Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Мой господин, — начал паломник. — Я нижайше прошу у вас прощения. Я был гостем в чужом доме и вёл себя неучтиво. Я пришёл за новым знанием и оскорбил учителя. Я...
— Я уже говорил — ты олух! Но твое обучение уже началось, — Льдина повернулся к огню, и в его руке появилась миска полная риса. — Хочешь есть?
Ночью Парящий вновь почувствовал холод. Вначале юноша принял это за хороший знак — всё как будто возвращалось на свои места. Но со временем понял, что ошибся. Холод в доме отшельника был безжалостным. Он пробирал до самых костей, выворачивал наизнанку и не давал спать.
Перед рассветом заглянул учитель и пожелал Парящему доброго утра. Велел выйти на свежий воздух и размяться перед занятием. Юноша бросился выполнять указание с невиданным рвением. По всему выходило, отшельник решил спуску ученику не давать.
Не успел молодой мастер как следует разогреться, как старик вышел из пещеры при полном параде, да ещё и с посохом в руках.
— Следуй за мной, — бросил Льдина. — Прогуляемся.
Задавать вопросы Парящий посчитал излишним, справедливо полагая, что на часть из них ответы вскоре найдутся сами собой.
И действительно, совершив короткое путешествие по горной тропинке к навесному мосту, юный мастер получил то, что ожидал.
— Твоя палка слишком удобна для такого почтенного старца, как я, — неожиданно сознался отшельник. — Поэтому я ей буду пользоваться до тех пор, пока не посчитаю, что ты заслуживаешь ею владеть. Но раз уж она когда-то была твоим оружием, значит, ты должен обладать некоторой координацией и пластикой. Я хочу, чтобы ты мне их показал. Перейди на другую сторону и вернись обратно.
Парящий мысленно пожал плечами — для него задание не составляло проблемы. И уверенно ступил на пляшущие доски киро-наг.
Как рассудительному ученику, Парящему в голову пришла мысль о некоем подвохе, содержащемся в задании... Но, как ученику прилежному, эта мысль пришла в самый последний момент, когда разворачиваться было уже поздно. Молодой мастер встал на первую доску, потом на вторую, на третью... И так, с лёгкостью и грацией кошки он перебрался на другую сторону. А затем вернулся обратно.
— И что ты из этого вынес? — вопросил его старик, когда ученик предстал перед его очами.
По правде сказать, Парящий не вынес из этого задания ровным счётом ничего... Вначале он думал, что с ним что-нибудь случиться, ну там мост развалиться на части, или из ущелья вылетит огнедышащий дракон, но...
Учитель раздражённо засопел в ответ на его растерянность.
— Ещё раз, — приказал отшельник.
Парящий незамедлительно выполнил команду. И ещё раз... И ещё... И так до вечера...
— Итак, ты ничего не можешь сказать о том, чем ты занимался целый день, — подвёл неутешительный итог отшельник, когда на небе зажглись первые звёзды.
Нерадивый ученик выглядел несколько озадаченным, но его глаза светились решимостью заниматься хоть до рассвета. Льдина вздохнул и поднялся с облюбованного куска скалы. Не говоря ни слова, он направился к своему убежищу. Но стоило ему повернуться спиной к мальчишке, как тот дерзнул разомкнуть уста.
— Учитель, я... Я считаю, для меня это было слишком легко.
Льдина фыркнул.
— Ты так считаешь? — переспросил он. — Тогда завтра займёмся тем же упражнением, только с полными котлами в качестве нагрузки.
На следующее утро в пещере Парящего ожидали четыре полных котла и коромысло. Учитель же стоял у дальней стены, укрытой ледяным панцирем неизвестной толщины и о чём-то с ней шептался. Лёд треснул и раскололся. Что удивительно, на полу пещеры помимо крошева оказалась группа крупных — ельцов? карасей? — Парящий никогда не разбирался в рыбе.
Пестрая стайка, освободившись из заточения, весело попрыгала к котлам. Новые дома рыбам пришлись по душе, каждая рыбья семейка заняла по котлу... а потом они решили сходить друг к другу в гости.
