин случай. И если в обычной жизни это может изменить будущую жизнь, то на поле боя вопрос стоит проще — случай может решить, будешь ты жить дальше или нет. Но тут есть преимущество у тех, кто более опытен и уже давно привык к неожиданным вывертам судьбы. Так что, когда Хосе встал, спрятавшись за деревом, у него даже мгновения не ушло на удивление от столкновения с воином противника. Все сделали рефлексы. Пока одетый в кольчугу и шлем молодой воин пытался судорожно натянуть штаны на голую задницу, тело Хосе уже действовало. Резким движением руки он выдернул узкий пояс из штанов солдата; до этого стоявший и так не очень устойчиво воин упал на задницу. Хосе тем временем уже оказался за спиной воина, а узкий ремень превратился в удавку. Оценка была простой: что может сделать восьмилетний ребенок против молодого воина? Только задушить, пока противник валяется на земле. Главное, не дать подняться. Потому Хосе не просто душил, но и тянул того за собой по земле изо всех сил, не давая опереться ногами на землю. Используя грамотно свои знания, Хосе добился своего — воин был мертв. Быстро обыскав труп, Хосе изъял кинжал и сумку, лежавшую рядом. Еще в добычу вошел лук, видимо этот воин был лучником, моток веревки и короткий меч в ножнах. Не спеша Хосе принялся спокойно укреплять добытое на своём теле. Смысла торопиться он не видел. Звука от их борьбы было немного, и никто из оцепления даже не посмотрел в эту сторону. Пока до конца не закончат с лагерем, за пропавшим воином никто не отправится. Так что ушедшего по нужде найдут не раньше, чем через три или даже четыре часа. А вот потом за ним устроят охоту. Это Хосе осознавал прекрасно.

Есть два способа борьбы с преследованием. Один — это скрытность и знание местности, а главное, наличие пути отступления. Тут этот метод не подходил. Лес находился возле отвесных гор, а сами горы создавали некую выемку, в который и был их лагерь и лес. Будь у него лошадь, то еще можно было бы попытаться уйти от погони, но пешком против конных? Это даже не смешно. К тому же, в племени ходили легенды о неких магах-следопытах, что могли найти любого беглеца. Возможно, это была лишь сказка, но Хосе привык исходить из худшего, ибо тогда лучшему обрадуешься, а худшему не удивишься. Насчет скал он даже не думал. Его фигура на их фоне будет видна, как маяк. Так что уже через пять минут его оттуда снимут лучники. А подниматься по неизвестной отвесной скале быстро не получится. Значит, остается второй вариант из двух этапов. Первый этап, когда ловушки и капканы начнут отнимать жизнь и ранить преследователей; идеальный вариант именно ранение, желательно тяжелое. Вот когда раненых будет уже больше десятка, вступит в жизнь второй этап. Ночью убить одного или двух раненых. Это все посеет панику в рядах, и у командира отряда будет только два выхода, или продолжить преследование, доводя людей до бунта, или плюнуть и уйти. В любом случае Хосе предстояло продержаться неделю в этом не слишком большом лесу. Судя по тому, что увидел Хосе, воинов у противника было семьдесят четыре. Хотя возможно, он не всех увидел. Но даже сотни будет мало, чтобы нормально прочесать лес. А значит, искать его будут несколько групп, пока остальные на конях оцепят лес. Так бы сделал он сам, а значит, не стоит считать противника глупее себя. Был еще и третий вариант, но там у Хосе только один путь — смерть. Этот вариант заключался в логичном предположении, что это лишь малый отряд основной армии. Ибо обоза не видно даже близко. Так что тут только вся надежда на то, что его план сработает быстрее, чем подойдет основная армия или обоз.

* * *

Недалеко от места событий, на вершине одинокой скалы, сидел в позе лотоса старец, с седой до белизны бородой и такими же густыми и седыми бровями. И хотя было видно, что этот человек был стариком, его фигура, словно сделанная из камня и жгутов, наполненных силой, внушала уважение и почтение. Старик внимательно смотрел вниз. Прекрасно видя, как рыцари местного королевства феодалов Лузано добивают племя кочевников, он следил совсем за другим событием. Его зрение было необычно зорким и позволяло, при желании, разглядеть травинку в пятистах метрах. Потому действия мальчика-кочевника он видел отлично. Когда любой малец в такой ситуации забился бы в угол и дрожал от страха, это юное дарование действовало осмысленно и без капли паники. Складывалось впечатление, что это не молодой парень, а весьма опытный воин, имеющий богатый опыт в убийстве себе подобных. Мало того, что он хладнокровно и быстро убил одного из лучников, так еще он не стал спешить, а весьма грамотно распределив трофеи, принялся делать свою первую ловушку прямо возле трупа. Используя того как приманку. На этом парень не остановился, а отходя вглубь леса, оставлял явные следы, и ставил ловушку за ловушкой, очень грамотно используя веревку и стрелы. Все делалось не спеша и со знанием дела. Когда рыцари закончили с кочевниками, парень уже успел поставить пять ловушек, и готовил шестую. Час ушел у рыцарей на сбор всех своих людей и обнаружение пропажи. Командир отряда среагировал сразу, отправив на поиски своих людей, а конницу в разные стороны, проверить окрестности леса. Тут и сработала первая ловушка. Солдат, нашедший труп лучника, получил ранение в ногу. Это серьезно разозлило командира отряда, и уже три группы по пять солдат отправились вглубь леса по следам неизвестного кочевника. Старец только ухмыльнулся, глядя на это решение. Малец явно на это и рассчитывал. Кажется, рыцари даже не понимали, что были не охотниками, а жертвами. Зрелище все больше и больше увлекало старца. Настолько, что он даже связался по амулету с храмом, и оттуда к нему выдвинулись пять его учеников. Это будет очень познавательный урок для них.