Дикарка

И снова тишина. Идя вдоль коридора, почувствовала, как стала замерзать. Да, наверное, было глупостью искупаться в том озере, так как в этом месте, что называется звездолет, даже нет теплых лучей Лиен, под которыми можно было просохнуть. Прошлепав босыми ногами по холодному полу, я вдруг вышла к какому-то помещению (опять новое слово в моей голове), в котором двери оказались открытыми, а за ними...

— Стой! Тебе сюда нельзя! Выйди немедленно! — рявкнула над ухом Маура, заставив мое сердце помчаться вскачь.

Я ругнулась, помянув мрачные глубины пропасти в горах, и имя ей Мрак, и замерла на месте.

— А что это за светляки бегают там? — просила я, тыча пальцем перед собой.

— Это капитанский мостик. Тебе сюда вход запрещен! Иди назад, проведу тебя до твоей каюты.

Делать нечего, я же не в своей пещере, приходится подчиняться. Каюта мне не понравилась. Тесно, света мало и как-то холодно. Одно хорошо, была лежанка с теплым мягким покрывалом. В него-то я и завернулась, прежде чем свалиться на лежанку, чтобы погреться. Спать не хотелось, но и бродить по пустынным коридорам тоже желания не было. Мне стало как-то неуютно, мозг довольно быстро выдал другое определение — грусть. Да, это была грусть, тоска и еще что-то... неуверенность.

— Как же я тут оказалась? Что за светящийся шар был у меня в руке? Куда утащили того самца? И зачем я вообще к нему подошла?! А как мне обратно вернуться?

Вопросы я произносила вслух, пытаясь привыкнуть к звучанию своего голоса, который выстраивал мысли в странные звуки.

— Адаптация идет успешно, — раздался снова где-то поблизости голос Мауры. — Ты не вернешься на свою планету. Звездолет идет обратным курсом до исследовательской базы на Герере.

— Ась? — не поняла я, поднялась, все так же кутаясь в теплое покрывало, и села, поджав под себя ноги. — Что значит планета? Как звездолет может идти? У пещеры, что ли ноги есть?

— Базовый уровень недостаточен. Следует прогрузить программу ускоренного обучения начальной и средней школы КИА.

Я молчала, ибо ничего не понимала. Да и что я могу сказать, этот бестелесный дух по имени Маура сама с собой неплохо общается, как я посмотрю.

— Диша, — тем временем Маура продолжала что-то говорить, — так тебя зовут. С герерского это переводится как дикая, или дикарка.

— Тогда я тебя буду звать Мбазюка, — вредничать и я умею. — Это с моего переводится как Вредина.

— Что?!!— возмущенный писк вышел забавным.

Я закерхала, изображая... смех. Э, вот значит что это такое, когда издаешь странные звуки и, когда очень радостно и весело. Я умею смеяться!

Маура замолчала. И молчала еще долго, не смотря на мои попытки ее разговорить. Мне вдруг стало нравиться то, что я могу так четко и красиво излагать вслух свои мысли. Но бестелесный дух молчала упорно, можно было бы подумать, что она умеет испытывать чувства. Обиделась?

Когда я достаточно высохла, решила прогуляться и поискать кухню. Я снова была голодна. Проходя по коридору, я вдруг уловила какое-то движение сбоку. Резко повернулась и замерла, чтобы тут же ощериться и схватиться за клык. За прозрачной стеной напротив меня в такой же напряженной позе и с оскалом на лице, и таким же клыком в руке, как у меня, замерла самка. Мрак! Да это же я! Мое отражение. Подошла ближе и присмотрелась внимательнее. Никогда я себя так четко в отражении не видела ранее. Да и что можно толком разглядеть в водной глади?

В отражении стояла девочка, юная, худенькая, но проявленными мускулами на руках и ногах, с длинными темными, свисающими мокрыми прядями волосами. Все тело, кроме стоп, были затянуты в липкие листья чаурового дерева, которые были прочнее любой лианы. Мои округлости были укутаны ими довольно плотно, как и нижняя часть тела, словно повторяя его. Сейчас с новым запасом слов я могла бы сказать, что на мне был довольно прочный комбинезон, облегающий тело, словно вторая кожа.

