Нашарив в кармане фонарик, я достал его и светил коридор — никого. Ну и как это понимать?
После секундного колебания, я направился в ту сторону. Где мелькнул силуэт, а затем был и стон. По пути, я увидел лужу на кафельном полу. Обходя её, я удивился — ещё несколько секунд назад её не было... И замер.
Звук падения капель доносился сверху!
Опустив голову, я увидел как на лужице води формируется бугорок, потом начинает отделяться маленький сгусток воды, и наконец — капля... Только вот падала она не на пол. Капля летела в сторону потока. Вверх!
Подняв голову, я увидел на потолке растекающуюся лужу.
-Что же здесь твориться? — вырвалось у меня.
Нет, за пять лет работы в полиции и два года частного сыска мне доводилось видеть много выходящего за грань понимания обычной логики. Зачастую были случаи и откровенного проявления потусторонних сил, которые и привели меня к изучению магии, но... Призраки, плохие места и прочие прелести тайной жизни этой реальности, на которых большинство закрывает глаза, были сущей мелочью рядом с этим.
Двигаясь по коридору, я периодически замирал, вслушиваясь в окружающую обстановку. Здание было не новым и полным звуков. Скрип половиц, появляющийся под действием постепенной деформации постройки, появляющейся из-за движения почв, сквозняк, свистящий в щелях под дверями...
В какой-то миг я услышал чьи-то осторожные шаги и невнятное бормотание. Кто-то был в одном из кабинетов!
Закрыв глаза, я решил использовать ещё одно своё умение. Те люди, у кого активированы энергетические центры на лбу и темени могу видеть и без глаз. Именно это я и сделал.
Видеть с закрытыми глазами просто... Если умеешь концентрироваться отключать внутренний диалог — постоянный поток мыслей и образов, курсирующий в разуме. Сейчас я выключил его и, ощутив, как энергоцентры начинают переходить в активный режим, мысленно открыл глаза.
Странные впечатления. Всегда, когда так смотрю, вижу что-то особенное.
Медленно проступили нечёткие силуэты стен и дверей. Какие-то размытые, а не как обычно — чёткие...
Сейчас я увидел энергии в одном из помещений. Энергии живого человека, испытывающего страх. В какой-то момент я даже почувствовал его привкус. Сладковатый, приторный... В такие моменты я всегда себя одёргивал — вкус страха был очень уж пьянящим. Так легко подсесть на этот наркотик — величайший из всех, должно быть.
Открыв глаза, я направился к помещению, в котором находился человек, испытывающий страх.
Медленно открыв дверь, я заглянул в кабинет, держа наготове пистолет — мало ли что может сотворить человек в состоянии аффекта. А если виновником такого состояния является страх, то об адекватности вообще лучше не вспоминать. В лучшем случае, человек замкнётся в себе и свернётся калачиком в уголке. В худшем — будет буйствовать. Второй вариант самый поганый, поскольку утешать, уговаривать и успокаивать таких людей бесполезно — только если дать по голове утихнут.
Это была женщина... На вид — лет тридцать, не больше. Русоволосая, стройная. На мой взгляд — красивая. Она сидела на полу возле окна и тихо плакала.
-Вы Софья? — спросил я, стараясь говорить как можно мягче, пустив к ней при этом энергию, наполненную теплом и лаской.
Сработало. Девушка подняла глаза:
-Да... Кто ... вы? — смогла произнести она в перерывах между судорожными всхлипами.
Войдя в кабинет, я закрыл за собой дверь, тихо поставив перед ней стул — если кто-то решит войти следом, то ему придётся либо замедлить движение, либо перевернуться об этот предмет интерьера. Фонарь я выключил, чтобы никто не увидел отблесков его света в щели под дверью.
-Я Виктор. Частный детектив. Что тут произошло?
-Не знаю... Оно... Он просто появился... И... Он начал убивать! Детей! Понимаешь?! Новорожденных!
Женщина снова заплакала. Хорошо ещё, что она не кричала.
