Риль. Асхалут дракона

Первым делом Риль провела ревизию корзинки. Она с трудом смогла сдвинуть её с места. Под крышкой обнаружилась большая бутыль с водой, несколько запечатанных горшочков с едой, даже фрукты и зелень. Вывод один — её похититель хорошо подготовился. В пакете были нарезанные кусочки мяса, переложенные кубиками льда. Нетающего льда — даже это предусмотрел, гад чешуйчатый.

Жаль, очень жаль, что ошейник не дает возможности общаться с гронном. А так хочется в одиночестве камеры ощутить дружескую поддержку. Хоть немного прогнать тревожные мысли, отвлечься от горестных раздумий.

Ночь прошла практически без сна. На дне корзины она нашла два одеяла, но все равно мерзла. Первая ночь без ставшей привычной за эти три недели живой грелки, первая ночь заключения, первая ночь вместе с гронном, ночь без сна, но и без слез. Плакать не хотелось. Рыдания бессмысленны, да и дурной пример птенцу нечего подавать. Он и так слишком часто скрипит, переживает. Риль уже потихоньку начала понимать звуки, издаваемые гронном.

Утром её разбудили крики морских птиц, а потом в них вплелись посторонние звуки — плеск весел, скрип снастей. Риль насторожилась — кого там еще принесло? Рыбаки или?

Через некоторое время это "или" почтило камеру личным присутствием.

— Ядро мне в корму, какая неожиданность! — присвистнул мужчина, отворив дверь. Цепким взглядом окинул камеру, девушку, не пропуская ни одной детали, — А, ничего так, сюрпризик, симпатичный. Скучаешь?

— Скучаю, — согласилась Риль. Незнакомец не внушал ей особого доверия — старые застиранные штаны, грязно лилового цвета, ярко-красная рубаха, с вышитыми на ней золотыми узорами, широкий кожаный пояс, высокие сапоги, изумрудно зеленый шарф на шее довершал этот странный наряд. Черные волосы спутаны на голове в нечто непередаваемое, яркими точками в них поблескивали бусинки, но серые глаза незнакомца смотрели пронзительно и настороженно.

— А где же твой крылатый дружок? — уточнил любитель ярких красок в одежде.

— А..., улетел, — Риль помахала в воздухе рукой, — но обещал вернуться.

— Надеюсь, не скоро, — насторожился незнакомец, — ну ладно, бывай, нам пора, — заторопился он.

— Постойте, — Риль с трудом подавила желание броситься на шею мужчине с воплем: "Заберите меня отсюда!", — я могу пойти с вами?

— Это ещё зачем? — гость явно не желал совершать никаких подвигов и вызволять из плена прекрасную деву, — у тебя тут неплохо, еда есть, даже живая, дружок твой скоро вернется, так что не скучай. И... это... ценю твой интерес, но у меня подружка на берегу осталась. — Риль аж зубами заскрипела — каков наглец! Наглец повернулся и, уходя, добавил, — Прости, дверь придется обратно запереть, а то вдруг твой дракоша излишним любопытством вкупе с мстительностью страдает, а мне к морскому дьяволу пока ещё рановато в гости идти.

— Боитесь, значит, — прищурилась она, выпутываясь из одеяла и вставая.

— Я? — мужчина развернулся, в три шага оказался рядом с Риль, — я боюсь? Да, капитан Дон Маррон никого...! Магичка, да? — внезапно поинтересовался он, кивая на ошейник. Девушка скривилась, — Ха! — он отступил и взглянул на неё уже по-другому, потом дернул себя за выбившуюся из прически прядь волос и простонал, — но ведь вернется же, риф мне по носу!

— Через день не раньше, — уверила его Риль.

— Хм, — капитан задумался, — за день мы дойдем до Гремящих островов, а там нас и стадо этих летающих коров не найдет. Идет, крошка, но учти, просто так я на борт своей птички пассажиров не беру, а для тебя будет особая плата, — одна его бровь игриво поползла вверх, а потом гроза морей ей подмигнул.

— Только тронь, мигом всё переломаю, — прорычала Риль, отступая. Благо, что учителей по художественному рычанию у нее было предостаточно. Гронн за её спиной воинственно распушился.

