(Закончено) Энни-третий клон.

...Молодая женщина удивительной красоты, с глазами точно такого цвета, как у Энни, говорила спокойным, мелодичным голосом:

— Девочки, это сообщение, было имплантировано в ваш мозг, еще когда вы находились в стадии эмбрионального развития. Вы должны его услышать в день, когда вам исполнится по двадцать два года. Надеюсь, к этому времени вы станете взрослыми, эмоционально уравновешенными девушками и сможете правильно принять информацию, которую я собираюсь вам сообщить.

Вас всего трое, и вы — мои клоны.

Понимаю, это осознать нелегко. Операции по клонированию запрещены во всех Звездных системах, но я была вынуждена пойти на этот шаг.

Меня очень скоро убьют. Я не могу допустить, чтобы тот уникальный набор генов, что есть во мне, канул безвозвратно и просто исчез с лица Земли. Эти, случайно собранные цепочки молекул ДНК должны сохранится.

В детей я не верю. Слишком часто дети гениальных родителей становились серыми посредственностями, разочаровывая всех. Нет! Только полное воспроизведение, повторяющее все, до единого атома, все, до единой аминокислоты, в той самой последовательности, такими же самыми закрученными спиралями!

Еще раз напоминаю — вас трое. Почему трое? Чтобы, в случае гибели одной или двух, хотя бы кто-то сохранил мой набор генов. Если случится, что погибнете все трое... Что ж, так тому и быть, значит — не судьба. Я, как могла, старалась спасти вас.

Вы находитесь в разных Звездных системах, имеете разные имена и даже разную внешность. Но код ДНК у вас одинаковый. Пришло время вам встретиться и познакомиться друг с другом и со мной.

Теперь слушайте внимательно. В течение двух недель вам необходимо прибыть на планету Тилла звездной системы Геллар. Найдете место, отмеченное на карте, и капнете несколько капель крови на камень, который также будет указан на карте. Откроется вход в тоннель. Идите смело. Там приготовлены комнаты для вас троих и все необходимое для проживания.

Ровно через две недели, считая с сегодняшнего дня, автоматически включится запись.

Девочки! Очень, очень важно, чтобы вы все были вместе в момент просмотра, особенно — для моих дальнейших указаний. Вы потом сами поймете, почему.

На имя каждой из вас я положила достаточно большую сумму денег.

Обратитесь в Торговую Компанию. Никому ничего не объясняйте. Несколько капель крови для идентификации личности — и вам выдадут конверт с картой и деньгами.

Счастливого пути, скоро увидимся...

...Энни проснулась, ни секунды не сомневаясь, что все услышанное во сне — правда. Три дня она раздумывала, отправиться или нет на этот остров, хочется или нет узнать такую правду о себе.

Любопытство победило. Она без труда получила деньги и карту. Без труда добралась до планеты и острова, без труда попала в тоннель, а оттуда — в бункер.

Кроме нее пока никого не было, оставалось время хорошенько осмотреться. Да, тут их ждали, к их приезду все было приготовлено с заботой и вниманием.

Прошло три дня, потом еще два. Никто из девушек больше не появился. И когда зажегся экран монитора, Энни смотрела на него в одиночестве.

На экране появилось уже знакомое лицо женщины.

— Меня зовут Эрика Клер, — сразу представилась она.

Глава четвертая

— Мое имя — Эрика Клер, — Энни, смутно вспомнила, что уже где-то слышала это имя. — Сначала я подробно расскажу о себе и о своей жизни. Потом объясню, почему я так поступала в тех или иных случаях. Я хочу, чтобы вы меня узнали как можно лучше, и, может, после этого лучше стали понимать самих себя. Все мои рассказы будут подкреплены архивными документами и фильмами.

...Точную дату и место своего рождения я не знаю. Меня подбросили под двери приюта в возрасте одной недели. Имя и фамилию я получила в детском доме. Эрикой звали женщину, что меня нашла, а Клер — директор этого детского дома.

Ко мне относились очень хорошо, и жилось мне совсем неплохо.

С первых лет жизни я всегда была лидером. Со мной считались даже старшие по возрасту.

Потом пришла пора покинуть детдом. Я долго думала, что дальше делать. Хоть я отлично училась, выбор возможностей был сильно ограничен. Я решила поступить в военное училище, в котором готовили спасателей для помощи людям, попавшим в разные опасные ситуации (при этих словах Энни чуть не подпрыгнула).

Я поступала не одна, сагитировала идти в училище чуть не пол группы.

Этот выбор был очень удачным. Строгая дисциплина не дала разболтаться, ведь детдомовские дети энергичнее, решительнее и даже злее, чем их домашние одногодки, поэтому чаще попадают в неприятные и опасные ситуации.

Зарплата — одна из самых высоких.

Дружба, о которой ходили легенды, взаимовыручка.

А то, что продолжительность жизни была самой короткой, а смертность — самой высокой... В двадцать лет нас это не пугало.