"Дети мертвы, — подумал я, — Вопрос в том, где тела и почему в том кабинете не было крови? Пора забирать её и допрашивать в более приемлемой обстановке!"
Впрочем, сказать — в данном случае, подумать — оказалось легче, чем сделать.
Доктор не сопротивлялась и даже послушалась меня, став максимально тихой... Уж не знаю почему, но мне казалось, что в этом месте лучше не привлекать чужого внимания. И с каждым мгновением, ровно, как и с каждой ступенькой, моё желание быть максимально тихим увеличивалось.
На первом этаже, в приёмном покое, никого не было! Вообще!
На столике, за которым сидела девушка-акушерка, никого не было. Пустота! Да и документы... Стеллажи приёмного покоя оказались пусты. Как и рабочие столы санитарок, на которых, когда я пришёл, лежали бланки историй, журналы записей, календари и шариковые ручки...
Ещё одной новостью стало отсутствие дверей!
Вообще! Большие дубовые двустворчатые двери просто пропали! На их месте была стена, выкрашенная эмалированной краской...
-Да как такое может быть?! — пробормотал я, — Это невозможно!
-Я тоже пыталась убежать, — прошептала Софья у меня за спиной, — Только ничего не вышло... Все выходы исчезли... Просто исчезли...
-А окна? Здесь-то ладно — высоко. Но в других местах? — спросил я, обернувшись к доктору.
Софья всхлипнула и ответила:
-Я пыталась выбить стёкла... Они не бьются... Я в них стульями кидала! Стойкой для капельниц... Даже один из мониторов кинула! Ничего не вышло. Даже трещин нет — словно бронированные!
-Успокойся! Не впадай в истерику! Этим ты ничего не добьёшься! — ответил я, хотя и сам был близок к истерике...
Впрочем, у меня истерики проходят более конструктивно, заканчиваясь чьими-то сломанными рёбрами... Обычно, их владельцами являются виновники такого моего состояния...
"Что же делать? — начал я размышлять, — Окна не бьются, но надо проверить их на пулестойкость. И чёрт с ним, с шумом... Главное выбраться...А так, может и полиция приедет... Всё же, тут дети пропали, да и вообще — стрельба в роддоме, пусть даже пустом, дело не самое обыденное! Стоп! Полиция?! У меня же есть сотовый телефон!"
Достав пластиковую коробочку мобильника, я разблокировал клавиатуру и выругался — сеть не определялась!
-Где городской телефон? — спросил я у Софьи.
-Там, — показала она рукой, — Но он не работает. Я уже проверяла... И ещё...
-Что?
-Нам лучше спрятаться. Тут есть ещё кто-то. Они убили тех, кто убил детей... И они не люди.
-Что? — опешил я, хотя, казалось, в такой ситуации удивляться уже просто грешно.
-Люди не ползают по потолку... — ответила женщина.
Похоже, что к ней начало возвращаться самообладание... Чего не скажешь обо мне. Я-то его начинал терять.
Впрочем, несколько резких вдохом, переход на брюшное дыхание, нижней третью живота, и мысли начали приходить в норму.
-Где можно спрятаться?
Либо в кабинетах, либо в подвале... В кабинетах места мало... Всё видно сразу.. В подвале бардак... Старая мебель, поломанное оборудование... Что не успели снять с баланса или для ремонта оставили... Много чего. Спрятаться есть где, — вздохнув, ответила Софья, — Сама я боялась туда спускаться... Да и вообще... В начале просто не додумалась, а потом их стало много и эти звуки...
-Какие звуки? — удивился я, — Сейчас тишина!
-Сейчас да... А вот в начале... Похоже, что они хрустели... Костями, — передёрнувшись, ответила доктор...
-Невероятно! — выдохнул я, стараясь не избавиться от обеда, представив чьими костями могли хрустеть странные существа, о которых говорила врач.
Впрочем, мыслить конструктивно это не помешало.