— Успокойся, красотка, — мужчина широко улыбнулся, — дело твоё, хотел полегче работку предложить, но как хочешь. Пошли уже, драконье сокровище, ждать не буду.

Риль взяла на руки гронна и поторопилась вслед за странным капитаном. Главное, выбраться отсюда, а дальше она найдет способ уговорить своего спасителя, доставить ёё к родным.

Снаружи ярко светило солнце, едва заметный бриз не уменьшал жару, море лениво шевелило волнами — лето было в разгаре. По узкой тропинке, вьющейся между скал, они спустились к узкой гавани.

Невдалеке покачивалось на волнах судно, точнее посудина — птичка капитана. На борту красной краской была выведена надпись: "Орлина". Около берега их дожидалась лодка. Еще одна с матросами уже почти достигла корабля. Капитан легко запрыгнул лодку и повернулся к девушке.

— Это что такое? — внезапно ткнул он пальцем в гронна, — мне курицы на борту не нужны. А впрочем, давай. Хоть и тощий, но на бульон сгодится.

— Это гронн, — вспыхнула Риль, прижимая птенца к себе.

— Да, без разницы, — капитан сплюнул в воду, — в бульоне все равны.

Грозный при этих словах закатил глаза и притворился дохлым. Риль уже давно заметила, что он хоть и не понимал слов, но эмоции улавливал четко.

— Еще и хворый, — скривился Маррон.

— Я его тут не оставлю, — отрезала Риль.

— Ладно, забирай свою курицу, все равно скоро сдохнет, только учти, кормить его будешь из своего пайка, а паёк получишь, когда заработаешь. У меня тут не плавучий зверинец и не приют бедных и убогих.

Риль шагнула в лодку и осторожно уселась на носу.

— Что сидим, детка? — зыркнул на неё капитан, — а толкать, кто будет, я что ли?

— Меня зовут Риль, — пробурчала девушка, спрыгивая в воду и сталкивая лодку с песка.

— Я бы на твоем месте, детка, об этом каждому встречному не говорил. У твоего дружка отменный слух. И пока ты на моей птичке, буду звать тебя крошка Ри.

Глава 2.

Пока лодка медленно подплывала к кораблю, за веслами сидел капитал, Риль вглядывалась в надпись на борту. Не сразу, постепенно до неё дошло, что она может её прочитать. Первый раз, собственная грамотность так огорчала, лучше бы она эти буковки как непонятные каракули воспринимала.

— Твой корабль называется "Орлина"? — уточнила она.

— Нравится? — с гордостью задрал Маррон узкий подбородок, — лучше моей птички на этих просторах никого нет. А как она по волнам летает!

Все ясно, про эту посудину с облезшей краской и вылинявшими парусами, капитан мог петь часами. Орлины — бело-черные птицы, живущие на побережье и питающиеся рыбой и мелкой птицей. Н-да, для того чтобы назвать видавший виды корабль именем изящной и стремительной грозы всех прибрежных пернатых требовалось недюжинное воображение.

Но Риль сейчас волновало другое. Для поступления в Академию студенты должны были сдавать письмо и чтение двух самых распространенных человеческих языков каждого из пяти миров. И только в одном из них, пятом по счету от её родного первого, обитали небольшим ареалом драконы. Вывод, при всей его печальности, очевиден — этот чешуйчатый похититель, чтоб ему облезть, для надежности утащил её в пятый мир, подальше от Гнезда. И не побоялся через порталы идти, паразит предусмотрительный. Отследить еще одно перемещение среди сотен других — практически невозможно. Это раньше в седьмом мире порталы редко открывались, а теперь там очень даже многопортально. Но самое печальное заключалось в другом, действующего представительства в этом мире у пространственников не было, хоть и появлялись они тут часто, но торговые дела постоянного присутствия не требовали. И о чем можно договариваться с капитаном, если даже отвезти её некуда и не к кому! Не было бы ошейника, нашла бы вариант, как выкрутиться. А так... слепая, глухая и потерявшаяся — "веселенькая" перспективка вырисовывается.

Лодка глухо стукнула об борт корабля. Сверху сбросили веревочную лестницу, и капитан ловко забросил на палубу конец троса.

