Химеры. Книга вторая, глава 30

День стоял за плечом Королевы и смотрел на левое ухо Рамиро. Или на правое. В споре он не участвовал.

Вран помолчал. Потом перевел взгляд на дочь.

— Мне это все не интересно, — отрезала Мораг, — Рэнни прав, нас стравливает одна сволочная ферворская тварь, а мы и рады перегрызться. Я не намерена плясать под ее дудку. Скатов не дам.

Вран поднял бровь и развел широкие, темные как камень ладони.

— Скаты принадлежат Мораг, — пояснил он, — я отдал ей ключи и пароли, когда был вынужден вернуться в Сумерки.

— Мораг, дитя мое, — пропела флейта.

Мораг скривилась.

— Слава идолам, не твое! И я тебе не подчиняюсь. Так что про мечты выжечь одним махом пару-тройку тысяч людей можешь забыть. У меня совсем другие планы на Серпа и Серого Котика.

— Мораг, — Герейн перехватил ее взгляд и покачал головой.

— Что — Мораг? — она уперла кулаки в столешницу и выпрямилась, — Я — Мораг. Ненавижу эту вашу дипломатию. Мне с самого начала не нравилась вся эта затея с фоларями. Я, конечно, явилась вместе со всей командой, но участвовать в разборках двух злобных самодур не собираюсь и не буду. Нальфран та еще сучка, но явилась все-таки за своим, а ты, госпожа Королева, уйму лет чужими руками жар загребала, а теперь хочешь на чужом горбу в рай въехать. Вот тебе! — Мораг оттопырила средний палец и сунула его прямо в сияние.

Рамиро и Комрак выпали из шатра братьев-королей, держась друг за друга. Изнутри доносился словно бы свист ветра и человеческие крики, мелькали пятна света и еще шел тугой тяжелый гул, который издает штормовое море, кидаясь на скалы. Смуглое лицо Комрака, как всегда, ничего не выражало, а Рамиро зажимал руками уши. Красноволосый дролери, ожидавший у входа, встревожено шагнул к ним навстречу.

— Не будет она нас слушать, — зло сказал Рамиро. — Ни нас, ни Астеля, ни короля Герейна, ни Врана, ни черта в ступе. Спасибо, Вереск, не надо нас провожать, мы сами дойдем, не затрудняйся.

* * *

Энери сидел, прислонясь спиной к белому камню фолариной тюрьмы. Было тихо, стена нагрелась от солнца. Он закрыл глаза, свет все равно проникал сквозь сомкнутые веки, окрашиваясь красным. Руки были липкими. Он, не глядя, вытер их об штаны.

Тюрьма, весь этот огромный комплекс, выстроенный в пещерах на скале, изъеденной кавернами, как старый зуб, оказалась пустынной. Но в надвратной башне все-таки дежурила охрана. Трое дролери, сидевших тут наверное на всякий случай. Один и на человека-то не был похож.

Он снова вытер руки. Затылку было тепло от прогретого камня. Сквозь трещины в известняке лезли колючие кустики ежевики, листья были как заржавленные, кое-где виднелись фиолетовые капли ягод и куртинки сухой травы. Остров за столетия пригладил камни башен и стен, вобрал древнюю тюрьму в себя, как вбирал все сущее.

После того, как все закончилось, Энери запер тела в караулке, забил в замок железный штырь, выбрался по узкой лестнице на самый верх башни, на тесную площадку с выветрившимися невысокими зубцами, и стал ждать. С Комраком был уговор — что тот попробует решить дело миром, а если нет — то остается сам Энери и глоток воды во фляжке.

В прореху меж зубцами было видно светлое море, высокие белые камни, ожерельем венчавшие скрытый в скале дворец Королевы и раскинувшийся на побережье лагерь. Среди шатров суетились маленькие фигурки — он разглядел группу пленных найлов в черных мундирах, охранявших их людей в форме Лавенгов, пеструю толпу у белого королевского шатра. Выброшенный на берег корабль лежал на боку огромной китовой тушей. Перед тем, как Королева и Нальфран сцепились, найлский флагман, стоявший на рейде, несколько раз выстрелил выше лагеря, по скалам и по тюрьме, но, похоже, волшебство Королевы ослабляло снаряды.