А вот лицо отчего-то показалось незнакомым. Это точно я? Провела рукой по поверхности, следя за тем, как соприкасаюсь пальцами. После купания в местном 'озере' лицо стало почти чистым. Главное слово здесь 'почти'. Обычно я вымазывалась в крови убитого мною животного, и соком травки, которая своим запахом могла любую мошкару на подлете свалить замертво.

И теперь казалось непривычным именно почти чистое лицо. Мягкий овал лица, впавшие скулы и зеленые, как самая сочная трава на поляне, глаза, смотревшие в ответ пытливо и внимательно. Ресницы оказались слишком длинными и густыми, а маленький аккуратный носик показался мне даже симпатичным. Пухлые — это, правда, мои?! — губы недовольно скривились. Теперь понятно, почему меня не принял в качестве опасного противника тот самец из клана Оругов. Но что-то определенно симпатичное в моем лице просматривалось. Я улыбнулась себе и тут же скорчила серьезную рожицу.

Никогда не рассматривала раньше себя так пристально, и не думала, что в отношении меня можно применить такое определение, как симпатичная.

— Отмывать тебя еще и отмывать, — раздался голос Мауры несколько неожиданно, что заставило вздрогнуть и снова схватиться за клык. — Диша, как есть.

Я фыркнула и двинулась дальше, игнорируя свое отражение.

— Советую вернуться в каюту. Для тебя приготовлена вода в душе и одежда. К тому же, сколько можно ходить босиком?! Это неприемлемо!

— Зачем?

Направление все же менять не стала. Еда! Где еда?

— На моем борту находиться в таком виде запрещено! Капитан будет недоволен.

— А где он? — остановилась я возле знакомой двери, и как только та открылась, заскочила быстро в комнату, и быстро направилась к тем же пакетикам с едой.

Схватив пакетик с рисунком какой-то дичи, начала выковыривать клыком внутренности. Мням.

— Это полуфабрикат, — сухо произнесла на мои действия Маура, и вдруг решила научить меня пользоваться кухней. Когда я вынула, обжигаясь, из какой-то штуки — не получилось сразу понять что это такое — разогретый и увеличившийся в странную форму мой прежний съедобный пакетик, попыталась руками разломить зажаренную, с румяной корочкой птицу. А запах-то?! Я готова была слюной захлебнуться.

Когда набила свое брюхо сытной пищей, Маура подсказала, как налить в прозрачный 'стакан' сладкой, холодной воды. Пила и не могла напиться. Затем подошла к 'креслу' и залезла в него с ногами, вытерев перед этим руки о свои штаны.

— Так кто этот капитан? И где он? — решила я вернуться к интересующим меня вопросам. — И почему я не смогу вернуться на свою... планету?

Глава 2.

Лучше бы я не спрашивала. Вот, правда! Лучше бы вообще ушла в каюту и завалилась спать, и не пришлось бы выслушивать новые, неприятные и совсем уж обидные слова. Маура постаралась так, что уши мои пылали огнем, словно их драли весь оборот Салмо. Я оказалась тупой и 'недалекой' (что бы еще это означало?) самкой, хуже, чем самка тупого червя. Мда. На мой вопрос: почему Мбазюка так уверена, что у червей есть деление на самцов и самок? — мне вообще велели заткнуться и слушать, внимать, усваивать.

— Только такая истинная дикарка, как ты, могла нажать кнопку экстренного перемещения на звездолет, не приведя капитана в чувства. Он теперь будет в таком состоянии одни звезды знают сколько времени!

— Он вообще-то должен быть дохлым, — задумчиво посасывая косточку птицы, мечтая еще что-нибудь сожрать, протянула я, и резким движением руки отправила обглоданную и уже не такую вкусную часть еды куда-то в сторону.

— Что?! Почему дохлым? Как это? — Маура зарычала не хуже шайгала.

Я даже голову в плечи вжала.

— Укус шиалы... это змея, так вот, ее укус смертелен, — пропищала я, стараясь сползти со стула и просочиться в сторону дыры в стене.