— Эй, утопленнички, принимай сокровище.

Подниматься с гронном подмышкой было жутко неудобно, но Риль терпела, бывало и хуже. Грозный понятливо висел, не дергаясь. Купаться в морской воде ему не хотелось.

Сверху протянулись руки и вытащили девушку на палубу. Их обладатель присвистнул, выражая своё удивление. Сбоку воскликнули: "Укуси меня акула, баба!"

— Не просто баба, — голова капитана уже показалась над бортом, — а драконья!

Риль уже открыла рот, чтобы достойно ответить, но её опередили.

— Чтоб мне волной подавиться, — высокий загорелый мужчина со светлыми, выгоревшими, на солнце волосами в грязно серой рубашке стоял на палубе, сложив руки на груди, в черных глазах светилось любопытство. Девушка бы предпочла, чтобы волна хоть немного заткнула рот капитану, но мечты не всегда сбываются.

— Так, рыбьи потроха, это — госпожа Ри, и поуважительней мне с магичкой, а то новую команду набирать не хочется. Только уже привык к вашим тупым лицам, — закончив представление, Дон Маррон осмотрел свою добычу, потом сморщился, пробормотал: "Тощая, какая" и с надеждой спросил, — готовить умеешь?

Риль покачала головой. У нее не было уверенности, что её кулинарные произведения понравятся команде, еще не хватало тут отравить кого-нибудь. Хотя, идея неплоха, но что ей потом делать с целым пустым кораблем? А если придется готовить в шторм? Да, ни за что!

— Конечно, что взять с магички! — сплюнул на палубу Дон Маррон, — учитесь, учитесь, а готовить не умеете, — он посмотрел под ноги, лицо его просветлело, — ну, с мытьем полов, даже безрукая магичка справится. Будешь мне палубу драить, — девушка нехотя кивнула, куда деваться. Капитан подумал и добавил, — еще будешь обслуживать меня, — он широко улыбнулся, Риль оскалилась, улыбка на лице капитана увяла. Кинув на девушку разочарованный взгляд, Дон добавил, — хм..., за столом, за ужином.

Нет, этот лохматый гроза морей точно до конца плаванья у неё не доживет.

— Эй, водоросль, ты, где там, опять книги глазами протираешь? — ор капитана разнесся над палубой. Из дальней пристройки показался юноша, высокий, худощавый, немного сутуловатый. Соломенные волосы свисали до плеч, серые глаза разглядывали окружающий мир с жадным любопытством. Незнакомец оглядел Риль с интересом, но больше всего его привлек гронн, которого та держала на руках.

— Принимай, недоделок, своё драконье сокровище, — Дон Маррон насмешливо ткнул пальцем в сторону Риль, потом повернулся к девушке, — племянник мой, ради сестры в рейд взял, — пояснил капитан с некой толикой родственной гордости в голосе, — это он, глазастый, узрел, что корова зачастила своим хвостом в сторону старых развалин махать. Молодой еще, не знает, что не только камушки эти ящерицы к себе таскать могут, — краска смущения залила лицо племянника. Он пробурчал что-то еле слышно.

— И в кого только такой уродился? — похоже, не в первый раз Маррон задавал этот вопрос небу. Он повернулся к любимому племянничку, — но дядя добрый, дядя у тебя золотой, всегда о тебе думает, вот, учительницу тебе привел, — и он, с гордостью выпятив подбородок, кивнул на девушку. Та обомлела, а капитан, не замечая ошалелый вид названной учительницы, уверенно продолжал, — он у меня способный, столько книжек прочитал — жуть, еще, говорят, у него к вашей магии расположение есть.

— Но я не могу, — простонала Риль, уже понимая, во что она вляпалась. Взять ученика, когда сама едва-едва несколько заклинаний освоила, да Хирано помрет от хохота.

— Крошка, — капитан подошел, протянул руку к её лицу, но тут же отдернул. Грозный ловко клюнул его в палец, — Ах, ты, суповой набор! — Маррон засунул окрасившийся кровью палец в рот и прошамкал, — Пожжожи, пожажешь в суп, я полакомлус твоими косточками.