— Они мне очень дороги как воспоминание, — поведал Парящему отшельник. — Будь с ними осторожнее.
Котлы справились со своей ролью. На 50-м переходе Парящий чуть оступился и едва не сорвался вниз — мерзкая рыбёшка продолжала свои прыг-скоки, нарушая тщательно продуманное равновесие. А после 100-го просто бухнулся у ног мастера лицом в снег.
— Это всё? — едко поинтересовался старец, нежно поглаживая седую бородку.
Задетый столь язвительным выпадом, Парящий повелел себе подняться и сделать ещё пару заходов. А когда он вернулся, учителя уже не было...
Так прошло три-четыре дня. Тело подвижника превратилось в одну сплошную мозоль. Парящий решил смотреть на такое положение дел позитивно. Ночью теперь спалось прекрасно, да и днём он не замерзал.
На пятый день наступил перелом.
После нескольких часов занятий отшельник окликнул ученика:
— Довольно!
Услышав долгожданную фразу, юноша с выражением великого облегчения на лице опустил тяжкую ношу на землю. Тем временем отшельник встал на самый край пропасти.
— Я хочу, чтобы ты прыгнул, — предъявил новое требование учитель.
— Прыгнул, господин? Но куда?
— На ту сторону, конечно. Один раз тебе уже удалось это проделать, значит, ты должен уметь делать это всегда. Или, быть может, ты потерял свои крылья?
— Нет, учитель... но мой посох...
— Ты их, что, спрятал в своей дубине? Она делает твое падение более плавным? Нет? Тогда заткнись и действуй.
Полным величия движением Льдина уступил дорогу юности.
Как и всем прочим, населяющим пространства изумрудных царств, имя Парящему над Бездной было дано неспроста. Означало оно, что его носитель умеет отменно (скорее всего, с самого детства, — Прим. Ред.) летать, или хотя бы высоко и далеко прыгать. Вот только всё, во что ставил свои возможности Парящий — красивое падение. За хождениями туда-сюда у него достало времени, чтобы оценить глубину бездны под киро-наг... Парящим овладел неподдельный ужас.
Выбора не было, и он сделал все, как делал сотни раз до этого: короткий разбег, толчок и полёт... Не особенно долгий. Юноша так и не понял, за какую выбоину по ту сторону пропасти ему удалось зацепиться — столкновение со скалой было слишком сильным. А когда, превозмогая боль, всё-таки выбрался на площадку за мостом, отшельник уже ждал его там... С котлами.
— А теперь возьми и повтори.
Котлы с последнего перехода потяжелели вдвое. При попытке их поднять пальцы Парящего не выдержали и медленно разжались. Вследствие чего тренировочный инвентарь повалился на снег и исторг из себя содержимое. Юный мастер последовал за ним, принимая позу Спящий Лотос. Рыбки в панике забились на снегу.
— Что ты там копошишься? У меня не так много времени, а ты заставляешь тратить его на пустяки.
Старик взмахнул рукой. Опустевшие ёмкости вновь приняли вертикальное положение и начали заполняться снегом, на глазах обращающимся в воду. Когда же талая вода достигла краев, речные создания с радостью вернулись в привычную среду.
Ученик не двигался.
Отшельник нахмурил брови. Парящий слабо представлял, что могло обозначать подобное выражение лица в исполнении горного старца, но точно знал — обычные смертные так выражают свое недовольство. Надо было что-нибудь сказать и быстро.
— Учитель, — сквозь зубы процедил подвижник. — Я не стану прыгать.
— И почему, позволь узнать? Не нравится падать?
— Это глупо. Пропасть слишком широка для прыжка, и с котлами мне её не перепрыгнуть. Разреши мне вернуться на другую сторону по мосту.
— Не будет ли это слишком лёгким путём для тебя?
— Нет, учитель.
— Стало быть, ты научился благоразумию и смирению. Это огромное достижение, — похвалил ученика Льдина и едва слышно добавил малообъяснимую фразу. — Но почему он всё же решил лететь?..
— Простите, учитель? — непонимающе вопросил Парящий.
— Скажи мне, ты слеп, глуп, или и то, и другое вместе? — продолжил отшельник, уже обращаясь непосредственно к ученику.