Маура издала странный звук, словно завыло несколько диких койотов, и умолкла.

Я прочистила ухо пальцем и тряхнула головой. Бешеная Мбазюка!

Выйдя из 'кухни', отправилась изучать всю пещеру. Бродила, натыкаясь на закрытые плиты или 'двери' (еще одно новое слово), пока не вышла к уже ранее виденной комнате. Как же ее называла Маура? Капитанский мост? Оглянулась, словно испугавшись, что меня кто-то застигнет в запретной территории, и крадущейся походкой двинулась к завораживающим, мигающим огонькам.

Глаза разбегались, следуя за смешными, разноцветными святляками, которые устраивали странные пляски на столе, правда, не на таком, какой был на кухне, а намного больше.

И я не хотела их ловить, и трогать не хотела, но...

* * *

— Надо было тебя выкинуть в открытый космос, — каким-то неприятным, холодным голосом, замораживающим все мои внутренности, произнесла Маура-Мбазюка, и снова замолчала.

Я тяжко вздохнула, почесывая волосы, которые были все выпачканы в моей крови. Да, головой ударилась знатно.

— Нет, надо было расщепить тебя в момент перемещения на мой борт, что бы даже духу твоего тут не было, — голос уже стал каким-то печальным, обреченным. Будь она живая, наверное, и выглядела бы так же — печально, и обреченно, как моя родница на том жертвенном столбе.

Я снова вздохнула и шмыгнула носом, теперь вытирая рукой сочащуюся кровь из сопливого носа. Опять шмыгнула, прислушиваясь к давящей на мою 'психику' тишине.

— Ты понимаешь, что мы теперь, звезды знают, как далеко оказались от Гереры? Да мне, что б ты знала, обратный курс прокладывать только трое суток! И кэп все еще в коме. Что делать?!!

— Может пожрать? — тяжко вздохнув, я мечтательно протянула и вздрогнула, как только Маура рыкнула прямо у меня над ухом.

— Жрать?! Опять?!

Зря я это сказала. Это стало понятно сразу, как только на капитанском мостике оказалось не протолкнуться от маленьких жутиков, которые потянулись ко мне своими щупальцами. Волокли они меня... болезненно. Что тут скажешь? Наверное, мною были отмечены все углы и повороты, а синяки и ссадины были 'мне наградой за все мои проступки'. Так сказала Мбазюка в ответ на мои вопли, и захлопнула надо мною крышку медбокса, проникая в мозг пожеланиями крепкого сна.

'Ну, хотя бы отдохну от нее трое суток, а может и дольше', — услышала я последнее, прежде чем вырубиться.

* * *

Очередное пробуждение вызвало странное чувство, и я даже нашла в голове слово, соответствующее ему — 'дежавю'. Не открывая глаз, потому что лень, прислушалась к голосам, что звучали рядом со мной. Один уже был мне знаком. Женский. Вредина Маура. А вот второй более низкий, какой-то тяжёлый и мрачный. Самец? Спасайся, кто может!!!!

— Зачем нужно было вливать в неё столько снотворного? — голос вибрировал, почти рычал. — И какого...

Глубокий вдох и самец продолжил уже более спокойно:

— Маура, зачем ты в её сознание внедрила программу школы пилотов КИА? /Космическая исследовательская академия/

— Ну-у, — протянул как-то странно дух и выпалила, — я проверила её по генотипу, все анализы и показатели говорят, что она обучаема, пилот нам не помешает, и к тому же... Она подходит тебе идеально. Ты понимаешь, что это значит, кэп? Твои поиски завершены, и мы летим домой!

А в ответ какая-то мрачная тишина. Я почему-то даже глаза открыть боялась, так как всеми внутренностями почувствовала тяжёлый взгляд этого таинственного кэпа.

— Ты издеваешься?

И столько надежды было в этом вопросе, что мне даже немного обидно стало за себя. Не то, что мне так уж хотелось, чтобы моя тушка подходила этому кэпу для каких-то непонятных целей, но все же. И дальнейшее высказывание меня просто обидело. Вот честно, обидело.

— Это маленькое, хилое, грязное и убогое животное??