— Только попробуй, — Риль крепче прижала птенца к себе.

— Ладно, глубина с тобой, только корми его получше, чтобы суп жирнее вышел. А если переживаешь из-за этого украшения, не волнуйся, я найду умельца, который снимет ошейник. Пока и теорией позаниматься можно, — подмигнул он девушке.

Видимо на лице девушке промелькнуло слишком явное облегчение, так как капитан нахмурился и погрозил ей поклеванным пальцем.

— Не думай, что избавившись от ошейника, ты от меня сбежишь, как бы ни так, еще ни один сухопутник Дона Маррона в море без корабля не оставлял. Клятву дашь, — насупившись, произнес он, почесал в голове и добавил, — не простую, а вашу, эту самую, магическую.

Умен, зараза патлатая. А что делать? Клятву давать и вешать себе на шею ученика — последнее дело. Нет, Хирано знатно повеселится, вот только результатом этого веселья станет удвоенная нагрузка для самой учительницы. Должна же она быть на высоте, чтобы не опозориться перед своим ученичком, порталься он куда подальше.

— Согласна, — сдалась девушка, — если умелец действительно снимет ошейник, я готова научить твоего племянника всему, что знаю о магии сама. При условии, если у него действительно есть способности. Если нет, прости, учить бесполезно.

Хорошо, что знает она пока не слишком много, и хорошо, что благоразумно не уточнила, где именно будет его учить. Хирано поржет, конечно, потом снова поржет, а затем примется за наглую ученицу, позволившую себе завести ученика. И пусть, главное это будет в Гнезде, а не на дряхлой посудине посреди океана.

Солнце стояло в зените, опаляя своими лучами все живое. Риль в очередной раз вытерла пот со лба. Странно, с берега кораблик казался довольно небольшим, а вот когда это корыто надраиваешь тряпкой, оно словно становится бесконечным. Мытье палубы навевало убийственно философское настроение. Хотелось убить одну патлатую сволочь или, по-крайней мере, помечтать об этом. От придумывания сорок восьмого способа мучительной казни капитана, её отвлек радостный вопль, прозвучавший над ухом. "Вот она, моя тондочка!"

Один из матросов нырнул в большую кучу мусора и со счастливым видом вытащил оттуда нечто грязное, мохнатое и с одним глазом. "От младшенького память осталась", — поведал он, нежно прижав находку к груди. Вскоре его примеру последовали остальные члены команды. Риль, прислонившись к борту, не вмешивалась, наблюдая, как вытащенный из углов на белый свет мусор тщательно разрывают в поисках потерявшихся когда-то вещей.

Результатом раскопок стали ценнейшие находки: две игральные карты и бросальный кубик, счастливый!, штук пять разных носков, одна порванная шляпа и веревочка с зелеными бусинками, которую торжественно преподнесли капитану. Тот буркнул спасибо и спрятал находку в карман. Зачем ему бусы, Риль спросить не рискнула. Может память о подружке? К концу уборки за ней уже ходили толпой в надежде отыскать потерянные год назад капитаном две золотые монеты. Девушку монеты не интересовали, а вот помощь была очень кстати — тяжелый ящик отодвинуть или бочку убрать в угол. У Риль было стойкое ощущение, что до неё эту посудину никто не убирал, доверяя дождю и волнам смывать лишнюю грязь. Наконец, она с облегчением вылила последнее ведро грязной воды за борт и села отдохнуть.

Команда на "Орлине" была небольшой — человек пятнадцать матросов, высокий и жутко волосатый боцман Рыбахо, явно у него в предках грейфы побывали, его капитанское высокомнение Дон Маррон, шкипер — загорелый здоровяк по имени Тайл, три пушкаря и будущая жертва её преподавательского таланта — капитанский племянник Лейтор. Он совмещал на корабле несколько должностей от помощника капитана и лекаря до "эй, ты, подай вот тот линь, да не этот плетеный, придурок, а шкерт". Кока на борту не было — на камбузе матросы дежурили по очереди, и поэтому весь экипаж то мучился от несварения, то страдал жаждой от пересоленной похлебки, то мрачно грыз сухари вместо сбежавшей каши, то занимал очередь к гальюну.