На внутренней стороне зубца было выцарапано на староандаланском "Фаль и Ченко были здесь", рядом изображен человечек-кракозябрик с ножками-палочками и палочным же мечом в руке и подпись "ето сэньо Дайтон". Потом еще неприличная картинка, исполненная с большим мастерством и знанием дела.

Ну да, тюрьму на Стеклянном Острове люди строили. Архитектура тысячелетней давности — приземистые башни, толстые стены, внутри, там где не хватило крепости естественных пещер — тяжелые перекрытия. Наверное Королева в свое время переправила сюда обозы с дубом и железом, так же, как сейчас — грузовики с оружием. Люди — удобные союзники. Немного сказки, немного обещаний, пара волшебных даров — и они выстроят тебе любую темницу.

За спиной что-то грохнуло. Энери обернулся — младший принц Аркс Малеум, Киаран мааб Инсатьявль, разодетый и разукрашенный, как елочная игрушка,опустил на камни тяжелый длинный ящик и теперь возился с замками на крышке, обернув пальцы рукавами. За поясом, обильно украшенным серебряными бляшками, заткнут какой-то длинный сверток, замотанный в тряпки.

— Вот те раз, — сказал Анарен. — Ты с флотом приплыл?

Киаран поднял голову, приветливо улыбнулся.

— Вроде того. Привет тебе от Комрака.

— Он живой? Я думал, не доплывет, а потом разглядел его в лагере.

Слуа мотнул головой:

— Его ранили, пока плыл, но я вылечил рану. Жизнь вне опасности.

— Чертовы дролери начали пальбу, даже до трех не досчитав. Что в ящике?

— Старый долг, — Киаран пожал плечами.

Энери хотел спросить совсем не про ящик, но в лоб постеснялся.

— Человек из Дара, Ньере и Комрак повезли послание от короля Астеля. Королеве и Лавенгам. Но я так думаю, ничего у них не выйдет. Я вижу, ты кого-то уже убил? Даже до трех не досчитав?

— Охранников. Потому что я тоже думаю, что у них ничего не выйдет, — проворчал Анарен. — Я собирался потом пройти наверх, к клеткам, но там толстенная решетка, тараном не выбьешь и запирающий механизм, кажется сломанный. Все заржавело, заросло.Строили люди, а потом не ухаживал... никто. Решетку под водой я выломал, пролез, а эту не смог. И обходных путей не нашел. Выбрался в коридор, ведущий к мосту и сижу тут, как идиот. Внизу полно пещер, ходов разных, но везде пусто. То что нам нужно — наверное наверху.

— Анарен, это тюрьма для высших фолари, откуда обходные пути, тут замуровано все. Иначе тюрьму стерегли бы вовсе не так, — заметил Киаран, невозмутимо доставая из ящика винтовку, новенькую, черно поблескивающую смазанными частями. — Ты умеешь с такими? Я только пистолет в руках держал, Гвальнаэ Моран мне показывал, еще в Найфрагире.

— А что с ним, кстати? — небрежно спросил Анарен, принимая оружие. Кажется он знал, откуда прибыл ящик. — Жив? Цел?

— Конечно. Я видел его сегодня.

А я то думал, ты его все-таки сожрал, дитя Полуночи. Силой от тебя так и плещет, меня аж к стене относит. Впрочем, даже если бы ты всю корабельную команду в клочья разорвал, такого ощущения не было бы. Что же с тобой произошло, младший сын короля Инсатьявля.

— А как ее величество королева Амарела? — спросил он наугад. — Это ведь от нее винтовки? И зачем ты их притащил?

— Тоже хорошо. Ожидает счастливого разрешения и готовится к свадьбе. Анарен, я понимаю, про что ты хочешь узнать. Не спрашивай. Я сам не вполне разобрался.

— И что ты тут тогда делаешь?

— Я пришел забрать Луношип, а тут война, Полночь, сородичи... Я не люблю клеток, Анарен. Не люблю, когда зря умирают. И тогда мы подумали с Каньетой и остальными... Что я могу помочь. А Комрак сказал, что ты где-то тут, тогда я решил, что оружие нам пригодится. Давай только подождем немного. Вдруг у них получится. Не на три счета. К тому же...

— Что?