Лицо Парящего выразило искреннее недоумение.
— Я вас не понимаю, учитель.
— Ты бесполезен. Глупца можно выучить мудрости, научить видеть слепца невозможно.
Глава V, в которой госпожа Долгая Ночь накрывает столик для семейного чаепития
— Ну, скажи какой он на самом деле? Весёлый, нежный, остроумный?..
Чего у Искрящегося Утра было в избытке, так это любопытства. Стоило Танцующей уединиться в Сладкой Роще под предлогом сбора ягод — а та уж тут как тут. И корзину прихватила. Пристаёт с глупыми вопросами.
— Ходил, ходил по деревне эдаким молчальником. И вот на тебе! Это, оказывается, из-за него первая красавица по ночам покидала свои покои. Не просто красавица, ещё и наследница далеко не самого бедного дома...
В селении уже давно не утихал спор, что острее. Разящий клинок Искрящегося Утра или её неуёмный язык.
— Замолчи, пожалуйста, — не выдержала Танцующая среди Снежинок, дочь Пляса Студеных Всполохов и девы Рисунок на Стекле. — Не подобает дочери клана Вьюги распускать сплетни о лучшей подруге, тем более, о своей госпоже. Я обручена, ты не забыла?
— О, смиренно прошу прощения, Зрячая, — поклонилась Искрящаяся, не забыв подобрать с земли несколько алых плодов. — Но я, как вы знаете, не принадлежу к этому клану. Моя мать, родом из клана Волн, погибла при родах, а отец отрёкся от меня, когда узнал, что я Слепа. Если бы не бабушка...
— Довольно, Утро.
— Смыкаю свои уста, госпожа, — прошептала Искрящаяся, подбирая очередную ягодку. — Знаете, кого мне более всего жалко во всей этой истории? Стремительного Ветра. И зачем вы только ходили к нему попрощаться? Теперь не миновать ему беды.
Танцующая возвела очи горе.
— Потому, что он мой друг. Такой же, как Иней, След или ты. А я...
Танцующая осеклась и затаила дыхание. Почувствовав тревогу подруги, замерла и Утро. Только так они смогли бы услышать свист роя кинжалов летящих в них из чащи. Услышать и уклониться. Вслед за кинжалами из чащи появились тени. Эти двигались бесшумно.
Враги в единый миг окружили прекрасных дев со всех сторон. Мрак, который они несли с собой, грозил поглотить поляну. Не тут-то было! Все чёрные козни расстроились, и развеялась мгла под просверками голубого сияния. Когда ей хотелось, Утро могла нести смерть зрелищно, на зависть записным циркачам.
У Танцующей столь красиво не вышло. Первые трое, подскочившие к ней, просто покатились в кусты холщовыми мешками с овощами. Дальше пришлось побегать-попрыгать, но финал был одинаков. Те же мешки.
Прекратилось все, как и началось — неожиданно. Когда у Танцующей уже зарябило в глазах от зарниц, тут они и закончились. Девушки остались одни посреди кучи поверженных противников. Вернее, не совсем одни. Из-за деревьев раздалось лёгкое покашливание.
— Кхм... Кхм... три дюжины бойцов за сотню ударов сердца. Быстрее, чем позавчера, но куда медленней, чем неделю назад... Зато теперь я, кажется, знаю, где таиться корень зла.
На поляну вышел низенький старичок с кистью и длинным, во весь его рост, свитком бумаги. Наклонившись над одним из сражённых, он стащил с него маску. Глаза воина остекленели, а губы и кожа лица хранили лишь серые тона.
— Какая жестокость... — недовольно почмокал губами коротышка и записал что-то в свой кондуит. — Ваш дедушка будет очень недоволен, когда узнает об этом. Вас лихорадит, госпожа Танцующая.
— А ты, моя голубка, — обратился он к Утру. — Надеюсь, не вытаскивала свой меч?
— Нет, господин Мрак, — ответила та с лучезарной улыбкой на устах. — Только парализовала и оглушала. Они все придут в себя через пару часов...
