За бортом 2

— Подробнее, юноша! — намекнули ему с головного судна — не молчите, рассказывайте своими словами.

Тут надо заметить, что цивилизация Хриш не использовала такое изобретение, как нейросети — это Содружество обнаружило их на заре своего становления на окраинах обжитых секторов. Поэтому как-либо транслировать свои видения молодой ученый не мог — но этот факт не мешал Хришам перемещаться по космосу и захватывать планеты.

— Вижу круг, разбитый на ...э... тридцать шесть секторов различных цветов, то есть нет, не так — цветов всего шесть, но секторы подсвечены по-разному. Серебристых всего шесть, три черных, шесть желтых, восемь синих, восемь зеленых и пять красных, как у этой струны. Три черных какие-то мертвые, что ли... такое ощущение возникает, когда гляжу, на них, да и никаких значков не всплывает, когда смотрю на черное,...хм, странное чувство. А вот на всех других, если задержать на них внимание, появляются непонятные символы — наверняка чужой нам язык неизвестной расы,... наверняка это что-то обозначает, возможно, подсказка — бессмысленный набор символов, не могу описать даже. Это точно искусственное сооружение, мы нашли следы чьей-то цивилизации, надо ближе подойти!

— До дна всего сто метров — напряженным голосом сообщил рулевой — спускаться или зафиксировать глубину?

— Стой, пока хватит — ответил молодой руководитель, не открывая глаз — у меня тут какие-то новые значки. Меня опять о чем-то спрашивают, или предлагают, черт, сложно... но мне кажется, я понял идею! Это какой-то механизм выбора: смотришь пару секунд на какой-нибудь цветной сектор, ну, кроме черного, там пусто по ощущениям — сначала всплывает набор символов, наверняка это то, что предлагают,... или предупреждают. Вот сейчас, когда мы спустились почти вплотную, появился поверх всего некий... э... плакат, что ли, а на нем всего два сектора — белый и черный. Взгляд скользит, и в зависимости от того на каком секторе останавливаешь его, он как бы увеличивается и начинает дрожать... совсем как эта струна. А ну-ка приятель, еще чуть ниже, кажется я понял... ой, что это, я же ничего не делал, оно само... всплывай быстрее — аварийный режим всплытия! Я же ничего не сделал... больно... как давит... не надо... тут...

События разворачивались стремительно: очевидно парень что-то все же мысленно сделал, ответив непонятному артефакту, хоть и не собирался ничего делать, однако яма пришла в движение. Всё последующее действо экспедиция наблюдала не более минуты — кажущееся медленным на экране движение стометровой воронки и затем субмарина просто пропала из видимости. Когда неопытный молодой капитан опустил субмарину ниже ста метров от дна, что-то сработало в этой ловушке — на месте воронки появился вихрь, все время расширявшийся — через пару секунд воронка изнутри подсветилась ненадолго, что зафиксировала аппаратура затягиваемой в омут субмарины. Рулевой пытался вырваться, но даже несмотря на сброс аварийного балласта, судно уверенно затягивало в воронку, а в общем канале слышались панические крики трех добровольцев — им было больно, что весьма странно — все жаловались на непонятное давление, несмотря на то, что находились внутри абсолютно исправной подлодки. В течение долгой минуты исследовательское судно втянуло окончательно в нечто, что некоторым ученым показалось знакомым, что они уже видели где-то — затем всё успокоилось, лишь донный ил медленно оседал в этой огромной яме, поглотившей их коллег.

— Проклятье — чуть ли не рвал на себе волосы шеф экспедиции — он был молод и слишком беспечен, это их и погубило!

— Но... это ведь портал, все ведь видели — тихо пробормотал один из ученых, наша цивилизация наталкивалась на такие вещи несколько раз за свою историю,... но чтобы на самом дне океана,...невероятно, это успех!

— Успех? — лицо руководителя исказилось — мы потеряли десяток высококвалифицированных специалистов, так что я бы поостерегся употреблять это слово в данной ситуации!

— Простите меня, я не это имел в виду — просто нам посчастливилось найти планету с действующей портальной сетью чужой цивилизации и жаль, что таким дорогим способом. Что будем теперь делать, шеф?

— Терять людей больше не будем, это неприемлемо: оставшиеся субмарины отправить в свободный поиск, пусть наши телепаты сидят там с закрытыми глазами и ищут остальные точки портальной сети неизвестной цивилизации. Наш погибший коллега, пусть океан ему станет пухом, сказал, что насчитал там тридцать шесть секторов — я склонен думать, что это конечное число портальных меток на планете — пусть ищут и наносят на карту океана, возможно все совсем не так, как думал наш герой... К дну не приближаться, запрещаю полный спуск — не ближе двухсот метров, на этой глубине наш покойный коллега уже различал какие-то сигналы от этого механизма, будь он проклят! Все, у вас есть теперь цель — работайте!