— Думаю, как только мы откроем внутреннюю решетку, дролери и Королева обо всем узнают. И тогда нам с Каньетой надо, чтобы кто-то удерживал мост.

Мост мы обрежем, подумал принц, но дролери это вряд ли остановит. И тогда пригодятся винтовки.

— Два полуночных демона спасают найлов и их богов, — хмыкнул Анарен. — Смешно. Ну да ладно, потом посмеемся, если все сложится.

— Уверен? — Киаран посмотрел на него через плечо.

— В чем? Что посмеемся?

— В том что мы демоны.

— Не знаю, как ты, а у меня даже паспорт есть, — принц невесело похлопал себя по груди.

— Он давно просрочен, твой паспорт, — фыркнул Киаран. — Пора уже менять.

* * *

Ньет поднялся из-за дюны, где лежал в распадке под ветвями молоденьких сосен и наблюдал за лагерем. Голова раскалывалась — будто бы Нальфран и Королева кричали внутри нее на разные голоса. А другие старшие молчали. Наверное тюрьма удерживала их голоса, вон она — высокая серо-розовая скала... скалы — над лагерем, рукой подать. Темные дырочки в толще гранита — как ласточкины гнезда.

Лагерь бурлил голосами, запахами — люди, нелюди, раненые, здоровые, добрые, злые — все это перемешивалось в какой-то немыслимый суп из ощущений и причиняло беспокойство. И еще было кое что, какое-то знание, которое лежало отдельно и не могло быть разрушено.

Рамиро и Аймо — Ньет увидел их — быстро шагали через лагерь, их никто не провожал, не стерег — слишком много тут было разношерстного народа, у всех свои правила, у всех свои командиры. Двое людей никого не интересовали, а повелители всего этого пестрого войска остались в королевском шатре. Рамиро с Комраком негромко переговаривались. Комрак с болью посмотрел на мокрых, измученных найлов у костров, которых охраняли люди Лавенга. Там же мелькали серо-синие одеяния невениток. Найл отвернулся.

У края дюн Ньет присоединился к ним. Рамиро махнул рукой и поморщился на Ньетов вопросительный взгляд. Ничего не вышло. Кто бы сомневался.

Сделали вид, что спускаются к лодке, а сами пошли дальше по берегу, спрятавшись от случайного взгляда из лагеря в тени гранитных утесов. Найл достал из кармана какую-то блестящую коробочку, ее половинки поворачивались на петлях. Остановился, нашел взглядом серо-розовую надвратную башню, прилепившуюся к неприступной скале, поймал в коробочку луч солнца. Через пару мгновений в бойнице башни блеснула ответная вспышка. Потом череда вспышек — короткая-длинная-короткая-длинная. Пауза. Длинная. Пауза. Короткая-короткая-длинная. Пауза. Длинная. Пауза.

Ньет не отрываясь смотрел на белый мигающий солнечный зайчик, потом глаза наполнились слезами и он недоуменно моргнул.

— Все в порядке, идите за мной.

Ньет шел за двумя людьми: высоким, в темной шинели, с прямыми плечами и походкой военного, и вторым, тоже не маленьким, тоже в форме, только в альдской, но шел этот второй как-то по другому, поглядывал по сторонам, даже головой вертел. В спине и затылке его чувствовалась усталость и Ньет вздохнул.

Неподвижное солнце заставляло их отбрасывать перед собой короткие тени. По серому песку боком пробежал маленький краб.

Вот идут люди, думал Ньет, глядя себе под ноги. Хотят помочь моему народу. Сейчас, если, о, Наль...нет, только не она. Если, о боги, все получится, если мы сумеем и все эти сверкающие сполохи были не зря, если все пойдет как надо, если... если мы закончим этот длинный путь здесь. Спасем Авалакха.

А он окажется таким же, как Нальфран.

Зачем тогда все это. Все эти... много лет.

— Вот тут, — сказал Комрак, остановившись у прогоревшего остова костра. — Если нырнуть и проплыть направо — будет вход.

Найл нырял и плавал, как настоящий фолари, а Рамиро некоторое время бултыхался на поверхности с зажмуренными глазами, пока Ньет не велел ему набрать воздуха в легкие и не потащил за руку за собой, вглубь. Вода сомкнулась над их головами.