Проучившись три года, я пришла к неутешительной мысли, что больше всего спасателей гибнет из-за просчетов командования в выборе самых безопасных маршрутов спасения, из-за бездарного руководства и тупости старших офицеров. Мне все меньше и меньше хотелось подчиняться дуракам и идиотам, получившим высшее образование благодаря деньгам своих родителей.

Я захотела сама стать офицером, но для этого было необходимо закончить Высшую Академию, учеба в которой стоила очень дорого.

Терпеливо, год за годом собирать необходимую сумму было не по мне, и я придумала, как мне попытаться прорваться в Академию.

Существовало два способа получить возможность бесплатной учебы. Первый — блестяще сдать вступительные экзамены, а вот второй...

Ежегодно проводились престижные, с невероятным призом для победителей, соревнования среди команд выпускного курса военных училищ. Но только для тех, кто хотел в этих соревнованиях участвовать.

Когда я услышала о призе, мечтательно вздохнула: "Вот было бы хорошо его выиграть", но, увы, это были только мечты. Наше училище находилось на периферии, и еще ни разу за всю историю своего существования не принимало участия в таких состязаниях. Считалось, что уровень подготовки недостаточно высок.

Чем чаще я думала о том, чтобы попытаться победить или хотя бы поучаствовать в этих соревнованиях, тем больше мне нравилась эта идея. Приз манил меня со страшной силой. Бесплатная учеба в Высшей Военной Академии любой Звездной системы на выбор победителя! Я хотела выиграть и получить этот приз!

Это право получали все члены команды-победительницы, но для меня не это было главным, такое же право получали все победители в личных зачетах и из проигравших команд. В том, что я смогу победить, я не сомневалась ни секунды. Такая уверенность, возможно покажется вам необоснованной. Но интуиция, которой я всегда доверяла, говорила мне, что стоит попробовать. И я решилась.

Наступили летние каникулы, и у меня появилось время как следует все продумать.

Как только начнется учебный год, мне надо сформировать команду, убедить руководство подать заявку на участие в соревнованиях, и, собственно, сама подготовка.

Села за просмотр и анализ соревнований нескольких последних лет. За этой работой я провела почти все лето, надежда на победу крепла с каждой минутой.

Я на память помнила лучшие показатели ребят, которых хотела пригласить в свою команду, и с удивлением обнаружила, что они ничуть не хуже, чем у участников победивших команд. Мысленно сформировала команду, была уверена, что смогу всех выбранных мною убедить согласится на участие.

Не могла дождаться начала учебного года, чтобы начать подготовку.

Внезапно все мои надежды на победу рухнули.

...Сначала я обнаружила странную закономерность: семь команд побеждали по очереди уже на протяжении многих лет. Я стала просматривать записи игр, потом файлы со скандалами, расследованиями, жалобами на предвзятое судейство. Такие иски подавались неоднократно, но никогда не были удовлетворены, если это мешало победе определенной команды.

Еще раз просмотрев спорные моменты, я убедилась в нечестности, а может, и в продажности судей.

Но судьи менялись ежегодно. Все, кроме офицера Главного штаба, постоянно возглавляющего судейскую команду.

Адмирал Джон Бредиссон. Едва взглянув на самодовольное лицо, я возненавидела его до глубины души.

Он никого не боялся, никому не подчинялся, от его отношения зависели все: участники команд, судьи, начальники училищ. Как он хотел, так все и поступали. Конечно, это все было тщательно замаскировано, почти не бросалось в глаза, но я точно знала, что это именно так.

У меня опустились руки. Я могла заставить наших ребят тренироваться до изнеможения, показывать чудесные результаты — нам все равно не дадут победить. Он не даст.

Каким горьким будет поражение! Этот гад, Бредиссон, закрывал мне дорогу в будущее, потому что я, неизвестно почему, уже твердо верила в нашу победу.

Со злости я стала внимательно изучать его послужной список, подняла всю доступную информацию о его жизни, начиная чуть ли не с начальных классов школы. Все было напрасно. Послужной список безупречен, Бредиссон был вправе гордиться своей биографией.

И вдруг в этом темном тоннеле забрезжил свет.

...В нашем училище одну из дисциплин преподавал майор Конрад, Ричард Конрад. Мрачный, нелюдимый, и, видимо, втихомолку пьющий офицер.

Его не любили, он всегда был сам по себе, не сближаясь ни с кем. Явный тип неудачника.

Преподавать в таком захолустном училище, как наше, соглашались только офицеры с не сложившейся военной карьерой. Это были, обычно, не очень умные, но честные и добросовестные служаки, не имеющие больших связей. Таким я считала и Ричарда Конрада, но не тут-то было.

Майор Конрад оказался однокашником Бредиссона по Высшей Академии, причем, самой элитной! Оба учились просто блестяще, да еще и дружили. После учебы попали в одну часть, и вместе поднимались по карьерной лестнице.

Конрад в то время совсем не был похож на нынешнего Конрада. Уверенный в себе, улыбающийся. Офицеры одновременно получили звания майоров.

А потом что-то случилось. Конрад оставил карьеру и перевелся преподавать в наше училище.

Бредиссон перевелся в другую часть, его карьера резко пошла вверх.

Что я только не предпринимала, чтобы узнать о причине таких перемен, ничего не получилось. Но я точно знала, что пострадавшей стороной является Конрад, что Бредиссон совершил какую-то подлость, а может быть, даже преступление, о котором знает только Ричард Конрад.

Я решила обратиться к Конраду с просьбой помочь мне.

Глава пятая

В первый же день начала занятий, встретив майора Конрада в коридоре, я попросила разрешения поговорить с ним по личному вопросу. Тот страшно удивился такой просьбе, но любезно согласился уделить несколько минут.

Я начала без предисловий:

— Мистер Конрад, я хочу собрать команду из учащихся последнего курса, чтобы принять участие в ежегодных соревнованиях выпускников.

Конрад спокойно смотрел на меня, ожидая продолжения, я поняла — он понятия не имеет, что судейскую коллегию возглавляет мистер Бредиссон.

— Хорошо, курсант Клер, я поддерживаю вашу инициативу, но что вы хотите от меня? Вам нужна помощь в подготовке к соревнованиям?

— Нет, мы отлично подготовимся сами. Мне нужно, чтобы Вы возглавили нашу команду!

Его удивлению не было предела.

— Но почему я!? Есть другие офицеры, которые могут достойно представить вашу команду. Я уже несколько староват для таких мероприятий. Боюсь, я буду вынужден отказать в этой просьбе.

— Мистер Конрад, нам нужны Вы, и только Вы! Я хочу, чтобы Вы защитили, не допустили в отношении нас несправедливости, как это произошло со многими другими командами.

Он смотрел на меня дикими глазами, очевидно, заподозрив, что у меня что-то не в порядке с рассудком.

— И как, по-вашему, я смогу это сделать? — наконец, выдавил он. — Я должен драться с судьями? Вы хотите, чтобы я побил их?

— Нет! — возмущенно воскликнула я, а потом, совершенно невинным голосом добавила: — Просто когда Ваш однокашник адмирал Бредиссон скажет, что не видит никаких нарушений в работе судейской бригады, Вы укажете ему на эти нарушения. Укажете так, чтобы он осознал и свою, и их ошибки!

Майор Конрад стал белым, как стена, зубы сжались так, что на скулах выступили желваки.

— Я не поеду на соревнования и не буду возглавлять вашу команду, — едва справившись с собой, сказал он.

И тут я взорвалась:

— А Вы не думаете, мистер Конрад, что, чем заливать свою обиду виски, тихонько плача и сморкаясь в платочек, лучше прямо глянуть в глаза обидчику, а, возможно, даже плюнуть ему в лицо!

— Вы не понимаете... А откуда вы знаете о наших отношениях с Бредиссоном?

— Я ничего точно не знаю, но почему-то уверена, что Вы — единственный человек, чье мнение он примет к сведению, и с которым будет считаться.

Конрад молчал. Я ждала ответа.

— Я...я подумаю, — тихо ответил он.

— Думайте. А мы начинаем подготовку к соревнованиям.

...Директор училища был не в восторге от моего предложения, осторожно попытался отговорить меня, но в результате небольшой дискуссии сдался, и соответствующая заявка была подана.

У меня было время для тщательного отбора каждого члена команды — шестнадцати человек.

Все, как обычно: состязания в беге, стрельбе, плавании, преодоление препятствий, оказание помощи, скалолазание, дистанционное управление роботом, прокладывание маршрутов по незнакомой местности, сборка передатчика из подручных средств, и общекомандное — найти все объекты, отмеченные на карте. В каждой дисциплине от команды участвуют по два человека.

Я переговорила с каждым из отобранных кандидатов. В команду сначала шли неохотно, но моя уверенность в победе заразила всех, тренировались с полной самоотдачей.

Торжественное приветствие и речевку нам помогли подготовить самые отвязные любители уличной музыки, стараниями родителей впихнутые в наше училище. Это было что-то! На наших репетициях равнодушных не оставалось.

Никакой музыки, только бой барабанов, постоянно меняющих ритм, и мы — в грубых ботинках отбиваем ритм в такт.

В конце речевки мы, сдвигая ряды, становимся монолитом, и всем понятно без слов, что плечо и поддержка друга — главное.

Мы были готовы — форма, настроение, не хватало только мистера Конрада, и он пришел... Глаза сухи и решительны. До чего же мне хотелось узнать, что случилось между ним и Бредиссоном. Судя по всему, ситуация была не так проста.

Ладно, посмотрим, что будет.

На нас, новичков в соревнованиях, не обращали внимание, я этому была только радовалась — что ж, эффект будет еще большим!

Приветствие стало настоящим фейерверком, мы получили за него первое место. Но в этом конкурсе судили зрители, конфликт с судьей произошел во время второго соревнования, по бегу.

С нами поступили настолько несправедливо, что это уже не укладывалось ни в какие рамки.

Бросали жребий, кому бежать по каким дорожкам. Нашей команде досталась лучшая дорожка, это хоть немного, но увеличивало шансы на победу. И вдруг нас поменяли местами с командой, которой досталась наиболее неудобная дорожка.