Поиски неизвестного и непонятного продолжались еще год, а потом в систему запрыгнул военный курьер, принесший неприятные новости: оказалось, что колонизационный флот Хришей столкнулся с сопротивлением. В этот раз гибридная цивилизация натолкнулся на равноценного соперника, который был явно против того, что его населенные планеты собирались захватить пришедшие из глубин космоса захватчики. Противник называл себя Дэ'Галир — полностью человеческая цивилизация, почти не отличающаяся от гуманоидной части Хришей физиологически. Вначале гибриды довольно успешно проламывали себе путь в центр обжитого этими гуманоидами пространства, но потом, лет через двадцать тяжелых сражений, когда Хриши уже радовались тому факту, что их боевые корабли достигли центрального ядра цивилизации Дэ'Галир, ситуация резко изменилась. Человечество с той стороны "баррикад" придумало новое оружие, с помощью которого за несколько лет разгромило оккупационные силы, а потом еще десяток лет гонялось за остатками армии агрессора по своим системам, как за наглыми тараканами.

Но все это случилось потом — а в этот момент после прибытия курьера, колония стала готовиться к отбытию флота: всей научной экспедиции и сопровождающих ее военных кораблей — технический персонал на материке и осьминоги оставались на планете, конечно же. Сборы оказались недолгими — каждый корабль сейчас был на счету, поэтому выгрузив все ненужное имущество на сушу, небольшая группа кораблей Хриш вскоре покинула эту систему, впоследствии названную Стор. Как оказалось многим позднее, колонию бросили или забыли о ней, что в свете войны с Дэ'Галир могло иметь место. Затем начался медленный закат небольшого анклава Хришей на планете-океане: сначала стали ломаться опреснители, так что лет через тридцать, ввиду отсутствия поставок запчастей и полноценного ремонта, началась самая настоящая кровавая жажда — воды всем не хватало, так что за нее стали воевать. Колония техников умерла медленно и в своей крови — как насмешка над горсткой разумных вокруг них плескался безбрежный океан, но напоить людей он, к сожалению не мог. За несколько лет до гибели последнего гуманоида остановились все технологические линии, так как работать на них к тому моменту уже было некому — младшие братья людей больше не получали ничего из того, чем снабжали их все это время люди.

Но такой факт не сильно повлиял на жизнь молодой колонии осьминогов — очень быстро они вернулись к своему изначальному способу жизни, забыв вскоре о существовании людей. Но не все так оказалось красиво и легко, как им казалось — без поддержки технологий их старших братьев по гибриду, гости стали желанной добычей для местных хищников — в течение нескольких следующих лет популяция сократилась почти вдвое. Но тут в дело вступил естественный отбор: осьминоги стали быстро мутировать во враждебной среде — они росли, обзаводились разными нехарактерными для своего вида органами, как например, когтями на концах щупалец. Эволюция растянулась на долгие тысячелетия, превратив почти безобидных головоногих в тех существ, которые в базах Содружества по миру Стор значились как мокроноги — самые крупные, хитрые и опасные жители местного океана. Завезенные сюда очень давно, эти существа стали самыми непредсказуемыми факторами для моряков, осваивавших океан Стора. Однако все это произошло уже после отлета экспедиции Хришей, а поставил точку в существовании человеческой колонии оставшийся на орбите колонизатор — в какой-то момент на борту закончился газ для маневровых двигателей, и монстр стал медленно сокращать свою орбиту вокруг планеты. Падение затянулось на несколько месяцев — к этому моменту все люди на материке давно погибли, остались лишь пустующие производственные комплексы, также начинающие разваливаться без обслуживания. Длинный, более километра кирпич, имевший вид неправильно сжатой гармошки, финишировал в водах океана в двухстах километрах от единственного материка. Подняв в воздух биллионы тонн воды в виде брызг и цунами, корабль пошел на дно, конечно же, в то время как поднятая им волна высотой в несколько сотен метров прошлась по небольшому клочку суши гигантским бульдозером. Смыло все: постройки людей, слаборазвитую зелень и почти всю почву — так на планете пропали все следы последних посетителей — цивилизации Хриш, а сам остров стал полностью безжизнен, восстанавливаясь еще несколько тысячелетий от катаклизма. А через восемнадцать тысячелетий в систему запрыгнул разведчик конфедерации Дивели, давший начало новому витку колонизации и изучения мокрого мира...

Гибридный сейнер "Зонос-4.2/162" медленно набирал глубину, подчиняясь воле своего капитана — наш переселенец Гриша в это время удобно расположился в рулевом кресле и управлял своей новой подлодкой в ручном режиме. Хотя скорее, в полуавтоматическом, если сочетание ручных рычагов управления в виде двух джойстиков на подлокотниках и неполного использования нейроинтерфейса можно было так назвать. Полностью перейти на нейроинтерфейс он не мог: почему-то в таком режиме управления не получалось отслеживать ту направляющую линию в своем мозгу, вдоль которой его сейнер сейчас погружался — то есть при полной синхронизации с ВМ корабля он терял серебряную струну в своей голове. Поэтому и выбрал такой способ погружения: через симбионт лишь отслеживал показания приборов, а сам процесс погружения ложился на механизм ручного управления джойстиками. Так он "видел" маршрут и мог одновременно управлять своим "Зоносом", контролируя работу ВМ — человек все также сидел в рубке с закрытыми глазами, погасив освещение — во включенном состоянии оно отвлекало внимание даже через сомкнутые веки.

Бортовой умник получил указание вслух комментировать важнейшие показатели спуска каждые сто метров после трехкилометровой глубины — это было связано с заводскими характеристиками "Зонос-4.2/162". До отметки три километра эта модель могла опускаться и без силовой защиты, собственно, как и любой гибридный корабль на Сторе — но Григ сразу активировал защитный экран, чтоб потом не отвлекаться на такие нюансы. Судно опускалось в полной темноте, окруженное мерцающим коконом защиты — Григ справедливо решил, что так как эту струну он "видит" только с закрытыми глазами, то включать внешние прожекторы бессмысленно, они только помешают — живность его сейчас не интересовала, зарабатыванием кредитов моряк собирался заняться немного позже, смотря, как пойдет эта затея и чем все закончится... До глубины три километра опускался тридцать минут, затем умник подал голос.

— Три тысячи сто, реактор на 40% мощности, боковой дрейф отсутствует, отдача эмиттеров 11%.

Григ прислушался к своему кораблю — хаотичное потрескивание корпуса объяснялось понижением температуры воды за бортом, а силовые нагрузки от давления "Зонос" как бы и не замечал пока. Двигательную группу он оставил в ждущем режиме, как только струна вертикально пошла вниз, почти не колеблясь — необходимость в движении пропала, и последующие полчаса субмарина просто тонула, иногда выравниваясь по горизонтали, когда нос или корма немного задирались вверх или вниз. В режиме ручного погружения ВМ не вмешивался и молчал, служа лишь посредником между капитаном, управляющими джойстиками и системами корабля.

— Три тысячи шестьсот, реактор на 41% мощности, боковой дрейф пять единиц, отдача эмиттеров 12%.

Еще пару минут опускались, пока не прошли подводное течение, оно оказалось медленным, но простиралось по глубине от трех с половиной километров до трех семисот. В тот момент Григ решил немного тормознуть — до дна всего триста метров с копейками, а он не ел с утра, еще когда отправил Вика в его последний путь. Побаловал себя тушеным в овощах мясе и вернулся в кресло — немного волновался, но довести погружение до логического конца надо, иначе, зачем вообще нырнул тут? Когда до дна оставалось чуть менее двухсот метров, нейросеть его крепко удивила, выдав запрос на внешнее подключение, а набор непонятных кракозябров, обозначавших, по-видимому, неизвестного абонента, напрягал своей непонятностью и неуместностью.

— Это что еще за... — хмурился моряк, разглядывая прозрачный транспарант в своей нейросети с запросом на подключение — я вроде не пил, откуда тут действующее оборудование Содружества? Хотя нет — это не Содружество, буквы непонятные ни разу,... и что от меня хочет вот это нечто... хм... как же мне поступить? И стремно и интересно одновременно, но я ведь специально сюда и спустился, так что логично будет... принять запрос!

Плакатик мигнул и пропал, а вместо него капитан "Зоноса" получил в нейросеть развернутую картинку, похожую на круговую диаграмму, или даже скорее ромашку, вписанную в круг. Лепестков "ромашки" насчитал тридцать шесть — три черных сразу бросились в глаза на фоне остальных цветных собратьев — при сосредоточении "взгляда" на них ничего не происходило, откуда-то пришло непонятное ощущение, что эти сектора нерабочие.

— Странно, как я могу об этом догадываться,... это точно не мои знания, откуда!? Может это из того сна, когда моё естество бродило где-то отделенное от тела, а? Хотя с чего бы: я просто пережил последствия клинической смерти, рядом никого не было, хм... такое впечатление, что я все же что-то приобрел, вот только не пойму, что? Но вот это странное подсознательное чувство, что черное — это нерабочее,... а что нерабочее-то, что это вообще такое у меня перед глазами?

Мучаясь догадками, продолжал рассматривать этот чуждый, но интуитивно понятный интерфейс: остальные тридцать три сектора неравномерно делились по своей окраске. Серебристых всего шесть, три черных, шесть желтых, восемь синих, восемь зеленых и пять красных — еще ему бросился в глаза некий разноцветный лепесток, который все время менял окраску — от серого до густого фиолетового, словно живой, этот лепесток переливался всеми цветами радуги. Григ подметил, что если он задерживает взгляд на каком либо лепестке, тот вырастает в размерах, затмевая все остальные собой, а поверх него снова всплывали непонятные закорючки, которые наверняка что-то должны ему объяснять,... или предлагать. Кроме черных секторов диаграммы — в голове упорно всплывала мысль, что этот узел не работает, что, кстати, подтверждалось косвенно — черные лепестки не выдавали никаких символов, сколько бы он не смотрел на них. Больше всего внимание привлекал тот разноцветный лепесток с плавающей окраской — и чисто внешне и внутреннее ощущение твердило ему, что начать знакомство с чужим механизмом, или, что оно там такое на самом деле, надо именно с него. То, что парень столкнулся с неизвестным механизмом, а не с живым организмом, стало понятно по работе его нейросети — неизвестная машина хорошо контактировала с его симбионтом, вот только ничего ему пока непонятно из этих закорючек!