— Нда... ладно, когда придут, отнесут остальных к целителям. Ну а до тех пор я сам над ними похлопочу. Что ж, госпожи мои, забирайте свою котомку и возвращайтесь в деревню. Госпожа Долгая Ночь желает вас видеть немедля.
Вняв словам Мрака, девы прихватили корзины и быстро помчались в сторону дома по гибким побегам бамбука...
— Танцующая, Утро, вы явились весьма кстати, девочки, — услыхали они, не успев отдышаться. — Устраивайтесь. Желаете чаю? Я велю подать.
Девушки присели на шёлковые подушки напротив старухи. Разделял их лишь чайный столик, накрытый с соблюдением традиций, берущих начало в эпоху Лунооких.
— Я слышала, вы сегодня ходили в лес за ягодами. Мне как раз нужно немного для моего варева...
В деревне госпожа Долгая Ночь занимала необычное положение. Зарабатывая на жизнь траволечением и принятием родов у скота, она самовластно правила жизнью селения. Госпожа Ночь была настолько мудра и опытна, что все без исключения слушались её советов. А ежели кто решался-таки поступить по-своему, ему это выходило поперек.
— Мрак там вас не очень побеспокоил? Его воины дали собрать вам хоть немного?
— Ах, бабушка, его "бессмертные" воины не способны причинить вреда и младенцу, — ответила Искрящееся Утро. — Вели слугам идти ко мне домой, пусть забирают всю корзину.
— Так и сделаю, Утро, — сказала госпожа Ночь, поднося чашку к губам.
Вдохнув сладостный аромат, старуха неспешно сделала глоток.
— Сегодня приехал посыльный из Белого сада. С ним пришло письмо.
Это было в характере Долгой Ночи. Церемонная семейная беседа ни с того ни с сего перетекала в обсуждение судеб клана.
— Адресовано оно твоему деду или мне. Но я решила, что содержание касается, в первую очередь, тебя, Танцующая. Поэтому будет справедливо, если ты его прочтёшь.
Долгая Ночь вытащила из одежд небольшой свёрток и положила его перед девой. Та взяла его и аккуратно развернула. Затем, быстро пробежав глазами по тексту, вернула письмо на место.
— Тётушка Долгая Ночь, я не понимаю. Что это всё значит?
— Это очень просто. Вместо того, чтобы отряжать послов в наш дом, твой дядя решил почтить нас своим присутствием. Его сын, Око Бури, тоже приедет.
— Но ведь дедушка обещал...
— Слово моего брата непоколебимо. Свадьба состоится не раньше следующего года. Однако мы все должны принять наших родственников как самых дорогих гостей. Отнестись к ним с уважением и терпением. Это касается вас обеих.
Произнеся эти слова, старуха метнула пристальный взгляд в Искрящееся Утро. Дева кротко опустила глаза и тихо прошептала.
— Как прикажете, госпожа.
— Хорошо. Я рада, что вы поняли всю важность этого визита. Теперь слушайте. Они приедут через три дня, и нам надо подготовить праздничные угощения. Представление и всё остальное. Утро, займись кухней. Танцующая, на тебе огненные змеи. И собери бойцов для показательных поединков. А я пойду, пообщаюсь со своим братом и извещу о случившемся.
Слова ее деда, действительно, ничто не могло поколебать. Танцующая знала с детства. Не было возможности, чтобы дядя не знал. Вряд ли Облако стал бы понапрасну раздражать старика, а значит, скоро Ключник отопрет замки, и миру вновь явят письмена судьбы.
Глава VI, в которой великий отшельник Тусклая Льдина предлагает слепцу стать поводырем
Над долиной Инеевых Лесов простёрли коварные щупальца сизые тучи, что знаменовало начало долгих недель грозовых дождей. С их приходом Парящего ожидал новый виток обучения. На смену котлам, рыбам и мостам пришли прыжки между висящими в воздухе сгустками пароводяной массы. Сгустки воспринимали столь варварское обращение враждебно. Они тряслись, плевались и источали небесный огонь, так и норовя сбросить нахала со спины. Учителя они не трогали, и это раздражало более всего. Особенно, когда тот останавливался и предлагал разучить какое-нибудь новое движение или садился медитировать посреди грозы.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |