Сборы надолго не затянулись, да и что там было собирать. Прихватил лишь трость, да так и вышел на улицу. Выбирать направление тоже особо не приходилось. Иди да иди вдоль по улочке, ни куда не сворачивая, вот и весь маршрут.

Проковыляв так примерно с пол квартала, я все-таки решил присесть на первую попавшуюся лавочку дабы передохнуть. Устроился рядом с заброшенным палисадником, под тенью растущих здесь нескольких вишневых деревьев и одной раскидистой яблоньки. Под ногами, из неубранной прошлогодней листвы, буйной порослью пробивалась сорная трава. Эта картина запустения была по-своему красива, какой-то своей дикой и нетронутой красотой. А еще она напоминала мне о прошедшей ночи.

Хотя я и пытался об этом позабыть, но лишь одного короткого взгляда на брошенный старый сад хватило, что бы пустить рябь по тихой заводи памяти. Перед глазами вновь всплывали образы серого, безжизненного леса. Измятые, скрученные листья, мрачным ковром усеивающие землю. Скрип покачивающихся от слабого ветра деревьев. Это были очень яркие и в то же время довольно необычные образы, цепляющиеся за мою память и создающие впечатление... будто я нечто подобное где-то уже видел.

Просидев еще с полчаса и так и не найдя в своей памяти ничего похожего, я наконец поднялся со скамьи и медленно побрел в сторону дома. Подметив на подходе, что ноги болят куда меньше ожидаемого, решил, раз такое дело, заодно и мешок с накопившимся мусором ко двору выставить. Ну а после этой "Грязной" процедуры, довольный собой и отсутствием "капризов" со стороны своего организма, наконец-то зашел в дом.

После прогулки пришло время для планового терзания телевизионного пульта. Ожидаемо не нашел ничего интересного. За не имением альтернативы, выбрал новости на первом.

— Ну посмотрим что творится за пределами моего медвежьего угла — опять кто-то с кем-то воюет, кто-то что-то празднует, кто-то что-то доказывает, в общем земля крутится, а жизнь идет. Ну и хорошо.

А вот на экране появился президент Украины, который снова что-то канючил про плохих русских и про Чернобыль. Наверное опять у мировой общественности денег просил. Расслышать по точнее не получалось так как динамики на телевизоре уже давно осипли от старости. Порой разобрать что говорят "вещуны" с экрана было очень сложно, но я не видел смысла покупать новый "Шайтан ящик", небезосновательно пологая что этот еще и меня переживет.

Вот начали показывать кадры видеосъемки из зоны отчуждения вокруг ЧАЭС. Вот Припять, вот какая-то разрушенная деревня, вот лес...

И тут меня осенило. Вот почему мне не давал покоя тот лес из сна. Я и правда уже видел что-то похожее раньше. Пусть не в живую, но на фотографиях и по телевизору так уж точно и причем не единожды. Чернобыльский "Рыжий лес". Те же сломанные деревья, та же старая опавшая листва. Очень похоже, но были два больших отличия. Тот лес из сна был скорее серым, но не рыжим. А еще, я по какой-то причине знал, что тот что из сна полностью лишен жизни. Понятия не имею, откуда взялась эта уверенность, но я был точно уверен, что в радиусе нескольких километров не было ни единой живой души.

— Оохх. Ведь не хотел же больше вспоминать о том сне. Надо. Надо поскорее о нем забыть. Как можно скорее — негодуя и злясь на самого себя, я раздраженно щелкнул на кнопку переключения канала. А там Буйнов. Доносит до народа один из своих замызганных временем хитов.

— Сколько же ему лет? А он все прыгает по сцене как мартышка — стало даже немного завидно подобному здоровью — еще раз нажал на кнопку и попал на какой-то сериал, по типу Санта-Барбары. Переключил и нарвавшись на "Культуру", подумал будто здесь постоянно показывают балет. Переключить! О! Какое-то юмористическое шоу. Всматривался несколько минут, задаваясь вопросом, надо ли смеяться одновременно с закадровым смехом или в какой-то другой момент? Лично я не нашел поводов к смеху, было скорее грустно смотреть на эти кривляния и попытки пошутить ниже пояса. Как положено старику, посетовал на падение нравов и общей сознательности современной молодежи и еще раз переключил канал. "Спорт". И вот тут я задержался надолго, хоть и всегда относился к спорту без должного внимания, но сейчас посмотреть, как соревнуются другие люди не отказался. Ни чего обнадеживающего относительно нашей страны не увидел, но от этого ничуть не расстроился. Было много достойных людей, за которых я поболел с удовольствием, пусть даже все они были иностранцами. От этого факта ни один из спортсменов не потерял своего достоинства, а возможно даже, в некоторых случаях и приобрел.

Мир спорта меня затянул надолго, даже вынудил пропустить обед. Опомнившись только к часам четырем вечера, решил его совместить с ужином, что в принципе успешно и провернул. В холодильнике, в сковороде, нашлись остатки макарон с фаршем, которые после разогрева тут же были приговорены к съедению.

Трапезничал не торопясь, наслаждаясь каждой ложкой. Ну а после запоздалого обеда вышел ко двору и сел на лавочку у дома. Солнце пригревало, я нежился в его лучах, изредка здороваясь с редкими прохожими. Так просидев почти до самого заката, все-таки решил зайти домой. От перенасыщения кислородом немного кружилась голова и клонило в сон. А может причина была и не в этом, но спать и правда очень хотелось.

Сдержав естественный порыв направиться прямиком в спальню, я зашел на кухню. Ждать когда закипит вода пришлось недолго, по этому уже через несколько минут передо мной стоял стакан с парящим напитком

— Да. Наверное чаепитие перед сном входит у меня в привычку — сказал я ставя чашку в раковину и направляясь почивать. Когда же ложился в кровать, всем своим существом желал, чтобы тот сон больше не повторился. Вот только, стоило лишь голове коснуться подушки, как мое сознание мгновенно провалилось в темноту сна, разрушая все надежды.

* * *

— Как же я ненавижу лес! — это были мои первые слова после того как я вновь осознал себя внутри чересчур реального сна. Как и в прошлый раз тело мое было легким, подвижным и абсолютно здоровым. Вокруг вновь раскинулся лес. И все! К счастью на этом сходства с вчерашним сном заканчивались и начинались многочисленные различия.

На этот раз лес в который я попал был светлым, ухоженным и вообще скорее похожим на сад. Высаженные относительно ровными рядами деревья хоть и были довольно невысоки (не крупнее трех метров), гнулись к земле под весом усеивающих их плодов, довольно необычного вида. Эдакими желтыми грушами, с множеством зеленых пупырышков. Нет, я такого чуда точно не видывал и очень сомневался в том, что в теплых и тропических широтах существует что-то подобное.

Еще одним фактом подтверждающим что это сад была чистота. Очевидно, тут кто-то убирается. Земля подметена, большая часть паданцев собрана, нижние ветки аккуратно обрезаны. В общем идеальный, я бы даже сказал, образцовый сад.

Но самым удивительным в окружающем меня мире сна все же было то, что я явственно чувствовал присутствие жизни. Летающие в воздухе насекомые и мелкие птицы не в счет. Это чувство было совершенно иным. Не зрение, не слух, не отсутствующее обоняние. Нет, это было скорее похоже на некое четкое осознание. Я был точно уверен, что где-то есть живые и вероятно даже, разумные существа.

Хотя почему где-то? Стоило лишь мне подумать о последних как в голове, вновь непонятно откуда, появилось знание о примерном их местоположении. Чуть слева, в полукилометре от меня точно была группа крупных существ, вероятно даже людей. Хотя судить об этом точно пока было нельзя.

— Ну раз направление имеется, то нужно идти — решил я, поворачиваясь в ту сторону. Но перед тем как идти на разведку, мне очень захотелось попробовать эти странные "грушевидные огурцы". Интересно же!