-Как пройти в подвал...Подвал! Через него же идут подземные коммуникации!
Несколько секунд Софья не могла понять чему я так обрадовался и причём тут коммуникации, но затем до неё тоже дошло.
-Идём. Спуск недалеко!
Сейчас, когда появилась хоть какая-то надежда, она стала собранной и начала думать и действовать гораздо активнее. Во всяком случае, в истерике не билась и не причитала... А то бывали у меня, во время службы в полиции, случаи...
Двери лестницы, ведущей в подвал, оказались заперты. Решив не привлекать внимания шумом, я достал набор отмычек, без которого сейчас даже полицейские и сотрудники следственных органов не обходились — не всегда стражам закона удаётся соблюдать законы. А мафиозные юристы не зря свой хлеб едят, старательно перекрывая моим бывшим коллегам возможности в проведении следственных мероприятий и поиске улик...
Замок на двери оказался довольно простеньким и мне не пришлось долго с ним возиться. Впрочем, я привык справляться с нетривиальными конструкциями, а здесь — медицинское учреждение, напичканное охраной...
Толкнув дверь, я увидел тёмный провал. Выключателя не наблюдалось. Проведя рукой по стене, в районе, где, по логике, он должен находиться, я не обнаружил ничего...
-Куда он делся? — удивилась Софья, поняв, что свет не включить.
-Видимо, туда же, куда и двери, — вздохнул я.
Что-то мне этот спуск перестал нравиться. Как и сама идея ухода из здания через подземные коммуникации. Вообще, если уж честно, то по путям подвода проводов тяжело уйти. Как и по трубам... Разве что диаметр канализационной... но не факт.. Их лишь недавно стали делать большими... А раньше..
-Скажи, а когда здание ремонтировали, канализационные трубы меняли? — спросил я Софью.
-Да, — удивлённо посмотрела на меня девушка, — А что?
-Если не выйдет через линии прокладки проводов пролезть, то придётся через канализацию... Иначе, можем и не уйти...
Поморщившись, доктор передёрнулась, но промолчала... В принципе, я её понимал, но... Жить захочешь и не там пролезешь, и не такое сотворишь...
Достав из кармана дублёнки маленький диодный фонарь, я попытался осветить наш спуск... Мдам... Слабенький фонарик. Света этого китайского приборчика хватило на пару метров, а дальше — непроглядная темнота. От чего-то, у меня даже начало складываться впечатление, что она движется. Словно темнота была живая...
Передёрнувшись, я отогнал излишние мысли и утихомирил разыгравшееся воображение... Хотя, капли, падающие с пола на потолок и исчезнувшие двери наводили на мысли о том, что здесь и сейчас всё может быть.
-Виктор! — раздался шёпот Софьи.
Обернувшись, я увидел причину — человек... Вроде бы... Кожа его была тёмно серого цвета, глаза белёсые, а на голове отсутствовала растительность. Как и на видимой части тела... Тоже серого. Сказать что-то ещё было тяжело по причине дальности и того, что он полз, распластавшись, по стене.
Решив не тратить на него патроны — потом могут пригодиться, а у меня всего лишь два магазина, на восемь патронов каждый, я запихнул Софью в дверной проём, ведущий на лестницу в подвал, а затем сделал шаг и сам, закрыв за собой дверь. Сразу же после этого я отдал фонарь доктору и, приказав светить мне, принялся при помощи отмычек запирать дверь — мне не улыбалось появление позади такого визитёра. Да и вообще — что-то подсказывало, что простые пули против него будут бессильны. А магия... Кое-что я умею, но это кое-что, да ещё и с моими убогими силами, вряд ли будет эффективно против таких существ.
Как только раздался характерный щелчок сработавшего механизма, я вздохнул с облегчением. Похоже, что нам повезло... В следующий миг раздался скрежет и скрип. Кто-то буквально полз по двери. Затем скрежет прекратился... Снова применив своё магическое зрение, я увидел странного вида энергии... Они замерли сразу за дверью... Похоже, что замок мне удалось запереть вовремя.