Пещера оказалась темной, гулкой. Плеск воды отдавался эхом от стен и высоченного свода. Вода покрывала почти весь пол, который постепенно повышался противоположной от входа стене. Ньет, превосходно видевший в темноте, с трудом различал какие-то вспышки и пятна, скорее чутьем, чем зрение, обнаружил выход и повел двоих людей за собой. От ощущения опасности у него сильно колотилось сердце, встопорщился гребень на хвосте. Человеческий облик мигом совлекся с него, как с людей — одежда. Они молча поднялись по узкой винтовой лестнице, прорезанной прямо в толще осклизлого от влаги камня. Откуда-то сверху падал слабый свет, или скорее напоминание о свете. Еще долгие сотни шагов — и они поднялись в сухую часть тюрьмы, Ньет примерно понимал, что они идут по галерее, проходящей во внешней стене. Было тихо. Никого, только слабый шорох шагов и далекий плеск воды. Свет исходил из крошечной бойницы. Комрак выглянул наружу.

— Пока тихо. Я вижу подвесной мост и часть лагеря, нам надо подняться еще выше, там должен быть проход в надвратные башни. Наверное вот по этим ступенькам.

— Странно, — сказал вдруг Рамиро, пытаясь выковырять из уха воду.

— Что?

— Я думал, что тут все будет волшебное. А это просто развалины старой крепости, таких на северном побережье десятки можно увидеть. Может здесь и нет никого.

— Есть, — Ньет глубоко втянул в себя солоноватый затхлый воздух, зажмурился. — Там кто-то есть...внутри. Но как будто очень далеко, не докричаться.

Сверху послышался негромкий стук, откинулась крышка люка и в квадрате синего неба появилась растрепанная темноволосая голова.

— Залезайте, — сказал Киаран. — Хорошо, что пришли.

* * *

Вход во внутренние помещения тюрьмы перегораживала решетка — толстенные железные прутья, не прутья — колонны, толщиной с ногу взрослого человека. Подъемный механизм, тоже колоссальный, будто для гиганта сделанный — зарос известью, какими-то серыми махрами, наплывами ржавчины. Бронзовое колесо уходило в стену. Цепь была разомкнута и лежала у стены, как змея. В тоннеле за решеткой виднелись ряды ниш, большие и малые, темные, оплывшие, как соты. Пыль, паутина и еле слышные шепотки, будто от сквозняка.

Киаран сдвинул брови, прошелся вдоль решетки, не касаясь ее. Покачал головой. Потом вдруг остановился ровно в центре, широко развел руки и распрямил пальцы. По коридору прокатился плотный порыв ветра, пыль взметнулась маленькими смерчами, железные колонны дрогнули, чуть согнулись и начали оплывать, словно горячий воск. Но не расплавились, устояли. Треснул замковый камень над головой слуа.

— Нет, не получается, — Киаран обернулся. — Здесь столько железа, никакой силы не хватит, чтобы совладать с ним. Полезли наверх!

— Зачем?

— Я призову воду! Вода затопит камеры и твои родичи освободятся. Не рассуждай, поторапливайся! Королева теперь наверняка знает, что мы здесь. У нас совсем мало времени. Сама она занята с Нальфран, но она пришлет своих людей.

А как же наши люди, хотел спросить Ньет. Но времени не оставалось, кружилась в застоялом воздухе тысячелетняя пыль, пронизанная солнечными лучами, мириады крохотных пылинок. И тогда они побежали.

Выстрелы послышались, когда Ньет лез по внешней отвесной стене тюрьмы, которая и стеной-то не была, а так, куском скалы. Они отыскали подходящую дырку, выбрались, помогая друг другу, наружу, Ньет цеплялся когтями, засаживая их глубоко в трещины, легкий Киаран висел на его плечах, ухватившись за шипы или выступы чешуи, что бы там там ни было — и не шевелился. Ньет чувствовал себя огромным, как дракон. Он прозмеился по скальному карнизу, сшибив ударом гребнястого хвоста выросшее на камне деревце, Киаран стиснул его бока коленями и что-то прокричал. Пуля ударилась рядом, высекла из гранита раскаленные крошки, но чешуе они не повредили. Ньет посмотрел вниз — оборванный подвесной мост болтался в над фьордом, как нитка бус, а еще дальше, в немыслимой глубине, голубела морская вода.