Подойдя к ближайшему низко свисающему фрукту, попробовал его сорвать, но ладонь, почувствовав легкую прохладу и задержавшись на краткий миг, ожидаемо прошла сквозь загадочный плод. А еще мне удалось подметить, что непонятная груша все же слегка покачнулась от моего прикосновения, словно от слабого дуновения ветра. Подумав решил повторить попытку, но на этот раз попробовал его укусить. Результат, увы, оказался тем же и лишь легкий ветерок обдал лицо своей прохладой.

— Ну вот, попал не известно куда, а тут еще и едой дразнят. Изверги — с иронией пошутил я — Ну раз делиться не хотят, тогда мне здесь точно больше нечего делать. Пойду тогда по шпионю за аборигенами. Может быть они тоже... в зеленых пупырышках.

Вновь определившись с направлением, я не спеша побрел по саду к местонахождению вероятно-разумной жизни. Если честно, происходящее с трудом воспринималось как сон, но за ни имением иных вариантов, мне приходилось держаться именно этой версии.

Несколько минут пути меж рядов неизвестных мне деревьев и вот я, из тени сада, уже вышел на открытое пространство. Внезапный удар ярких солнечных лучей глазам нисколько не навредил, но все равно, такой резкий выход из тени был не очень приятен. Довольно быстро привыкнув к новому освещению, я сразу же принялся осматриваться вокруг. Хотя мне хватило и одного взгляда, чтобы понять что сад закончился и вместо него началось огромное, уходящее за горизонт, обработанное поле без каких-либо заметных всходов. А еще, на небольшом удалении от меня стояло сооружение, скорее похожее на хлипкий сарай. И там же виднелись искомые мной разумные существа, вполне похожие на людей.

— Ну что ж, пойду понаблюдаю за ними поближе — быстро решил я и с немалым интересом принялся осторожно подбираться к местным. Сперва отошел чуть в сторону и стараясь прикрываться от аборигенов сараем, короткими перебежками начал приближаться к скоплению людей. Особого труда это не составило и вот уже через минуту, я незамеченным подобрался к сооружению и прижавшись к боковой стенке, осторожно выглянул из-за угла.

Да. Это определенно были люди и все они в данный момент занимались делом. Лиц правда увидеть не смог, так как все они стояли ко мне спиной, но общее телосложение казалось явно человеческим. Головы лысые, ни чем не покрытые, кожа светлая, чуть желтоватая. На затылках нарисованы какие-то одинаковые знаки. Одеты в лохмотья, скорее похожие на холщевые мешки с дырками для рук (те еще модники). Заняты обработкой земли инструментами очень похожими на мотыги.

— Толи это слабо развитая раса людского типа, толи они просто рабы — очень тихо, себе под нос прошептал я, раздумывая какой вариант более вероятен.

Вот только гадать долго не пришлось и дальнейшие события развеяли все мои сомнения. Раздавшиеся поблизости тяжелые шаги, напомнили об осторожности и заставили втянуть голову, скрываясь за углом сарая. Но не сдержав в себе любопытства, я практически тут же выглянул вновь, желая разглядеть хозяина столь грозной поступи.

Как оказалось, внутри сарая находился еще один абориген. Это был мужик солидной комплекции, широкоплечий и явно очень сильный. Лицо вполне человеческое, черты грубые, подбородок широкий, большие надбровные дуги. Одет в старую кожанку на голое тело и какие-то тряпичные штаны, на голове что-то вроде банданы. В правой руке вышедший держал арбалет, а в левой короткий хлыст. Вполне себе "каноничный" надсмотрщик за рабами, что как раз подтверждало мою вторую версию.

Подойдя к кучке грязных людей, здоровяк громким голосом начал им что-то выговаривать. Язык был не понятным, но и без особых лингвистических познаний можно было понять что он поносит рабов на чем свет стоит. Надсмотрщик долго и громко объяснял свое отношение к подопечным, тряс рукой с хлыстом и снова ругался. И лишь через долгие две минуты, наконец-то закончив свою просветительскую работу, смачно сплюнул под ноги и решил что можно идти обратно, продолжать отдыхать.