Обернувшись к доктору, я увидел, что она дрожит.
-Успокойся, — прошептал я ей на ухо, прижав к себе, — Оно сюда не пролезет. Идём дальше.
Спуск прошёл спокойно — несмотря на темноту, с трудом рассеиваемую маленьким фонарём, нам удалось не только не упасть, но и не шуметь. В самом низу, я, остановившись на последней ступеньке, принялся изучать обстановку. А изучить было что...
Здесь мрак рассеивался свечами. И их было много. Всё большое помещение было заставлено ими. Дорожка из свечей уходила по одному из коридоров куда-то в глубину подвала.
-Похоже, что мы нашли причину всего происходящего, — пробормотал я, — Софья, видимо нам не придётся лезть через канализацию. Если уж не только мы тут остались, то есть шанс выбраться другим путём.
-Хорошо, но... как бы это были не те, кто всё это устроил.
-Я о том же. Если выйдет с ними разобраться, то... Мы уж точно отсюда уйдём живыми.
Тихо двигаясь по коридору, освещённому дорожкой из свечей, я заметил странный факт — из маленькие язычки пламени давали света больше, чем мой фонарь, его мощности раньше хватало на большее... Что-то тут не так...
Внезапно, я почувствовал запах формалина. Слабый, едва заметный, но всё же... Сделав шаг назад, я повернулся к одной из дверей. Пахло от туда.
Повернув ручку замка, я толкнул створку и осветил фонарём помещение.
Там были стеллажи с банками. В начале я не стал обращать внимание на их содержимое, но затем пригляделся.
-Что это значит? — не поворачиваясь, спросил я у Софьи.
Врач вздохнула.
-Иногда у клиентов роддома случаются... неприятности. Рождаются дети с дефектами. Или мертворожденные... Да и тех, у кого имеются проблемы иного плана... Дауны, например.
Снова посмотрев на содержимое ближайшего сосуда, я вздрогнул. Там был младенец. Одна рука его была нормальной, а вторая — маленькой, недоразвитой. Переведя луч фонаря на другой сосуд, я увидел ребёнка с излишне большой головой. Лобная часть сильно выдавалась вперёд, а рот отсутствовал.
-Но почему тут?
-У нас специфичные клиенты. Для них имидж имеет большое значение. И наличие таких детей... Это был бы большой удар по репутации. Они платят роддому серьёзные деньги за сохранение в тайне подобных случаев.
-И это нигде не фиксируется? Ни каких документов не заводится? А записи в истории болезни...
-Истории болезни... — пробормотала врач с явным омерзением, — В приёмном покое они есть. Но это документы для общего доступа. То, что можно показать обществу, полиции... Не так, чтобы можно, — поправилась доктор, — Но та информация не навредит. По тем историям болезней, наши представители элиты — здоровые и идеальные. У них всегда на свет появляются совершенные дети... Настоящие документы, в которых вся правда, хранятся здесь же. В соседнем помещении. В тех историях, записывают действительно настоящие диагнозы. А они, порой, не слишком хорошо говорят о тех, кто приходит сюда.
-Ничего себе! — пробормотал я, — Вот так и заходи в подвалы роддомов.. Узнаешь такое, что потом пол города шантажировать можно будет.
-Вряд ли, — усмехнулась Софья, — Наш роддом особенный. В большинстве случаев, помещения, подобные этому, находятся в медицинских институтах. А у нас... Это не просто помещение — это склеп чужих грехов. Скелеты в шкафу великих и богатых. Простой человек получит больного ребёнка и будет горевать, но чаще всего, заберёт его. Он будет знать почему и что стало причиной. Да и причины разные бывают... От экологии, до наследственных болезней. Богатый же... оставит ребёнка тут. И его окружение никогда не узнает правды. Ведь там, на вершине, все должны быть идеальными. А больное потомство — показатель того, кем является человек. Больные дети могут быть у обывателей, но не у элиты.