— Почему животное? — возмутилась Маура. — Но так-то в остальном... да. Отмой, накорми, воспитай. В чем проблема? Будет ручная забавная маленькая зверушка. Но зато преданная, обученная и, главное, ты даже сможешь использовать её для удовольствия. Что тебе ещё надо?!

Ну все! Моё терпение лопнуло!

Стоило мне открыть глаза, как в помещении стало тихо. Я поискала взглядом виновника моей злости и, наткнувшись на самца взглядом, вздрогнула от испуга. Раньше, когда наблюдала за ним издали, он казался мне худее, не таким высоким, а кожа его больше напоминала шкуру шиалы. А сейчас передо мной нависал самец, ростом и мощной фигурой больше похожий на самцов из племени Оругов. И он не был лысым. Густые тёмные волосы лежали на плечах, обрамляя жёсткое, волевое лицо. Темно-синие глаза хмуро, с явным пренебрежение во взгляде, изучали меня, словно мелкое насекомое. И чёрный цвет его одежды не добавляла ему моих симпатий.

Сложив руки в замок на груди, он издал вдруг странный звук, похожий на фырканье и скривил губы в презрительной усмешке.

— Ну, хотя бы глаза у неё симпатичные, — выдавил он из себя. — Вставай! И бегом в свою каюту.

Я нахмурилась и стиснула губы в напряжении. Он меня бесит! Вот как есть бесит.

— Упрямая? — вскинул он бровь, словно удивился. — Диша, тебе следует смыть с себя грязь, переодеться и... Потом мы поговорим.

Я села, прислушиваясь к ощущениям. Вроде ничего не болит, голова не кружится. И я опять хотела есть. Ладно, сделаю, как этот... хм, как бы его назвать? Да чего мучиться, пусть будет Оруг. Для меня это имя было сродни самой неприличной ругани. Я оскалилась довольно, а самец Оруг нахмурился.

— Что-то мне не нравится её реакция. Маура!

— Что? — проскрипела в ответ вредина и тут же ответила. — Не обращай внимания, это для Диши стандартная реакция. Кстати, я забыла кое о чем тебе сказать. Ты только не злись, ладно?

Я хмуро смотрела на этого неприятного самца и продолжала скалить зубы. Пусть боится меня. Вот именно! Однако меня выставили довольно быстро, пообещав покормить, если буду послушной.

Решила, что вкусная еда является для меня более важным желанием, чем намерение проломить голову этого Оруга каким-нибудь камнем. С последним подождем, я умею ждать. Это точно. Войдя в свою каюту, ухмыльнулась. Моя каюта?! Надо же, как меня заносит.

Следуя подсказкам какой-то излишне общительной Мауры, помылась под душем, радуясь, что вода теплая, ой, горячая, опять теплая... Мур-р. Это я мурлычу? С ума сойти. Никогда не мылась под такой приятной струей воды, а еще никогда не думала, что голову можно мыть странными пенящимися жидкостями, что пахнут, словно луга разнотравья. И кожа стала скрипеть, как будто я ее отскребала песком и илом. Выйдя из душа в каюту, завернутая в мягкое, пушистое полотенце, провела рукой по влажным волосам. Перекинув гриву волос через плечо на грудь, удивленно воззрилась на их длину, что оказалась ниже живота, а если перекинуть обратно за спину, то и ниже задней филейной части. Где мой клык? Надо срочно обкорнать эту гриву! Опасно бегать с таким хвостом, еще чего доброго зацеплюсь за ветки деревьев или кусты, и вот вам готовая добыча.

— Что ты собралась делать, Диша?! — внезапно крикнула возмущенная Мбазюка, отчего я подскочила на месте, едва не выронив клык из рук. — Не вздумай отрезать волосы!!

— Почему? — я скосила взгляд на кончик волос, зажатый в одной руке.

— Нельзя! Я... я тебе запрещаю! Если отрежешь их, выкину в открытый космос.

Я сердито засопела, при этом отметив про себя, что ее угроза оказалась вдруг вполне понятна и неприятна. Не хотелось бы мне болтаться снаружи звездолета с выпученными глазами, посиневшим лицом и выпавшим огромным языком изо рта. Мда.