Этот эпизод, наверное повседневной для местных, жизни, так бы и закончился, если бы я не вмешался в него со своим "везением". В тот момент, когда мужик развернулся что бы вернуться в сарай, я дернулся назад и случайно задел ногой прислоненный к стене черенок мотыги. Конечно, ступня прошла сквозь него, не заметив ни малейшего сопротивления, но на мгновение возникший ветер, обдавший прохладным воздухом мою неуклюжую конечность, заставил орудие труда слегка покачнуться. И такого небольшого толчка вполне хватило что бы черенок, пройдясь по стене сарая, начал заваливаться набок. На удивление громкий дробный стук разнесся по округе. Рефлекторно я попытался поймать источник шума, но рука опять прошла насквозь, позволяя мне ухватить лишь воздух, после чего мне осталось лишь с отчаянием наблюдать за падением черенка от мотыги.

Как на зло он приземлился на камень и словно предыдущего грохота было мало, заставил меня нервно вздрогнуть от звука удара. Я испуганно замер на месте, наивно надеясь, что на этот шум ни кто не обратит внимания. Глупая надежда. Уже через секунду после моей оплошности из-за угла быстро выскочил надсмотрщик. От неожиданности я отпрыгнул назад и с немалым испугом посмотрел на направленный на меня арбалет. Здоровяк был напряжен и готов стрелять в любой момент. Он смотрел прямо мне в глаза и при этом чего-то ждал. Гнетущая пауза. Она длилась больше десятка секунд и лишь когда взгляд здоровяка сместился в сторону и начал блуждать по округе, я наконец-то понял что происходит.

"— Он не видит меня!" — мысленно обрадовался я, только сейчас осознавая, масштабы своей несусветной глупости. Если предметы проходят сквозь мое призрачное тело то и болт не причинит никакого вреда. И вообще не понятны причины страхов. Я же во сне! А мое настоящее тело в данный момент лежит в кровати и арбалетному болту до него лететь очень уж далеко.

— Все равно надо отойти, от греха подальше — это сказал уже вслух, подмечая тот факт, что и голос мой он не смог услышать.

"— Тем лучше" — радостно подумал я, при этом не забывая медленно отходить в сторону и уже издали продолжая наблюдать за дальнейшими действиями человека с арбалетом. Надсмотрщик еще некоторое время всматривался в пустоту перед собой и по сторонам. Затем, повесив на пояс свою плеть, он подхватил злосчастный черенок и пошел в обход сарая. Шагал медленно и осторожно, видимо опасаясь внезапного нападения. И лишь точно убедившись, что никого постороннего рядом нет, наконец-то направился к застывшим в испуге рабам. Естественно чтобы выместить злость, возникшую от недавнего испуга.

Ругался здоровяк долго и со вкусом, периодически поддавая невольникам той самой палкой, а когда наконец выдохся, с чувством выполненного долга направился обратно к себе в сарай. Я же, постояв неуверенно на месте еще пару минут, все же решился подойти к рабам по ближе.

— Раз меня никто не видит надо местных получше рассмотреть — решил я, подходя практически в плотную к невольникам. Зрелище вблизи оказалось еще более неприглядным. Лица очень грязные и скорее не европейского, а арабского типа. Одежды нет, если конечно не считать эти драные мешки накинутые прямо на голое тело. Ноги и вовсе босые, а у одного даже стопа кровоточит.

Я конечно не неженка, но все равно глаза невольно отвел, не желая смотреть на этих несчастных. А затем и вовсе отвернулся, ища взглядом чем бы себя отвлечь от мрачных мыслей. Правда вариантов было не очень много, поэтому пришлось вновь сосредоточить свое внимание на фруктовом саде. Красивый, обихожен с умом и с явным знанием своего дела.